Различия межвидовых реакций в тестах на врожденные дефекты

Но эти тесты все-таки выполняют определенную функцию. По мнению Питера Льюиса (Peter Lewis), врача из больницы Хаммерсмит (Hammersmith Hospital) в Лондоне, тесты на тератогенность «...для науки, в сущности, бесполезны». И тем не менее, полагает он,

«Они помогают реагировать на жалобы общественности по поводу пренебрежения надлежащим тестированием лекарственных средств. Другими словами, «что-то», делается, хотя это и не то, что нужно».¹⁴⁴

А профессор Д.Р. Ноукинс (D.F.Hawkins) из Института акушерства и гинекологии (the Institute of Obstetrics and Gyanecology), также главный акушер и гинеколог больницы Хаммерсмит в Лондоне, раскрывает истинные мотивы, стоящие за этими тестами:

«Создается впечатление, что большинство перинатальных токсикологических исследований скорее стремится создать узаконенное медицинское прикрытие для работы фармацевтических компаний и политическое прикрытие для официальных регулирующих органов, чем получить информацию, которая могла бы быть значимой для лечения людей».⁵

Аспирин привлек особое внимание к этой проблеме. Было доказано, что он обладает тератогенным действием на крыс, мышей, морских свинок, кошек, собак и обезьян, но несмотря на то, что он широко применялся беременными женщинами, он не вызывал у них характерных нарушений.⁶³ Это неизбежно приводит к заключению о том, что такие тесты проводятся не с научными или медицинскими целями, а по политическим и законодательными причинам, что является жестоким и нелогичным ответом на реакцию общественности, обеспокоенной историей с талидомидом. Р.У.Смителлс (R.W.Smithells), профессор педиатрии из университета Лидса (the University of Leeds) и бывший член Комитета по безопасности лекарственных препаратов (the Committee on Safety of Medicines), подводит итог:

«Обширные исследования влияния на репродукцию животных, которым теперь подвергаются все новые лекарства, являют собой больше упражнение по работе с общественностью, чем вносят какой-либо вклад в безопасность лекарственных средств.

...Нелогичность ситуации демонстрируется тем, что все еще остаются в употреблении препараты, о которых известно, что они оказывают тератогенное воздействие на некоторых млекопитающих (например, аспирин, пенициллин/стрептомицин, кортизон). И наоборот, новый препарат, победно преодолевший исследования на животных, может, тем не менее, оказаться тератогенным по отношению к человеку».¹⁴⁵

Тесты на животных часто создают обманчивое мнение о безопасности лекарственного средства, и они также часто приводят к тому, что потенциально полезные действенные средства отвергаются из-за побочных эффектов, которые никогда бы не возникли у человека. Данные о том, что в лучшем случае один из четырех побочных эффектов, спрогнозированных на основе опытов на животных, в действительности отмечается у пациентов, подтверждают эту мысль.⁷¹ В качестве отличного примера этому можно привести пенициллин, который ни в коем случае не был бы одобрен, если бы его тогда тестировали на морских свинках⁶, как это обычно делают сегодня при исследовании на предмет возможности возникновения инфекций. Для знаменитого открытия Флеминга, сделанного им в 1928 году, животные не понадобились, он использовал всего лишь чашку для культивирования микроорганизмов. Флеминг заметил, что бактерии не размножались в культурной среде, случайно загрязненной плесневым грибом, penicillium notatum, попавшим в лабораторию через открытое окно. Очевидно, что гриб производил что-то ядовитое для бактерий, и Флеминг назвал это пенициллином. Но даже задолго до эпохального открытия Флеминга во многих семьях хранили плесень на влажных сырах, чтобы накладывать ее на раны в случае развития инфекций. Впоследствии оказалось, что этот плесневой гриб был источником пенициллина.¹⁴⁶

Флеминг боялся, что пенициллин будет нейтрализовываться кровью, и, казалось, его худшие опасения подтверждались, когда он вводил пробу кроликам. На самом деле, кролики быстро выводили пенициллин из организма с мочой, но тогда этого еще не понимали. Результаты настолько расстроили Флеминга, что он постепенно потерял интерес в этом и ограничил применение пенициллина только наружным использованием.¹⁴⁷ Позднее ученые из Оксфорда, Флори (Florey) и Чейн (Chain), «воскресили» это лекарство и обнаружили, что оно излечивало специально зараженных мышей. Флори позднее так рассказывал об этом:

«...мышей использовали в первичном тесте на токсичность из-за их небольшого размера, но то, что человек в этом отношении похож на мышь, а не на морскую свинкуоказалось такой удачей. Если бы мы использовали только морских свинок, пришлось бы заключить, что пенициллин токсичен, и, скорее всего, мы не продолжили бы свои старания по созданию вещества, которое можно было бы испытывать на человеке».¹⁴⁸

Но удача на этом не закончилась. Для спасения одного тяжело больного пациента Флеминг хотел однажды ввести пенициллин ему прямо в позвоночник, но чем это закончилось, неизвестно. Флори пытался повторить тот же эксперимент на кошке, но дожидаться результатов не было времени, если они хотели сохранить шанс больного на выживание. Пациент Флеминга получил свою инъекцию и поправился, но кошка Флори погибла...¹⁴⁷

На самом деле, многие лекарства стали использоваться в терапевтической практике без предварительного тестирования на животных. Среди примеров – дигиталис, влияющий на работу сердца, хинин для лечения малярии, таволга для амебной дизентерии и первые ингаляционные анестетики, которые, наряду с улучшением санитарных условий, повлияли на быстрое развитие хирургии. В одном серьезном обзоре проблем межвидовой вариативности американские ученые Коппаньи (Koppanyi) и Эйвери (Avery) утверждают:

«Если бы эти лекарственные средства были протестированы на животных на предмет своей безопасности, многие из них никогда бы не были использованы в клинической практике».⁶

Поэтому неудивительно, что результаты опытов на животных часто противоречили результатам, полученным в ходе клинических наблюдений. Благотворное действие дигиталиса в качестве средства, применяемого при болезнях сердца, было известно на протяжении многих лет, но в широкое обращение он попал с большой задержкой, так как тесты на животных показали риск повышения кровяного давления.¹⁵⁰ Впоследствии клинические наблюдения показали, что это не так.

Еще один пример – это сорбитоловое железо, применявшееся для лечения железодефицитной анемии. Внутримышечные инъекции крысам и мышам вызывали у них саркому в месте инъекции, и его возможное использование в клинической практике казалось делом очень опасным. Но через 20 лет после первоначальных наблюдений за крысами клиническая практика показала, что это вещество опасности для пациентов не представляет.⁶⁷ Сальбутамол, применявшийся для лечения астмы и бронхоспазмов вызывал образование опухолей у крыс (но не у мышей), и его клинические испытания в США были приостановлены. Но препарат уже находился в обращении в Великобритании на протяжении нескольких лет, и никаких признаков канцерогенности у людей обнаружено не было. ¹⁵¹ Фуросемид, диуретик, хорошо переносимый человеком, как впоследствии оказалось, вызывал серьезные поражения печени у мышей, при этом поражающим фактором выступал метаболит, не принимавший каких-либо опасных форм у человека.⁶⁷ А 6-азауридин, не вызывавший никаких осложнений у людей при лечении рака, подавлял деятельность костного мозга, иногда вплоть до летального исхода, у собак через 7-10 дней применения, хотя использовались гораздо меньшие дозы.⁶⁷

Мы уже видели, как межвидовые различия в метаболизме могут повлечь за собой непредвиденные токсические эффекты. Однако, по словам Бернарда Броуди (Bernard Brodie) из Национального института сердца г. Бетесда (Bethesda’s National Heart Institute), подобные различия затрудняют оценку эффективности лекарств, и, следовательно, «...создают серьезные препятствия для разработки новых терапевтических средств». Он ссылается на меперидин, наркотический анальгетик:

«Меперидин... метаболизируется человеком со скоростью около 17% в час. Для изучения его распределения Г.Г.Бернс (G.G.Burns) из нашей лаборатории решил дать собаке это вещество из расчета 20г на кг, что для человека означало бы огромную дозу. Он был готов к использованию искусственной вентиляции легких, так как ожидал возникновения тяжелых последствий, в том числе дыхательной недостаточности. Препарат был введен а 20 минут спустя к его удивлению, собака спрыгнула со стола и убежала. Собака оказалась сравнительно стойкой к действию этого наркотика из-за исключительно высокой скорости биотрансформации меперидина, от 70 до 90 процентов в час, для данного вида. Можно предположить, сколько анальгетиков, полезных для человека, но оказавших минимальное воздействие на животных, все еще пылится на полках в фармацевтических компаниях только потому, что слишком быстро метаболизировались у какого-то одного вида, на котором их тестировали».⁴

В качестве другого примера Броуди приводит антикоагулянт этилискумацетат. К счастью, пишет он, препарат тестировали на кроликах, которые метаболизируют его примерно с такой же скоростью, как и люди. Но совпадение скорости метаболизма - это всего лишь совпадение, так как механизмы метаболизма этого вещества у человека и кролика абсолютно различны. И наоборот, собака метаболизирует препарат в целом по такой же схеме, что и человек, зато так медленно, что если бы его изучали на данном виде, его бы скорее всего отбросили как небезопасное.

Данные говорят со всей строгостью о том, что тесты на животных не только не могут защитить общество, но, более того, еще и порождают опасные заблуждения, что усугубляет ситуацию с ятрогенными заболеваниями. Следовательно, токсикологи поддерживают иллюзию безопасности, используя при этом животных для выполнения требований официальных предписаний. В подтверждение нашим доводам можно упомянуть тот факт, что некоторые лекарственные препараты попадают на рынок и используются в клинических процедурах, несмотря на то, что «провалили» тестирование на животных! И фарлутал, и алексан используются при лечении раковых заболеваний, хотя компания открытым текстом заявляет:

«Следует отметить, что долгосрочные исследования [фартутала] на собаках породы бигль показали развитие новообразований в молочных железах, оказавшихся злокачественными. Однако, то, что эти данные могут иметь какое-либо отношение к человеку, установлено не было».

(Farmitalia Carlo Elba)

«Известно, что «Алексан» является тератогеном для некоторых видов животных, и беременным женщинам, или тем, кто только к этому готовится, следует принимать его только после тщательного анализа всех возможных рисков».

(Пфайзер)

Можно возразить, что если эти лекарства предназначены только для тяжелых случаев, зачем тогда вообще при этом учитывать результаты опытов на животных? Если это правда, зачем вообще проводить подобные эксперименты?

Другой пример – препарат «Diane», предназначенный для лечения акне.¹⁵² Препарат вышел на рынок, несмотря на то, что приводил к раку печени у крыс, при этом в материалах компании содержалось уже известное предупреждение - «актуальность для человека неизвестна». А когда обнаружилось, что противоэпилептический препарат тегретол приводит к образованию опухолей печени у крыс,¹⁵³ в материалах производителя утверждалось, что данные «... не представляют особого значения для терапевтического использования препарата». Профессор Деннис Парк (Dennis Parke), крупнейший британский биохимик, приводит другой пример, в данном случае одного широко используемого кортикостероидного препарата:

«Известно, что кортикостероиды оказывают тератогенное воздействие на грызунов, значение этого факта для человека никогда не было оценено, и тем не менее, им предпочли пренебречь. Несмотря на это, практика оценки кортикостероидных препаратов с помощью грызунов существует, а препараты с сильно выраженным тератогенным действием, обнаруженным на грызунах при использовании доз, сходных с теми, которые используются при лечении пациентов, находятся в обращении и считаются безопасными, а от производителя требуется лишь указать, что препарат вызывает врожденные дефекты у экспериментальных животных, значение которых для человека неизвестно».¹⁵⁴

То же касается клинических испытаний и новых терапевтических процедур. Ученые из Ожогового исследовательского центра (Burns Research Unit) при Бирмингемской травматологической больнице (Birmingham’s Accident Hospital) провели испытания антигистаминного препарата на волонтерах на предмет его (предположительно) благотворного действия на человека. Предварительные тесты на морских свинках и кроликах, проведенные другими исследователями, показали негативные результаты, но ученые заявили, что:

«...негативные результаты, полученные на животных, еще не говорят о том, что антигистаминные препараты могут влиять на заживление ожогов у человека. Поэтому мы решили провести эксперимент на группе волонтеров, каждый из которых получит ожоги одинаковой степени тяжести, и половина из них будет принимать антигистаминный препарат».¹⁵⁵

Понятно, что результаты исследования не могли быть неверными, потому что, как указывают другие исследователи в области заживления ожогов, «...биологические различия между использованными видами животных и человеком настолько велики, что перенесение данных на человека было бы неверным и опасным.»¹⁵⁶ И если тесты на животных приводят к таким сомнительным результатам, зачем вообще их проводить?

Тестами на животных иногда пренебрегают, но иногда их используют для того, чтобы показать какие либо преимущества нового препарата перед другими. Мы уже видели, как продвигался на рынок опрен, как средство, которое может изменять ход течения заболевания (артрита). Это было бы его огромным коммерческим преимуществом, если бы было правдой, перед другими конкурирующими препаратами, которые в лучшем случае могли только облегчать симптомы. Но искусственно вызванный у мышей артрит не является хорошей моделью этого заболевания у человека, и результаты таких исследований не подтверждаются у пациентов. Еще один противоартритный препарат суграм, исходя из результатов тестов на животных, рекламировался как «щадящий для желудка», что было большим преимуществом по отношению к подобным препаратам, которые могут приводить к поражению желудка. Но клинические исследования показали, что суграм ничем не отличался от других препаратов, и компанию, «Roussel Laboratories», дочернюю компанию «Hoechst», обвинили в ложной информации в рекламе и приговорили к штрафу в 20 000 фунтов. Согласно сообщению в «Ланцете»,157 эксперты-свидетели с обеих сторон «...согласились, что «...данные тестов на животных невозможно переносить на человека без риска».

В другом случае компания Пфайзер получила выговор от британского журнала «Вестник терапии и фармацевтики» (Drug and Therapeutic Bulletin) за ложные заявления, сделанные в рекламе противоастматического средства эксирель, выпускаемого этой компанией.

Основываясь на результатах опытов на животных, Пфайзер заявляла, что эксирель имеет преимущества над другим подобным лекарством, сальбутамолом.¹⁵⁸ «Вестник терапии и фармацевтики» призвал Пфайзер:

«...признать, что результаты исследований, доказывающих, что эксирель обладает более селективным действием, чем сальбутамол, не применимы для использования при лечении людей». ¹⁵⁸

С другой стороны, компании могут приводить тот факт, что тесты на животных часто приводят к неадекватным результатам, для защиты от претензий к какому-либо из своих продуктов. Хорошим примером является тест Драйза и решение суда в Огайо в 1974 году. Одна девушка повредила себе глаз шампунем. Проведя тест Драйза, американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) обнаружило, что действительно, шампунь обладал раздражающим эффектом и подало в суд на производителя. Но суд северного федерального судебного округа в Огайо (the Northern District Court of Ohio) вынес решение в пользу компании, частично потому, что FDA не смогло доказать, что результаты тестов на животных могут быть перенесены на человека.¹⁵⁹

В случае с Депо-Провера, контрацептивом длительного действия, производимого компанией Апджон (The Upjohn Company), производители заявляли, что запрет, наложенный на их продукцию, должен быть снят, так как результаты тестов, доказавшие его опасность, были неверными.¹⁶⁰ Депо-Провера приводит к раку у биглей и обезьян, но по мнению компании, ни один из этих видов не может служить моделью для оценки потенциальной опасности его для людей. Британский Комитет по безопасности лекарственных средств сообщает, что «...применимы ли эти результаты к человеку, установлено не было».¹⁶¹ Тем не менее, министр здравоохранения, несмотря на официальные рекомендации комитета, решил запретить лекарство.

Если результаты тестов на животных и не внушают доверия, то их хотя бы можно приспособить к чему угодно: сказать, что они неприменимы, когда это необходимо, игнорировать, когда захочется, а также использовать для якобы доказательства преимуществ над конкурирующей продукцией. После случая с талидомидом число тестов на животных сильно возросло, частично из-за Закона о медицине (Medicines Act)от 1968 года, но парадоксально, что именно неуверенность в результатах тестов привела к тому, что их стали чаще проводить. Однако, несмотря на возросшее количество тестов, число случаев ятрогенных заболеваний достигло масштабов эпидемии, а препараты часто удаляются из обращения по причине возникновения непредвиденных негативных последствий. Более того, всем известные трагические случай с эралдином и опреном произошли уже после принятия Закона о Медицине, доказывая, что мы не можем переложить ответственность за свое здоровье на животных, которые нам могут дать лишь иллюзию безопасности. Невероятно, но находятся многие, кто требуют увеличения исследований для того, чтобы понять, как именно нужно переносить результаты с животных на людей:

«Основной целью современной токсикологии является установление причин различия межвидовых реакций и восприимчивости к токсичным веществам, в надежде усовершенствовать современные возможности предвидения реакций у человека на основе исследований с использованием животных».²¹

Именно такая одержимость тестами на животных замедлила разработку и внедрение более гуманных и более надежных методов.

В академическом свете, также, эксперименты на животных могут служить серьезным преимуществом – если животная модель оказывается неадекватной, можно подобрать другой вид животного, затем еще один, давая начало бесконечному ряду научных публикаций, мерилу успеха. Хорошим примером служит использование животных в экспериментальной психологии. Ученым из университетского колледжа в Суонси (University College Swansea) показалось, что существует недостаток данных о том, как голод влияет на конфликты у грызунов:»Те данные, которыми обладаем, характеризуют главным образом крыс, и допускают двоякое толкование. Для этого и были проведены исследования... при которых пищи лишались мыши.»¹⁶² А в университете Ньюкасла (University of Newcastle) мозг голубей подвергали ударам для изучения последствий для памяти.¹⁶³ Предыдущие эксперименты показали сходные последствия и у других видов, но ученым показалось, что «...именно голубь был тем видом, который не был адекватно изучен в этом отношении.»

Позже мы узнаем, как можно избежать серьезных бед, вызванные лекарственными препаратами, если мы начнем применять другие методы исследования и перестанем доверять результатам тестов на животных. Но даже если бы альтернативы не существовало, тот факт, что вивисекция настолько недостоверна, с уверенностью говорит за то, что новые препараты необходимо ограничить только самыми необходимыми для того, чтобы уменьшить потенциальную опасность. На самом деле, медицинские источники изобличают тот факт, что большинство новых лекарств не добавляют ничего нового к тем, которые уже доступны, и производятся для тех областей медицины, для которых уже существует чрезмерное количество лекарственных средств. А миллионы животных страдают и умирают, потому что кто-то производит и тестирует лекарства, которые медицине не нужны. Поэтому давайте внимательнее взглянем на ту отрасль промышленности, которая повинна в этих массовых убийствах, на отрасль, фармацевтические продукты которой называются «этичными».

1. G.Pickering, BMF, 1615-1619, 26 December,1964

2. «The Opren Scandal», Panorama, BBC1, 10 January,1983

3. BMF, 459-460, 14 August, 1982

4. B. Brodie, Clinical Pharmacology & Therapeutics, 374-380, volume 3, 1962

5. D. F. Hawkins (Ed.), Drugs and Pregnancy – Human Teratogenesis and related problems (Churchill Livingstone 1983)

6. T. Koppanyi and M. A. Avery, Clinical Pharmacology & Therapeutics, 250-270, volume 7, 1966

7. N. Irving Sax, Cancer-causing Chemicals (Van Nostrand Reinhold, 1981)

8. L. Friedman, Toxicology & Applied Pharmacology, 498-506, volume 16, 1969

9. G. Zbinden, Advances in Pharmacology, 1-112, volume 2, 1963

10. L. E. Davis, Journal of American Veterinary Medical Associations, 1014-1015, volume 175, 1979

11. D. Guthrie, A History of Medicine (Nelson, 1945)

12. D. F. Fraser Harris, New Health, September 1963: См. Также 149.,а также Главу 5 и ссылки в ней

13. L. Whitby, Practicioner, 650-660, December,1937

14. C.T. Dollery in Risk-Benefit Analysis in Drug Research, J. F. Cavalla (Ed.) (MTP Press Ltd, 1981)

15. A long – but by no means complete – list of animal models of human diseases is given by C.E. Cornelius, New England Journal of Medicine, 934-944, volume 281, 1969

16. Lancet, 19, 3 July, 1948

17. M. J. Ball, et al, Neurobiology of Ageing, 127-131, volume 4, 1983

18. Lancet, 357-358, 26 February, 1949

19. Lancet, 674, 24 March, 1951

20. P.K. Jeffery, et al, Proceedings of the Physiological Society, 53P, February, 1984

21. E. J. Calabrese, Drug Metabolism Review, 505-523, volume 15, 1984

22. M. Massoudi, et al, Annals of Nutrition & Metabolism, 26-37, volume 27, 1983

23. Lancet, 99, 20 July, 1946

24. См. ссылку 25. Свиньи представляют собой наилучшую доступную модель для изучения атеросклероза у человека, однако подобные исследования являются сложными и затратными.

25. D. R. Gross, Animal Models in Cardiovascular Research (Martinus Nijhoff, 1985)

26. J. P. Whisnant in Cerebral Vascular Diseases (2^nd Conference), C. H. Millikan (Ed.) (Grune & Stratton, 1958)

27. W. H. Ogilvie, Lancet, 419-424, 23 February, 1935

28. W. H. Ogilvie, Lancet, 555-560, 21 March, 1953

29. R. Doll, Cancer, 2475-2485, volume 45, 1980

30. Medical Reviews, 23-35, February, 1951

31. Например, см. BMF, 1732, 12 June, 1982 и New England Journal of Medicine, 1226-1232, volume 314, 1986

32. BMF, 1272, 2 December, 1950

33. N. R. Farnsworth, and J. M. Pezzuto, paper presented at the University of Panama workshop sponsored by the International Foundation for Science, 1982. Reproduced in Lord Dowding Fund Bulletin, 26-34, no. 21, 1984

34. Dr Larry Weisenthal of the Long Beach Veterans Administration Hospital at the University of California, speaking on BBC Radio 4’s «Medicine Now» programme (4 June, 1985)

35. H. B. Stoner, Advances in Shock Research, 1-9, volume 2, 1979

36. L. B. Hinshaw, et al, Archives of Surgery, 1410-1418, volume 119, 1984

37. A. Demaria, et al, Lancet, 1363, 15 June, 1985

38. См. Главу 5

39. The Wellcome Museum of the History of Medicine (Science Museum, London, 1986)

40. W. Risden, Lawson Tait, a biographical study (NAVS, 1967)

41. Lawson Tait, Transactions of the Birmingham Philosophical Society, 20 April, 1882, reproduced in reference 40

42. Birmingham Daily Mail, 21 January, 1882

43. Доктор Беддоу Бейли цитирует многих хирургов, которые выступали против вводящих в заблуждение результатов тестов на животных, см. ссылку 149.

44. F. Treves, BMF, 1389, 5 November, 1898

45. Lancet, 1003, 5 May, 1951

46. BMF, 659-660, 3 march, 1984

47. R. B. Griepp, et al, in J. S. Najarian and R. L. Simmons (Ed.), Transplantation (Lea & Febiger, 1972)

48. Lancet, 687-688, 29 March, 1980

49. Dr. Albert Iben, Stanford University cardiac surgeon reported in the Erie Daily Times, 23 May 1968: reproduced in Animal Defender, December, 1968 (NAVS Journal)

50. S. W. Jamieson, et al, Lancet, 1130-1132, 21 May, 1983

51. C. M. Burve, Lancet, 517-519, 8 March, 1986

52. R. Y. Calne, et al, BMF, 1345-1351, 3 December 1966

53. R. Y. Calne, et al, BMF, 645-651, 14 September, 1963, описывает 5 случаев пересадки почек, «…в которых была совершена попытка избежать иммунологического отторжения путем непосредственного применения экспериментальных методов, давших обнадеживающие результаты при испытании их на собаках». В течение последующих двух месяцев четверо из пяти пациентов умерли.

54. Lancet, 419-420, 22 February, 1986

55. R. Y. Calne, et al, Lancet, 1342, 8 June, 1985

56. J. Collier, et al, Lancet, 216, 25 Janury, 1986

57. J. W. Fabre, Transplantation, 223-234, volume 34, 1982

58. Sunday Times, 5 December, 1982

59. Guardian, 25 March, 1983

60. New Scientist, 7, 29 November, 1984

61. Nature, 88, 8 November, 1984

62. Daily Telegraph, 30 June, 1986

63. R. D. Mann, Modern Drug Use, an Enquiry on Historical Principles (MTP Press Ltd., 1984)

64. P. F. D’Arcy, et al, Iatrogenic Diseases (Oxford University Press, 1979) – recorded in reference 63

65. A. D. Welch in Drug Responses in Man, G. Wolstenholme and R. Porter (Eds.) (Churchill Livingstone, 1967). See also reference 129

66. зомакс был убран с американского рынка в 1983 году после нескольких случаев смерти, вызванных аллергическими реакциями на его употребление. В Великобритании это лекарство исчезло спустя 23 месяца, после семи смертельных случаев и свыше 500 случаев возникновения негативных реакций.

67. M. Weatherall, Nature, 387-390, 1 April, 1982

68. G. Zbinden, Applied Terapeutics, 128-133, volume 8, 1966

69. G. Zbinden, The Handbook of Biochemistry and Biophysics (World Publishing Company of Cleveland, Ohio, 1966

70. J. T. Litchfield Jnr, Clinical Pharmacology & Therapeutics, 665-672, volume 3, 1962

71. A. P. Fletcher, Journal of the Royal Society of Medicine, 693-698, volume 71, 1978

72. G. R. Venning, BMF, 199-202, 15 January, 1983

73. F. H. Gross and W. H. Inman (Eds.) Drug Monitoring, (Academic Press, 1977)

74. BMF, 136-138, 19 July, 1952

75. Opren: Clinical & Laboratory Experience, (Dista Products Ltd, 26 September, 1980)

76. В источнике 75 при описании эксперимента на животных о светочувствительности не упоминается

77. M. F. Cuthbert in Current Approaches in Toxicology, B. Ballantyne (Ed.)(Wright & Sons, 1977)

78. О негативных реакциях и человеческих смертях говорится в источнике 63; исходные тесты на животных описаны в Arzneim-Forsch (Drug Research), 1100-1107, volume 23, 1973

79. В 1980 году было официально объявлено о 2524 случаях смерти, вызванных (неправильным) употреблением медикаментов. (BMF, 223, 15 January, 1983

80. R. C. Heel, et al, Drugs, 169-206, volume 24, 1982

81. Lancet, 534, 5 March, 1977

82. R. Hess, et al, Lancet, 424-425, 26 August, 1972

83. T. Tsubaki, et al, Lancet, 696-697, 3 April, 1971

84. M. H. Briggs, in Biomedical Research Involving Animals, Proceedings of the XVIIth CIOMS Round Table Conference, Geneva, 8-9 December, 1983, Z. Bankowski and N. Howard-Jones (Eds.) (CIOMS, 1984)

85. Британский национальный фармацевтический справочник (The British National Formulary, 1983) указывает, что доза клиндамицина для приема внутрь составляет 150-300 мг каждые 6 часов, то есть, максимум 13 мг на килограмм веса в день. Крысы и собаки могли выносить дозу свыше 300 мг/кг (J.E.Gray, et al, Toxicology & Applied Pharmacology, 516-531, volume 21, 1972)

86. Lancet, 121, 12 January, 1985

87. J. K. Heiberg and E. Svejgaard, BMF, 825, 26 September, 1981

88. New Scientist, 218, 17 July, 1980

89. W. H. Inman in Monitoring for Drug Safety, W. H. Inman (Ed.) (MTP Press Ltd, 1980)

90. A. Melville and C. Johnson, Cured to Death, (new English Library, 1983)

91. F. I. McMahon, Medical World News, 168, volume 6, 1965

92. S. J. Alcock, Proceedings of the European Society for the Study of Drug Toxicity, 184-190, volume 12, 1971

93. R. Stewart Harris, et al, Lancet, 219-220, 28 July, 1984

94. C. Moroni, et al, Lancet, 45 and references therein, 7 January, 1984

95. C. F. George, BMF, 1397-1399, 22 November, 1980

96. Lancet, 129-130, 19 July, 1980

97. Anaesthesiology, 109-110, volume 24, 1963

98. P. D. Stolley, American Review of Respiratory Deseases, 883-890, volume 105, 1972

99. Источник под номером 101 утверждает, что доза 1 мг/кг не убивает кошку. Это в 175 раз превышает дозу, о которой впоследствии стало известно, что она представляет собой опасность для астматиков. То есть, 0,4 мг на человека весом 70 кг или 0,0057 мг/кг.

100. S. Carson, et al, Pharmacologist, 272, volume 18, 1971

101. J. M. Collins, et al, British Journal of Pharmacology, 35-45, volume 36, 1969

102. I. Rosenblum, et al, Toxicology & Applied Pharmacology, 1-8, volume 7, 1965

103. См. 9 и 104

104. R. Levine, Pharmacology: Drug Actions & Reactions (Little, Brown and Co., 1978)

105. Estimate by Dr. Sidney Wolfe, director of the Ralf Nader Health Research Group (Lancet, 353, 11 February, 1984)

106. D. H. Chatfield and N. J. Green, Xenobiotica, 133-144, volume 8, 1978

107. D. V. Parke, and R. L. Smith (Eds.), Drug Metabolism – from Microbe to Man (Taylor & Francis, 1977)

108. Report on the LD50 Test, Advisory Committee on the Administration of the Cruelty to Animals Act 1876 (Home Office, 1979)

109. G. E. Paget (Ed.), Methods in Toxicology (Blackwell Scientific Publcations Ltd, 1970)

110. Human Toxicology, 85-92, volume 3, 1984

111. G. Zbinden and M. Flury-Roversi, Archives of Toxicology, 77-99, volume 47, 1981

112. Sixth Report of the Cosmetic Ingredient Review Expert Panel, Journal of the American College of Toxicology, volume 3, 1984

113. Clinical Toxicology of Commercial Products, 1976

114. D. Salsburg, Fundamental & Applied Toxicology, 63-67, volume 3, 1983

115. R. Heywood in The LD50 Test: Evidence for Submission to the Home Office Advisory Committee, prepared by CRAE, the Committee for the Reform of Animal Experimentation, August, 1977

116. V. K. H. Brown, оттуда же

117. M. Dawson, Cellular Pharmacology (Charles C. Thomas, 1972)

118. См. ссылку 111

119. R. Goulding in Monitoring for Drug Safety, W. H. Inman (Ed.) (MTP Press Ltd, 1980)

120. R. H. Jackson, et al, BMF, 1468, 12 November, 1983

121. P. Rogers in The LD50 Test, см. Ссылку 115

122. D. Lorke, Archives of Toxicology, 275-287, volume 54, 1983

123. New Scientist, 23 June, 1977

124. A. D. Dayan, et al, Lancet, 555-556, 10 March, 1984

125. R. Bass, et al, Archives of Toxicology, 183-186, volume 51, 1982

126. Home Office Statistics, 1986 (HMSO, 1987)

127. R. Heywood in Testing for Toxicity, J. W. Gorrod (Ed.) (Taylor & Francis, 1981)

128. B. Ballantyne and D. W. Swanston in Current Approaches in Toxicology, B. Ballantyne (Ed.) (Wright & Sons, 1977)

129. F. Coulston and D. Serrone, Annals of the New York Academy of Science, 681-706, volume 162, 1969. См. также 128 и 130.

130. E. V. Buehler and E. A. Newmann, Toxicology & Applied Pharmacology, 701-710, volume 6, 1964

131. C. Muir, et al, Toxicology Letters, 1-5, volume 18, 1983

132. R. B. Kemp, et al, Cytobios, 153-159, volume 36, 1983

133. D. W. Swanston in Animals and Alternatives in Toxicity Testing, M. Balls, R. J. Riddell and A. N. Worden (Eds.) (Academic press, 1983)

134. C. S. Weil and R. A. Scala, Toxicology & Applied Pharmacology, 276-360, volume 17, 1971

135. In vitro альтернативы тесту Драйза, описанные на Международном Конгрессе в Швейцарии (апрель 1984). Proceedings published in Food & Chemical Toxicology, no.2, volume 23, 1985

136. F. J. Di Carlo, Drug Metabolism Review, 409-413, volume 15, 1984

137. A. D. Dayan and R. W. Brimblecombe (Eds.), Carcinogenicity Testing (MTP Press Ltd, 1978)

138. R. Howe, Nature, 594, 7 August, 1965

139. The Sunday Times «Insight» Team, Suffer the Children – The Story of Thalidomide (Andre Deutsche, 1979)

140. T. H. Shepard, Catalogue of Teratogenic Agents (John Hopkins Press, 1976)

141. Cм. 5 и 63

142. K. S. Larsson, et al, Lancet, 439, 21 August, 1982

143. Handbook of Teratology, volume 4, J. G. Wilson and F. C. Fraser (Eds.) (Plenum Publishing Co. Ltd., 1978)

144. P. Lewis in reference 5

145. R. W. Smithells in Monitoring for Drug Safety, W. H. Inman (Ed.) (MTP Press Ltd, 1980)

146. A. McGlashan, Lancet, 1332-1333, 24 December, 1955

147. «The Discovery of Penicillin», BBC Radio 4, 5 August, 1981

148. H. Florey, Conquest, January, 1953

149. M. Beddow Bayly, The Futility of Experiments on Living Animals (NAVS 1962)

150. См. 149

151. F. E. Karch in Side Effects of Drugs, Annual 3, M. N. G. Dukes (Ed.) (Excerpta Medica, 1979)

152. Diane promotional literature, Berlimed Pharmaceuticals, a Division of Schering Chemicals Ltd

153. Tegretol promotional literature, Geigy Pharmaceuticals Ltd

154. D. V. Parke in Animals in Scientific Research: An Effective Substitute for Man?, P. Turner (Ed.) (Macmillan, 1983)

155. S. Sevitt, et al, BMF, 57, 12 July, 1952

156. C. L. Fox Jnr and S. E. Lasker, Annals of the New York Academy of Sciences, 611-617, volume 150, 1968

157. J. Collier and A. Herxheimer, Lancet, 113-114, 10 January, 1987

158. SCRIP, 18, 10 September, 1984

159. D. Pratt, Alternatives to Pain (Argus Archives, 1980)

160. Washington Post, 11 January, 1983

161. BMF, 1426, 15 May, 1982

162. S. Al-Malike and P. F. Brain, Animal Behaviour, 562 – 566, volume 27, 1979

163. A. Sahgal, Behavioral Brain Research, 49-58, volume 11, 1984

164. К началу 1980 года ICI получили 2600 жалоб; в 1200 случаях выплаты были произведены, в 1000 других было отказано. («A Question of Balance», Office of Health Economics, 1980)

165. R. Cockel, Gut, 515-518, volume 28, 1987

166. «Agenda for Health», A Report from the Association of the British Pharmaceutical Industry, 1987

167. «World in Action», Granada Television, 9 November, 1987

168. SCRIP, 2, 2 October, 1987

169. D. Schuppan, et al (Eds.), The Contribution of Acute Toxicity Tests to the Evaluation of Pharmaceuticals (Springer Verlag, 1986)

170. G. N. Volans в источнике 169

171. R. E. Davies, et al, Journal of the Society of Cosmetic Chemists, 371-381, volume 23, 1972

ГЛАВА 4

Принимайте таблетки

Большинство из десятков тысяч лекарств на мировом рынке либо небезопасны, либо неэффективны, либо не нужны, или являются пустой тратой денег.

Международная акция здравоохранения / Health Action International, 1986¹

Торговля лекарствами – высокодоходная область. В 1985 продажа 12-и самых популярных в мире лекарств принесла более 6 миллиардов долларов.² Фармацевтические компании в основном заинтересованы в получении прибыли и спокойствии своих вкладчиков. В 1983 объем продаж 25-ю ведущими компаниями составил 35 миллиардов долларов.³

Прибыль от продаж велика. В 1984/5 годах Eli Lilly получила 669.1 миллион долларов чистой прибыли с продаж в 2 миллиарда долларов, 32.98% чистой прибыли. Не отстает и ICI: 30.98% прибыли до вычета налогов с 332 миллионов прибыли при продажах свыше миллиарда долларов.⁴ Когда столько поставлено на карту, выбор производимых продуктов скорее всего основан на соображениях маркетинга, а не на нуждах медицины. Несмотря на то, что потенциальные продажи и велики, расходы на исследование болезней стран третьего мира невелики: немногие развивающиеся страны могут позволить себе оплатить дорогостоящие медикаменты. Фармацевтические компании не одиноки в своем пренебрежении здравоохранительных проблем более бедных стран: всего 1% от всех денег, направляемых промышленностью, правительствами и благотворительными организациями на медицинские исследования, отводятся на изучение болезней в развивающихся странах.⁵

Следовательно, исследования и производство в основном направлено на болезни, характерные для общества изобилия: артрит, астма, ожирение, паранойя и депрессия, повышенное давление и другие сердечно-сосудистые проблемы. В Великобритании около 20 миллионов человек страдают от ревматизма и 8 миллионов обращаются к врачам – 23% от всех врачебных консультаций! ⁶ Невероятно, но 15-20% всех назначений составляют препараты для изменения настроения: антидепрессанты, снотворные, успокоительные или стимулирующие средства, транквилизаторы.⁷ В 1984 году продажи одного только Валиума составили 250 миллионов фунтов⁸. Доктор Ричард Ронделл (Dr Richard Rondell), руководитель клинических исследований в Bristol-Myers, констатирует:

Если рассматривать маркетинговую деятельность многих ведущих компаний, наблюдается тенденция завоевания больших рынков, таких как лечение гипертонии [повышенное кровяное давление] и утверждения, что захват одного-двух процентов рынка – это лучший способ окупить капиталовложения.⁹

Поскольку многие лекарства только снимают симптомы, а не лечат их причины, пациенты продолжают принимать таблетки, тем самым повышая доходы фармацевтических компаний.

Реклама непригодной, даже опасной продукции, особенно в странах третьего мира, еще раз доказывает, что прибыль важнее здоровья людей. В 1982 году Международный журнал системы здравоохранения (International Journal of Health Services) опубликовал результаты исследования рекламы фармацевтических компаний в Великобритании, США, Латинской Америке, Африке и Азии.¹⁰ По сравнению с рекламными материалами, распространяемыми в Великобритании и США, медицинская литература стран третьего мира намного преувеличивала эффективность препаратов и сильно преуменьшала, а то и замалчивала потенциальную опасность их использования. Большая часть рекламы касалась таких «предметов роскоши» как дорогостоящие тонизирующие средства и стимуляторы аппетита, распространяемые в бедных странах, где основная насущная потребность – продукты питания.

Например, в отчете упомянут левомицетин, антибиотик, прописываемый в развитых странах только при очень серьезных показаниях, так как он пагубно влияет на кровеносную систему. Тем не менее, в Индонезии инструкции только к шести из почти 30 препаратов, содержащих левомицетин, содержат предупреждения о возможных последствиях для кровеносной системы. Другой пример – клиохинол, некогда выпускаемый Сиба-Гейги под названием Энтеровиоформ, как средство от диареи. Несмотря на то, что он был снят с производства в некоторых развитых странах, многие компании до сих пор распространяют его в странах третьего мира. Это послужило причиной как минимум 10000 случаев возникновения в Японии подострой миелопатии зрительного нерва, болезни, для которой характерны необратимый паралич, нарушения зрения и даже слепота. Тем не менее шесть препаратов в Малайзии/Сингапуре и три препарата на Филиппинах содержат клиохинол и распространяются множеством компаний без соответствующих предупреждений. По сообщениям Oxfam в 1963 году обезболивающее средство амидопирин было изъято с британского рынка, посколькоу оно может вызвать агранулоцитоз, непоправимое нарушение кровеносной системы.¹¹ В 1977 году Сиба-Гейги и Сандоз объявили о намерении снять с производства несколько препаратов, содержащих амидопирин. Три года спустя, по сообщениям Oxfam, продукция Сиба, содержащая амидопирин, все еще продавалась в десяти развивающихся странах и только один из препаратов сопровождался предупреждением. В ноябре 1981 года Lancet опубликовал доказательства того, что с 1977 года Сиба-Гейги продолжала выпускать лекарственные средства, содержащие амидопирин и распродавала свои старые запасы.¹²

Анализ продукции, предлагаемой филиалами и фабриками двух крупнейших британских компаний в Бангладеш, проведенный Оксфам, обнаружил избыток лекарств, не относящихся к первоочередным потребностям. Из 31 наименования продуктов, предлагаемых Файсонс (Fisons) в Бангладеш, в 1981 только четыре входят в составленный Мировой организацией здравоохранения список 200 обязательных лекарств. В том же списке присутствуют только 14 наименований, выпускаемых Глаксо. На самом деле 22 (почти 40%) продуктов Глаксо – витамины и тоники, и только 3 из этих наименований продаются в Великобритании.

Деятельность многих компаний в странах третьего мира только усугубляет и без того ужасающие проблемы здравоохранения. Даже в Европе информация, предоставляемая фармацевтическими компаниями, может быть неверной или дезориентирующей.¹³ Описание побочных эффектов лекарств пишется таким мелким шрифтом, что во время исследований врачам однажды пришлось воспользоваться лупой!¹⁴

Фармацевтические компании делают деньги двумя способами: выпуская старые, надежные лекарства под своей торговой маркой и разрабатывая новые химические вещества, которые можно запатентовать. Чтобы продать лекарство вроде аспирина по хорошей цене, ему нужно присвоить новую торговую марку, например АСПРО. К сожалению, Государственная служба здравоохранения (National Health Service) Великобритании ежегодно тратит миллионы фунтов на лекарства дорогих торговых марок, вместо того, чтобы покупать их менее именитые и ничуть не худшие аналоги. Например, незапатентованное средство диазепам, главный элемент Валиума. При покупке 1000-и 5-и миллиграммовых таблеток диазепама Государственная служба здравоохранения Великобритании заплатила бы 1.5 фунта, в то время как Валиум, того же лекарства с торговой маркой, стоит 13.62 фунта!¹⁵ Гринфилд-комитет предлагает перейти на незапатентованные средства, что сэкономит NHS миллионы фунтов.¹⁶

Также старые лекарства могут изменяться – изменением формулы или комбинированием с другими лекарствами. Это расширяет ассортимент компании и предоставляет новые торговые марки, которые могут быть предложены вниманию специалистов. Даже если лекарства различаются незначительно, вероятность их столкновения в одном ценовом сегменте снижена, что позволяет компаниям устанавливать собственные цены. Более трети представленных в последнее время новых продуктов – комбинации, однако они, как правило, не считаются идеальными с точки зрения медицины - только семь из списка необходимых лекарств ВОЗ – комбинации. ¹⁶

Альтернативой для компаний является разработка полностью новых химических веществ, называемых «новые химические образования». Этим занимаются все крупные фирмы, так как защита патентом дает им монопольные права на продукцию на срок вплоть до 20 лет (к моменту выхода продукта на рынок срок может быть сокращен вдвое). Как будет рассмотрено далее, подавляющее большинство новых химических образований - незначительные молекулярные модификации более старых и пользующихся спросом продуктов, и с точки зрения терапевта различия весьма малы.¹⁶ Такие лекарства-заменители не имеют медицинских преимуществ, но являются безопасным вложением – незначительные изменения по сравнению с оригиналом, скорее всего не изменят действия лекарства, их преимущество лишь в том, что они могут быть запатентованы. Таким образом, производство лекарств-заменителей выгодно скорее в коммерческом, нежели в медицинском смысле. Согласно доктору Дж.В.Данни (J.W.Dunne) из ВОЗ, расходы на разработки лекарств означают, что,

«… будет представлено все больше и больше лекарств, заменяющих уже присутствующие на рынке, для того, чтобы запатентованные продукты были в доступе». ¹⁷

Будучи недавно запатентованными продуктами, заменители обойдутся значительно дороже, учитывая, что предпочтение отдается дорогим торговым маркам, а не более дешевым незапатентованным аналогам, уже имеющимся на рынках, а это в свою очередь означает, что Национальная служба здравоохранения Великобритании бросает деньги на ветер. В то время, как миллионы растрачиваются на незаслуженно дорогие лекарства, менее 0.4 процента национального бюджета здравоохранения уходит на вакцинацию, где действительно требуются финансы.¹⁹ Огромные суммы также тратятся на неэффективные лекарства.В 1967 году после официального наведения справок о «взаимоотношениях фармацевтической индустрии» Национальная служба здравоохранения, под председательством лорда Сайнсбэри (Sainsbury), объявила о том, что треть самых прописываемых в мире лекарств – «нежелательные препараты».¹⁶ Всемирный доклад Международной акции здравоохранения документально подтверждает ужасающие растраты ресурсов:

· Из медикаментов для лечения диареи, эффективность 80 процентов препаратов не доказана для случаев острой диареи

· Из 546 лекарств для борьбы с простудой и кашлем, представленных на рынках пяти регионов мира, 456 (83,5 процента) - нерациональные комбинации препаратов

· Более трех четвертей из 888 витаминов, представленных в тех же регионах, либо скомпонованы неразумно, либо являются неэффективными или неправильно дозированными и не могут быть рекомендованы к применению

· Три четверти из 356 анальгетиков не должны быть рекомендованы к применению, потому что они опасны, неэффективны, неразумно составлены или неоправданно дороги.

· Из 217 нестероидных противовоспалительных лекарств, представленных на мировом рынке, 73 процента подлежат отзыву с рынка по причине их небезопасности, отсутствия каких-либо преимуществ и сильно завышенных, по сравнению с более безопасными продуктами, цен.¹

В любой отрасли ключ к успеху – продвижение продукта, а фармацевтическая индустрия печально известна своими агрессивными, оказывающими давление на рынок техниками продаж. В 1982 году в Великобритании производители лекарств потратили на продвижение продуктов 150 миллионов фунтов, что составляет примерно четыре-пять тысяч фунтов на каждого терапевта.¹⁶ Доля расходов на продвижение лекарственных торговых марок в Великобритании, в основном из фондов NHS, составляет около 15 процентов от суммы продаж, однако в США, Италии и ФРГ эта цифра достигает 22 процентов²⁰.

Компании продвигают свою продукцию через рекламу в медицинских журналах, прямые почтовые рассылки, спонсируемые пресс-конференции, а также через широкую сеть разъяснтелей и своих представителей в медицине. Заметное внимание оказывается консультантам, формирующим общественное мнение, так как терапевты серьезно прислушиваются к их рекомендациям.

В 1982 году итальянская фармацевтическая компания Карло Эрба пригласила 100 ведущих британских ревматологов на четырехдневный симпозиум в Венеции, посвященный старту на британском рынке новых таблеток против артрита Флосинт. Участники были доставлены в Венецию на роскошном поезде «Восточный экспресс». Тележурналист Би-Би-Си (BBC) Том Мэнголд (Tom Mangold) взял интервью у одного из приглашенных ревматологов во время обеда из пяти блюд, проходившего в поезде:²²

- Несете ли Вы расходы во время этого путешествия?

- Да.

- И за что вы должны платить? Поездка для вас - бесплатна?

- Не полностью. Я оплатил перелет.

- А размещение в гостинице?

- Бесплатное.

- Как насчет питания?

- Питание бесплатное, а напитки - нет.

Были попытки не допустить съемочную группу на поезд, но BBC заранее бронировало дополнительные места на вымышленных лиц. Годом позже, в 1983, Флосинт был отозван из продажи в Великобритании из соображений безопасности:²³ ставка на получение прибыли на рынке противоартритных средств провалилась.

Запуск на рынки Великобритании лекарства Опрен был еще более масштабным. Презентация проходила на роскошном судне, совершающем круиз по Рейну, а годом позже в Париже прошел симпозиум, посвященный перспективам препарата. Примерная стоимость мероприятия для концерна «Эли Лили» и дочерней английской компании «Диста» составила около 250 тысяч фунтов.²² Выяснилось, что один из представителей продукта потратил более восьмисот фунтов на еду и напитки за 13 дней, развлекая терапевтов и их жен!

Другие последствия менее заметны. Серьезные усилия прилагаются для налаживания тесных связей с врачами и учеными, в том числе финансовая поддержка научных встреч и исследований. Компаниям полезна не только эта связь с общественностью, но и исследования. Но чем более врачи зависимы от промышленности, тем менее они склонны осуждать ее коррумпированность. Медицинское образование опирается на промышленность и, согласно профессору медицины Университета Ньюкасла (Newcastle University) Майклу Ролинзу (Michael Rawlins):

Наблюдается тенденция, что высшее образование, особенно в аспирантуре, становится ответственностью промышленности, а не работников образования, медиков, участвующих в процессе обучения и профессии в целом. Эта тенденция беспокоит нас всех, поскольку она заставляет медицинское образование идти навстречу требованиям промышленности, а не потребностям пациентов и служб здравоохранения.²⁴

Профессиональные журналы также во многом зависят от рекламы фармацевтических компаний. В конце 1970-х журнал Американской медицинской ассоциации (Journal of the American Medical Association) получал 7 миллионов долларов в год от рекламы лекарственных средств,²¹ а как это влияет на политику редакции?

Мы уже увидели, насколько мал вклад фармацевтических компаний в улучшении здоровья людей за последние 100 лет, и насколько неспособны эти компании помочь справиться с повальным распространением сердечно-сосудистых и раковых заболеваний В то время, как некоторые лекарства доказали свою ценность, что же с другими, греющимися в лучах славы тех немногих? В Америке, где введение лекарственных средств контролируется Управлением по контролю за продуктами и лекарствами (Food and Drug Administration), лекарства оцениваются в зависимости от их терапевтической ценности. Анализ 1 935 лекарств к апрелю 1977 года показал, что только 3.3 процента представляют большую терапевтическую ценность, в то время как только 15.5 процента «умеренно» полезны. Большая же часть (79.4%) «мало- или бесполезны».

К сожалению, Комитет медицинской безопасности (the Committee on Safety of Medicines), организация, стоящая на страже рынка лекарственных средств Великобритании, оценивает лекарства не так, как это делается в США. Тем не менее, медицинские обозреватели отмечают те же цифры. Около 80% вводимых на рынок продуктов являются по-новому составленными формулами, комбинациями или аналогами уже существующих лекарств¹⁸ и, как уже упоминалось, выпускаются на рынок по коммерческим причинам, чтобы «вдохнуть новую жизнь» в уже существующие лекарства. Несмотря на это, «новые» лекарства вновь испытываются на животных.

Недавний трагический пример, лекарство с новой формулой – Осмозин, слабый аналог широко известного средства индометацина, используемого при лечении артрита. К сожалению, Осмозин оказался еще более опасным, чем индометацин, послужив причиной 40-а смертей в Великобритании, и был изъят с рынка через десять месяцев, в конце 1983.²⁵

Остальные 20% ежегодно вводимых на рынок лекарственных препаратов – это новые химические образования, то есть именно здесь следует искать настоящие достижения медицины. Но в отчете об исследовании, проведенном подразделением Департамента здоровья и социального обеспечения (Department of Health and Social Security), сказано, что даже они

«…широко вводились в терапевтические области, где и так используется больше лекарств, чем требуется» и

«…для лечения широко распространенных, в большинстве своем хронических заболеваний, встречающихся в основном в богатом западном обществе. Нововведения, таким образом, преследуют коммерческие цели, нежели следуют терапевтическим потребностям». ²⁶

Отчет показал, что с 1971 по 1981 год 204 новых препаратов было представлено на рынке Великобритании, в основном в областях, и так хорошо обеспеченных лекарственными средствами. Это были преимущественно противовоспалительные средства (против артрита), слабые успокоительные, антидепрессанты, антибиотики, бета-блокаторы и другие лекарства для понижения артериального давления. Было представлено только одно лекарство от одной из наиболее широко распространенных в мире болезней – шистозоматоза, часто встречающегося в странах Третьего мира. Не считая лекарств вроде аспирина и фенацетина, также обладающих противовоспалительными свойствами, в 1971 появилось еще семь нестероидных противовоспалительных средств. Через десять лет появилось еще 21 средство. В 1971 на рынке Великобритании появилось три бета-блокатора (средства для лечения сердечных заболеваний и понижения давления); к 1981 было запатентовано еще десять.

Другое исследование, проведенное авторитетным изданием «Вестник терапии и фармацевтики» (Drug and Therapeutic Bulletin) совместно с «Медицинской грамотностью» (Medical letter) пошло еще дальше. В отчете была приведена классификация лекарственных средств по их терапевтической ценности.²⁷ Из 107 новых химических образований, предлагаемых в Великобритании в 1971-1976 годах только около 8% были признаны хорошим достижением фармацевтики, в то время как около 70% почти или вообще не превосходили уже существующие средства. Похожая картина вырисовывается и на мировом фармацевтическом рынке. Анализ проведенный экономистом здравоохранения Этьен Баррал (Etienne Barral) показал, что более 70% новых химически образований, представленных на мировом рынке с 1975 по 1984 с медицинской точки зрения ничем не лучше уже существующих лекарств.²⁸ Опять же, большинство продуктов были представлены в медицинских областях, и без того располагающих достаточным количеством лекарственных средств. Было представлено 19 антидепрессантов, 21 успокоительное средство, 19 бета-блокаторов, 52 антибиотика и 56 противовоспалительных средств. Треть этих по сути ненужных лекарств принесла, тем не менее, прибыль, что свидетельствует об агрессивной рекламной политики и рекламных акций, предпринятых фармацевтическими компаниями. Однако международные требования по качеству промышленной продукции гласят, что все продукты должны «…должны полностью соответствовать потребностям здравоохранения».¹⁶

Согласно британской статистике¹⁶ большинство животных используются при создании новых лекарств и приборов (1 586 075 или 51% в 1986). На деле большинство животных мучается и умирает во время испытаний продуктов, в которых медицина не нуждается. Доктор Манн (Dr R.D.Mann), главный санитарный врач (Principal Medical Officer) в Департаменте здоровья и социального обеспечения заявляет, что снижение разработки новых лекарств-заменителей и лекарств-дублеров «…спасет жизнь многим животным». Он утверждает²⁵, что такая продукция не должна оплачиваться Национальной службой здравоохранения, что в свою очередь удержит компании от производства. Несколько групп здоровья и потребительских групп, например Международная акция здоровья¹ и Общественный контроль¹⁶ поддерживают идею рациональной политики в области фармацевтики, основанной на концепции производства исключительно необходимых лекарств, разработанной организацией ВОЗ. Снизив или остановив производство лекарств-заменителей, политика выбора необходимых лекарств принесет пользу и врачам, и пациентам, и службам здравоохранения, которые будут располагать большими средствами на развитие других областей медицины, например, предотвращение заболеваний. В растоящее время при таком количестве сходных по составу лекарств врачи не могут как следует оценить возможные побочные эффекты. Уменьшение количества лекарственных средств будет только способствует получению всесторонней информации. Уменьшится и количество «плохих» лекарств, и путаница в выборе средств – число ятрогенных заболеваний уменьшится. Очень уважаемый в Великобритании «Вестник терапии и фармацевтики» соглашается, что использование меньшего количества лекарственных средств позволит получить более полные знания об их истинной полезности и побочных эффектах, что в свою очередь означает более безопасное лечение.⁴⁹ «Вестник» также утверждает, что:

Существующее множество очевидно одинаковых лекарств редко помогает в выборе лечения, но сильно увеличивает риск нежелательных последствий, равно как и трудность в их распознании.⁴⁹

Деятельность фармацевтических компаний способствует развитию привычки «неправильного» назначения лекарств отчасти – производя слишком много лекарственных средств, отчасти – широко рекламируя эти средства,¹⁶ откуда происходит высокий уровень ятрогенных заболеваний. Врачи затрудняются выбирать среди тысяч широко рекламируемых лекарств, сопровождаемых несчетными восхвалениями их «добродетелей». Не могут они и предугадать возможную опасность использования этих лекарств. Получая горы литературы, врачи неизбежно упускают что-то из виду, если вообще успевают обратить внимание. Например, сердечное средство Эралдин, выпускаемое ICI, послужившее причиной многих смертей и вызывающее проблемы со зрением, вплоть до слепоты. Несмотря на частые предупреждения¹⁶, лекарство очень долго прописывалось пациентам пока не было изъято с рынка в середине семидесятых. К росту уровня ятрогенных заболеваний добавляются еще и последствия избыточного назначения лекарств.

Когда антибиотики только появились, к ним относились как к волшебным пилюлям, способным радикально изменить способы лечения инфекционных заболеваний. В наши дни антибиотики используют для лечения самых простых болезней, при которых их использование необязательно. Поэтому возникают более устойчивые вирулентные штаммы бактерий, угрожающие здоровью людей. ВОЗ утверждает, что проблема носит глобальный характер и является результатом повсеместного и неконтролируемого использования антибиотиков для лечения людей и животных.³⁰

Почти половина всех производимых антибиотиков добавляется в корм домашнему скоту, для улучшения роста и предотвращения заболеваний. Фермы слишком переполнены, а животные находятся в состоянии стресса, что облегчает распространение болезней, если заболеет хотя бы одно животное. Считается, что подкормка животных антибиотиками предотвращает возможные вспышки инфекционных заболеваний. К сожалению устойчивые бактерии могут передаваться человеку.

Обширный рынок антибиотиков оценивается в 15 миллиардов долларов ежегодно, очевидно является основной причиной злоупотребления – раз промышленность ориентирована на получение прибыли, она стремится увеличить уровень продаж антибиотиков. Замечено, что «…мощные инструменты рынка зачастую подрывают правила назначения лекарств».¹ Так что можно утверждать, что сама индустрия ответственна за те проблемы, которые она же пытается решить, создавая новые, более эффективные антибиотики, чтобы побороть супер-ба

Date: 2015-10-21; view: 395; Нарушение авторских прав