Глава 1. Во имя любви: Искупление

Мануэл Карлус

Во имя любви: Искупление

Во имя любви – 3

OCR & SpellCheck: Larisa_F

«Dj имя любви: Искупление»: АСТ; Москва; 1999

ISBN 5‑237‑03366‑0

Аннотация

Любовь и интриги, надежды и разочарования, верность и предательство – и, конечно, неистовая, бурная, всепоглощающая страсть!

Миллионы женщин с наслаждением смотрят знаменитый бразильский сериал «Во имя любви», радуются и надеются, любят и страдают вместе с его героями, вместе с ними разгадывают семейные тайны и борются с жестокими и коварными врагами. Для всех, кому хочется еще раз встретиться с уже полюбившимися персонажами, кому интересно узнать, как сложились дальше их судьбы, эта книга.

Мигель Карлус

Во имя любви: Искупление

Часть первая

Глава 1

Атилиу делал вид, будто читает газету, а сам исподволь наблюдал за Эленой. Он любил ее вдумчивые мягкие движения, сияющую темноту глаз, ее… Да что перебирать? Он просто любил эту женщину, пугливую и бесстрашную, способную на самые непредвиденные поступки, влекущую, неожиданную. У него было много женщин. Каждую он любил, каждой по‑своему восхищался, и все они рано или поздно становились предсказуемыми. Все, но не Элена. После того как Атилиу пережил болевой шок, гнев, негодование, обиду, он вдруг почувствовал что‑то вроде благоговения перед этой слабой женщиной, которая вступила в борьбу с судьбой, с самим Господом Богом и – что самое удивительное – победила! Кроме сына, она сумела подарить ему многочисленную семью: дочь, зятя, внуков. Его окружил целый хоровод молодежи, к нему липли и за него цеплялись малыши. Юных он мог одарить советом и деньгами, желторотиков – сластями и лаской. Жизнь его наконец наполнилась до краев и он почувствовал себя счастливым. И все благодаря Элене…

Сейчас они собирались на крестины к Леу. Атилиу гордился своим внуком. Катарина, самая хорошенькая женщина Рио, родила крепыша, которого назвали в честь деда Атилиу, и вот сегодня наконец его крестины.

Элена уже оделась, положила в сумку подарок – футляр с серебряной ложкой, красные пинетки и вдруг занялась поисками. Выдвинула один ящик, другой, старательно в них копалась. Атилиу не спрашивал, что она потеряла. И не торопил ее. Он понимал: она ждет звонка от Эдуарды, надеется, что дочка все‑таки выберется на семейный праздник.

А у Эдуарды заболели близнецы. Они всегда болели вместе: сыпь, порезы, насморк, зубы, прыщи у них появлялись одновременно, и весь дом тогда погружался в панику и беспокойство. Малыши пошли упрямством в Лауру, а необузданностью – в Марселу и могли прореветь целые сутки, если что‑то им оказывалось не по нраву. Девочка была похожа на отца, сын на мать, но обожали они Эдуарду. Только она могла с ними управиться, они беспрекословно ее слушались, дорожа ее лаской.

Звонка не было. Стало быть, доктор подтвердил опасения Эдуарды – у близнецов свинка; и значит, ей не меньше чем на две недели придется засесть дома, а Элене с Атилиу придется забрать к себе Марселинью, чтобы он не заразился. Мальчикам болеть свинкой ни к чему. Вот о чем думали Элена и Атилиу, без слов понимая друг друга.

Что ж, после крестин они заедут к Эдуарде и заберут Марселинью к себе.

Марселинью был у них частым гостем. Марселу и Эдуарда объяснили ему, что у него две мамы и два папы, и он звал старших не дедушка и бабушка, а папа Атилиу и мама Элена. И пока был слишком мал, чтобы интересоваться, почему это так. Вокруг него были любимые и любящие люди, и он просто радовался жизни, чувствуя себя под надежной защитой.

– Мы не опаздываем? – спросила Элена, садясь в машину.

– Приедем минута в минуту, – успокоил ее Атилиу.

Он вел машину так спокойно, так уверенно, что Элена всегда наслаждалась их совместными поездками. Да и вообще с тех пор, как Атилиу к ней вернулся, ее не покидало чувство удивительного счастья. Каждый день она благодарила за него Господа и не верила, что возможно быть до такой степени веселой, спокойной и радостной.

На протяжении многих лет она одна принимала все жизненно важные решения, отвечая за себя и за дочь. Многого боялась, часто чувствовала себя неуверенной. А теперь с ней рядом был муж, умный надежный друг, который подставил ей плечо, который привык брать на себя все тяготы жизни и рядом с которым она наконец почувствовала свою слабость как достоинство, а не как недостаток.

Много перемен произошло в их жизни за этот год. После того как Атилиу расстался с Флавией и вернулся к Элене, подруги перестали быть подругами. Это случилось само собой, естественно, без объяснений и взаимных обид. Просто существовавшее до некоторых пор единство разрушилось, а значит, стала невозможной и их совместная работа. По взаимной договоренности они ликвидировали фирму, и Элена с Атилиу стали работать вместе. И надо сказать, весьма успешно. Секретарем у них осталась все та же Анинья, но Атилиу подумывал о том, чтобы расширить штат, так как заказов становилось все больше и больше.

Надежды Марселу на сотрудничество с Атилиу не осуществились. Атилиу счел, и, наверное, правильно, что молодые должны действовать самостоятельно, на свой страх и риск, у них другая хватка, другой стиль. Марселу не привык работать под началом у кого бы то ни было, а Атилиу незачем было идти в подручные к Марселу. Та ложная ситуация, в которой Атилиу волей‑неволей очутился, работая в фирме Арналду, была результатом его сложных долголетних взаимоотношений с семейством Моту. Но теперь, когда все тайное стало явным и узлы развязались, можно было говорить обо всем напрямую.

После долгого разговора с Марселу, который считал, что сможет убедить Атилиу вернуться, рассчитывал на его авторитет и талант, они разошлись без взаимных обид. Атилиу пообещал Марселу любую посильную помощь и был готов поработать на фирму по контракту, но от совместного владения отказался – двух хозяев на предприятии не бывает.

Получив отказ от Атилиу, Марселу совсем иными глазами посмотрел на Леу – оценил его деловые качества, бескорыстие, трудоспособность, неамбициозность. Он увидел в нем достойного партнера, который к тому же не претендовал на лидерство, что было чрезвычайно важно для Марселу.

Надо сказать, что после шока, который пережили все дети Моту из‑за анализа на ДНК, после того как они примирились с его результатами, успокоились, отношения между братьями улучшились. Ушло подспудное соперничество, которое мучило обоих, ушло пренебрежение старшего к младшему. В качествах Леу, которые Марселу однозначно считал недостатками, он вдруг увидел достоинства, понял, откуда они взялись – брат был очень похож на Атилиу и, значит, избегал драк не от слабости и трусости, а потому что предпочитал разумный компромисс ожесточенной борьбе.

Марселу унаследовал от Бранки умение трезво оценить ситуацию и радикально перестроить свое поведение. Именно оно помогло ему понять, что лучшего партнера, чем Леу, ему не найти. Марселу предложил младшему брату стать совладельцем фирмы, и тот согласился – он‑то давно мечтал об этом! Торопливо, увлеченно он рассказал, что думает о будущем их предприятия. Марселу внимательно выслушал выводы Леу, к которым тот пришел, анализируя их с Арналду работу, и согласился с ними. Больше того, он принял разработанный Леу проект реорганизации.

Сам Марселу, собираясь получить архитектурное образование, уже записался на курс в университет. На примере Атилиу он убедился, насколько полноценнее работает в строительной фирме специалист‑архитектор, и, пока был еще молодым, не собирался упускать такой возможности. Реорганизация, учеба – все требовало денег. Для того чтобы удержаться на плаву и не объявить фирму банкротом, нужны были дополнительные вложения.

Марселу и Леу ломали голову, где лучше взять кредит, сидели, считали и пересчитывали.

Милена была в курсе финансовых затруднений братьев и приняла их близко к сердцу. Она дорожила отцовской фирмой. Сколько она себя помнила, отец всегда говорил о подрядах, контрактах, и для нее фирма с детства была неотъемлемой частью ее папочки.

Отец с матерью разошлись, Арналду уехал из Рио, и если бы закрылась фирма Моту, Милена восприняла бы это как окончательный крах семьи. Отца она не осуждала, по‑прежнему любя и жалея его. Он был вправе поступать и с собой, и со своими доходами так, как считал нужным. Перед отъездом он передал ей номер счета, на который положил для нее деньги.

Милена собиралась выплатить из них долг Мег и Тражану, которые вложили в покупку магазина львиную долю, потому что она начинала дело вместе с Лаурой и Натальей. Теперь Лауры не стало, Наталья раздумала заниматься коммерцией, и Милена взяла на себя все финансовые обязательства и пока успешно справлялась с ними. Получив деньги, она думала выкупить магазин и расширить его.

Однако поняв, что братья накануне краха, Милена не стала торопиться с выплатой кредита, и уж тем более с расширением магазина. В целом дела у нее шли хорошо, она в срок гасила кредитные обязательства и знала, что может положиться на добропорядочность своих кредиторов. Детей у них с Нанду не было, а значит, и расходы были невелики.

Другое дело у братьев – у Марселу трое детей, у Леу с Катариной ребенок, и если сейчас позволить фирме рухнуть, то все они лишатся средств к существованию. И потом, если начинать дело заново, то оно требует куда больше средств, чем идет на поддержание уже существующего. Это она уже поняла на собственном опыте. Рассудив так и посоветовавшись с Нанду, она предложила братьям оставленные ей отцом деньги:

– Чем лежать в банке, пусть лучше работают на вас, – сказала она. – Со временем и я как совладелица буду получать прибыль. Вы же знаете, у меня сейчас дела идут хорошо.

Марселу от души поблагодарил Милену. Он понимал, что и ей небезразличен их семейный бизнес. Что она не могла поступить иначе – деньги, полученные от отца, пошли на поддержание дела, которым он всю жизнь занимался…

Словом, молодежь Моту жила нелегко, зато много и увлеченно работала, добиваясь осуществления того, о чем мечтала. Марселу получал архитектурное образование. Леу в качестве программиста взял на себя всю организационную работу фирмы и внедрял новую структуру, которая в дальнейшем должна была принести немалые выгоды. Держаться фирме на плаву, пока осуществлялось переоснащение, помогал капитал, вложенный Миленой. Братья приняли помощь сестры, собираясь впоследствии все ей компенсировать.

С появлением в семье Марселу малышей Лауры квартира стала тесна, но купить другую возможности пока не было. Тогда Бранка сделала широкий жест: предложила сыну с семьей переселиться в свой дом.

– Это твой родной дом, Марселу! Ты в нем вырос, и пусть в нем растут твои дети, – сказала она. – А я поживу в вашей квартире.

Марселу с благодарностью принял предложение матери, оно было таким естественным для любящей сына и широкие жесты Бранки! И вот несколько месяцев спустя после отъезда Арналду Марселу с Эдуардой переселились в тот самый дом, где жили, вернувшись из свадебного путешествия.

Марселу по достоинству оценил нежданный щедрый подарок. Теперь он с еще большим основанием чувствовал себя главой клана и старшим в семье. «Дом Моту» и принадлежал ему по праву, и он был благодарен матери за чуткость, какую она всегда проявляла по отношению к нему.

– Мы ведь поедем мимо «дома Моту»? – спросила Элена. – Может, сразу и малыша возьмем?

– Давай, – согласился Атилиу. – От них до церкви рукой подать, а ему будет интересно. Он ведь стал дядюшкой! Заодно и с племянником познакомится.

Оба рассмеялись, представив двухлетнего дядюшку и двухмесячного племянника.

Они заехали к Эдуарде.

– Доктор был? Диагноз подтвердился? – с порога стала расспрашивать Элена выбежавшую ей навстречу Эдуарду. – Мы за Марселинью. Заберем его на недельку к нам.

– Слава Богу, не свинка, – поспешила обрадовать родителей Эдуарда. – Просто железки. Они уже вовсю кувыркаются в своем манеже. Доктор только‑только ушел, поэтому я и не позвонила, так что вы заберете не Марселинью, а меня. Видите, я готова.

Эдуарда кокетливо повела плечами, показывая новое платье цвета морской волны.

– Хороша! – одобрил Атилиу. – Ну поедемте, а то опоздаем!

– Я вас не задержу! – Эдуарда впорхнула в машину.

Атилиу сиял. И было отчего. Как только Катарина стала ждать ребенка, Леу пришел к отцу и сказал:

– Как ты посмотришь, папа, если я присоединю твою фамилию к своей?

Вопрос сына прозвучал для Атилиу сладкой музыкой – могло ли быть большее счастье? Он о таком мог только мечтать. А обращение «папа»?

Атилиу молча обнял сына.

– Спасибо тебе, сынок, – смог он выговорить только спустя несколько минут.

И вот теперь еще один Атилиу Моту‑Новелли пускался в жизненное плавание. Интересно, каким он будет? Какую проживет жизнь?

Мысли о малыше трогали Атилиу‑старшего чуть ли не до слез и вместе с тем он не мог сдержать счастливой улыбки.

В церкви уже собрались все родственники. Сирлея была взволнована не меньше Атилиу. Подумать только – первый внук!

Сколько пережила Сирлея! Как волновалась за Катарину! Но роды прошли благополучно, малыш родился крепенький, здоровенький, а крестили его так поздно только потому, что молодые не собирались крестить его вовсе. Настояли старшие: Ленор все уши прожужжала Сирлее, Лидия – Бранке. И уже после того, как Бранка уверилась, что от крещения ее внуку – настоящему внуку! – будет большая польза, она за него встала грудью. И посмел бы кто‑нибудь лишить ее родную кровь положенной пользы! Бранка стояла на страже интересов беззащитного ребенка, и никакие родители были ей не указ!

Но молодые родители, уразумев, что бабушки и прабабушки хотят окрестить новорожденного, не стали спорить с родней – праздник так праздник!

В крестные пригласили Педру и Наталью, дочь Мег и Тражану. В белом платье с воланами она держала на руках голенького младенца и из‑под длинных ресниц поглядывала на Родригу. Сердце у того замирало от волнения и сразу же начинало колотиться быстро‑быстро.

«Неужели, – думал он, – Наталья в один прекрасный день будет в таком же белом платье стоять перед алтарем, а рядом я в строгом элегантном костюме. А потом она будет держать на руках малыша?..»

Поработав недолгое время в кино, ершистый Родригу вновь вернулся к юриспруденции. Эмоциональный беспредел киномира оказался ему противопоказан, родной для него стихией была жесткая иерархия закона. Виржиния была счастлива: сын становился мужчиной, опорой семьи. Зато Жулия вступила в опасный возраст – множество знакомых, влюбленности, разрывы… Но кто обходился без этого?

Сама Виржиния после мучительного разрыва с Рафаэлем понемногу пришла в себя, вновь почувствовала себя привлекательной женщиной и даже… Да, рядом с ней был друг, был поклонник. Но пока она не принимала серьезных решений.

Малыша побрызгали водицей из купели, надели на него шелковую рубашечку, и счастливая мать понесла его к машине.

– Посмотри, как изменился Леу, – сказала мужу Элена, – он всегда был спокойным, но теперь стал еще и уверенным, а Катарина из хорошенькой превратилась в красавицу. Сразу видно, что она с ним счастлива.

Так оно и было. Молодая семья жила очень дружно. Катарина по‑прежнему восхищалась своим мужем, и каждодневное общение только увеличило ее восхищение. А Леу ее боготворил. Они понимали друг друга, им было хорошо вместе, и этим все сказано.

А вот что касается работы, то Катарина стояла на распутье. Она успела понять, что рекламные ролики приносят неплохой доход. Но если поначалу эта работа кажется лестной, то потом становится видно, что это путь в никуда. Год, два, и ты выходишь в тираж, вместо тебя появляются новые хорошенькие девушки, которые с успехом тебя заменяют и с широкой счастливой улыбкой размахивают бутылками с кока‑колой и прижимают к сердцу гигиенические прокладки. Пора было выбирать профессию. Актриса? Менеджер? Коммерческий директор? Визажист?

Занимаясь малышом, Катарина мучительно решала для себя этот вопрос, советовалась с мужем. Но пока ничего еще не решила.

Милена с Нанду подошли поздравить племянника.

– Мы вечером к вам заглянем, – пообещала Милена. – Давно не виделись, хочется поболтать. Много накопилось новостей с магазином, есть кое‑какие новые проекты, хочется обсудить вместе.

– Конечно, – обрадовалась Катарина. – Посидим в соседнем кафе на терраске, оно такое милое, мы с Леу так любим там бывать! И Атилиу тоже в своем кенгурятнике!..

Милена потрепала малыша по щечке.

– Расти быстрей, карапуз! – проговорила она. – Будешь у нас рекламировать детскую одежду!

– Ну ты и деловая, – расхохотался Леу.

– А что, нет, что ли? – весело откликнулась Милена.

Они стояли уже внизу, возле машины, а сверху по лестнице величественно спускалась к ним Бранка. Под влиянием Лидии и одиночества она в последнее время стала очень набожной. Она часто посещала церковь, ставила свечку Деве Марии и молилась обо всех своих домашних.

Все с теми же королевскими замашками, в новомодном коротком платье и туфлях на высоких каблуках, она торжественно шествовала вниз, не сомневаясь, что дети ее подождут, и вдруг ей под ноги бросилась собачонка. Откуда она взялась? Кто ее привел? Неведомо. Ведомо другое: Бранка отшатнулась, поскользнулась и рухнула. Милена, Нанду, Леу бросились ее поднимать, но…

По щекам Бранки катились крупные слезы. Крепко прикусив от боли губу, она едва выговорила:

– Не могу стоять… Господи! Боль‑то какая! Нанду подхватил ее на руки, и у него на руках Бранка лишилась сознания.

– Милена! – позвал он. – Срочно в больницу! Милена наскоро простилась с Леу и Катариной и побежала вслед за Нанду.

– Может, я с вами? – крикнул им вслед Леу. – Помощь моя нужна?

– Нет! – отозвалась на бегу Милена. – Поезжайте домой, я позвоню!

В церкви при монастыре, где они крестили малыша, была больница. Рядом. Наискосок через мощеный двор. Но Нанду и Милене, которые несли обмякшую Бранку, дорога показалась неимоверно длинной. Им все казалось, что она не кончается. И Милена вслушивалась в дыхание матери: дышит? не дышит?

– Не волнуйся! – то и дело повторял Нанду, обращаясь к жене. – Все будет хорошо. Все обойдется.

Нанду внес тещу в полутемный прохладный вестибюль. К нему сразу же подошла монахиня. Молча указала, куда нести больную.

Они прошли по мощеному коридору и вошли в небольшую комнатку‑келью, где сидел старенький доктор.

Нанду положил Бранку на кушетку и вышел. Милена торопливо рассказала, как было дело, а доктор нашатырем приводил Бранку в чувство. Наконец она застонала и приоткрыла глаза.

Date: 2015-11-13; view: 446; Нарушение авторских прав