Послевоенные действия

В различных областях Германии деморализованные ГЮ-«вервольфы» все-таки пытались продолжать борьбу даже после того, как Германия капитулировала. Швейцарские журналисты в конце мая 1945 года сообщали, что нацистские юнцы все еще заманивали в засады отряды Союзников, обрывали линии передач, минировали шоссе и железнодорожные пути. 25 мая в Бамберге двое мальчишек взорвали эшелон с боеприпасами, доставшийся Союзникам в качестве трофея. Накануне диверсии они получили инструкции, как надо минировать поезд, чтобы нанести максимальный урон Союзникам. В Штутгарте ГЮ-«вервольфы» не только проводили встречи, но и «украшали» стены домов антисоветскими надписями. В Инсбруке за этим занятием было поймано двое подростков. Во франконском городке Ансбах подростки во главе с самозваным «вождем» 21 года от роду также занимались подрывной нацистской пропагандой. Кроме этого, они воровали боеприпасы и посылали угрозы девушкам, рискнувшим «путаться» с американцами. Главари этого отряда были обучены в специальных саботажных школах. Их инструктаж завершился буквально накануне капитуляции. Подобная группа была выявлена в Бремене. Это произошло после того, как «вервольфы» совершили нападение на некоторых чиновников, сотрудничавших с оккупационной администрацией. В Карлсруэ четыре бывших функционера «морской секции» ГЮ были арестованы после проведения конспиративных встреч и налаживания контактов с другими членами гитлерюгенда. В Миндене, одной из самых «горячих точек», располагавшихся в британской зоне оккупации, молодые «вервольфы» появлялись по ночам на крышах, откуда издавали символический вой, наводя панику на местных жителей.

Один из показательных случаев произошел в Мюнхене, где после окончания войны действовало несколько отрядов «Вервольфа». Больше всего информации до нас дошло об отряде, состоявшем из двенадцати подростков. В определенный момент их деятельность стала вызывать раздражение у оккупационных властей, и к ним был внедрен провокатор. Тот описал подпольщиков как «сопливых мальчишек», которые не принимали участия ни в одной боевой операции и даже не числились в Фольксштурме. Они были настолько неопытны, что не насторожились, когда в их компании появился новый человек. Пока они занимались надписями на стенах, на них не обращали серьезного внимания. Нейтрализовать группу было решено, когда родился план взрыва поста военной полиции и заманивания американского патруля в засаду. Теперь юные «вервольфы» стали представлять реальную угрозу. После посещения нескольких тайных встреч американский провокатор составил поименный список отряда. Ночью в их квартиры наведались представители американской контрразведки. После тщательного обыска мальчишек отправили в камеры. Наутро испуганные родители (в основном матери и бабушки) пришли в американскую комендатуру, утверждая, что их дети не могли быть «вервольфами», так как «они всегда были хорошими мальчиками».

Несмотря на всю спонтанность вылазок ГЮ-«вервольфов» в 1945 году, американские и оккупационные власти расценили остатки гитлерюгенда как «одну из самых больших потенциальных угроз для безопасности Союзников». Один из отчетов американской разведки описал тенденцию, наблюдавшуюся среди немецких подростков, — «показное презрение к приказам оккупационных властей». Позволю себе привести отрывок из этого отчета: «В некоторых случаях это не может быть чем-то серьезным. Скорее это легкомысленная реакция, демонстрация высокомерия, саркастический окрик на прохожих или анонимные письма с угрозами, направленные военному персоналу. В ряде других случаев сопротивление становится более очевидным: метание бомб в проходящие мимо транспортные средства; нападения на одиноких военнослужащих; физическая расправа с немецкими девушками, которые встречаются с представителями оккупационных властей; кража оборудования и топлива. В некоторых случаях дело принимает серьезный оборот. Гибнут американские солдаты, обрываются телеграфные и телефонные провода, минируются дороги и шоссе в надежде на подрыв военного транспорта. Периодически совершаются подпольные встречи, на которых разрабатываются планы, диверсий. Безусловно, большинство наиболее серьезных нарушений указывают на наличие взрослого руководства и подстрекательства. Для того чтобы серьезно рассматривать этот вопрос, достаточно только одного факта, что в среде немецкой молодежи наличествует желание выполнять подобные провокационные распоряжения».

Подобные юношеские группы существовали и в советской зоне оккупации. В марте 1946 года в Висмаре НКВД были арестованы двое подростков, которые собирали оружие для того, чтобы совершить нападение на красноармейцев. Этим мальчикам удалось даже привлечь на свою сторону бывших служащих вермахта. В Бранденбурге деятельностью ГЮ-«вервольфов» руководила взрослая женщина, которая содержала восемь (!) конспиративных квартир. Она же разработала программу саботажа и массовых покушений. Советский патруль арестовал ее вместе с несколькими ее подопечными в июле 1945 года. В Саксонии отдельные ячейки молодежного «Вервольфа» продолжили свое существование вплоть до конца 1946 года. Один из арестованных подростков показал на допросе, что их цель сводилась к нападению на советские автомобили и грузовики и отдельных солдат Красной Армии. Но до этого дело не дошло, а потому подростки промышляли кражей оружия и алкоголя. Но планы у них были наполеоновские — они даже хотели ввести штатные единицы, то есть некоторые из подпольщиков должны были получать зарплату! В Мерсенберге под Новый год подростками был обстрелян советский патруль.

План Аксмана

На первый взгляд, послевоенная деятельность ГЮ-«вервольфов» ничем не отличалась от вылазок, предпринимаемых СС-«вервольфами». Но был один момент, который принципиально отличал судьбу юных «вервольфов» от эсэсовцев из «Бюро Прюцмана». Речь идет о том факте, что руководство гитлерюгенда заранее и тщательно начало готовиться к действиям в условиях поражения Германии. В «Бюро Прюцмана» мы не смогли бы найти даже намека на подобную подготовку.

Среди нацистской верхушки Артур Аксман был единственным человеком, который не только предполагал вероятность (и отнюдь не гипотетическую) полной оккупации Германии, но и своевременно начал готовиться к ней. В марте 1945 года он начал разрабатывать детальную схему, согласно которой гитлерюгенд в один момент мог перейти на нелегальное положение. Этот «план Аксмана» начал реализовываться уже в начале апреля 1945 года. Именно тогда штаб Имперского молодежного руководства был переведен из Берлина в баварские Альпы, в местечко Бад-Толыд, где располагалось одно из учебных заведений гитлерюгенда. План Аксмана сводился к тому, чтобы сохранить «цвет нации», эвакуировав в это труднодоступное место 35 тысяч наиболее активных и преданных режиму членов ГЮ. Из этого альпийского района, который должен был превратиться в последний бастион рейха, подростки должны были совершать рейды в близлежащие районы Германии и Австрии. Аксман предвидел неизбежный конфликт между западными державами и Советским Союзом. А потому для него задачей-максимум являлось сохранение боеспособного гитлерюгенда, который должен был выступить вместе с остальным Западом против Советов. Надо было просто переждать сложный момент в истории Германии. Для того чтобы приступить к реализации столь титанической задумки, Аксман послал своих доверенных лиц в различные области рейха: Эрих Шрёдер поехал на север Германии, Эрнст Овербек — в западные области, Ганс Винтер — на юго-восток, а Готфрид Грисмайер был направлен в Австрию и Богемию. На последнего была возложена особая миссия — он должен был подготовить пути отступления на юг рейха. Подготовка шла в условиях полнейшей секретности. В случае, если бы эвакуация подростков оказалась невозможной, они должны были ожидать приказов, оставаясь на своих местах. Грйсмайер, оказавшись в Богемии, взял на себя дополнительные обязанности по воспитанию и идеологической подготовке будущих партизан. 5 мая вместе с другими лидерами ГЮ он встречался в городе Прахатитц с отдельными офицерами СС. На встрече было решено создать новое («молодое») национал-социалистическое движение, которое выступало с незамысловатой программой, состоявшей из 10 пунктов.

Некоторое количество ГЮ-«вервольфов» все-таки смогло достичь южных гор, где им было предписано готовиться к партизанским действиям, а также ожидать конфликта между Западом и СССР. Некоторые местные функционеры молодежной организации восприняли эти распоряжения с восторгом. Они пребывали во власти иллюзий относительно возможности противостояния наступающим Союзникам и Красной Армии. Тирольское руководство гитлерюгенда полагало, что сможет успешно вести партизанскую войну, так как молодежь прекрасно знала местные горы. Большинство эвакуированных «вервольфов» пытались компенсировать свою неопытность пламенным энтузиазмом. После войны одна из участниц этих событий, функционер «Союза немецких девушек», вспоминала: «Казалось, что никакая сила на земле не могла разрушить наше товарищество лидеров гитлерюгенда. Я искала спасения в идее, которая теперь приобретала новое звучание. Но никто не знал, какова наша реальная политическая цель. Мы просто жаждали сражаться за нашу идею… Я не помню, чтобы кручинились по поводу бедствий, которые свалились на наши плечи. Эти неурядицы были чем-то незначительным по сравнению с нашим героизмом». В баварских Альпах, в местечке Зигдорф, местное руководство ГЮ утешало себя мыслью, что американцы были слабыми солдатами, людьми второго сорта. В итоге они верили, что смогут легко справиться с американскими оккупаци-5 -4449 Рут129 онными войсками силами 60 тысяч фанатиков из гитлерюгенда. Когда началась мобилизация подростков, один из местных руководителей Фольксштурма высказался скептически относительно целесообразности борьбы с американцами. В ответ прозвучало высокомерное заявление: «Не равняйте нас с собой! Вы старый!»

Обучение будущих юных партизан происходило во множестве мест. Например, уже в феврале 1945 года в окрестностях Бенедиктбойерна была срочно создана специальная школа для персонала ГЮ. В этом специфическом учебном заведении преподавали военнослужащие горно-стрелкового полка, расквартированного в Гармише. В апреле 1945 года один из инструкторов, сержант Макс Ройтман, получил задание формировать отряды «Вервольфа». Помогать ему в этом начинании должен был местный лесничий и функционер ГЮ Мюллер. Предвидя бесславное окончание войны, этот отряд собрал со всей округи оружие и продовольствие для создания нескольких тайников. Когда Германия капитулировала, этими запасами пользовалось стихийно возникшее формирование из учеников школы ГЮ, расположенной в Бад-Тольце. Это был очень крупный отряд, состоявший из 250 фанатично настроенных юношей. «Особая школа» существовала и в окрестностях Зальцбурга. По инициативе СС обучение молодежи шло активно в Каринтии. В Бад-Рейхенхалле действовало заведение, готовившее из подростков связистов. Все они были эвакуированы из Верхней Силезии и Судетской области.

На Восточном фронте в Австрии руководитель ГЮ Ганс Лотербакер организовывал специальную «боевую группу», которая дублировала функции «Вервольфа». Это подразделение включало два батальона, укомплектованных фанатичными подростками, которыми руководили офицеры вермахта и Ваффен-СС. «Боевая группа ПО» принимала активное участие в боях за Вену. Когда стало ясно, что австрийскую столицу удержать не удастся, 17 апреля остатки этого формирования отступили на запад. Но предварительно из состава группы была сформирована партизанская команда, которую забросили в тыл Красной Армии. Несмотря на нехватку топлива, подобные партизанские отряды в Восточной Австрии не были исключением. В этом регионе «вервольфы» были достаточно активны, доставляя множество неприятностей советским частям. Главную цель они видели в втягивании частей Красной Армии на основном театре боевых действий — так подростки пытались помочь вермахту. Накануне падения Вены из нее удалось выбрать семидесяти членам ГЮ. Обосновавшись в Венском лесу, этот небольшой отряд постепенно пополнялся водными из разгромленных частей. Более того, вопреки распространенному мнению, что РОА в конце войны пыталась противостоять гитлеровцам, к этому отряду присоединилось достаточное количество власовцев. 13 апреля этот сборный отряд напал на мастерские в районе Литцендорфа, где ремонтировались советские танки, при нападении было уничтожено три танка и несколько бронемашин. 18 апреля это формирование атаковало транспортную колонну в окрестностях города Хангененштайн. На следующую ночь была предпринята неудачная попытка заминировать дорогу близ Айхенграна. Когда эта диверсия провалилась, отряд подорвал ост, располагавшийся чуть восточнее. Затем была разгромлена железнодорожная станция в Рекавинкеле, которая использовалась для постоя советских войск. 21 апреля подростки из этого партизанского отряда замали в засаду советскую колонну — три грузовика было уничтожено. Несколько дней спустя были обстреляны и забросаны гранатами еще несколько советских грузовиков. В то же время был уничтожен небольшой отряд Красной Армии, остановившийся в Каумбергском лесу. 1 мая Советам было решено преподнести «сюрприз». В Хайнфельде партизаны перебили охрану складов с топливом и взорвали их. К этому моменту партизанский отряд сократился до уровня горстки подростков, которые основное время тратили на то, чтобы скрываться от частей НКВД. 5 мая они смогли перейти линию фронта. Но тут их ждало разочарование — они узнали, что Дёниц запретил любые партизанские авантюры. Но, несмотря на это, новый глава Германии принял командира отряда, 16-летнего Альфреда Борта, который был награжден Рыцарским крестом. Но для этого подростка война уже закончилась.

Небольшие партизанские отряды действовали и в Западных Альпах. Кроме подростков они были частично укомплектованы эсэсовцами. С этими «вервольфами» столкнулись американские бронетанковые части, когда форсировали «северные горные переходы». Эти юные фанатики запугивали гражданское население, распространяя листовки с угрозами. Но традиционной тактикой их стало неожиданное нападение. Как правило, американские солдаты, проезжая по дороге, не обращали внимания на играющих детей. Стоило им проехать вперед, как «играющие дети» открывали по ним огонь с тыла. Один американский офицер вспоминал: «Мир для этих детей из гитлерюгенда рушился на глазах. Скоро от него ничего бы не осталось… Не имея возможности стать настоящими солдатами, носить униформу и вести борьбу в составе действующих воинских частей, дети решили показать, что все равно способны пожертвовать собой. Был один мальчик, которого нам удалось взять в плен. Его граната попала в мой танк, но не взорвалась.

Я был изумлен, что этот сопляк мог подвергнуть мою жизнь опасности, я выскочил из танка, схватил его за ЗА грудки и стал орать. Когда я отпустил его, мальчишка упал на траву и начал что-то истерично кричать. Он говорил, что должен был умереть во имя фюрера». Подобные инциденты не всегда разрешались миром. В Веллендорфе подросток, прибывший из Берлина, убил нескольких французских солдат выстрелом из гранатомета. Его поймали и расстреляли на месте. В местечке Шардинг (Верхняя Австрия) американцы захватили в плен отряд, состоявший из подростков. Всех их тут же перебили, а тела сбросили в реку.

В некоторых случаях фанатикам удавалось отступить глубоко в горы. В окрестностях Бенедиктбойерна долгое время после капитуляции Германии действовал партизанский отряд, состоявший из подростков и нескольких эсэсовцев. Их командир Ройтиманн предпринимал неоднократные вылазки, в ходе которых проводились расправы с немцами, которые осмелились сотрудничать с оккупационными властями. Эти «вервольфы» покинули свои убежища только после того, как в июле 1945 года американские части начали прочесывание окрестных гор. Некоторые из членов этого отряда были захвачены, когда спускались с гор, чтобы достать провиант или провести разведку. Летом 1945 года был захвачен Йоханнес Лист, по мнению американских спецслужб, один из самых опасных лидеров ГЮ-«вервольфов». Его арестовали, когда он пытался навестить свою жену. Лист был одним из приближенных Артура Аксмана. Сам Аксман, до конца войны пребывавший в Берлине, после смерти Гитлера все-таки смог вырваться из советского кольца. Более семи месяцев он скрывался в Богемии и Южной Германии, поддерживая контакты с боевыми группами своих подопечных. Несмотря на карьеризм, который он проявил в Третьем рейхе, ему нельзя было отказать в смелости. Во время своего нелегального положения он совершал многочисленные поездки по Германии, пытаясь скоординировать действия партизан и подпольщиков. Аксман был арестован, когда пытался пересечь границу американской и советской зоны оккупации.

Гениальность «плана Аксмана» заключалась в том, что даже на оккупированной территории ГЮ-«Вервольф» мог спокойно продолжать свою деятельность. Для этого предусмотрительно создавалась соответствующая финансовая база. Прежде всего Аксман назначил своего заместителя и руководителя дрезденского ГЮ Франке лидером военно-политического крыла альпийских «вервольфов». Для того чтобы наладить производство агитационной литературы, ему было выделено 50 тысяч рейхсмарок. Но куда большая сумма оказалась в руках экономического советника Аксмана Вилли Хайдеманна, бывшего школьного учителя. Ему было выдано 1,5 миллиона рейхсмарок, с которыми Хайдеманн направился в Альпы. Он был назначен главой так называемой экономической секции ГЮ-«Вервольфа». Его задача сводилась к тому, чтобы наладить бизнес, прибыль от которого должна была идти на финансирование партизанского движения. Для создания соответствующей легенды Хайдеманну строго-настрого запрещались контакты с активными «вервольфами». Он должен был создать собственное предприятие, которое бы для виду активно сотрудничало с американцами. Накануне капитуляции Германии имперский казначей вручил функционеру ГЮ по имени Дреблов 10 миллионов рейхсмарок. Большая часть этих денег предназначалась для Хайдеманна. Когда в октябре 1945 года Дреблов умер, контроль над этими деньгами перешел к другому сотруднику центрального аппарата гитлерюгенда, некоему Ковальски. Оба эти функционера были близко знакомы с Хайдеманном, а накануне поражения находились у него в подчинении.

С деньгами и четкими инструкциями Хайдеманн прибыл в Бад-Тольц. В конце апреля 1945 года он сделал первые крупные инвестиции и купил транспортную компанию «Тессманн и сыновья», которая имела филиалы по всей Германии. Управляющий компании офицер СС Леебенс не видел никаких перспектив у своего предприятия, которое очень сильно пострадало во время массированных февральских бомбардировок. А потому он был рад продать свой бизнес Хайдеманну. Тот же купил его за мизерную сумму в 10 тысяч марок — при условии, что сам Леебенс останется его партнером. «Тессманн и сыновья» впоследствии стали основным прикрытием для деятельности Хайдеманна. Поскольку фирма являлась транспортной, то удалось значительно расширить сеть коммуникаций «вервольфов». Сам же Хайдеманн делал все возможное, чтобы втереться в доверие к оккупационным властям. Он даже лично познакомился с генералом Паттоном. Более того, хитрый подпольщик вовлек в свой бизнес некоторых американских офицеров. В частости, таковым был капитан Гудло, который старался, чтобы «его» бизнес не прогорел, и, ничего не подозревая об истинных намерениях Хайдеманна, обеспечивал о необходимыми документами. Между тем сам Хайдеманн поддерживал постоянную связь с Франке, обеспечивая всем необходимым нацистских партизан по всей Южной Германии. Этот подпольщик проявил себя как талантливый бизнесмен. Уже летом 1945 года он смог приобрести еще шесть компаний. Занимаясь «бизнесом», он беспрепятственно ездил по британской и американской зонам оккупации. Кроме этого, он завел обширные контакты в крупном немецком бизнесе. В частности, знакомство с семейством Круппов позволило ему проникнуть в Рур.

Тем временем лидеры ГЮ-«вервольфов», скрывавшиеся в британской зоне оккупации, решили активизироваться. Ключевой фигурой здесь был Вилли Лохель, который в конце войны перебрался в Ольденбург. Здесь он должен был дождаться инструкций для дальнейших действий. Но время шло, а приказы так и не поступали. К июлю 1945 года Лохель решил, что пора переходить к самостоятельным действиям. По собственной инициативе он восстановил контакты со своими товарищами по гитлерюгенду. После нескольких встреч он составил претенциозную программу для «будущей немецкой молодежи», которая состояла из 12 пунктов. Сам Лохель в своей деятельности делал акцент на восстановлении контактов, подделке документов, сборе сведений, что позже должно было послужить возрождению национал-социалистического движения. Подобные намерения поддержали другие видные деятели ГЮ, которые также располагались в британской зоне оккупации: Курт Бадаус и Эрнст Овербек. Эти активисты ГЮ вместе со своим окружением после поражения Германии негласно осуществляли контроль над остатками гитлерюгенда. Они даже создали нелегальную организацию «Общество истинных». В отличие от американской зоны оккупации здесь политический и экономический аспекты сопротивления были развиты крайне слабо. Без существенных финансовых инъекций, подобных тем, что позволили Хайдеманну приобрести фирму «Тессманн и сыновья», их планы были обречены на провал. Лохель планировал обеспечивать будущее движение деньгами благодаря пчеловодству, продаже кустарных изделий.

В качестве прикрытия для перемещения по Германии он намеревался использовать передвижной кукольный театр.

Но наиболее деятельные фигуры (вроде Бадауса) быстро осознали, что успех их заговора во многом зависит от хороших контактов Хайдеманна с южным крылом ГЮ-«Вервольфа». В некоторой степени им удалось наладить связь. Густав Меммингер, лидер рейнских ГЮ-«вервольфов» стал ответственным за поддержание связи между южным и северным крылом ГЮ-«Вервольфа». Эрнст Овербек помог ему установить контакты непосредственно с Артуром Аксманом. Сам же Аксман в начале ноября 1945 года проник в британскую зону оккупации, где встретился с Овербеком и Меммингером. Зимой того же года он совершил инспекционную поездку в Любек. Несмотря на все усилия, лидеры северного крыла ГЮ-«Вервольфа» не получали финансирования, на которое они так рассчитывали. Хайдеманн не был настроен расставаться с собственными ресурсами. Он предельно ясно выразился на встрече с лидерами северного крыла, которая состоялась в Касселе, что не получал задания финансировать «вервольфов», которые действовали в британской зоне оккупации. Подобное финансирование могло быть возможно, лишь когда он, Хайдеманн, достигнет определенного успеха и сможет стабильно обеспечивать всем необходимым подпольщиков на юге Германии. После этого Лохель попробовал встретиться с Ковальски, но последний также ответил отказом. Никто из южных лидеров ГЮ-«вервольфов» не хотел расставаться с деньгами.

Самым примечательным в этой ситуации являлся консерватизм Хайдеманна. Он был испуган несколькими крупномасштабными американскими акциями, которые те провели летом 1945 года. Операция «Двойной шах» была направлена против «вервольфов». Хайдеманну удалось избежать разоблачения лишь благодаря тому, что на него работала машинистка в Американской оккупационной администрации. Он справедливо полагал, что в ответ на подобные зачистки, «вервольфы» ответят очередными, еще более ожесточенными вылазками. В итоге Хайдеманн стал активно выступать против любого радикального сопротивления. Военный саботаж он считал пустым делом. Свою трусость он прикрывал желанием достигнуть основной цели «плана Аксмана», а именно сохранить «национальную сущность» немцев. Он надеялся добиться этого, интегрируя свою компанию в экономическую систему новой Германии. Впоследствии она могла бы влиять на политику и стать ядром для движения, которое бы переняло эстафету у нацистской партии.

Основные принципы будущего политического движения были разработаны Меммингером. Они дошли до нас, так как были изъяты во время обыска в его квартире. В своей программе «национального заговора» Меммингер отмечал, подобно Аксману, что главной целью являлось сохранение сути немецкого народа. В Германии, поскольку она — согласно нацистской фразеологии — в 1933 году отказалась от империалистических целей, должна была возникнуть новая национальная солидарность. Страна, сохранившая свое национальное единство, должна была учитывать интересы других наций. В этом отношении она становилась главным бастионом борьбы с большевизмом. «Прошлые двенадцать лет не прошли напрасно, так как многие из национал-социалистических принципов и достижений сейчас используются нынешними партиями». Что касается практических вопросов, то новое движение должно было препятствовать денацификации страны. Чтобы рассчитывать на успех нового движения, необходимо было сохранить единство бывших национал-социалистов. Для этого планировалось создать единый центр управления, некий идеологический штаб. В условиях нелегального существования движения и его штаба не предполагалось существования разнообразных организационных форм. Главной целью на начальном этапе являлась консолидация всех известных личностей, оставшихся преданными Германии. Эти люди не должны быть политически скомпрометированными. Согласно Меммингеру, главным средством для достижения этих целей была взаимная экономическая поддержка и подпольная пропаганда.

Как видим, военно-политическое крыло ГЮ-«Вервольфа» придерживалось таких же принципов, что и Хайдеманн. Вероятно, он получил у Франке одобрение плана, который предполагал переход движения от саботажа к политическим акциям. Хотя не исключено, что некоторые наиболее радикальные элементы сохранили преданность принципу прямого действия, что и вызвало определенную напряженность между экономическим и военно-политическим крылом ГЮ-«Вервольфа». Американцы, например, полагали, что и Лохель, и Бадаус в своих планах ориентировались на саботаж, хотя британские оккупационные власти удовлетворились их свидетельствами, что они избегали экстремистских акций, предпочитая легальные методы работы (насколько это было возможно). Утверждалось даже, что многие «вервольфы» были готовы к сотрудничеству с западными державами. По крайней мере, Единая Партия Германии сотрудничала с «национальными заговорщиками». Она привлекала на свою сторону многочисленные молодежные группировки, например «Эдельвейс-пиратов», чтобы впоследствии осуществлять саботаж исключительно в советской зоне оккупации. Но документы, обнаруженные в 1946 году, говорили о другом. Агенты Единой Партии Германии готовили взрыв британского военного штаба в городе Бад-Оуэнхаузен. Другой «национальный заговорщик» из британской зоны, эсэсовский офицер Пимёллер, создал собственную «тайную армию», которую назвал «Синими соколами». Она состояла из нескольких сотен человек, в основном бывших эсэсовцев и членов ГЮ. Отличительным признаком «соколов» были синяя рубашка и синие брюки. Члены этой организации имели множество тайников с оружием. Именно «Синие соколы» использовали в качестве приветствия число 88. Это было законспирированное приветствие «Хайль Гитлер!» (Heil Hitler!). Число 88 означало двойное повторение латинской буквы Н, которая была восьмой в немецком алфавите.

ГЮ-«Вервольф» был настолько значительным явлением, что очень скоро привлек к себе внимание контрразведки Союзников. Уже в июне 1945 года у американских спецслужб возникли подозрения на предмет сотрудничества фирмы «Тессманн и сыновья» с «вервольфами». В транспортную компанию было внедрено несколько агентов. К осени 1945 года американские оккупационные власти получили достаточно доказательств того, какова была реальная деятельность фирмы Хайдеманна. Именно в это время британская контрразведка начала прорабатывать нацистское подполье в своей зоне оккупации. Ей удалось заполучить в свои руки одного из лидеров северного крыла ГЮ-«Вервольфа», Гюнтера Эбелинга. К концу 1945 года Союзники получили списки членов и сочувствующих ГЮ-«Вервольфу». Всего в них значилось 1000 имен из американской зоны оккупации и 1500 из британской. В итоге была запланирована совместная операция, в которой должны были участвовать и английские, и американские спецслужбы. Эта акция получила кодовое название «Детство». Ее осуществление пришлось на зиму 1945/46 года. После этой операции в руках Союзников оказались все хоть мало-мальски значимые лидеры ГЮ-«Вервольфа». Аксман и его помощники Меммингер и Обербек были схвачены в декабре 1945 года. Интересный факт: задержали их как деловых партнеров Хайдеманна, даже не предполагая, какая крупная рыба попала в сеть. После первых допросов было решено ликвидировать одно из убежищ «вервольфов», которое располагалось в Альпах. После четырехчасового подъема ослепленные снежной бурей американцы все-таки нашли убежище партизан. В нем оказалось всего лишь два подростка и тайник с оружием. Грандиозной операции не получилось. 7 января 1946 года были арестованы Хайдеманн и сотрудники его фирмы. Дома у Хайдеманна было обнаружено полмиллиона марок, которые не были даже извлечены из целлофановой упаковки Рейхсбанка! В феврале 1946 года британскими службами были обезврежены лидеры «национального заговора». Чтобы окончательно ликвидировать сеть ГЮ-«Вервольфа», в конце марта была проведена еще одна крупномасштабная операция. В ее ходе было схвачено 800 человек. На этот раз все прошло не так гладко. Многие из арестованных были фанатичными национал-социалистами. При аресте они оказывали ожесточенное сопротивление. В некоторых случаях завязывалась перестрелка. Несмотря на все эти меры, некоторые из ответвлений движения продолжили свое существование. Остались нетронутыми Единая партия Германии, «Синие соколы» и группа, возникшая в Шлезвиг-Гольштейне вокруг регионального лидера гитлерюгенда, который в свое время был эвакуирован из Восточной Пруссии. Их ликвидация произошла несколькими месяцами позже.

Операция «Детство» разрушила юношеское подполье — последний осколок Третьего рейха, который сохранил свою дееспособность. Не так давно в германских СМИ появилась серия статей, единодушно осуждающих ГЮ-«вервольфов», хотя при этом никак не принимались во внимание региональные особенности этого движения. Сами офицеры британской контрразведки предполагали, что группировка Лохеля — Бадауса — Овербека не стояла на экстремистских позициях. Это становится очевидным, если сравнивать их планы с деятельностью южного крыла из американской зоны оккупации. С другой стороны, северное крыло возникло гораздо раньше, хотя и не имело серьезной финансовой поддержки. Густав Меммингер еще в ноябре 1945 года предупредил представителей северного крыла о массовых арестах, происходивших на юге страны. Но британцы всегда смотрели на вопросы безопасности сквозь пальцы. Хотя на допросах Меммингер показал, что «национальные заговорщики» всерьез восприняли предупреждение об арестах и своевременно позаботились, чтобы получить новые (фальшивые) документы.

В заключение хотелось бы подчеркнуть — нет ничего удивительного в том, что гитлерюгенд предпринял самые титанические усилия, дабы выжить. Такого рвения не проявила ни одна официальная структура Третьего рейха. Множество историков придерживается точки зрения, что национал-социализм смог закрепиться на политическом ландшафте Германии именно благодаря молодежи. Сам же ГЮ был разработан как механизм, который мог поддерживать энергию нацистского движения. Таким образом, было вполне естественно, что режим в определенный момент обратился к услугам своей молодежной организации.

До сих пор неясно, демонстрировала ли немецкая молодежь рвение к борьбе против «захватчиков». Выше было приведено много примеров, когда в определенных местах множество подростков просто горели желанием оказать сопротивление противнику. Но были и другие регионы и области, где мы могли бы наблюдать совершенно другую картину. Можно предположить, что значительная часть молодежи, пережившей последние месяцы войны, оказалась «вылеченной» от нацизма. Случаи разочарования в гибнущем режиме, наверное, были более многочисленными, нежели примеры героического самопожертвования, на которое шли подростки в отрядах «Вервольфа» и Фольксштурма. Один из офицеров Восточно-Ланкаширского полка, воевавший на северо-западе Германии, постоянно поражался следующему факту. В одном городке немецкие мальчики могли фанатично сражаться, а в другом — мирно просить хлеба и заискивать перед британскими солдатами.

Что касается послевоенной организации, ликвидированной во время операции «Детство», то в нее было вовлечено не так уж много подростков. Руководство ею находилось в руках вполне взрослых людей, пытавшихся сохранить структуру, которая могла в неопределенном будущем апеллировать к молодежи. Некоторые из лидеров «национального заговора», сплотившиеся главным образом вокруг Хорста Фойгта, планировали инфильтрироваться в самые разнообразные молодежные организации, дабы спокойно вести работу с подростками.

Опросы, проводившиеся Союзниками после войны, показали, что откровенно нацистские симпатии в молодежной среде исчезали поразительно быстро. Американские опросы среди немецких подростков, проходившие в июле 1945 года, обнаружили, что большинство немецких подростков охотно воспринимали американские ценности, но при этом подсознательно тяготели к авторитарной демократии, что объяснялось подсознательной ориентацией на национал-социалистические «истины». Наиболее важный вывод заключался в том, что 75 % молодежи отказалось от своих прежних лидеров. Более того, молодежь была не согласна с тем, чтобы бывшие функционеры ГЮ оказались в составе руководства новых молодежных организаций. Волна послевоенной уличной преступности также получила политическую оценку. Многие молодые люди считали, что за эти преступления был ответственен национал-социализм, который разрушил моральные принципы подростков.

Гитлерюгенд оказался эффективным инструментом лишь в условиях диктатуры. После крушения гитлеровского режима в разнообразные клики и подпольные организации оказалось вовлечено не более 5 % немецких подростков. Деятельность ГЮ-«Вервольфа» в 1945 году потерпела неудачу. Лидерам гитлерюгенда не удалось мобилизовать молодежь.

Date: 2015-11-13; view: 1019; Нарушение авторских прав