Сказания о людях

В своих мифах древние греки уделяли не столь уж много внимания таким вопросам, как сотворение человека. Мифом, сколько‑нибудь подробно повествующим об этом, является предание о титане Прометее. Имя этого титана происходит от греческих слов со значением «предусмотрительный». У Прометея был брат Эпиметей, что в переводе с греческого – «опрометчивый». Иными словами, Прометей был умным человеком, заранее предвидевшим последствия собственных поступков, тогда как Эпиметей предстает глуповатым типом, осознающим результат своих действий только после их совершения.

Они были сыновьями титана Япета и приходились братьями Атласу. Однако, когда титаны под предводительством Атласа восстали против олимпийцев, Прометей, предвидя победу противника, покинул титанов и убедил Эпиметея поступить так же. В результате двое братьев не понесли никакого наказания – оно всей своей тяжестью обрушилось на других мятежников.

После окончания войны с титанами Прометей по приказу Зевса создал людей. Или, как утверждается в отдельных версиях этого мифа, первые смертные человеческие существа были потомками Прометея и Эпиметея.

Так или иначе, но Зевс, до конца не доверявший Прометею, недолюбливал и людей, тогда как Прометей, со своей стороны, прилагал все усилия, чтобы помочь людям противостоять олимпийцам. Когда Зевс попытался уничтожить человечество, устроив потоп, Прометею, по утверждениям некоторых авторов мифов, удалось предупредить одного человека по имени Девкалион, предположительно его же собственного сына. Девкалион построил корабль, на котором он и его жена Пирра, возможно дочь Эпиметея, спаслись во время потопа.

Когда человечество стало возрождаться после катастрофы, олимпийцы не сочли нужным помогать ему и обрекли людей на жизнь в нищете и дикости. Прометей, испытывая жалость к людям, которых он создал и для которых был фактически отцом, обучил их тому, что могло облегчить их жизнь. Наконец, он сделал свой самый главный дар людям – похитил солнечный огонь и научил человечество пользоваться им. (Это, вероятно, свидетельствует о том, что он был богом огня до прихода греков, а потом место его занял Гефест.)

Все это он сделал вопреки запрету Зевса, и с тех пор всякий дерзкий и бесстрашный поступок, как и очень самобытный и творческий, называют прометеевым.

Решив отомстить, Зевс сотворил прекрасную женщину, которой все боги преподнесли в дар красоту, грацию, сообразительность, музыкальность и прочие достоинства. Она носила имя Пандора, от греческого выражения «одаренная всем». Ее предложили Эпиметею в качестве жены. Тот, очарованный ее красотой, согласился, хотя Прометей и советовал ему не принимать ничего в дар от Зевса.

В качестве приданого Эпиметей получил ящик, который Пандоре было запрещено открывать. Но она была истинной женщиной и при первой же возможности открыла его, чтобы посмотреть его содержимое, и выпустила на волю духов старости, смерти, голода, болезней, горя и всех других бед, которые отягощают человечество. На дне ящика осталась только надежда, и, когда и ее выпустили оттуда, она одна смогла дать людям силы жить под грузом их страданий.

С тех пор все то, что, будучи непотревоженным, лежит безвредным грузом, но при малейшем прикосновении вызывает множество несчастий, зовется ящиком Пандоры.

Не удовлетворившись своей местью всему человечеству, Зевс наказал еще и самого Прометея. Он приковал его цепью к скале в горах Кавказа, где, по воззрениям древних греков, проходила восточная граница обитаемого мира. Там его ежедневно терзал орел.

Предание о Пандоре – нечто вроде басни с моралью, сочиненной, чтобы научить людей правильному поведению. Так, пример Эпиметея служит предостережением против необдуманных поступков, совершенных без надлежащего осмысления возможных последствий. Сама же Пандора является символом глупого любопытства.

Во многих мифах содержатся предостережения против гордыни, заставляющей людей считать себя выше закона. Она становится причиной заносчивого поведения и пренебрежения правами других людей. А это считалось вызовом богам – подобную гордыню греки называли словом «спесь».

Когда такое случалось, боги насылали на возгордившегося человека богиню возмездия Немезиду. Имя ее происходило от греческого выражения, означавшего «распределять». Немезида следила за тем, чтобы все в мире было распределено поровну. Если чрезмерно счастливый человек становился хвастлив, слишком горд и надменен, она должна была проследить за тем, чтобы он получил свою долю несчастий.

Так как в большинстве мифов удачу героев уравнивают несчастья, слово «немезида» вошло в наш язык со значением «неизбежное возмездие».

Гордыня до сих пор считается самым серьезным из семи смертных грехов. Именно из‑за своей непомерной гордыни, как говорится уже в более поздних, неантичных сказаниях, и был повержен Люцифер. Старое эллинское отношение к гордыне до сих пор живет в нас, когда мы говорим «ревнивые боги», подразумевая, что они не позволяют никому быть чересчур счастливым. По этой же причине мы утверждаем, что «гордыня – причина падения», и, рассказывая о своих успехах, стучим по дереву, тем самым как бы отпугивая Немезиду.

Пример такой гордыни, предшествующей падению, можно встретить в мифе об Арахне – девушке из Лидийского царства (в западной части Малой Азии), весьма искусной пряхе. Она так гордилась своим мастерством, что стала хвастаться: мол, даже Афина, богиня всех практических искусств (в число которых входило и прядение), не сможет выткать ткань лучше, и предложила ей посостязаться в этом умении. Это и была та самая спесь.

Афина приняла вызов. Обе мастерицы соткали по великолепному гобелену. Афина выткала все самые знаменитые сказания о богах, тогда как Арахна изобразила всю нелестную правду о деяниях богов. Творение Арахны было превосходным, но Афины – совершенным. В гневе от нелестной правды, показанной Арахной, Афина разорвала ее гобелен в клочки, и гордячка, ужаснувшись гневу богини, повесилась.

Афина, которая отнюдь не была жестокой богиней, не захотела, чтобы их состязание закончилось столь плачевно, поэтому ослабила веревку и превратила Арахну в паука. Став пауком, Арахна продолжает ткать нить и плести чудесные сети, вися на тонкой ниточке паутины, словно все еще пытаясь повеситься. Разумеется, «arachne» и значит «паук» по‑гречески, и наверняка идея мифа пришла в голову человеку, наблюдавшему за работой паука. Но в истории этой содержится и мораль: избегай спеси.

Имя девушки Арахны живет в зоологии – ее раздел, изучающий паукообразных, называется арахнологией.

Кроме того, обо всем тонком и изысканном, как паутина, говорят как об арахноиде. Так, головной и спинной мозг защищены двойной мембранной оболочкой. Между ее слоями есть еще одна, третья мембрана, в виде очень тонкой пленки. Она называется арахноидной оболочкой.

Другим примером подобного рода мифов является предание о Фаэтоне, смертном сыне Гелиоса. Он был столь горд своим родством, что уверовал, будто тоже может править Солнцем (которое изображалось сияющей колесницей, влекомой дикими сверкающими конями) в его пути по небосводу. Обманом он вытянул у своего отца обещание позволить ему это проделать. (Это тоже была спесь.)

Фаэтон вывел Солнце на небо, но тут понял, что не в силах справиться с конями, которые уклонились со своего обычного пути и приблизились к Земле. Древние греки полагали, что пылающие пески Сахары появились там, где солнечная колесница сожгла поверхность Земли. Этим же они объясняли и цвет кожи обитателей Африки. Чтобы спасти Землю и ее обитателей от полного уничтожения, Зевс был вынужден убить Фаэтона молнией. (Это стало возмездием.)

Слово «фаэтон» может быть применимо к любому безрассудному шоферу. Это название носит также открытый конный экипаж или автомобиль. Такие транспортные средства куда легче обычных и более скоростные. И то и другое понятие ныне уже устарело.

Еще в одном примере, повествующем о спеси и возмездии, отец и дочь оказались разделенными навсегда. Все началось с Тантала, смертного сына Зевса. Он был любимцем отца и вообще всех богов. Ему даже позволялось присутствовать на их пирах и вкушать амброзию и пить нектар – пищу и напиток богов. «Амброзия» происходит от греческого слова «бессмертный», а «нектар» по‑гречески значит «побеждающий смерть». От вкушения таких яств в жилах богов бежала айкор вместо крови, делая их бессмертными.

Ныне, в куда более практичные времена, слова «нектар» и «амброзия» употребляются как обозначение любой изысканной еды. Нектаром, в частности, может называться любая сладкая жидкость. Сахаристый сок цветов, который собирают пчелы, перерабатывая его в мед, тоже нектар. А один сорт гладкокожих персиков благодаря своему сладкому вкусу именуется нектарином.

Но вернемся все же к Танталу… Он столь кичился дружбой с богами, что повел себя так, словно их еда и питье принадлежат ему по праву, и, унеся кушанья олимпийцев на землю, стал угощать ими друзей. Более того, он страшно хвастался этим своим «подвигом».

Возмездие не заставило себя ждать. Он был убит Зевсом и осужден на особую муку в тартаре, связанную с едой и питьем. Он был обречен вечно стоять по горло в воде. Всякий раз, когда он наклонялся, дабы выпить глоток, вода мгновенно уходила. Когда же он выпрямлялся, она тут же возвращалась и подступала к его горлу. К его голове спускались ветви деревьев, отягощенные спелыми плодами, но, стоило ему протянуть к ним руку, ветер тут же вздымал их столь высоко, что он не мог дотянуться до них. Так, постоянно окруженный едой и водой, он вечно страдал от голода и жажды.

Поэтому мы называем танталовыми муками страдания человека, питающего фальшивые надежды на что‑то, что ускользает от него в тот самый момент, когда, казалось, его мечты готовы осуществиться.

В начале XIX века истерзанный одноименными муками Тантал оказался в таблице химических элементов. За двенадцать лет до этого шведский химик Андерс Густав Эккберг открыл новый металл, на который не действовали сильные кислоты. Он мог находиться в сильной кислоте и не «пить» ее, то есть никак не реагировать с ней. В 1814 году Берцелиус, тоже швед и тоже химик, решил, что такое поведение весьма напоминает Тантала, стоящего в воде, но не могущего отведать ее. Он дал элементу название тантал, под которым мы его теперь и знаем.

Ниоба была дочерью Тантала, но она не извлекла урока из печальной судьбы своего отца. У Ниобы было четырнадцать детей, семь сыновей и семь дочерей, и она так гордилась их красивой внешностью и успехами, что считала себя счастливее всех матерей. Даже у Лето, хвасталась она, всего лишь одна дочь и один сын.

Разумеется, дети Лето – а ими были Аполлон и Артемида, – услышав, как насмехаются над их матерью, отомстили Ниобе. Аполлон убил своими стрелами всех ее семерых сыновей, а Артемида расправилась с семью дочерьми.

Ниоба, на руках у которой умерла последняя из дочерей, непрерывно оплакивала своих потерянных детей, и боги, глядя на ее горе, из жалости к ней превратили ее в камень, из которого бил водный источник.

Ниоба разделила судьбу своего отца, Тантала, вместе с ним оказавшись в таблице химических элементов. В 1801 году английский ученый Чарльз Хэтчетт заподозрил, что он обнаружил новый элемент в скальной породе, впервые найденной в штате Коннектикут. Он назвал его колумбием в честь Колумбии – поэтического названия Соединенных Штатов.

Однако позже его коллеги не согласились с ним, отметив, что колумбий может оказаться на самом деле танталом, с которым он обладает весьма схожими свойствами. Дискуссия продолжалась до 1846 года, когда германский химик Генрих Розе внес ясность в вопрос, доказав, что колумбий подобен танталу, но не идентичен. Из‑за сходства элементов он предложил назвать колумбий по имени ближайшей родственницы Тантала, его дочери Ниобы. Американские химики довольно долгое время продолжали называть элемент колумбием, в то время как химики‑европейцы звали его ниобием. В конце концов американские ученые сдались. Ныне элемент известен под своим официальным именем – ниобий.

Заповедь «не будь спесив» была не единственным моральным требованием, рожденным древними греками. Существует еще один хорошо известный миф, содержащий мораль совершенно другого рода. Это миф о Мидасе, сыне Гордия, первого царя Фригии (царство в Малой Азии).

Гордий был встречен по‑царски, когда въехал в свою будущую столицу на повозке, запряженной быками. Оказывается, в этих местах существовало пророчество, советовавшее гражданам страны принять в качестве правителя первого человека, въехавшего в город на такой повозке.

Первое, что сделал Гордий в качестве правителя, – очень сложным узлом завязал ярмо повозки вожжами, чтобы показать этим, что он не намерен более использовать эту повозку по ее прямому назначению. Он объявил, что тот, кто развяжет этот узел, станет завоевателем всей Азии, а затем отправился принимать бразды правления в город, тут же названный его именем – Гордион. Многие пытались развязать узел, но ни у одного человека это не получилось. Поэтому мы до сих пор называем гордиевым узлом клубок сложных и неразрешимых проблем.

Миф донес до нас предание, но узел существовал на самом деле. По крайней мере, когда Александр Великий шел маршем по Фригии в 333 году до н. э., ему показали Гордиев узел. Знаменитый полководец не сделал даже попытки развязать его. Он просто обнажил свой меч и хладнокровно разрубил узел. А затем он отправился покорять все те территории Азии, до которых смогли дойти его армии, не потерпев ни единого поражения. Это положило начало выражению «разрубить гордиев узел», обозначающему непосредственное и неожиданное решение сложной проблемы.

Источником морали стали действия и Мидаса, сына Гордия. За время своего правления он накопил изрядное богатство, и все его мысли были направлены только на то, как бы это богатство еще увеличить. Поскольку Мидас воздавал чрезвычайные почести богу Дионису, тот предложил ему исполнить его любое желание. Мидас восхотел, чтобы все, к чему он только прикоснется, превращалось в золото.

Мы до сих пор говорим «прикосновение Мидаса» или «золотое касание», используя эти выражения в отношении особенно удачливого в бизнесе человека. Все, к чему он прикасается, так сказать, превращается в золото.

Тем не менее, хотя большинство людей до сих пор восхищаются и завидуют такой способности, древние греки вывели отсюда совсем другую мораль. Мидас обнаружил, что весь его дворец и вся обстановка в нем превратились в золото (ведь он прикасался к каждой части мебели) и это все стало выглядеть однообразно и уже не радовало глаз. Вся еда и напитки сразу же превращались в золото, едва он пытался поесть или выпить; ему стала грозить смерть от голода. Наконец (в более позднем варианте мифа) в золото превратилась подбежавшая к нему дочь, когда он обнял ее.

Мидасу пришлось умолять Диониса взять назад свой дар, и Дионис избавил царя от грозившей ему смерти. Очевидная мораль мифа понятна всем нам, хотим мы верить в нее или нет. Она звучит так: «Деньги – это далеко не все».

Многие из греческих мифов сегодня мы могли бы определить как «любовные истории» или «романтические сказания». Некоторые из них очень трогательны и остаются популярными без малого вот уже три тысячи лет.

Такова, например, легенда об Орфее, сыне Аполлона и Каллиопы, старшей из всех муз. Ничего удивительного, что при таких родителях Орфей стал прекрасным певцом. При звуках его голоса скалы сдвигались со своих мест, чтобы послушать его, а дикие звери, словно ручные, укладывались у его ног.

Он был столь знаменит, что в его честь до сих пор различные музыкальные залы называют орфеумами, а теперь это же имя стали давать и театрам‑варьете и даже кинотеатрам.

Орфей женился на Эвридике, но счастье их длилось недолго: от укуса змеи его жена умерла. Безутешный Орфей решил отправиться в гадес и привести ее обратно в мир живых. Играя на лире и напевая песни, он спустился в подземное царство. Очарованный его голосом Харон перевез его через Стикс; Цербер распластался перед ним и позволил вступить в страну мертвых. Тени усопших слетелись на его пение, горестно вспоминая свои земные дни под звуки его музыки; и муки Тантала на какое‑то время прекратились, поскольку демоны прервали свои труды, чтобы насладиться прекрасными звуками.

Даже по непроницаемому лицу Гадеса при приближении Орфея потекли слезы, и он возвратил сладкозвучному певцу его Эвридику, но с одним условием: тот не должен оглядываться на нее до тех пор, пока не выйдет на поверхность земли.

Орфей отправился в обратный путь, все так же играя и распевая песни. Когда он уже почти вышел из подземного мира и далеко впереди смутно забрезжил свет солнца, у певца не хватило сил и далее выполнять жестокое условие. Оглянувшись, он посмотрел, идет ли за ним Эвридика. Она шла, но, когда он повернулся, она вдруг с отчаянным криком внезапно унеслась прочь, снова в царство мертвых, бессильно простирая к нему руки.

Орфей бросился вслед за ней, но на этот раз никто его не слушал. Харон преградил ему дорогу к лодке. На другом берегу заходился в лае Цербер, а Гадес лишь безжалостно‑твердо покачал головой.

Эвридика была потеряна навсегда!

Позднее Орфей стал центральным персонажем религиозной мистерии, ведь он побывал в царстве мертвых и вернулся оттуда. Эта мистерия стала одной из самых известных, и слово «орфик» и поныне означает «мистический».

Другое предание повествует о горной нимфе по имени Эхо (от греческого слова «звук»). Она рассердила Геру своей непрекращающейся болтовней и была обречена богиней на почти абсолютное молчание. Ей было разрешено лишь повторять слова, произнесенные другими.

Эхо полюбила прекрасного юношу Нарцисса, но не могла высказать ему свои чувства, поскольку была в состоянии только повторить его последние слова. Нарцисс обращался с ней жестоко и бесчувственно. Это тоже было проявлением спеси, и возмездие последовало незамедлительно. Нарцисс увидел свое отражение в воде ручья и влюбился в него. Никогда до этого он не видел себя и не знал, что человек, отразившийся в воде, – он сам.

Естественно, добра это ему не принесло, и наступил его черед быть отвергнутым собственным отражением. Он изнемог и умер, превратившись после смерти в цветок, который называется нарциссом в его честь. И мы именуем доведенное до пределов самомнение и самовлюбленность нарциссизмом.

Что же до Эхо, то она тоже долго и мучительно чахла, пока от нее не остался только голос, который до сих пор бывает слышен в горах, чьей нимфой она была. И голос этот так и зовется – эхо.

Мифом стала и история Альционы, женщины, счастливо жившей в браке с Сиксом. Однако супруг ее погиб во время кораблекрушения, и Альциона, вне себя от горя, бросилась в морские волны, услышав это известие.

……….Отсутствует страница № 130……….

Венера же, пылая ревностью, послала своего сына Купидона с луком и стрелами, чтобы тот обрек Психею на любовь к нищему и тем наказал ее; как обычно, возмездие следовало за спесью. (Обратите внимание, речь здесь идет о Венере и Купидоне, а не об Афродите и Эросе, поскольку сочинена римлянином, а не греком.)

В этой истории Купидон предстает нам в образе молодого человека, а не ребенка, как всегда. Он спустился на землю, дабы выполнить данное ему поручение, и уже был готов выпустить стрелу в Психею, но вдруг нечаянно поранился одной из своих стрел и сам влюбился в девушку.

Посетив ее ночью, он женился на ней, но никогда не позволял ей видеть его – он не хотел, чтобы известие об этом дошло до Венеры. Он даже запретил девушке делать хоть какую‑нибудь попытку увидеть его лицо. Сестра Психеи, завидуя столь романтичной любви, поддразнивала Психею, уверяя родственницу, будто ее муж некий страшный монстр и именно поэтому ей не разрешено смотреть на него. Психею это так сильно тревожило, что однажды она тайком приблизилась с лампой к кровати, где спал Купидон. Наклонившись над ним, она случайно уронила каплю масла из лампы на лицо юноши и разбудила его. Убитый горем, муж покинул ее.

Далее эта история рассказывает о том, как Психея, неустанно разыскивая своего супруга, странствует по миру (даже спускается в гадес) и преодолевает невзгоды, ниспосланные на нее разгневанной Венерой. В конце концов ее преданность принесла ей прощение богини. Психее было даровано бессмертие, и она навеки воссоединилась с Купидоном на небесах.

Но миф этот – не просто любовная история, он нечто большее. Имя Психеи происходит от греческого слова «душа», и за внешними перипетиями романтической фабулы скрывается гораздо более глубокое значение. Душа (Психея), сначала вознесенная на небо, где все – любовь (Купидон), обрекается затем на странствования по земле, претерпевая невзгоды и лишения. Но, если она искренна и верна, то сможет все превозмочь и в конце концов вернется на небеса, где воссоединится со своей любовью.

Ситуация напоминает метаморфозу уродливой гусеницы, которая какое‑то время кажется мертвой в своем коконе, словно человек в гробнице. Но потом она выходит на волю в облике прекрасной бабочки, подобно человеческой душе, смогшей обрести лучшую долю. (Популярность истории Психеи была настолько велика, что позднее возникло множество сказок со схожим сюжетом.) Есть даже семейство моли под названием психеиды, демонстрирующее, что зоологи тоже знакомы с этим мифом.

Само слово «психо» со значением «имеющий отношение к душе (или мышлению)» также стало частью нашего языка. Науку о человеческом сознании мы называем психология, а психиатр для нас – врач, специализирующийся на излечении болезней сознания.

Психея даже буквально вознеслась на небеса, поскольку 16‑й астероид назван ее именем.

Порой оказывается, что миф – это не только выдумка и полет фантазии. Нередко в его основе лежат действительные события давно минувших эпох. Многие века тому назад, до распространения письменности и до начала записи исторических событий, рассказы о былом передавались из уст в уста. Отец рассказывал о былых временах сыну, а тот своему сыну и т. д.

Потом менестрели слагали песни о самых ярких деяниях прошлого, а чтобы придать им поэтический блеск – кое в чем и приукрашивали правду. Каждый новый менестрель вносил свою творческую лепту в этот процесс. И в итоге миф или легенда становились шедеврами поэзии, но в их основе тем не менее лежали исторические события.

Так, например, в греческих преданиях немаловажное место всегда отводилось острову Крит. Зевс, будучи ребенком, был привезен и вырос именно на нем, а потом, уже взрослым похитив Европу, привез ее опять‑таки на Крит. На этом же острове Минос, сын Европы, стал царем богатого и могущественного народа.

Справедливыми правителями были Минос и его брат Радамант, и после их смерти Зевс поместил их в гадес, чтобы они там были судьями умерших.

Греческие мифы повествуют нам, что Крит в период правления Миноса имел более сотни крупных городов, содержал сильный военно‑морской флот, правил всеми островами на Средиземном море, завоевал даже часть самой Греции, а жители его поклонялись быкам. И так далее.

Более поздние историки скептически относились к такого рода рассказам. По их мнению, в эпоху расцвета Древней Греции Крит никем не принимался всерьез. Это была окраинная страна на задворках цивилизации, совершенно незначительная. Она ничего не производила, населяли ее лишь пираты и разбойники. Само собой, что этот, как бы мы сказали, медвежий угол в представлении этих историков не мог когда‑то быть великим и могущественным.

Но в самом конце XIX века английский археолог Артур Джон Эванс начал раскапывать древние руины на этом острове. К удивлению всего мира, он обнаружил остатки высокоразвитого общества, которое процветало там за много столетий до эпохи расцвета Древней Греции.

Жители античного Крита возводили большие города с роскошными дворцами; намного лучшие, чем когда‑либо строили эллины. Их здания даже имели внутренний водопровод и канализацию, чего никогда не было у греков. Остров располагал сильным военно‑морским флотом, державшим под своим контролем расположенные у берегов Греции острова и даже саму Грецию. На оставленных этим народом произведениях искусства изображены их религиозные церемонии, в которых и в самом деле значимую роль играли быки.

Несомненно, мифы о Миносе были своеобразными воспоминаниями о действительно существовавшей великой цивилизации и имели под собой реальную основу. Замечу, отдельные нынешние исследователи полагают: дошедшее до нас через античных греков предание о легендарной Атлантиде касается и Крита. Платон и его современники не могли допустить, что эта великая страна из мифов могла на самом деле представлять собой окраинный остров Крит, поэтому они поместили Атлантиду в западном океане, то есть там, где обретались все диковинки.

Эванс отдал должное подобным мифам, назвав эту античную цивилизацию минойской, под каковым именем мы ее теперь и знаем.

Одно из самых известных сказаний, дошедших до нас о Миносе и его царстве, – об афинянине Дедале, где он предстает чем‑то вроде тогдашнего Эдисона, автора множества удивительных изобретений. Например, ему приписывается создание пилы, топора и бурава.

Дедал приехал на Крит по приглашению Миноса и построил там для него громадное здание с запутанными переходами. Никто из входивших туда не мог найти выхода наружу. Поэтому его прозвали Лабиринтом, и слово это до наших дней обозначает любое сооружение со сложными и запутанными переходами.

Так, в человеческом организме внутреннее ухо имеет такую сложную форму, что его порой называют мембранным лабиринтом. Часть почек, содержащая сложнейшую систему тонких трубочек‑проток, также зовется лабиринтом. Часть вымерших предшественников современных лягушек обладали зубами очень сложного строения. Палеонтологи выделяют их в группу, которая именуется лабиринтодонами (лабиринтовые зубы). Некоторые современные рыбы имеют сложной формы жабры, и зоологи относят их к семейству лабиринтобрахии (лабиринтовожаберные).

Сооружение лабиринта, однако, не принесло Дедалу ничего хорошего, поскольку он поссорился с Миносом и тот отправил в заключение самого строителя и его сына Икара. Дедал, опасаясь, что правитель повелит казнить их, хотел было бежать с Крита, но флот Миноса неусыпно патрулировал все воды вокруг. И чтобы не попасться искусным матросам‑критянам, Дедал решил покинуть остров по воздуху.

Искусный в разных выдумках Дедал сконструировал крылья из птичьих перьев и приклеил их воском к легкой раме. Одну пару крыльев он создал для себя, а вторую – для своего сына. Прикрепив их к рукам, отец и сын взмыли в воздух.

Дедал предупредил Икара, чтобы тот не поднимался слишком высоко, но юноша, обуреваемый радостью полета, не мог противостоять искушению испытать все свои силы и принялся подниматься все выше и выше. (Это было несомненной формой высокомерия.) Поступив так, Икар незамедлительно был покаран, ибо поднялся слишком близко к Солнцу. Лучи светила расплавили воск, державший перья, крылья рассыпались, и юноша упал в тот район моря, который омывает юго‑западное побережье современной Турции. Его до сих пор называют Икарийским морем. (Моря с таким официальным названием нет. Есть греческий остров Икария в Эгейском море. – Примеч. перев.)

Ну а Дедал, скорбя по сыну, все же благополучно добрался до Сицилии.

Память об этой первой в истории жертве авиакатастрофы жива в названии весьма необычного планетоида, открытого в 1948 году астрономом Вальтером Бааде. Этот планетоид двигается по орбите, самая дальняя точка которой по отношению к Солнцу лежит за орбитой Марса. Миновав ее, астероид, подобно Икару, направляется к Солнцу и проходит от него на расстоянии 17 миллионов миль. Ни одно известное тело Солнечной системы не приближается так близко к Солнцу (разве что некоторые кометы).

Поэтому планетоид и назвали Икаром.

Другие мифы пытаются объяснить нам, каким образом люди получили те или иные знания. Так, например, человек по имени Боотис, «волопас» по‑гречески, считается изобретателем плуга. В качестве награды за это он был вознесен на небо, и там теперь можно найти созвездие Волопаса, где самая яркая звезда – Арктур, о котором я уже ранее рассказывал.

Существует также предание о Кадме, брате Европы, той самой девушки, которую Зевс похитил. Кадм покинул Финикию, где жили он и Европа, и в поисках сестры отправился в Грецию. Он считается изобретателем алфавита, который иногда называют кадмиевыми буквами.

Здесь мы опять‑таки сталкиваемся с тем, что в основе мифа лежит исторический факт. Действительно, алфавит был изобретен финикийцами; от них его и получили греки.

После долгих и бесплодных странствий Кадм обосновался на территории Беотии и основал там древнегреческий город Фивы. По совету богов он посеял зубы убитого им дракона, за считанные минуты проросшие в виде вооруженных воинов. Они уже были готовы наброситься на Кадма и убить его, но он швырнул в них камень. Воин, в которого попал камень, решил было, что его ударил сосед, и набросился на того. Мгновенно началась ссора, в которой воины перебили друг друга, и лишь пять человек остались в живых. Эти выжившие пятеро верой и правдой служили затем Кадму и стали предшественниками фиванцев.

В результате от всей этой истории в языке осталось выражение «посеять зубы дракона» в значении «разжечь войну». А кадмиева победа означает такую, в которой едва ли кто может выжить. (Существует также химический элемент кадмий, извлеченный из руды, называвшейся в древности кадмиа, возможно потому, что ее добывали вблизи основанного Кадмом города Фивы.)

Герои

На заре истории, как повествуют мифы боги и люди вполне непринужденно общались между собой. На свет появлялись дети, один родитель которого был богом, а другой – человеком. Такие дети порой становились полубогами, но чаще – просто людьми, но людьми необычной силы и отваги. Это были герои.

Эпоха, в которой жили эти герои, была впоследствии названа веком героев. Позднее любой период в истории какой‑либо нации, где было много волнующих событий и много отважных людей, стал называться веком героев.

Древние греки сложили бесчисленные легенды об этих сверхчеловеках, потомках людей и богов. Каждый очередной мифотворец старался представить тех героев, о которых он рассказывал, еще значительнее, чем это сделал его предшественник. В результате легенды превращались в потрясающие предания о приключениях с изрядной долей фантазии. (В наши дни слово «герой» применяется к любому отважному человеку, а то и просто к главному действующему лицу повествования, даже если он и не блещет отвагой.)

Одна из таких легенд посвящена сыну Зевса герою Персею. Он со своей матерью Данаей влачил жизнь изгнанника при дворе царя, хотевшего выдать Данаю замуж против ее воли. Чтобы избавить мать от нежеланного брака, Персей предложил в качестве выкупа принести царю голову самой страшной из горгон – Медузы.

Поскольку Персей был сыном Зевса и любимцем богов, те согласились помочь ему. Афина дала юноше полированный щит, чтобы он мог смотреть на отражение Медузы в нем, не боясь превратиться в камень от прямого взгляда чудовища. Гермес снабдил его волшебным мечом, а Гадес подарил ему шлем, делавший его обладателя невидимым. Герой получил также крылатые сандалии и особый мешок для хранения головы Медузы. Последние предметы были добыты им у некоторых нимф, и не без приключений.

Персей, прибыв на место, обнаружил горгон спящими и устремился вниз на крылатых сандалиях, невидимый благодаря волшебному шлему. Глядя в полированный щит Афины и направляя меч Гермеса на Медузу, он отсек ей голову и спрятал ее в мешок. Сестры Медузы проснулись с ужасным шипением и попытались схватить смельчака, но он увернулся и быстро улетел.

На обратном пути Персей миновал Атласа, которому он из жалости показал голову Медузы. Гигант превратился в огромную каменную скалу, и его мучения прекратились.

Путь Персея проходил также через одно южное царство, в котором как раз разыгрывалась другая драма. Царем этой страны был Цефей, а королевой – Кассиопея. У них была прекрасная дочь Андромеда, и Кассиопея так кичилась ее красотой, что имела неосторожность заявить: она и ее дочь куда прекраснее нереид, морских нимф. Это было проявлением спеси, и возмездие последовало незамедлительно.

Посейдон, мстя за ославленную честь нереид, наслал морское чудовище, чтобы оно опустошило побережье этой страны. Единственным способом избавления от чудовища, по пророчеству оракула, было принести ему в жертву Андромеду. Поэтому девушка и была в момент появления Персея прикована цепью к прибрежной скале, а отец и мать, стоя неподалеку, оплакивали свою обреченную на смерть дочь.

Наш герой явился в тот момент, когда чудовище уже приближалось к Андромеде. Быстро снизившись, он извлек из мешка голову Медузы и показал ее чудовищу, которое тут же обратилось в камень. Персей женился на Андромеде и увез ее собой туда, где все еще ждала его возвращения мать. Держа в руках мешок с головой Медузы, он пришел к царю, но, когда он сказал, что выполнил свое обещание, царь и придворные только подняли его на смех и отказались верить в это, по их мнению, хвастовство. За доказательствами дело не стало – Персей достал голову Медузы и превратил всех в камень.

Затем Персей преподнес свой трофей – голову Медузы – Афине, которая поместила ее в центр своего щита, сделав его таким образом идеальной зашитой. Он не только отражал удары копий и мечей, но и превращал в камень каждого приблизившегося врага. Щит Афины (полученный ею от Зевса) назывался Эгидой, и это слово все еще используется в языке в качестве обозначения любой надежной защиты или покровительства.

Предание о Персее было так популярно у древних греков, что они дали многим созвездиям имена действующих лиц этого мифа. Так, созвездие неподалеку от Тельца было названо Персеем, где самой примечательной звездой является Алголь, который иногда зовут звездой дьявола. Это вторая по яркости звезда в этом созвездии, и поэтому ее также именуют бета Персея (бета – вторая буква греческого алфавита).

Каждые два с половиной дня яркость Алголя резко падает на период в пять часов, а потом в течение следующих пяти часов постепенно восстанавливается до первоначальной величины. Теперь‑то мы знаем: это происходит из‑за того, что у Алголя имеется более темная звезда‑спутник, которая, вращаясь вокруг него, регулярно затмевает его, меняя общую яркость этой звездной пары. Для древних греков, разумеется не знавших об этом, изменение яркости звезды было поразительно и шло вразрез, по их мнению, с законами природы – ведь у других звезд ничего подобного не было. Такое поведение звезды, считали они, было возможно только потому, что она олицетворяла собой Медузу. Вероятно, эта звезда и подвигла их поместить Персея именно в этот участок неба.

На темном августовском небосводе часто можно заметить яркие вспышки метеоров; в этот месяц Земля пересекает участок пространства, в котором множество твердых частиц движется по своей орбите вокруг Солнца. Метеоры эти словно бы исходят из той части звездного неба, где располагается созвездие Персея, потому они и получили название Персеид.

Совсем рядом с созвездием Персея пребывает созвездие Андромеды. К северу от них – созвездия Кассиопеи и Цефея.

Созвездие Цефея состоит только из тусклых звезд. Древним представлялось совершенно естественным, если на небесах царя затмевает его умная и энергичная жена, поэтому в созвездии Кассиопеи сияют целых пять ярких звезд. Однако эллины не могли предвидеть, что одна из звезд Цефея преподнесет им неожиданный сюрприз.

Звезда в правой ноге Цефея носит имя дельта Цефея (дельта – четвертая буква греческого алфавита). Она, аналогично Алголю, меняет свою яркость. Но если Алголь затмевается периодически, то дельта Цефея, как выяснили астрономы, пульсирует. Через определенные промежутки времени звезда эта становится то больше, то уменьшается в своих размерах. Потом астрономы откроют целый ряд пульсирующих таким же образом звезд, делающихся то темнее, то ярче. В честь первой открытой подобной звезды целый класс пульсирующих звезд был назван цефеидами.

В 1912 году американка Генриетта Ливит разработала метод определения расстояния до весьма удаленных объектов в космосе, и благодаря ему цефеиды стали очень пристально изучаться. Забавно, что эти столь важные для астрономов небесные тела названы именем незначительного и ничем не примечательного мифического царя.

Даже морское чудовище, которое должно было проглотить Андромеду, тоже можно найти на небосклоне в образе созвездия Cetus (что можно перевести как «кит» или «морское чудовище»).

Нам осталось рассказать окончание мифа о Персее – он вполне заслуживает того. Когда Персей отсек голову Медузы, капли ее крови упали на землю, и из них возник совершенно взрослый, прекрасный крылатый конь по имени Пегас.

Любой горячий и быстрый скакун полушутя может быть назван Пегасом. Любителям лошадей, возможно, будет не так уж приятно узнать, что ничего схожего Пегасу на самом деле не было. Хотя… существует небольшая рыба с большими плавниками, спускающимися со спины по бокам вроде крыльев, которую зоологи наши окрестили пегасом. Разумеется, это весьма слабая замена прекрасному коню.

Пегас сослужил важную службу в качестве верховой лошади другому герою – Беллерофону. Оседлав Пегаса, тот одолел ужасную Химеру. (С тех пор рыцари верхом на конях и стали побеждать драконов в сказках.)

Справа от созвездия Андромеды находится созвездие Пегаса. Три его ярких звезды вкупе с ярчайшей звездой созвездия Андромеды образуют большой четырехугольник, который называется квадратом Пегаса.

Порой древние греки слагали о своих героях, так сказать, приключенческие мифы. Примером тому – легенда об охоте на калидонского кабана.

Главным героем здесь стал Мелеагр, сын царя Калидона. После рождения Мелеагра мойры предсказали его матери Алфее, что ребенок будет жить столько, сколько будет гореть в огне очага одно из поленьев. Алфея тут же выхватила горящее полено из очага, сбила пламя и спрятала головню в ларец.

Когда Мелеагр стал юношей, Артемида, разгневавшись на Ойнея, царя Калидона, наслала громадного кабана, чтобы тот разорял поля его страны. Тогда Мелеагр собрал компанию охотников, к которым присоединилось немало героев, в том числе Кастор и Полидевк. Они были близнецами, но если Полидевк был бессмертен, то Кастор – нет.

Их называли еще Диоскурами, что значит «сыновья бога», или, в действительности, Зевса. Позднее величайшие почести им оказывали римляне, называвшие Полидевка Поллуксом. Ныне они гораздо лучше известны как Кастор и Поллукс.

Их рождение тоже связано с известным сказанием. Зевс проник к их матери Леде, превратившись в лебедя. Вскоре Леда снесла два яйца. В одном из них были Полидевк и девочка по имени Елена, а во втором – Кастор и другая девочка, Клитемнестра. В мифах, о которых я поведаю позднее, эти девочки играли значительную роль.

Как обычно, Зевс воздал почет животному, в которое он превратился, тем, что поместил его на небе среди других созвездий. Ныне оно известно под названием Cygnus, что по‑латыни «лебедь».

Кастор и Полидевк давно враждовали с другой парой близнецов, Идасом и Линкеем, бывшими когда‑то участниками достопамятной охоты на кабана. Из них двоих лучшим бойцом был Идас, но Линкей славился острым зрением, позволявшим ему видеть даже сквозь скалы. Как считается, кошки тоже имеют острое зрение, и одно семейство кошачьих – рыси – называется по‑латыни «lynx», хотя, разумеется, они не могут видеть сквозь скалы, как и все остальные существа.

Вражда между двумя парами близнецов подошла к концу, когда в одном сражении Линкей был убит Кастором, которого потом убил Идас, впоследствии сам погибший от руки Полидевка. Будучи бессмертным, Полидевк не мог умереть, но его любовь к брату была так велика, что он стал молить Зевса отнять у него бессмертие, если он не может разделить его с Кастором. В конце концов Зевс позволил братьям проводить свои дни вместе, но попеременно то на небесах, то в гадесе.

Кастора и Полидевка тоже можно отыскать среди созвездий. Третий знак зодиака называется Gemini (по‑латыни «близнецы»). В созвездии есть две ярких звезды, одна из них именуется Кастором, а вторая – Поллуксом, которая несколько ярче, что вполне логично, поскольку именно ему было даровано бессмертие. Вполне возможно, столь близкое расположение двух ярких звезд и дало древним грекам идею назвать созвездие в честь близнецов.

Другим героем, участвовавшим в охоте на калидонского кабана, был афинянин Тезей. Он стал любимчиком слагателей мифов родом из Афин, и его самым известным подвигом было избавление Афин от необходимости отправлять дань царю Миносу.

Каждый год Афины были обязаны посылать семь юношей и семь девушек на Крит, где Минос отдавал их на съедение чудовищу с телом человека и головой быка. Этим чудовищем был Минотавр, или бык Миноса, который содержался в Лабиринте, построенном Дедалом именно под его жилище.

Существовала договоренность: если афинянин сможет убить Минотавра и выбраться живым из Лабиринта, с данью будет покончено.

Когда пришло время отправки ежегодной живой дани, Тезей, бывший сыном афинского царя Эгея и уже достигший совершеннолетия, сам включил себя в число отправляемых вместо одного из юношей. На Крите Ариадна, дочь Миноса, влюбилась в него и дала ему моток нити, чтобы он мог найти выход из Лабиринта. Герой, распуская по дороге клубок, углубился в Лабиринт вместе с остальными афинянами, встретил и убил Минотавра, а затем вышел из Лабиринта по пути, отмеченному нитью. С данью было покончено.

По заведенному обычаю, афинский корабль, доставивший молодых людей на Крит, нес на мачтах черные паруса, следуя и туда и обратно, в знак траура. Тезей пообещал Эгею, что если он победит Минотавра, то при возвращении поднимет белые паруса в знак своего триумфа. Но на радостях от победы герой позабыл про это.

Эгей, ожидавший на высокой скале возвращения судна, увидев издали черные паруса, решил, что его сын погиб в сражении, и в отчаянии бросился в море. Ныне эта часть Средиземного моря, находящаяся между Грецией и Турцией, носит название Эгейское море.

После смерти отца Тезей скитался по принадлежавшей Афинам территории Древней Греции, сражаясь с чудовищами и уничтожая разбойников (словно герои современных вестернов). Одним из его самых знаменитых поединков было единоборство с разбойником Прокрустом. У того было ложе, на которое он силой укладывал свою жертву. Если несчастный оказывался слишком велик для этого ложа, разбойник отрубал часть его ног. Если же ложе было чересчур велико для жертвы, Прокруст вытягивал ее конечности, чтобы удлинить их и так или иначе подогнать тело под размер этого ложа.

Тезей убил разбойника. С тех пор любая попытка заставить людей думать или вести себя определенным образом против их воли называется прокрустовой.

Другим известным подвигом Тезея стал его поход на амазонок – племя женщин‑воительниц, живших, по преданию, в Малой Азии. С ними сражались многие герои, и, как правило, успешно. Победил амазонок и Тезей. Он увез с собой их царицу Ипполиту и женился на ней. (В пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» действие происходит в Афинах во время празднества накануне бракосочетания Тезея и Ипполиты.)

Сильные мускулистые женщины, особенно те, кто выполняет мужскую работу, и поныне зовутся амазонками. В 1541 году испанский авантюрист Франсиско де Орельяна^[19]шел под парусами вверх по большой южно‑американской реке, открытой за сорок лет до этого и известной под различными именами. Во время одной из стоянок ему пришлось вступить в схватку с местными жителями, и он заметил, что в бою вместе с мужчинами участвовали и женщины. Поэтому эту реку он окрестил «рекой амазонок», что и сохранилось за ней до наших дней.

Однако вернемся к охоте на калидонского кабана. Самым примечательным из ее участников была некая Аталанта, в своем роде тоже амазонка, поскольку была женщиной, занимавшейся охотой и могущей победить многих мужчин в атлетических состязаниях.

Мелеагр влюбился в нее, но двое его дядей (братья Алфеи – матери Мелеагра) невзлюбили ее, будучи суеверно настроенными против вторжения женщины в традиционные мужские дела.

Охота была долгой и трудной, но Аталанте удалось первой ранить стрелой кабана, которого добил уже Мелеагр. Он освежевал кабана и преподнес его шкуру Аталанте, как первой пролившей кровь зверя.

Его дядья решительно стали возражать против этого, и Мелеагр, разозлившись, обнажил свой меч и убил их обоих. Когда извести о том дошло до Алфеи, она преисполнилась горя по погибшим братьям. В гневе она схватила головешку, сохраненную с младенческих дней сына, и бросила ее в очаг, где та и сгорела до конца. Мелеагр внезапно заболел и вскоре умер.

Благодаря этому любая вещь, от которой зависит человеческая жизнь или репутация и которой он может быть уничтожен, называется головней Алфеи.

При известии о кончине Мелеагра его сестры, охваченные горем, ни на секунду не могли прекратить своих рыданий, и боги превратили их в цесарок, в чьем образе они и продолжают оплакивать смерть брата. В самом деле, слово «meleagris» означает по‑латыни «цесарка» и используется в качестве зоологического названия этих существ.

В другой раз множество героев собрались по случаю похода за золотым руном, хранившимся в стране Колхида, располагавшейся на восточном берегу Черного моря, неподалеку от гор Кавказа. Для древних греков тех времен, когда складывались мифы, Кавказские горы находились почти на восточной окраине известного им мира, гораздо отдаленнее восточного побережья их собственного Средиземного моря. Эллинам доводилось слышать смутные предания про Каспийское море, лежавшее еще дальше к востоку от Кавказа, и они считали его входом в реку Океан, которая окружает обитаемую землю.

Почти столько же всяких диковинок, сколько древние греки помещали на дальнем западе, было для них и на дальнем востоке. Именно там, в горах Кавказа, был прикован к скале Прометей; да и Гелиос начал свою поездку на огненных конях на запад тоже из Колхиды (пожалуй, это был способ выразить мысль, что Колхида была самой восточной точкой в мире).

Земли к северу от Черного моря древние греки представляли себе страной, населенной киммереянами, народом, живущим в вечной тьме (возможно, грекам приходилось что‑то слышать про арктическую область, где солнце по нескольку месяцев не поднимается над горизонтом). От этого представления происходит выражение «киммерийская темнота» как синоним самого что ни на есть глубокого мрака. Название Крымского полуострова, расположенного на северном побережье Черного моря, и происходит от слова «Киммерия».

Наряду с другими чудесами в Колхиде существовало и золотое руно. Считалось, будто оно представляет собой шкуру летающего овна, посланного на землю Зевсом, дабы спасти жизни юноши по имени Фрикс и его сестры Геллы, которым грозила смерть от руки злой мачехи. Подростки забрались на спину овна, и тот по воздуху (волшебным образом) быстро переправил их в Колхиду.

Когда они пролетали над первым узким проливом, Гелла упала и утонула. Поэтому пролив стал называться Геллеспонтом (мором Геллы). В наше время он носит другое название, о чем я расскажу позднее. Тем не менее самая оконечность полуострова Галлиполи, расположенного на европейской стороне пролива, до сих пор именуется мысом Геллы.

В Колхиде овен был принесен в жертву Зевсу, а его златорунная шкура повешена в священной роще бога войны Ареса под охраной не смыкавшего глаз даже для сна дракона. Овен был также помещен в круг зодиака в виде созвездия Aries, что по‑латыни значит «овен». Во времена античности Солнце вступало в знак Овна в период весеннего равноденствия, поэтому он и стал считаться первым знаком зодиака. Считается он таковым и поныне, хотя весеннее равноденствие (которое очень медленно сдвигается от года к году) приходится теперь не на созвездие Овна, а на созвездие Рыб.

Далее сюжет мифа делает поворот в сторону Ясона, чей отец Эсон был царем города Иолк, расположенного в Северной Греции. Пелий, брат Эсона, отнял у него власть, и тот с сыном был вынужден спасаться бегством. Возмужав, Ясон вернулся в Иолк и заявил свои права на трон. Пелий, чтобы отделаться от него, предложил ему трон в обмен на золотое руно, убежденный, что Ясон непременно погибнет при попытке добраться до него.

Ясон принял вызов и бросил клич, сзывая героев себе в помощь. Отозвались сорок девять знаменитых по всей Элладе героев (с самим Ясоном число их составило ровно пятьдесят), поэтому для экспедиции построили корабль на пятьдесят весел. Древние греки считали этот корабль самым первым крупным судном, рожденным человеческими руками. Он был назван «Арго» по имени своего создателя Арга. (Надо заметить, что греческое слово «argos» значит «стремительный», и, вероятнее всего, именно поэтому корабль получил такое название.) Пятьдесят героев, отправившихся под парусами за золотым руном, стали называться аргонавтами (моряками с «Арго»).

Сам корабль получил такую известность, что имя его было дано одному из созвездий, расположенному в основном в Южном полушарии, и только часть его может быть видна на широте Греции. Это большое созвездие, возможно, самое большое из тех, которое в наши времена подразделяют на четыре меньших созвездия. Ими являются Vela, что значит «парус» на латыни, Carina («киль»), Puppis («корма») и Pyxis («компас»).

Что же касается слова «аргонавт», то оно оставило свой след в зоологии. Существует морское животное, родственное осьминогам, самки которого образуют изящные и красивые раковины. Древние считали, что существо это использует раковину в качестве паруса, и поэтому назвали его nautilus, по‑гречески «моряк».

Современные ученые назвали его paper nautilus из‑за тонкости его раковины и для того, чтобы отличить его от подобных ему существ, тоже зовущихся nautilus. Линней, великий классификатор растений и животных, поместил paper nautilus в отряд Argonauta. Зоологическое наименование paper nautilus – Argonauta argo. Тем не менее поскольку это существо не использует раковину в качестве паруса, то и не является на самом деле моряком, несмотря на название.

Среди аргонавтов были и некоторые участники охоты на калидонского кабана. Кастор, Полидевк. Идас, Линкей, Аталанта и Мелеагр плыли на «Арго». (Не совсем понятно, каким образом там могли оказаться двое последних, поскольку Мелеагр встретился с Аталантой во время охоты, а по окончании ее вскоре умер, но каждый из слагателей мифов порой не очень‑то интересовался творчеством своих коллег.) Был среди них и Орфей, который пока еще не женился на Эвридике.

Пересекая Эгейское море, аргонавты делали остановки у его многочисленных островов, где их, как правило, приветствовали дружески настроенные к ним жители. Ну а с теми, кто был настроен враждебно, аргонавтам приходилось сражаться. У одного из таких враждебных островов они заставили отступить зловещих гарпий.

Чтобы попасть в Черное море, им надо было пройти между двумя плавающими скалами, называемыми Симплегадами. Название это происходит от греческих слов «сталкивающиеся вместе». Когда живое существо или судно пытались миновать их, они сталкивались, сокрушая все живое. Аргонавты выпустили голубя, который пролетел между скалами. Те столкнулись, и, пока снова раздвигались, моряки направили «Арго» на полной скорости в проход между ними. Кораблю удалось пересечь опасную зону, и Симплегады навечно застыли на месте.

Наконец после сражения с птицами, метавшими в них металлические перья, схожие с копьями, герои добрались до берегов Колхиды.

Дочь царя Колхиды Медея влюбилась в Ясона точно так же, как Ариадна влюбилась в Тезея. Она помогла предводителю аргонавтов убить дракона (сына Ехидны), стерегшего руно, снабдив возлюбленного волшебным напитком, защитившим его от огненного дыхания чудовища.

Когда аргонавты заполучили золотое руно, Медея также помогла героям благополучно отправиться с ним домой, применив заговоры и уловки против посланных им вдогонку судов. Только один раз на обратном пути аргонавты оказались в серьезной опасности, проходя мимо острова сирен. Но здесь их выручил Орфей. Он просто‑напросто перепел сирен. Все путешественники слышали только Орфея, а голоса сирен потонули в его голосе.

Возвратившись в Иолк, Ясон женился на Медее и вернул себе свой трон.

Для древних греков Медея была совершенным образцом колдуньи или ведьмы. Они не уставали сочинять про нее ужасные предания. За ними, вероятнее всего, скрывается прежде всего то, что она знала целительные свойства различных трав. В частности, один из мифов повествует, будто она вернула юность дряхлому отцу Ясона, приготовив для него особый отвар.

Вплоть до недавнего времени, когда медицина еще не была так хорошо развита, на женщин, которые пользовались целебными растениями для лечения заболеваний, многие окружающие смотрели со страхом. А что, если они, придись им кто не по нраву, отравят их, используют свои знания не для целительства, а во вред? Даже каких‑то несколько десятилетии тому назад женщины, очень хорошо знакомые с траволечением, могли навлечь на себя беду.

Лечение, предпринятое Медеей, оставило один весьма значительный след. Не исключено, само слово «медицина» восходит к имени этой волшебницы. Правда, это только предположение, поскольку никто точно не знает, как возникло это слово, но то, что оно происходит от имени Медея – чрезвычайно любопытная теория, которая мне весьма по душе.

Величайшим из древнегреческих героев был Геракл, известный нам также под латинским вариантом его имени – Геркулес. Геракл традиционно изображался высоким, могучим, мускулистым мужчиной, всегда облаченным в львиную шкуру и вооруженным гигантских размеров палицей.

Он обладал сверхчеловеческой силой, позволявшей ему совершать невообразимые подвиги. Древние греки слагали все новые и новые предания о нем. В результате буквально едва ли не в каждом из мифов так или иначе появлялся он, так что возникла даже поговорка «Ничто не случается без Геракла».

Вошедшее во многие языки слово «геркулесовский» стало обозначать явление неимоверной сложности либо сверхчеловеческую мощь. В этой книге совершенно невозможно даже вкратце рассказать про все легенды о Геракле, так что я только упомяну о тех, которые оставили свои следы в языке.

Начать надо, вероятно, с того, что Гераклу была оказана честь быть помещенным на небо под именем Геркулес. В этом созвездии есть шаровое звездное скопление, являющееся самым ярким скоплением Северного полушария неба. В 1934 году одна из звезд этого скопления вспыхнула так ослепительно, что ее можно было наблюдать невооруженным глазом Такие звезды называются новыми. Данная звезда, ярчайшая в том году, получила название Новая Геркулеса.

Геракл был сыном Зевса и смертной женщины Алкмены. Разумеется, и на этот раз Гера тоже ревновала. Применив одну из женских уловок, она заставила Зевса поклясться, что следующий ребенок, который родится в царском доме города Фив, станет царем. Зевс сделал это, зная, что вот‑вот должен родиться Геракл. Гера же замедлила его появление на такой срок, что первым на свет появился другой наследник той же самой царской фамилии – Эвристей. Таким образом, Геракл был обречен служить Эвристею до тех пор, пока ему не удастся свершить двенадцать великих подвигов.

Есть и иное толкование этому. В ряде мифов говорится о том, что Геракл, иногда впадая в безумие, убивал всякого, кто попадался ему на глаза. Во искупление этих грехов он и должен был совершить двенадцать «исправительно‑трудовых» заданий.

Третье же объяснение, в высшей степени моральное, появилось значительно позднее прочих. Расположения Геракла добивались Наслаждение и Добродетель. Наслаждение сулило ему беззаботную жизнь, полную удовольствий. Добродетель – жизнь, полную трудов, и награду в конце. Геракл предпочел последнее, и, после многих свершений, стал богом. Выбор между добродетелью и наслаждениями до сих пор иногда называют выбором Геракла.

Что же до подвигов, совершенных Гераклом благодаря козням Геры, его собственному безумию или по своему выбору, то первым из них было избавление от немейского льва. Зверь этот, громадных размеров и невообразимой силы, опустошал район вокруг города Немеи. Он был одним из порождений Ехидны; шкура его была так тверда, что ее не брали ни меч, ни стрелы, и даже палица Геракла сломалась об нее. Но герой все же одолел льва, задушив его голыми руками. Сняв с него шкуру, Геракл до конца своих дней носил ее на себе в качестве наилучшей защиты от любого оружия.

Немейский лев получил свое место на звездном небе как пятый знака зодиака – Leo (это латинское слово означает «лев»). В созвездии Льва выделяется яркая звезда, находящаяся на его передней лапе. Она названа астрономами альфа Льва, но более известна под именем Регул. В переводе это значит «маленький царь» и вполне подходит для звезды, сияющей в созвездии царя зверей.

Совершая свой второй подвиг, Гераклу пришлось сражаться с другим порождением Ехидны – Гидрой. Она жила в болотистой местности, называемой Лерной, и поэтому именовалась лернейской Гидрой. Сначала, когда Геракл стал отсекать головы твари (а их, как вы помните, было девять), вместо них вырастали новые. Тогда герою пришел на помощь его племянник Иолай. Горящей головней он прижигал Гидре шеи, с которых отрубал головы его дядя. Новые головы перестали вырастать. Девятая, последняя из них, была бессмертной, и Геракл, зарыв ее глубоко в землю, навалил на это место огромную скалу.

Пока он бился с чудовищем, Гера (как всегда, ревнивая) отправила на помощь Гидре громадного рака, впившегося клешнями в его ногу. Геракл раздавил рака, но Гера, в благодарность за старания этого существа, увековечила его среди звезд. Теперь четвертый знак зодиака носит имя Cancer (по‑латыни «рак»). Созвездия Льва и Рака расположены на той стороне неба, которая противоположна созвездию Геркулеса, словно они боятся снова оказаться поблизости от героя.

21 июня, когда Солнце смещается максимально к северу, в античные времена оно оказывалось в созвездии Рака. В этот день оно сияет как раз над параллелью, проходящей через центральную часть Мексики, юг Египта и южные районы Китая. Эта линия называется тропиком Рака.

Поймав живьем керинейскую лань и эриманфского кабана, Геракл затем совершил свой пятый подвиг. На этот раз ему предстояло очистить от навоза скотный двор, принадлежавший царю Авгию. Сделать это ему надо было за один‑единственный день. Поскольку скотный двор не чистился уже целых тридцать лет, а обитало там три тысячи голов рогатого скота, то на нем скопилось невероятное количество навоза. До сих пор нечто особенно грязное или коррумпированное называется авгиевыми конюшнями.

Геракл справился с работой, сломав с двух противоположных сторон стену, окружавшую этот двор, и отведя туда воду двух рек, которая и унесла весь навоз; Гераклу осталось лишь снова сложить стену. Расчисткой авгиевых конюшен в наше время называются победы над закоренелой преступностью или коррупцией путем неожиданных и решительных действий.

Далее Геракл сражался со стимфалийскими птицами, имевшими металлические перья, со свирепым критским быком, питавшимися человеческим мясом, конями Диомеда и с целым войском амазонок. Совершая свой десятый подвиг, ему пришлось предпринять долгое путешествие на дальний запад (где находились всякие диковинки), чтобы пригнать в Микены коровье стадо, принадлежавшее великану Гериону, жившему на острове в Океане. У Гериона было три головы и шесть рук, а его стадо охранял двухголовый пес Орфо, еще один из сыновей Ехидны.

Разумеется, Геракл справился и с этим делом. Но на обратном пути, гоня коров через западную часть Средиземноморья, он отделил Испанию от Африки в том месте, где они ранее соединялись между собой. Поэтому две скалы по обеим берегам пролива назывались древними «столбами Геракла». Это имя и поныне используется как поэтический синоним Гибралтарского пролива (современное название которого появилось лишь в Средние века).

В качестве одиннадцатою подвига Гераклу предстояло снова отправиться на дальний запад и добыть там золотые яблоки гесперид. (Они, как вы помните, были дочерями Атласа.) Сад, где росли те яблоки, подобно золотому руну, охранялся никогда на смыкавшим глаза драконом.

Согласно одному из вариантов мифа, герою удалось добыть их, лишь обманув Атласа. По другой версии, он проделал все сам, убив дракона. Гера, как всегда благодарная каждому врагу Геракла, поместила этого дракона на небо в виде созвездия Draco, что на латыни и значит «дракон». Он извивается полосой звезд между Большой и Малой Медведицами, а голова его примостилась между этими двумя созвездиями и созвездием Геркулеса.

Не забыта и легендарная палица Геракла – он, в виде созвездия, вздымает ее, словно снова готовится сразить наповал дракона.

Возвращаясь в Элладу после свершения этого подвига, Геракл пересек часть Африки, где, помимо прочих приключений, ему встретилась раса крошечных людей, среди которых он провел какое‑то время, точно Гулливер среди лилипутов.

Древние греки питали твердую уверенность, что такие крошечные люди жили в Африке где‑то южнее Египта. Они звали их пигмеями, от греческого слова «кулак». Это должно было значить, что рост этих людей равнялся расстоянию от локтя до косточек сжатых в кулак пальцев. Таким образом, высота их составляла около четырнадцати дюймов (то есть примерно 35,5 см). Естественно, со временем усилиями слагателей мифов они превратились в куда более миниатюрных существ, ростом с кулак, то есть около четырех дюймов (примерно 10,5 см).

С тех пор любое существо, ростом меньшее обыкновенных представителей своего рода, называется пигмеем. Когда в XIX столетии в Центральной Африке была обнаружена группа негритянских племен с людьми невысокого роста, они получили название пигмеев, хотя их средний рост и составлял около четырех с половиной футов (примерно 140 см), а не четыре и даже не четырнадцать дюймов.

В качестве своего двенадцатого и последнего подвига Геракл привел из мрачного царства Гадеса трехглавого пса Цербера. Но на своем веку нашему герою еще пришлось проделать часть пути вместе с аргонавтами, сражаться под стенами многих городов, побеждать бесчисленных врагов и спасать множество различных красавиц, оказавшихся в затруднительной ситуации.

Смерть Геракла была трагической. На склоне лет он женился на прекрасной женщине, которую звали Деянирой. Однажды, пересекая вместе с ней разлившуюся реку, он принял помощь кентавра Несса, предложившего перевезти его жену на спине. Но, выйдя на другой берег, кентавр, плененный красотой женщины, попытался было ее похитить. Деянира позвала на помощь мужа. Тотчас же Геракл пустил в Несса отравленную стрелу из своего лука. (Яд, которым были смазаны его стрелы и от которого не было спасения, – это была кровь убитой им Гидры.)

Умирающий Несс, горя жаждой отмщения, попросил Деяниру сохранить пропитанную его кровью накидку. По его словам, если ей покажется, будто муж станет терять к ней интерес, ей следует дать ему поносить это одеяние, и его любовь вернется.

Спустя несколько лет Деянира решила, что Геракл больше не любит ее. Она дала ему накидку Несса и попросила надеть, и тотчас же кровь Гидры проникла в тело героя.

Столь невыносимой была боль, что Геракл почувствовал – он сходит с ума. Зная, что в таком состоянии он начнет убивать всех, кто попадется ему под ру

Date: 2015-11-13; view: 523; Нарушение авторских прав