Неестествознание

Отыскав гумно, мы тут же отыскали следы. Влажная земля пестрела свежими отпечатками лап громадной кошки, а потемневшие от времени бревна были изодраны когтями до желтоватой щепы. Зазубрины впечатляли. Приставленная к стене лестница упиралась в узкое окошко под самой крышей.

– Он там, как ты думаешь? – тролль напряженно вглядывался в темный проем окна.

– Да нет, вряд ли, – немедленно отозвался Лён. – По крайней мере, я ничего не чувствую.

– Тогда входим, – решил Вал, отодвигая засов.

В гумне царил душный полумрак. Вдоль стен тянулись неровные стожки старой, пахнущей трухой и плесенью соломы. На балках покачивались вязанки полуоблетевших березовых веников. Разрушенное до середины потолочное перекрытие обнажало чердак, заваленный светлым луговым сеном.

– Ишь ты, какие стога. Крыс, наверное, полно, – поежилась я, носком сапога шурша в соломе.

– Тут нет крыс, – возразил Лён, переступая через дочиста обглоданный козий скелет. – Ни единой. Даже странно.

– Большой кошке – большую мышку, – тролль остановился под неровной кромкой перекрытия, приподнялся на цыпочки, пытаясь заглянуть на чердак. – Во, оттуда он и вылазит. Значит, так. Мы с цыпой прячемся у стены за соломой, а ты станешь вот там, посередине, чтоб и мы тебя видели, и у киски слюнки потекли. Как только она выскочит и начнет тебя жрать, цыпа долбанет ее молнией, а мы зажмем в клещи и порубим на фарш.

– Грубо, Вал, – поморщилась я. – Разбрасываться молниями в гумне чревато, да и Лёна можно задеть. У меня есть изящное заклинание, специально для такого случая. Мантихор растает, как вешний снег, ты и до пяти сосчитать не успеешь. Ты же обеспечишь мое прикрытие – мало ли что, вдруг я покажусь мантихору более аппетитной, чем вампир?

– Надеюсь, – мрачно сказал Лён.

* * *

Звонко прокукарекал полуночник-петух, и почти сразу Вал двинул меня локтем в бок. Поперхнувшись вдохом, я проследила за его взглядом, упиравшимся в разметы соломы на чердаке. Там что-то шевельнулось. Я пробормотала заклинание ночного видения, в амбаре резко посветлело, попутно окрасив внутренность строения в веселенькие пурпурные тона. Теперь я отчетливо различала лобастую кошачью голову, озиравшуюся по сторонам. Мантихор устроил себе нечто вроде дупла в стоге, любопытно выглядывая из узкого лаза. Лён переступил с ноги на ногу, и зверь мгновенно насторожил острые ушки с забавными кисточками на кончиках. На усатой морде застыло наивно-удивленное выражение котенка, впервые увидевшего живую мышь. Помедлив, мантихор выбрался из соломы, поочередно отряхивая лапки, словно выходящий из воды кот. Сжавшись в комок и опустив морду, зверь постоял у края чердака, пощелкивая хвостом по доскам, затем решился и спрыгнул.

Изящно спланировав на кожистых крыльях, мантихор приземлился в десяти локтях от Лёна. Оба изобразили живейший интерес. Рука Лёна нащупала оголовье меча, мантихор припал к земле, подергивая длинным хвостом.

– Самка, – шепнула я. – Это плохо. Она мельче, но гораздо проворнее.

Киса потянулась, выпустив когти и прогнув спину.

– Мр-р-р? – ласково вопросила она.

– Кончай ее, – жарко выдохнул тролль мне в ухо.

– Сейчас. Пусть Лён ее как-нибудь отвлечет.

Вампир возмущенно покосился в нашу сторону. Он не слышал меня в прямом смысле слова, но с легкостью читал мысли в радиусе до пятисот локтей.

– От чего отвлекать-то?

– А хотя бы от себя, – я лихорадочно рылась в сумке. – Не то… Это за шестой курс, а нужен за первый семестр седьмого.

– Что ты там ищешь? – Вал удивленно воззрился на кучу тетрадей, выпавших из перевернутой сумки.

– Конспект… Я забыла заклинание…

– Что?! – взревел Вал, напрочь забыв о конспирации.

– Ну да, а с кем не бывает? Маги тоже люди…

Острие меча описало сверкающую дугу. Хвост изогнулся вопросительным знаком, длинная кисточка распушилась, обнажив кривое жало-ятаган размером с ладонь, во впадинках которого влажно поблескивал яд.

Вампир и мантихора закружились по гумну, не спуская друг с друга хищно прищуренных глаз.

– А что оно из себя представляет? – тролль бегло пролистал первый попавшийся конспект. – Ну у вас, магов, и символика – ни одной руны не разобрать!

– Где? А, это у меня такой почерк.

– Кис-кис-кис… – неожиданно заворковал вампир, протягивая к мантихоре свободную руку.

Я похолодела. Повелитель Догевы рехнулся!

Мантихора легла и с мурлыканьем заскребла по полу кончиком хвоста. Лён опустил меч. Помедлив, убрал за спину.

– Что ты делаешь, сукин гхыр! – заорал тролль, выскакивая из стога. – Бей ее, морду рыжую!

Ни Лён, ни мантихора не удостоили его вниманием. Я запоздало вспомнила, что мантихоры чуют человека за версту и наше присутствие в сарае не было для нее новостью. Зверюга перевернулась на спину, распластав крылья по обе стороны тела, вампир присел на корточки и начал медленно почесывать золотистое брюшко в черных подпалинах. Мурлыканье усилилось.

– У нее на шее ошейник, – донесся до меня спокойный голос Лёна. – Серебряный, с вкраплением агата.

Я посмотрела на запястье. Комментариев не требовалась. Отряхнув солому, мы с Валом опасливо приблизились к живописной группе посреди амбара. Мантихора осияла нас зелеными кошачьими глазами, потрогала мою ногу мягкой лапой с втянутыми когтями и приветственно завиляла хвостом. Лён встал. «Киска», помедлив, тоже. С урчанием прошлась вдоль нашей стройной шеренги, ласкаясь к ногам. Изогнула спину, развернулась и пошла обратно, почесывая второй бок.

«Убьет!» – подумала я, пятясь к стенке. На меня наступал Лён, злющий как мракобес.

– Ну, нашла заклинание? – преувеличенно ласково поинтересовался он.

– Как тебе сказать… – я уткнулась в стену и теперь отползала по ней к выходу. – Видишь ли, Лён… У каждой профессии свои издержки…

– А ты не думала, что у «издержка» может быть другое мнение на этот счет? – голос Лён прямо-таки источал сладкий яд. Да, нехорошо как-то получилось. За моей спиной образовалась пустота – дверь. Не обращая внимания, что обо мне подумают, я развернулась и пустилась наутек под улюлюканье тролля.

* * *

В корчме мы все-таки переночевали. Где и как скоротала ночь мантихора, понятия не имею, но стоило Лёну свистнуть, проезжая мимо амбара, как она вылетела из него золотистой молнией, перепугав лошадей. Пометавшись среди копыт, «киска» заняла позицию на левом фланге нашего грозного воинства, то есть сбоку от Ромашки.

Если раньше при виде светловолосого рыцаря во всеоружии, мордатого тролля и рыжей ведьмы встречные путники просто съезжали на обочину, то теперь несчастные разбегались с воплями, проклятиями и крестными знамениями, оставляя свое добро валяться посреди дороги.

– Тащить с собой эту зверюгу – все равно, что волочить на веревке труп, – ворчал Вал. – Нас из-за нее в яму бросят. Поди докажи, что она ручная, а мы не демоны. Я так понял – маг создал ее для охоты на разбойников, но некстати помер и киса осталась без хозяина. Естественно, ей пришлось искать пропитание самостоятельно, а когда разбойники и мытари кончились, кисуня взялась за нищих.

– Он ударил ее посохом по морде, – Лён задумчиво посмотрел на мантихору, – она испугалась и хлестнула хвостом.

– Испугалась! А вдруг нам навстречу попадется какой-нибудь полоумный рыцарь и с радостным воплем бросится совершать подвиг? Цыпа, ты сумеешь ее удержать?

– Не знаю. Не хочу пробовать, – у меня не было настроения вступать в пространные дискуссии. Лён со мной не разговаривал, при необходимости демонстративно обращаясь к Валу. Равнодушно глядя вперед, он то и дело подгонял коня каблуками. Мантихора и та вела себя дружелюбнее, лошади быстро свыклись с ее присутствием и лишь возмущенно пофыркивали, когда рыжая зверюга поднималась на крыло и хвостатой тенью проносилась над нашими головами. На солнечном свету шерсть кисы переливалась всеми оттенками патоки: хребет и кончики широких лап черные, бока медово-рыжие с каштановыми пятнами, как попало разбросанными по короткой блестящей шерсти. Морда умильная, как у котенка, на заостренных ушках – длинные черные кисточки. За час пути наша киска успела изловить и на ходу поживиться тремя перепелками и десятком полевок, без видимых усилий поддерживая заданный темп.

– Знатная зверюга, а? – хохотнул Вал, одобрительно наблюдая за проворной охотницей. – Как там ее – мат… ман… Манька, одним словом.

– Отвезем-ка мы ее к одному целителю, это по дороге, – решила я. – У него скит в лесной чащобе. Собак постоянно волки и рыси задирают, может, хоть эта красавица приживется?

– Зачем ему вообще собаки?

– Ты не представляешь, сколько бродяг и разбойников пытаются завладеть скудным имуществом отшельника.

– Да, дикие времена настали, – поддакнул тролль. – Одного не могу понять – с чего бы это твоему целителю так полюбилась чащоба? Кого он там пользует? Леших да кикимор?

– Ничего подобного. Чащоба чащобой, а вокруг леса – деревеньки. Чуть что – посылают к магу парнишку побойчее. Видишь ли, Вал, у селян довольно своеобразное мышление. Если ты сумел им помочь – ты кудесник. Оплошал – колдун! На костер его, мерзавца! Вот и стараются маги пореже попадаться людям на глаза, обживают леса, заводят натуральное хозяйство.

Вал рассмеялся.

– И ты, цыпа, будешь полоть репу?

– Не путай Травника с Практиком. Я буду странствовать, творя добро, искореняя зло и смываясь прежде, чем поднимется шумиха.

– Замуж тебе надо. Засиделась в девках, вот и лезет в башку всякая ерундовина, – убежденно покрутил головой тролль.

– Выйдешь тут, когда кругом одни вампиры да тролли, – отшутилась я. – Чернотравную Кущу знаешь?

– Бывал. Ходят о ней разные байки, но ничего интересного. Обычный набор – упыри, лесовики, чудища на любой вкус. Леший их знает, я только волков видел, да и те пуганые, облезлые.

– Ну, вот в Куще он и живет.

– Целитель? Лады. Ввечеру там будем, и крюк не придется делать, проедем Кущу насквозь, вдоль речушки, что Вилюкой прозывается. Пустит нас хоть в дом твой отшельник? Или придется под кустом ночь коротать?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Я его никогда не видела. Так, Учитель рассказывал – мол, живет в Куще его старый друг, Магистр Травник, профессионал старой закалки. Предлагали ему кафедру Травников возглавить – отказался. Не то, говорит, у меня уже здоровье, чтобы адептов укрощать, спокойнее, мол, с упырями век докукую.

– Да нет там упырей, в прошлом году точно не было. Кикиморы – да, шалят, сапоги у меня ночью сперли. А может, то и не кикиморы были. Может, этот самый отшельник и спер.

– Вот еще, нужны ему твои сапоги. Я бы их даже в сени не пустила.

– То нынешние. А те хорошие были, из драконьей шкуры, с заклепками. Непромокаемые. Эльфы на заказ тачали. Я их год носил, не снимая, как чуял. Только снял – сперли!

– Знаешь, что? Если придется в лесу ночевать, ты и эти сапоги не снимай, – серьезно посоветовала я.

– Думаешь, опять сопрут? – забеспокоился тролль.

– Нет. Боюсь твоих портянок!

Date: 2015-10-21; view: 321; Нарушение авторских прав