Глава 4. В свои выходные во второй половине дня Лиза навещала Изабел

В свои выходные во второй половине дня Лиза навещала Изабел.

Прошли времена, когда Изабел со страстью и азартом добывала себе богатство. Теперь она была богата. Но вот счастлива ли?

Она не торопилась завести собственную фирму. Во‑первых, потому, что не хотела привлекать к себе внимание. Во‑вторых, не решила, на каком бизнесе остановиться. Отели? Доходные дома? Торговля? Или просто накупить ценных бумаг и жить как рантье? Или вложить деньги в какое‑нибудь солидное производство?

Изабел просматривала проспекты, знакомилась с дельцами и фирмами, но ни на чем не могла остановиться.

Точно так же, как не могла решить, какой ей обзавестись недвижимостью: купить виллу на Средиземном море? В Италии? В Испании? А яхта? Нужна ей яхта или нет? Сейшас выслушивал один проект за другим, обсуждал их и все ждал того, одного‑единственного, какой бы его обрадовал, – проекта их будущей совместной семейной жизни.

Он много раз собирался, но так пока и не решился предложить Изабел руку и сердце, боясь, что отказ будет означать его отставку, и уже навсегда.

Они жили порознь, но Сейшас был частым гостем в роскошных апартаментах Изабел. Дела его фирмы шли успешно. Он чувствовал себя вполне состоятельным человеком, считал, что способен содержать семью. О сказочных богатствах Изабел они никогда не заговаривали. Они будто канули в воду. Но всплывали всевозможные проекты и лопались будто мыльные пузыри. Сейшас не относился к ним серьезно. Они возникали как предмет для обсуждений, которые в последнее время стали любимым времяпрепровождением Изабел.

Она вела такую же бурную деятельность, как раньше, с той лишь разницей, что в прежние времена эта деятельность приносила ей деньги, а теперь поглощала их в неимоверном количестве. Но Изабел наслаждалась, когда организовывала деловую встречу или коктейль, посещала благотворительный фонд или презентацию. Пока она остерегалась журналистов, избегала репортеров, заботясь, чтобы ее имя не мелькало в газетах. И вместе с тем мечтала, что настанет время, когда она станет законодательницей мод, первой дамой‑патронессой, крупной фигурой в бизнесе или в политике.

Пока она пыталась понять, куда же выгоднее всего вкладывать деньги, где быстрее всего покупается слава. С той же страстью, с какой раньше она мечтала о деньгах, теперь она мечтала об известности и изучала рынок.

Путей было несколько: организовать именной фонд с благотворительными целями. Построить культурный центр и подарить его родному городу. Кстати, Изабел родилась в маленьком городке, где отродясь не слышали ни о какой культуре, так что подобное мероприятие стало бы безусловным событием. Начать политическую карьеру – вот это нужно было начинать скорее, так как возраст был уже критическим. Внедриться в банковское дело.

Каждый из возможных вариантов Изабел тщательно прорабатывала, изучая его положительные и отрицательные стороны. Она была не из тех, кто пускает все на самотек. Деловито, сосредоточенно она сначала изучала обстановку, а потом устремлялась к намеченной цели с азартом и страстью гончей, пущенной по горячему следу.

Она заранее дрожала от нетерпения, предвкушая сложные комбинации, уничтожение конкурентов, обман соперников, борьбу с противником. Только это и было для нее настоящей жизнью, и она жаждала, чтобы эта жизнь началась поскорее.

Однако в последнее время она находилась в отвратительном настроении, скверно себя чувствовала, была недовольна собой и Сейшасом.

Сейшас раздражал ее тем, что питал совершенно неоправданные надежды на их совместную жизнь. Больше того, он посмел сделать ей чуть ли не предложение, когда она случайно обмолвилась ему, что, кажется, забеременела.

В тот момент она даже не придала никакого значения своим словам. Исход досадной случайности был для нее однозначен. Но как вспыхнули глаза Сейшаса! Он обнял ее, прижал к себе и, заглядывая в глаза, повторял:

– Какое счастье! Наконец‑то мы будем вместе! Изабел холодно высвободилась из его объятий.

– Я не позволю поймать себя в ловушку, – холодно ответила она. – С чего ты решил, что я собираюсь иметь ребенка?

Лицо Сейшаса стало несчастным.

– Изабел, – проговорил он, – не говори со мной в таком тоне. Ты же понимаешь, как для меня важно то, что ты сказала!

Но Изабел не понимала.

Сейшас появился в ее жизни, когда она еще боролась с Арналду за свое богатство. Она победила в этой борьбе, партнер не был ей противен, она продолжала с ним встречаться. Но когда поняла, что Сейшас рассчитывает на женитьбу, ей стало смешно. Неужели она заполучила такое богатство для того, чтобы прожить свою жизнь с этим не первой молодости мужчиной? Неглупым, порядочным, но и только…

В порядочности Сейшаса она нисколько не сомневалась, да и в себе была уверена, поэтому не считала, что если он готов предложить ей руку и сердце, то из‑за того, что зарится на ее богатство. Но именно его порядочность, мечты о тихом семейном гнезде, где она, Изабел, выступала бы в виде клуши с выводком цыплят, наводили на нее скуку и вызывали даже отвращение. Они были ей смешны.

Мечты Сейшаса были под стать его бизнесу – такие же скромненькие, невыразительные.

Нет, Изабел была женщиной иного масштаба. Она и сама не знала, чего хотела. Но хотела чего‑то грандиозного. Необыкновенного. Сногсшибательного.

А вместо необыкновенного получила самое что ни на есть обыденное. Забеременела. Удивительно ли, что она разозлилась?

К тому же она отвратительно себя чувствовала – в самые неподходящие минуты у нее вдруг начинала кружиться голова или подкатывала тошнота, то колени подгибались от слабости, то круги плыли перед глазами. И вот, когда тебе и весь белый свет не мил, выслушивать то, что тебе говорит этот болван Сейшас?!

А он говорил прочувствованно, проникновенно:

– Ты же видишь, как я люблю тебя. Все это время я мечтал только об одном, чтобы у нас с тобой был ребенок. И моя любовь превозмогла все. Ребенок нас свяжет крепко, на всю жизнь. Роди мне сына, Изабел!

Она посмотрела на него с такой испепеляющей насмешкой, что он поспешил прибавить:

– Я не предлагаю тебе выйти за меня замуж. Будь свободна, живи, как тебе хочется, но только роди нашего ребенка. Я сказал сына – нет, мне все равно: девочку, мальчика! Я так хочу детей от тебя, Изабел, потому что люблю тебя!

Хорошенькая любовь! Да как он смеет это говорить?! Предлагать?! Думать?! За кого он себя принимает? Чтобы она ему кого‑то рожала? При одной только мысли об этом Изабел начинало трясти. Стоило ей представить себе, что она подурнеет, расплывется, а потом будет ходить с безобразным животом, и все по милости этого эгоиста, как ее охватывало возмущение. Да если бы он любил ее, он бы уберег ее от этого безобразия. Как он смел хотеть того, чего не хотела она? Он намерен использовать ее в своих дурацких целях, завладеть ею, заполучить. Но она ему этого не позволит. В современном обществе женщины вправе сами решать свою собственную судьбу. И свою и ребенка!

– Прости меня, Сейшас, но ты говоришь глупости! Любовью ты называешь страх одиночества и старости. Ты просто хочешь использовать меня, и больше ничего. Ты же только что произнес чудовищную вещь: подари мне ребенка, а сама отправляйся на все четыре стороны!

– Ты хочешь ссориться, Изабел, а я нет. И если не настаиваю на женитьбе, то не потому, что не люблю тебя. Наоборот. А начни я сейчас настаивать, ты упрекнешь, что я зарюсь на твои богатства. Или еще что‑нибудь придумаешь. Когда не любишь, все толкуешь вкривь и вкось.

Сейшас говорил устало и с большой долей горечи.

– Значит, ты все‑таки заришься на богатство? – подхватила Изабел и тут же осеклась под укоризненным взглядом Сейшаса.

– Я прошу об одном: сохрани ребенка! Все будет так, как ты захочешь, – я могу быть рядом с тобой, могу уехать далеко‑далеко. Могу приезжать и видеться с ребенком, могу забрать его с собой. Повторяю: все будет так, как ты захочешь, но только сохрани его. И поверь – я тебя люблю. Когда начался наш роман, я уже думал о прочных и долгих отношениях с тобой. Я видел в тебе не любовницу, а жену. И сейчас я вижу…

Изабел истерически расхохоталась.

– Да что ты такое выдумал? Да как ты посмел? Убирайся немедленно! Сейчас же!

Сейшас немедленно убрался на балкон. Он прекрасно знал Изабел, нужно дать ей немного успокоиться и все войдет в свою колею. Бедная девочка! Случившееся для нее такая неожиданность, что неудивительно, если у нее разыгрались нервы. И вообще всем известно, что женщины в подобном состоянии становятся нервными и капризными. Пусть покапризничает. Попривыкнет, станет спокойнее, и все уладится.

Будущее отцовство наполняло Сейшаса таким блаженством, что он словно бы и не слышал обидных слов. С улыбкой он стал обдумывать, куда бы ему увезти Изабел, чтобы и ей было хорошо, и ребенку. Фирма у него невелика, при современных средствах связи все деловые вопросы он сможет решать, находясь в любой точке земного шара. Но на всякий случай он оставит вместо себя Мартинеса, человек он надежный, опытный, Сейшас ему доверяет.

Он смотрел на цветущие в саду розы. Изабел обожала бледно‑желтые, они и обвили мраморную скамью в глубине сада, и он вдруг будто воочию увидел на ней золотоволосую малышку с темными глазами Изабел, которая тянется ручками к этим розам…

Сейшас заглянул в спальню, надеясь, что Изабел успокоилась.

Постель была пуста. Наверное, она в ванной. Сейшас прислушался, потом заглянул туда, но и там никого не было.

Пожимая плечами, он спустился вниз, в гостиную. Пусто. Куда же она делась, черт подери? Он не спеша обошел квартиру – кабинет, малая гостиная, холл…

– Изабел, где ты? – позвал он. Молчание.

Детские игры в прятки были не в характере его возлюбленной. Значит, у нее было деловое свидание, о котором она не пожелала ему сообщить.

Сейшас спустился в сад, подошел к бассейну. Голубая вода смотрела безмятежно и мирно. Он сбросил рубашку, шорты и прыгнул в манящую воду. Какое наслаждение! Он плавал, нырял, отфыркивался и наконец уселся на край бассейна, приглаживая мокрые волосы.

– Рита! – позвал он.

Полная пожилая негритянка в цветастом платье появилась на пороге.

– Лимонад со льдом, Рита! А где сеньора?

– Уехала куда‑то на машине.

– Когда собиралась вернуться?

– Не сказала.

– Тогда накрывай ужин как обычно, к девяти.

– Хорошо, сеньор.

Но и к девяти Изабел не вернулась. Сейшас ужинал один, волновался. Куда она могла запропаститься? Не случилось ли чего?

Он не принял всерьез ее истерики. Изабел не часто, но устраивала их. Сейшас никогда не обращал на них внимания. После ссор они очень скоро мирились. Но сейчас она мириться не хотела. Что ж, он уважит ее каприз: поедет ночевать домой и оставит ей записку. Никогда он не думал, что Изабел способна на такие дурацкие выходки. Настоящая девчонка‑подросток. Подобных чудачеств он не одобрял.

Записку он написал ласковую, нежную, положил ее на постель и уехал.

Рита, проводив Сейшаса, позвонила в любимое кафе Изабел.

– Я думала, мне придется ночевать в отеле, – со смешком сказала хозяйка служанке.

Изабел не собиралась привлекать внимания к своей беременности. Подумаешь, событие! Она и к врачу не собиралась идти. У нее был прекрасный рецепт – отвар из трав, пьешь сутки, потом небольшое кровотечение, и все в порядке. Сейшасу она скажет, что – увы – ничего не получилось. Как жаль! Он ее убедил. Она всерьез задумалась о ребенке. Он должен ее понять. Выкидыш ее травмировал. Им лучше расстаться.

Наверное, такой ход – единственный способ избавиться от прилипчивого Сейшаса. Нет, ей и в голову не могло прийти, что он смеет питать такие серьезные и ни с чем не сообразные надежды. За это его нужно наказать. Пусть у него останется чувство вины.

Пока Сейшас недоумевал, она съездила в аптеку, запаслась необходимыми травами, а потом сидела в любимом кафе за рюмкой абсента. Из кафе она позвонила Рите, попросила известить ее, когда уйдет сеньор Сейшас. Ему она звонить не собиралась – пусть поволнуется.

Вернувшись, она прочитала записку и выкинула ее без малейшего сожаления. Может, она когда‑то и хотела ребенка, но только от Атилиу. И может быть, только потому, что осуществление ее желания требовало неимоверных усилий. Она всегда любила препятствия, они ее возбуждали. Но сейчас… Стоило ей представить себе все эти тошноты, головокружения, отеки, ломоты, бессонницы, словом, болезнь, которая будет длиться девять месяцев, мешая ее деятельности, превратив ее в инвалида и уродину, она приходила в ужас и страшно злилась.

Перед сном она заварила себе травы, выпила их на ночь и опять с негодованием подумала о Сейшасе: как он посмел причинить ей столько неприятностей?

Сейшас позвонил утром, но Изабел не захотела с ним разговаривать и бросила трубку. Она лежала в затененной спальне, пила травяной отвар и ждала результатов.

Днем принесли корзину цветов с записочкой: «Когда соскучишься, позвони. Я уже без тебя тоскую. Сейшас».

Изабел пренебрежительно скривила губы – вот еще! Весь день она пролежала, чувствуя тошноту и головокружение. А когда посмотрела на себя в зеркало, то с испугом увидела, что по лбу у нее расползлось безобразное пятно.

Медлить было нечего. И валять дурака тоже! Она села в машину и поехала в лучшую клинику. Провела она там три дня. Результаты обследования были неутешительны. Для Изабел, разумеется.

– Я пропишу вам витамины и укрепляющую микстуру, – сказал врач. – Беременность у вас будет нелегкая. Я бы вам посоветовал провести ее в клинике санаторного типа.

Видя, как вытянулось лицо Изабел, он прибавил ободряюще:

– Я не сомневаюсь, что вы справитесь и родите благополучно.

– Я хочу сделать аборт, – сказала она. – Ни о какой беременности не может быть и речи.

– Об аборте тем более, – сурово ответил врач. – Вы пропустили срок безопасного прерывания беременности. Поэтому я вам советую…

Изабел не слушала, что ей там советуют. Она чувствовала себя свободолюбивым зверем, которого заманили в ловушку. И готова была на все, лишь бы из нее вырваться.

Пока в ее жизни не было ситуации, с которой она бы не справилась. Раз она не хотела ребенка, значит, его не будет!

Она снова пила травы, но добилась только сильнейшей рвоты.

Звонил Сейшас, она не стала с ним разговаривать. Она ждала, когда будет чувствовать себя получше, чтобы наконец прийти к какому‑то решению.

На следующий день она легла на обследование в другую клинику к крупнейшему в Рио специалисту. Обследование длилось две недели, и результаты были еще более неутешительные.

У нее была опухоль. К счастью, доброкачественная. Если Изабел настаивала на аборте, то это означало удаление матки.

– Ранний климакс, отсутствие нужных гормонов в организме, ускоренное старение, – такую перспективу нарисовал перед испуганной насмерть Изабел знаменитый профессор.

– Зато беременность, – продолжал он, – может обновить ваш организм. Мало того, бывали случаи, когда опухоли рассасывались бесследно. Если решите оперироваться, сообщите. Мы немедленно примем вас в клинику и сделаем операцию.

Домой Изабел вернулась в смятении. Очень долго стояла в ванной и рассматривала себя в зеркале. Живот уже слегка выпирал и скоро будет заметен всем. Вот что значит пренебрегать своим здоровьем и надеяться на самолечение! У нее давно уже были нарушения цикла, но ей не хотелось идти к врачу. Растущий живот она считала признаком переедания, села на диету, стала носить стягивающие бандажи. Ей даже в голову не приходило, что у нее может быть опухоль, что она беременна…

Какой беззащитной и слабой она себя почувствовала! Ей стало по‑настоящему страшно. Смерть оказалась совсем рядом – она была в ней самой.

Еще в клинике она поняла, что вряд ли решится на операцию. Старость для нее была равносильна смерти. Правда, врач предупредил ее, что из‑за ее небрежного отношения к себе ребенок может оказаться неполноценным. Но как ни странно, именно это предупреждение успокоило Изабел. Перед ней стоял выбор: остаться полноценной женщиной, родив уродца, или в расцвете лет пережить климакс и постареть. Разумеется, она выбрала первое. Если совсем недавно она собиралась поохотиться за славой, то теперь с той же страстью была готова охотиться за здоровьем. Целыми днями изучала она всевозможные проспекты различных клиник и санаториев, где могла бы благополучно переждать беременность, родить, а потом подумать, как ей поступить с ребенком. Уродец был для нее самым желательным вариантом. Она бы поместила его в специальное учреждение, разумеется, самое лучшее, и была бы за него спокойна.

Днем она деятельно занималась своим здоровьем, изучала книги по питанию, аутотренингу и, кто знает, еще чему. Но ночами ей становилось страшно. Она очень жалела себя и долго плакала.

В Сейшасе она видела виновника всех своих бед, истерически кричала, что не хочет его видеть, когда он приходил, бросала трубку, когда он звонил.

На этом основании Сейшас сделал вывод, что Изабел, несмотря на двухнедельное пребывание в клинике, аборта не сделала, собирается рожать, хоть пока и не смирилась с этим. Узнав от Риты, что ее хозяйка изучает проспекты всевозможных санаториев и все время говорит об отъезде, Сейшас почувствовал себя счастливым. Он благословлял врачей, которые вынудили Изабел принять именно такое решение. Теперь он был готов вытерпеть все что угодно. «Она родит, станет матерью и ее отношение ко мне тоже изменится, – думал он. – Пока лучше оставить ее в покое. Но не выпускать из поля зрения».

Он заручился обещанием Риты сообщать ему обо всем, что предпримет Изабел.

– Если понадобится помощь, звони немедленно, я примчусь по первому зову, – говорил он.

– Уж не сомневаюсь, – кивнула Рита. – Если что, позвоню. А уедет, адресок дам, мало ли как дело обернется, может, и вы понадобитесь.

Сейшас немного успокоился и звонил теперь каждый день Рите, узнавая новости о хозяйке.

А Изабел думала, куда бы ей поехать. К Камиле в Штаты? Сестра не так давно поселилась в Атланте, где у ее жениха была квартира и где они жили то вместе, то врозь, потому что Камила по‑прежнему работала стюардессой, а ее жених ездил в экспедиции. Они все так же собирались пожениться и считали свой новый быт почти что семейным.

Но зачем им там Изабел со своими проблемами? К тому же Изабел совсем не хотелось, чтобы кто‑то знал о ее беременности. Она сообщит, что уезжает в Европу, а потом вернется, счастливая, отдохнувшая, и никто ничего не узнает.

Но в Европу Изабел тоже ехать не хотелось. Она там чувствовала себя чужой. Это Атилиу был там как рыба в воде, а Изабел там было неуютно. Другое дело, если она купит себе виллу на Средиземном море. Пожалуй, она поручит своему агенту эту покупку. И после санатория сразу же поедет туда. А дальше видно будет…

От этих размышлений ее отвлекла Лиза, которая пришла ее навестить.

Слушая Лизину болтовню об Эдуарде, Марселу, детишках, Изабел с удивлением отметила, как изменилась Эдуарда: из капризной взбалмошной девчонки стала разумной и рачительной матерью семейства. Да, годы идут не только для нее, Изабел…

Дела семейства Моту до сих пор интересовали Изабел. Может, потому, что она его ограбила? О причинах Изабел особо не задумывалась, просто интересовалась. Бранке она отомстила сполна и, зная о ее бедственном положении, испытывала даже что‑то вроде сочувствия. А точнее, снисходительное пренебрежение, какое испытывают к поверженному врагу. А вот что касается Элены, то всякий раз, когда она о ней думала, в ней поднималась глухая враждебность. Атилиу все‑таки вернулся к ней. Несмотря на какую‑то там историю. К ней, а не к Изабел. А Изабел попалась в капкан. Но если совсем недавно она еще мечтала, что когда‑нибудь родит от Атилиу, то теперь испытывала только инстинктивный ужас от своего состояния. Ужас, подавленность, страх. Интересно, а если бы ребенок был от Атилиу, она испытывала такой же ужас?

Сейчас ей уже не хотелось ничего – только превозмочь эту гадкую тошноту и не допустить, чтобы кто‑то увидел безобразный живот, который вконец испортит ей фигуру.

Лиза продолжала болтать, показывала цветные проспекты какой‑то клиники в Аргентине.

– Оставь мне эти проспекты, – попросила Изабел. – У меня об Аргентине чудесные воспоминания. Я их потом посмотрю…

Изабел с удовольствием слушала Лизу. Вышло так, что у нее не было подруг. А деловые партнеры и любовники уходят из жизни безвозвратно. Сейчас, когда она распростилась со старым бизнесом и не начала заниматься новым, она чувствовала себя особенно одиноко. Лиза скрашивала ей одиночество, и они невольно сблизились.

– Ты что‑то плоховато выглядишь, – сказала вдруг Лиза. – Я сначала не хотела тебе этого говорить, но вижу, лучше сказать – не дай Бог, какую‑нибудь болезнь пропустишь.

– Спасибо за заботу. – Изабел лишний раз убедилась, что ей нужно уезжать как можно скорее, и перевела разговор на другую тему. – Что ты все о Марселу, об Эдуарде, а у тебя самой что? Замуж еще не собралась?

Лиза вспыхнула. Сама того не подозревая, Изабел попала в самую чувствительную точку.

– Нравится мне кое‑кто, – призналась она. – Но денег на свадьбу я пока не накопила.

– А почему ты должна их копить? – удивилась Изабел. – Или без приданого не берут?

– Не знаю, – засмущалась Лиза. – Но мне бы хотелось с приданым.

– Если хочется, значит, будет, – утешила ее Изабел. – Деньги – дело наживное. А вот здоровье… Но я им займусь в ближайшем будущем…

– Мне пора, – вдруг заспешила Лиза, взглянув на часы.

– На свидание торопишься? – шутливо спросила Изабел.

И по счастливым глазам Лизы поняла, что так оно и есть.