Ресурс административный и конспиративный

Все же будет неправильно, если мы совсем обойдем проблему власти, ограничившись констатацией того факта, что она, мол, «не справилась с ситуацией». Мы уже убедились, что народ – не безликая масса, но и власть – не бездушный механизм. Каждый начальник наделен своими взглядами на жизнь, характером, волей и совестью (или ее отсутствием). И это еще очень большой вопрос – как соотносились движения шестеренок власти и усилия рулевого. Особенно на Украине, где системный кризис дополнился еще и административной реформой.

Административная реформа и сама‑то по себе есть стихийное бедствие сродни пожару в борделе, а уж в тех условиях… Более того, УССР за два года пережила две реформы, одну за другой!

До 1930 года советские края и республики делились на округа, а те, в свою очередь, на районы. УССР, соответственно, состояла аж из 41 округа. В 1930 году окружное деление было уничтожено. И уж не знаем, каким органом думало украинское руководство, но все 492 района подчинили непосредственно республике. Ясно, что почти 500 районов центрального подчинения – это в принципе неуправляемая система, а во время организационного периода – хаос, не поддающийся описанию.

В 1934 году на XVII съезде Косиор каялся:

«Товарищ Сталин, тогда еще, перед ликвидацией округов, нас предостерегал, что с руководством таким большим количеством районов, как на Украине, мы не справимся и что не лучше бы создать на Украине области. Мы тогда по существу отговорились от этого предложения товарища Сталина, уверили ЦК ВКП(б), что сами – ЦК КП(б)У – без областей справимся с руководством районами, и этим принесли очень большой вред делу. Теперь даже странно, как можно было браться за непосредственное руководство таким большим количеством районов, особенно в сложной обстановке Украины, когда теперь мы имеем ряд таких больших и сложных областей, как Донбасс, Днепропетровск, Харьков, во главе которых стоят крупнейшие работники.

Вы знаете, что когда выявился прорыв в сельском хозяйстве Украины, у нас на Украине были созданы области. Организация областей явилась, несомненно, крупным шагом вперед, и области должны были ликвидировать прорыв. Но самого факта создания областей оказалось недостаточно. Нужна была не на словах, а на деле коренная перестройка методов и системы нашей работы, надо было провести перестройку работы всех наших партийных организаций сверху донизу. А этого не было, области продолжали работать по‑старому. И потому‑то на протяжении всего двухлетнего периода мы как ни пытались вытащить сельское хозяйство из прорыва, нам этого сделать не удалось… Быстрая ликвидация прорыва в сельском хозяйстве на Украине особенно ярко показала нам, что причиной прорыва были отнюдь не объективные условия, а, прежде всего, и главным образом плохое качество нашей работы на местах, качество нашего местного руководства»[213].

«Двухлетний период» – это 1931 и 1932 годы. Области были созданы в феврале 1932 года, и, в конечном счете, этот вариант оказался удачным – но становление любой административной системы не делается единым взмахом руки. В первой половине 1932 года, когда катастрофу еще можно было предотвратить, и во второй его половине, когда ее еще можно было смягчить, Украина была практически неуправляема, отдана всецело в руки местных властей. Получилось по поговорке: что ни город, то и норов. И если где‑то с руководством обстояло вполне прилично (кстати, далеко не все районы сильно голодали, а кое‑где «продзатруднений», как тогда говорили, не было вообще), то все же большинство брошенных на произвол судьбы административных единиц пребывали в состоянии хаоса и коррупции.

Вот лишь один пример. Инспектор Винницкой областной конторы Заготзерно сообщает об одном из подведомственных ему районов:

«Руководство Деряжнянского района после утверждения районного плана по селам, колхозам, по всем инстанциям района – на пленуме райкома, рика и т. д., после спуска его в село – обнаружило, что при составлении допущено много грубейших ошибок. В одном сельсовете планы колебались в пределах от 6,9 до 14,5 % от собранного колхозами урожая… и, наоборот, в другом сельсовете – от 70 до 140 %»[214].

Инспектор называет это ошибками, поскольку другое не доказано. Но на самом деле там могло быть все что угодно: от желания «поучить» засевших в отсталых колхозах лодырей до воровства и взяточничества.

Но речь сейчас пойдет не о простых гешефтмахерах, а о тех, чьи действия подпадают под определение саботажа.