Шестая часть

- Что происходит?! - вскрикнула я, прильнув к железным прутьям вывернув до предела шею, стремясь как можно лучше разглядеть холл, который теперь был залит ярким светом. Но всё, что мне удалось различить - лишь неуклонно приближающиеся к нам тени.

- Это сейчас не так важно. Лучше помоги мне всех растолкать.

- Но...

Пони резко перебила меня, схватив за руку и быстро оттащив от решетки. Подчинившись неизбежному, я принялась расталкивать Криттер и Ниа, в то время как Пони занялась Рио.

С Криттер не было никаких проблем. Легкий толчок, и она уже на ногах - готовая к действиям. С Ниа же абсолютно другая история. Пытаться разбудить её, было всё равно, что пытаться разбудить труп. Иными словами, совершенно бесполезно.

Окончательно проснувшись, Рио перехватила инициативу в свои руки, стащив Ниа со скамейки и поставив её, если можно так выразиться, на ноги.

После чего она принялась хорошенько ее трясти, дожидаясь когда молодая женщина сможет стоять более или менее самостоятельно. В этот момент было совершенно непонятно, кто же из них более зелен: Пони, выглядевшая так, будто провела всю ночь на дне бутылки, или Ниа, которая именно этим и занималась.

Стоя спиной к решетке, я слушала приближающиеся шаги, которые раздавались всё ближе и ближе, до тех пор, пока не замерли где-то совсем рядом. Грохот ключей, и последовавший затем скрип открывающейся двери. Протестующе взвизгнули заржавевшие петли.

Развернувшись на пятках, я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть нескольких вошедших внутрь охранников. В руках они держали наручники и цепи. Очутившись в камере, они быстро рассредоточились, окружив нас пятерых со всех сторон. Их лица были абсолютно бесстрастны.

- Иисус.

Этот вскрик, сорвавшийся с губ Криттер, заставил меня отвлечься от созерцания одного из охранников, довольно уродливого мужчины со страшным шрамом на лице, и, следуя её взгляду, вновь перенести внимание на вход в камеру.

Если жене Лота было достаточно одного взгляда, чтобы превратиться в соляной столп (прим. перев. - из Ветхого Завета, разрушение Содома и Гоморры), то я с одного взгляда превратилась в скалу. Всё во мне застыло, сердце, лёгкие, мускулы, даже кровь в венах. Атомная бомба могла бы разорваться в этот момент всего в дюйме от меня, а я бы этого даже не заметила.

Передо мной, подобно кадру черно-белого кино, стояла моя жизнь.

Начиная с надвинутой низко, на самые глаза кепки и заканчивая носками её хорошо отполированных ботинок, с кобурой, приделанной к широкому ремню, который опоясывал её стройные бедра подобно райскому Змию, и глянцевой загорелой кожей, обтянутая вся с ног до головы чьей-то талантливой рукой во все оттенки коричневого, она была похожа на ожившую фантазию любой плохой девчонки.

И хотя я не могла видеть её глаз, я точно знала, что они отливают серебром, подобно солнечным очкам, которые их скрывали. Сжатая челюсть и напряжение, излучаемое её телом, отражали эмоции, которые могли видеть только глаза, умеющие читать то, что скрывается за простой (если вообще к ней можно было бы применить термин "простой") внешностью.

Гнев. И что-то ещё. Что-то большее.

Страх.

Не за себя. Никогда за себя.

Когда кто-то уверен в том, что жизнь дала ему взаймы совсем немного времени, такие вещи, как страх боли, смерти или плена, перестают оказывать на них какое-то сильное влияние.

Однако, страх за тех, кто им по-настоящему дорог, становится основной силой, направляющей их по жизни. Этот принцип вдвойне верен для женщины, которая разделила со мной мою душу.

Я вижу это в её глазах каждое утро, когда она думает, что я ещё сплю, и ослабляет свою бдительность на эти несколько драгоценных мгновений. Я вижу это каждый раз, когда мы занимаемся любовью и её руки тянуться ко мне, чтобы прижать меня как можно ближе, так, как если бы я была самым драгоценным существом на земле. Я также вижу это каждую ночь, когда мы проскальзываем под холодные, ароматные простыни, покрывающие нашу кровать, и она нежно целует меня, а затем крепко прижимает к своему телу, чтобы успокоить и защитить от ночных кошмаров.

Я знала, что точно такой же взгляд был в её глазах и на этот раз, пусть даже и скрытый за стеклами очков, которые были на ней. Я знала это также хорошо, как знала собственное имя и звук биения своего сердца, который будто бы звучал у меня в ушах. Там, где другие видели лишь гнев, я видела страх, и возможно поэтому, не боялась.

"Formaciуn y asimiento fuera de sus muсecas. No intente cualquier cosa estepido o usted moriro."

Я была поражена тем, как звучали из её уст эти иностранные слова. Они струились, словно теплый мед. И хотя из того, что она говорила, я не понимала ни единого слова, я была восхищена. Не столько звучанием её голоса, сколько теми словами, которые она произносила и тем, что за ними скрывалось. Остальные образовали нечто наподобие линии и выдернули меня в самую середину. Мои запястья были грубо подняты вверх и скованы.

В то время как мы стояли подобно солдатам, выстроившимся на плацу перед своей Королевой, тюремные охранники обмотали цепи вокруг наших талий и прикрепили к ним наши, уже скованные запястья. После чего нас всех сцепили вместе и ещё до того, как я поняла, что собственно произошло, нас в полном молчании вывели, одного за другим, из камеры и провели вдоль довольно длинного и невзрачного коридора.

В том же порядке нас провели через всё здание и вывели навстречу утреннему рассвету. Хотя воздух снаружи и был весьма холодным, довольно высокая температура, излучаемая телами моих сотоварищей, подогретых страхом, держала и меня саму подрумяненной. Но если бы моя кожа и была холоднее льда, это бы не имело абсолютно никакого значения. Да и какой силой могли обладать подобные вещи, когда всего в нескольких шагах от меня стояла женщина, которая навсегда похитила моё сердце?

Потом мой взгляд упал на пыльный, побитый фургон, на котором была изображена эмблема какого-то департамента мексиканского правительства. Двое из охранников распахнули задние двери, и одним легким движением подбородка Айс снова заставила нас идти вперед. Я немного замешкалась, забираясь внутрь, но её сильная рука на моей спине замедлила мои шаги и запечатлела её прикосновение, как отметку, на моей коже.

Когда наконец мы все оказались внутри и расселись по узким скамейкам, расположенным вдоль стен фургона, двери захлопнулись, и мы оказались запертыми в кромешной тьме.

Одновременно раздались пять резких выдохов.

- Мы - покойники, - мрачно проворчала Пони где-то слева от меня.

- Мертвы, как собачье дерьмо, - согласилась с ней Рио.

- Отличное сравнение, Рио. Спасибо, - вставила Криттер.

- А можно меня сейчас вырвет?! - добавила Ниа.

- Нет! - раздался дружный возглас.

Что касается меня, ну, давайте просто скажем, что мне стоило больших усилий задушить свою усмешку, как, впрочем, и тот огонь, который зажегся во мне от простого, самого невинного прикосновения моей возлюбленной. И поскольку машина загудела и тронулась с места, вселяя чувство, чем-то сходное с тем, как если бы мы находились в ящике, который только что запустили в открытый космос, я прислонилась к стенке фургона и позволила себе просто наслаждаться поездкой.

*****

Примерно через час или ещё позже (по крайней мере, мои почки говорили именно об этом) машина соизволила остановиться... где-то. Мы могли доехать и до Тимбукту, и до Монголии. Это всё, что я знала, будучи заперта в задней части фургона, в которой не было ни единого окна, с четырьмя женщинами, которые отчаянно боролись с тем, чтобы их не стошнило, кого от страха, кого от огромного количества выпитого алкоголя, а кого - от того и другого. Стоял такой перегар, что моим единственным желанием был простой глоток свежего воздуха.

Несколько минут ожидания, и двери открылись на распашку. На какое-то время я ослепла от ярких солнечных лучей, ворвавшихся в темноту фургона. Я попыталась прикрыть глаза, но с моими руками, прикованными к поясу, это было действительно невозможной задачей, так что я оставила свои попытки и просто сощурила глаза.

Длинный силуэт Айс бросал на нас зловещую тень, подсвеченную ярким солнцем, сияющим из-за ее левого плеча. Я поднялась вместе с остальными, получив, наконец, возможность снова стоять, и последовала за ними - в любом случае не имея другого выбора - снова во внешний мир.

Выбравшись наружу, я бросила взгляд вокруг. Моим глазам предстали лишь бескрайние просторы пустыни. Переключив своё внимание вновь на то, что было рядом, я увидела Айс, стоящую напротив Рио, с таким выражением лица, которое любой нормальный человек охарактеризовал бы как убийственное.

Что до Рио, то она стояла так неподвижно и так прямо, словно кто-то вылил расплавленную лаву вниз по её позвоночнику, где она затвердела и превратилась в цемент. Обычно такое загорелое лицо было пепельным от страха, и мне показалось, что моё сердце вылетит из груди при виде этой картины.

После долгого, пристального взгляда Айс переместилась к Пони, которая выглядела так, будто вот-вот свалится в обморок. Пони знала Айс дольше всех остальных и всегда испытывала чрезвычайно глубокое чувство уважения к женщине, которую я так сильно любила. Разочаровать Айс для неё было страшнее самой смерти.

Айс знала это, и чтобы не выдавать свои чувства прошла мимо, бросив на неё быстрый, но многозначительный взгляд. Следующей была Ниа, и хотя она всячески пыталась не выдать этого, я могла ощущать, как страх сотрясает её тело.

А затем настала моя очередь.

Пусть и спрятанный за стеклами солнечных очков, я физически ощущала на себе ее взгляд. Моя кожа начала покалывать, словно обнаженная и абсолютно беспомощная перед этим пристальным взглядом. Серьезное выражение на её лице не изменилось ни на йоту, и я почувствовала странную смесь страха и желания, которые трепетали во мне, подобно тонким крыльям бабочек.

Последовали довольно долгие и напряженные мгновения, спустя которые выражение её лица немного смягчилось, и она нежно провела пальцами по моей щеке.

Я с трудом удержалась на ногах, почувствовав слабость от охватившего меня облегчения. Моя голова взметнулась вверх, когда её - начала опускаться вниз, и наши губы встретились в нежном поцелуе долгожданного приветствия.

Будучи полностью поглощена поцелуем, я не сразу поняла, что звуки, которые я поначалу приняла за колокольный звон, на деле оказались звоном цепей Ниа, которая всеми силами пыталась влезть между нами.

- Ты сукин сын! Что ты себе позволяешь?! Оставь её в покое, черт побери!

Три женщины, стоящие рядом со мной, задохнулись, когда Ниа попыталась ударить Айс, которая стояла к ней спиной. Пони и Рио поспешили отойти от молодой женщины так далеко, как только позволила им длина цепей, словно она была поражена чумой или была приговорена к неминуемой смерти.

Небрежно вытянув руку позади себя, Айс схватила Ниа за рубашку, и с легкостью продолжила удерживать её, ни на секунду не прерывая чувственного слияния наших губ.

Только когда она сама решила, что настало время, Айс отстранилась от меня и развернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с яростно сопротивляющейся Ниа. Айс впилась в неё взглядом поверх очков, которые опустила немного вниз.

- А тебе никто никогда не говорил, что некрасиво прерывать других?! - мягко спросила она.

Рот Ниа открылся, затем закрылся, потом открылся снова.

- Ты хочешь мне что-то сказать?

- Твои глаза...

Бровь Айс взметнулась вверх:

- Да?

- Они такие... такие... ммм... синие!

Айс продолжала смотреть на неё.

- А твой... я хочу сказать... ммм... твой голос... он звучит... ммм...

Не в силах больше сдерживать себя, я разразилась смехом, наслаждаясь первым уроком, который получил молодой нарушитель спокойствия Морган Стил. Остальные посмотрели на меня так, как будто у меня выросла третья голова, что, разумеется, заставило меня смеяться ещё громче. Спустя несколько мгновений я решила всё же избавить Ниа от её страданий:

- Ниа, позволь мне представить тебе Айс.

Она перевела на меня широко распахнутые глаза:

- Айс? Та Айс, которая... Та самая Айс?

Я кивнула, продолжая улыбаться.

- Да, та самая Айс. Айс, это - Ниа... наша подруга.

- Ну, я вижу, - ответила Айс, усмехнувшись.

В ответ Ниа сильно покраснела. Она выглядела так, будто желала только одного - чтобы прямо сейчас перед ней возник огромный колодец, в который бы она могла провалиться.

Переключив своё внимание снова на меня, Айс достала ключ от цепей и отперла кандалы. После чего заключила меня в крепкие объятия, и я почувствовала легкую дрожь в её мускулах. Быстрое биение её сердца рассказало обо всем, что мне только и нужно было знать о её чувствах.

Я знала, что единственное, в чем мы обе нуждались в этот момент - небольшое уединение, поэтому, когда она положила руку мне на талию и потянула за собой, я с радостью последовала за ней, и в моих шагах появилась та легкость, которой не было там уже долгие месяцы.

Прежде чем мы достигли тени, которую отбрасывало наше причудливое транспортное средство, Айс небрежно бросила через плечо ключи.

- У нас есть кой-какие неоконченные дела, - произнесла она, не утруждая себя обернуться назад, - даже не думайте о бегстве.

Я не смогла сдержать улыбку, когда представила себе выражения лиц женщин, оставшихся позади меня. Я думала, что мы заберемся в фургон, но вместо этого Айс развернула меня и прижала спиной к борту машины, взяла меня за талию и нежно улыбнулась.

- Эй, - прошептала она.

Я попыталась скопировать её:

- Эй. - Слегка усмехнувшись, задела своей коленкой её: - Частенько здесь бываешь?

Одарив меня своей ослепительной улыбкой, она просто покачала головой и негромко фыркнула, снимая очки и аккуратно складывая их в правый нагрудный карман.

Не в силах дольше сдерживаться, я прильнула к ней всем телом, растворившись и ощутив, как эти сильные руки обвивают моё тело, заключая в небольшую живую клетку, наполненную теплом, нежностью и любовью.

Это было то место, которое я не хотела покидать никогда, поэтому в ответ обняла ее стройное мускулистое тело и ещё крепче прижала к себе эту дорогую мне жизнь. Полились слезы, и я позволила им просто катиться вниз, бесчувственная ко всему, кроме биения её сердца напротив моего уха, ощущения её тела, прижатого к моему собственному, и благоухающего аромата её кожи.

- Шшшшш, - прошептала она, оставляя поцелуй на моих волосах, - Ангел, не плачь.

- Но я так тосковала по тебе. - Это было единственным, что мне удалось выдавить из себя, прежде чем мои рыдания сделали невозможным любые дальнейшие слова.

- Знаю, любимая. Я тоже по тебе скучала. Очень сильно.

- Пожалуйста, не отсылай меня, - я прошептала в отчаянии, прижимаясь к её груди - Прошу тебя. Я не выдержу, если ты сделаешь это. Быть без тебя убивает меня.

Оглядываясь сейчас назад и вспоминая эти слова, я, пожалуй, должна чувствовать, как вспыхивает от смущения моё лицо. И я буду первой, кто признает, что тогда действительно была больше похожа на маленького, растерянного ребенка, чем на сильную взрослую женщину, каковой я, собственно, себя и считала в то время.

Наверное, я должна чувствовать именно это, но я не чувствую. Единственное, что я ощущаю также остро, как если бы это происходило прямо сейчас, это были и остаются те безумные мучения, которые я испытываю при одной мысли о том, чтобы провести ещё хотя бы одно мгновение вдали от неё.

Она не ответила, что в принципе было и хорошо, потому что я и не ожидала этого.

После долгого момента, проведенного в тишине, мы отстранились друг от друга, практически одновременно. Склонившись, она нежно вытерла слезы на моих щеках; абсолютное обожание, которое светилось в её глазах, заставило меня почувствовать себя могучей, словно Титаны.

- Прости, - прошептала я, - я не должна больше на тебя давить.

Она подбодрила меня своей ослепительной полуулыбкой, которую я вижу каждый раз, когда закрываю глаза:

- Всё хорошо.

- Не правда. Но сейчас я слишком счастлива, чтобы спорить об этом, - я почувствовала, как забавно сморщился мой нос, когда я подарила ей ответную улыбку. Я была такой счастливой и такой влюбленной, что мне казалось, могла бы взорваться от интенсивности тех чувств, которые бурлили во мне.

Я расправила складку на её униформе:

- Я захочу это услышать?

Её улыбка стала шире:

- Ну скажем просто, что офицер Мартинез скорее всего прямо сейчас пробуждается от хорошего, долгого сна.

- Голый.

- Эй! Я оставила ему нижнее бельё.

Я рассмеялась:

- Ну, думаю, это уже что-то!

Она пожала плечами:

- Ну уж лучше, чем отбивать вас силой оружия. Не думаю, что им бы это понравилось.

- Вероятно, нет, - я снова взглянула на неё после короткой паузы, - Монтана?

- Через Дониту. Которая кстати не в восторге от того, что ты покинула страну.

Внезапно смутившись, я опустила глаза и начала внимательно рассматривать свои пыльные ботинки:

- Знаю. Это было глупо, но я должна была что-то предпринять. Ожидание и неизвестность были... ну, это было... тяжело, - я почувствовала, что вот-вот могу снова расплакаться, но, собрав всю силу воли в кулак, сдержала слёзы. Вновь посмотрела на неё: - Не вини других, Айс. И Пони и Криттер, они обе, пытались отговорить меня ехать с ними. Я просто не послушалась.

Медленно покачав головой, она снова надела очки, лишая меня близости своих глаз:

- Ангел, я не виню их за это. Ты приняла своё собственное решение, и я знаю, что ты готова встретиться с его последствиями, какими бы они не были.

Я кивнула, хотя внутри ощутила легкое чувство нервозности и страха, которое охватило меня при таком неожиданном, и таком зловещем повороте в разговоре.

- Но я не смогу ни простить, ни забыть этой дурости, - уехать, чтобы напиться здесь. Лекарства - это бы я ещё могла понять. Они необходимы. Но неужели у кого-то нашлась чертовски хорошая причина для того, чтобы пойти в этот бар...

Её голос затих, но мне не было нужды проходить какую специальную психологическую подготовку бойскаута, чтобы понять дальнейший ход её мыслей. Я почувствовала, как моё сердце начало бешено стучаться, при виде того, как она смотрит куда-то через моё левое плечо. Её кулаки медленно сжимались и разжимались в такт с мышцами её челюсти.

- Мы не думали, - наконец пробормотала я, крайне смущенная и растерянная.

Она глянула на меня поверх стекол своих очков, её глаза отливали серебром:

- Это точно.

Не произнеся больше ни слова, она отошла от меня и, обогнув машину, снова оказалась на солнце.

Подобно только что наказанному щенку, я послушно поплелась за Айс и резко затормозила позади неё, когда она остановилась напротив наших друзей. Для женщин, их лица были слишком бледными, даже в лучах палящего солнца пустыни. Тело Айс было напряжено, и я приготовила себя к вспышке, которая, я знала, должна была последовать.

Вспышке, которую, однако, мы все заслуживали, и я не меньше всех остальных.

Но, как ни странно, буря прошла стороной, когда она резко распахнула двери фургона и одним взмахом подбородка указала:

- Внутрь. Быстро.

Если бы эти женщины были спринтерами на двадцатиметровую дистанцию, они бы с легкостью победили.

- Не ты, - бросила она, схватив меня за руку, когда я пыталась последовать за своими товарищами - Ты поедешь впереди, со мной. Все остальные, держите свои рты закрытыми, и распахните свои уши. Будьте готовы в любой момент снова надеть эти цепи обратно, если по какой-то причине нам придется остановиться. Всё понятно?

Она захлопнула двери, получив в ответ дружные кивки.

Продолжая сжимать мою руку, хотя и нежно, она повела меня за собой, и, обогнув фургон, распахнула дверь и помогла мне забраться внутрь. Как только я уселась как следует на довольно потертом сидении, она закрыла дверь и обошла фургон с другой стороны.

Затем запрыгнула на водительское сиденье и взялась за руль. По-прежнему сохраняя молчание, она завела двигатель, включила сцепление и сдала назад, выбрасывая из-под колес машины довольно внушительный фонтан пустынного песка.

Пока мы ехали по изрытым колеям полупроложенной дороги, я сохраняла молчание, но не могла удержаться от того, чтобы украдкой не бросать взгляды на её отточенный профиль и игру её мускулов. Её челюсть была по-прежнему напряженно сжата, а костяшки пальцев выделялись необычной белизной на фоне довольно загорелой кожи, когда она ожесточенно сжимала руль машины.

Мои губы пытались сформировать какие-то слова, но мой рот отказывался произносить их. Слова извинения и взаимных упреков. Обещаний вести себя впредь лучше. Мольбы не отсылать вновь от себя.

Однако мой рассудок знал то, что не желало признавать моё сердце. То, что Айс не была готова услышать эти слова. Что за её гневом скрывалась большая доля страха за моё благополучие, и даже за благополучие других рядом с нами.

Что всё, что бы я ни сказала сейчас, просто разобьется о стену ярости и страха, и останется просто проигнорированным. Вместо этого я просто уселась поудобнее и уставилась на пейзаж, который летел мне навстречу через стекло машины, отчаянно пытаясь не заплакать.

Должно быть, она почувствовала это, потому что спустя несколько мгновений одна рука Айс соскользнула с руля и накрыла мою в нежном переплетении пальцев.

- Я люблю тебя, Ангел, - произнесла она - Никогда не забывай об этом. Что бы не произошло.

- Я не забуду, - прошептала я.

- Хорошо, - убрав свою руку с моей, она снова вернула её на руль. В кабине вновь установилась тишина, но уже успокаивающая тишина из-за того дара любви, который она мне преподнесла в очередной раз.

*****

Какое-то время мы продолжали ехать в абсолютной тишине, имея в качестве спутника лишь столь же молчаливую пустыню.

Я начала постепенно погружаться в сон, но из желания не упустить ни одной драгоценной минуты, проведенной рядом с Айс, боролась изо всех сил, пытаясь преодолеть это состояние.

Решив, что возможно, музыка поможет мне хоть немного взбодриться, я глянула на панель, но только для того, чтобы увидеть там зияющую дыру как раз в том месте, где по всем правилам должна была увидеть магнитолу.

Слишком многого захотела...

Сглотнув, я откашлялась и произнесла:

- Куда... мы едем?

Она бросила на меня быстрый взгляд и снова сосредоточилась на дороге:

- Легальное пересечение границы слишком опасно. Я знаю одно отдаленное место, где вы сможете сделать это с меньшим риском. Мы уже почти доехали, - Айс говорила довольно тихо, но очень твердо и уверенно. Какие бы эмоции не испытывала она в этот момент, все они были тщательно скрыты за надетой каменной маской.

Мой рот безвольно открылся, силясь что-то произнести, но ещё один взгляд моей возлюбленной быстро закрыл его. Я вздохнула и немного сползла вниз по сидению. Мозг, подобно пауку, уже плел хитроумные сети, перебирая один за другим планы того, как достучаться до неё здесь и сейчас. Мне просто нужно было выбрать наиболее подходящий.

- Дерьмо!

Хотя это слово и было произнесено довольно мягко, его оказалось вполне достаточно для того, чтобы мгновенно позабыть обо всех моих мыслях и планах:

- Что?! В чем дело?!

- КПП.

Выпрямившись и наклонившись вперед, я вглядывалась что есть сил в линию горизонта, но самое большее, что мне удалось разглядеть, был отблеск солнечного света на металле. Я перевела взгляд на Айс, потом снова на дорогу:

- Откуда ты знаешь?! - спросила я наконец.

- Я вижу их. Прямо впереди. Примерно в пяти милях от нас. Возможно ближе.

Более пристальное вглядывание против яркого солнца лишь причиняло мне головную боль, поэтому очень скоро я сдалась и просто поверила на слово Айс - что было довольно легкой задачей.

- Это за нами?!

- Точно не знаю, но очень сомневаюсь. Вряд ли кто-то нашел охранников. Скорее всего, они просто установили здесь пост, чтобы ловить нелегалов.

- Что будем делать?!

Её рука скользнула вниз по рулю к оружию, прикрепленному к бедру. Пальцы мягко ослабили ремень кобуры:

- Если я скажу, будь готова бежать.

Её слова, произнесенные потрясающе мягким голосом, вызвали настоящий взрыв адреналина в моём теле, учащенное сердцебиение и дыхание, наполняя мои мышцы живительной энергией. Я расправила плечи и выпрямилась, только сейчас увидев начало того, что оказалось длинной вереницей машин, выстроившихся на дороги впереди нас. Немного в стороне стояла патрульная машина, подсвеченная огнями и освещающая пустыню переливами красного света.

Одна вещь занимала мои мысли, и я посмотрела на свою возлюбленную:

- Айс?!

- Ммм?

- Если эти парни действительно ищут нелегалов, что же тогда они подумают обо мне, англичанке, сидящей в кабине полицейского фургона?! Как-то это не вяжется?

- Да, в этом есть смысл, - ответила Айс, постепенно сбавляя скорость и замедляя ход машины до тех пор, пока она окончательно не затормозилась позади машины, замыкающей этот бесконечно длинный ряд. Айс обернулась ко мне, движения её руки были настолько быстрыми и неуловимыми, что прежде чем я даже успела сообразить, что она делает, моя рубашка была уже наполовину разорвана. Причем каким-то чудесным образом мои груди умудрились остаться при этом прикрытыми.

Ну, почти.

- Так рада видеть меня?! - не смотря на то, что ситуация была достаточно пугающей, я просто не смогла сдержаться. Этот маленький чертик, сидящий внутри меня, выбрал самый извращенный вариант трактовки данной ситуации.

Она одарила меня легкой усмешкой, а затем опять переключила своё внимание на линию машин, выстроившихся перед нами, несомненно пытаясь выяснить загадку появления здесь контрольно-пропускного пункта и оставляя меня ломать голову над загадкой того, почему же моя рубашка вдруг оказалась порванной.

- Ооо! Ты собираешься изобразить из себя именно того человека, за которого тебя собственно и приняла Ниа, да?! Мерзкую свинью, падкую на блондиночек?

Следующий взгляд, которым она меня наградила, был достаточно красноречив:

- Вообще-то, я предотвратила твоё избиение и спасла тебя от тех животных, что сидят сейчас в задней части фургона, но если ты предпочитаешь роль жертвы сексуального нападения, я к твоим услугам, - её улыбка была похожа на оскал хищника, отливающий великолепной белизной зубов.

Необычные ощущения, охватившие мое тело, потрясли даже меня. Однако, времени сосредоточиться на них, не было. Фургон начал постепенно двигаться вперед, приближая нас дюйм за дюймом к нежеланному пункту назначения.

- А как мне себя вести?! - возможно, это и прозвучало слегка кокетливо, но на самом деле я была предельно серьезна.

- Ты поймешь это, когда настанет время! - ответила она, нисколько не церемонясь со мной.

Я ошеломленно уставилась на неё:

- Айс, но ведь я даже не понимаю языка. Неужели ты так сильно веришь в меня?

Она одарила меня всепоглощающим взглядом.

- Всегда.

Я верю, что в жизни каждого человека наступают такие моменты, когда он желает лишь одного - чтобы время остановилось и позволило ему насладиться этими моментами во всём их великолепии.

Для меня это был один из подобных моментов.

*****

После бесконечного ожидания, во время которого мне уже хотелось рвать волосы на голове от расстройства, и которое порядком поистрепало мои нервы, наконец-то наступила наша очередь. Высокий бородатый мужчина подошел к фургону со стороны водительского места и, нагнув голову вниз, уставился в кабину. Его глаза были скрыты солнечными очками, а рот почти целиком спрятан под огромными, щетинистыми усами, на которых уже появились первые признаки седины. Всё это мешало мне разгадать его намерения.

И всё это, конечно, ещё больше затрудняло выбор дальнейшего поведения. В конце концов, я всё-таки решила изобразить некую смесь вызова и невинности. Невероятное сочетание, знаю, но, по крайней мере, это было именно то, что я использовала с большим успехом в течение всех лет, проведенных в Болоте. В моей ситуации, такой, каковой она собственно и была, мне не составляло особого труда сыграть эту роль. И та легкость, с которой я снова вжилась в неё, без сомнения напугала бы меня, если бы только у меня было время и возможность хорошо обдумать это.

В любом случае, что бы он не увидел во мне, это, должно быть, успокоило его, поскольку, окинув меня лишь беглым взглядом, он пробурчал что-то Айс, и она протянула ему пачку каких-то бумаг. Наверное, документы - решила я.

Он быстро пробежал их глазами, издавая странные звуки, похожие на хрюканье, после чего жестом приказал Айс открыть дверь и выйти из машины. Как только захлопнулась, он снова засунул голову внутрь кабины и прокричал что-то, предназначенное очевидно мне. Но я не имела ни малейшего представления о том, что именно.

Однако я, почему-то, сразу решила, что в любом случае это мне не понравилось бы.

Я чуть не вывалилась из фургона самым нелепым образом, когда внезапно, без всякого предупреждения дверь, о которую я опиралась всё это время, резко распахнулась. Но, к счастью, приземление было мягким. Руки, вовремя поддержавшие меня и предотвратившие моё неминуемое падение, были мне очень знакомы, поэтому я немного расслабилась, когда меня обвели вокруг машины и подвели туда, где выстроились остальные. Все как будто бы ждали чего-то. Или кого-то.

Как они умудрились так быстро обо всем сговориться, я так никогда и не узнала, но была искренне благодарна им за предвидение. Надеюсь, что Айс тоже. Я даже уверена, что она действительно была благодарна им, просто будучи Айс, никогда не говорила об этом.

По крайней мере мне.

Пони и все остальные - даже Ниа, к моему огромному удивлению - смотрели на меня тяжелыми взглядами, лишенными всяких эмоций, изображая каждой унцией своего естества жестоких преступников, которыми они когда-то были. Ухмылка Рио, направленная на меня, была без всяких сомнений заимствована ею у моей возлюбленной.

Офицер прокричал что-то Пони, которая в свою очередь обратилась ко мне:

- Он хочет, чтобы ты указала человека, который сделал с тобой это.

Ну, хорошо, Ангел. Настало время показать шоу. И не перегни палку, а-то мы все окажемся в ещё большем дерьме.

- Скажи ему, что это произошло во время драки в баре.

Пони перевела, и офицер посмотрел на меня, подозрительно сужая глаза. Я одарила его своим самым "невинным" выражением лица, и помолилась о том, чтобы этого оказалось достаточно. Очевидно, этого было мало.

- Он хочет знать, почему ты лжешь, защищая таких животных, как мы.

- У меня нет причин лгать вам, сэр.

Услышав перевод, он нахмурился и, миновав группу, приблизился ко мне, очевидно намереваясь схватить меня.

Но был моментально остановлен Айс, которая лихо перехватила его, оттолкнув меня назад и прикрыв своей широкой спиной. Что бы она ни сказала ему, заставило его стать ещё более угрюмым, но, по крайней мере, не позволило схватить меня. Я была благодарна ей уже за одно это.

Он высказал своё недовольство весьма грубым тоном, но ухмылка, которая появилась на лице Айс, когда она переводила его реплику, была весьма красноречива:

- Он хочет знать, как кто-то, кто мог бы противостоять целой ватаге мужчин, смог так испугаться, что внезапно начал драться с целой бандой женщин.

Посмеиваясь про себя, я позволила себе тоже небольшую улыбку:

- Передай ему, что ты не защищала меня от них. Ты защищала их от меня.

Один кончик его усов нервно дернулся, когда он услышал перевод. Офицер начал медленно оборачиваться до тех пор, пока все женщины из нашей группы не попали в поле его видимости.

Они все поспешно закивали, а Пони даже сделала один шаг назад, болезненно морщась и потирая живот в том месте, куда я, очевидно, нанесла мощный удар во время моего "боя" в баре.

Он снова оглядел меня, а я посмотрела на него. Мои руки были сжаты в кулаки. Затем он перевел взгляд на Айс, которая кивнула ему, как бы подтверждая сказанное. Его усы снова ощетинились, но на этот раз его рот растянулся в улыбке, которая отливала белизной зубов, сверкающих на солнце. Смех, напоминающий ружейный выстрел, вырвался, казалось бы, прямо из его живота, за ним последовал другой и ещё один, до тех пор, пока он уже не хохотал, вытирая слезы, струящиеся из его глаз от смеха.

Спустя несколько долгих минут, он наконец-то успокоился и с силой хлопнул меня по плечу, бросив что-то Айс. Сжимая в руке наши документы, он вернулся к своей патрульной машине и плюхнулся внутрь, без сомнения с целью получить подтверждение нашей истории у властей.

- Что он сказал тебе? - пробормотала я, используя при этом лишь уголок рта и продолжая пристально глядеть на одного из офицеров, который искоса посматривал на меня, небрежно сжимая в руках довольно внушительных размеров винтовку.

- Он посоветовал мне глядеть в оба, потому что у меня в руках дикая кошка, - ответила она, и её взгляд быстро стёр ехидное выражение с лица молодого мужчины, который тут же вдруг нашел более интересное - не говоря уже о том, что более безопасное - занятие, нежели разглядывать меня.

Я почувствовала, как мои губы растянулись в довольной усмешке, в то время как моя спина непроизвольно и гордо выпрямилась:

- Хм. Дикая кошка?! Ха! Ну, ни такое уж и преувеличение для данного момента.

- Поосторожнее, а-то я и вправду...

Я на неё слегка шикнула, а затем приготовилась к ожиданию. Я прекрасно осознавала, что наступила самая опасная часть игры. Если охранник, которого Айс "убедила" распрощаться со своим фургоном, проснувшись, нашел путь к цивилизации быстрее, чем она это предполагала, тогда все мы должны были оказаться в большой беде, причем довольно скоро.

Однако тело Айс, расположенное совсем рядом с моим, было полностью расслабленно и излучало такое спокойствие и уверенность, что я как обычно постаралась позаимствовать это у неё и изо всех сил попыталась избавиться от своей нервозности, чтобы продолжать придерживаться нашего плана.

Но я не смогла сдержать учащенного сердцебиения, когда офицер наконец покинул кабину патрульной машины и зашагал по направлению к нам, с бумагами в руках и с непроницаемым выражением на лице.

Спустя несколько тягостных и мучительных моментов, на протяжении которых перед моими глазами прошла вся моя жизнь, каждый раз заканчиваясь ещё более ужасно, чем в предшествующем варианте, он наконец-то протянул бумаги Айс и пропустил нас через контрольно-пропускной пункт. Перед тем как уйти, он ещё раз посмотрел на меня и засмеялся, качая головой.

Я сделала над собой усилие, чтобы сдержать облегченный вздох, когда он зашагал прочь, а Айс открыла задние двери фургона, жестом приглашая остальных внутрь. Ниа была похожа на полоумную, расплываясь в безумной улыбке при мысли о том, что мы сумели провернуть это дело.

Остальные внешне тоже мало отличались от больных.

*****

- Ну, и куда мы направляемся теперь?! - спросила я как можно небрежнее, в то время как содержимое моего мочевого пузыря пыталось найти выход наружу хотя бы через уши. Мои груди тоже были сильно недовольны, с того самого момента, как от рубашки, бывшей некогда их единственной защитой, уже не было ровным счетом никакой пользы.

Назвать то, по чему мы ехали "дорогой" значило бы оскорбить все остальные, существующие где-либо дороги. Фургон скакал по кочкам и те стонали под ним, как и много лет назад - в те времена, когда Президентом был Рузвельт. Тедди Рузвельт.

Она бросила на меня быстрый взгляд, а затем снова сконцентрировала своё внимание на изрытой колеями дороге:

- В горы. Слишком опасно пытаться пересечь границу сейчас. Вы все останетесь со мной, но только до тех пор, пока я не придумаю что-нибудь получше.

Хотя мне безумно хотелось кричать от радости, я знала, что подобная вспышка с моей стороны не получит никакого одобрения. Поэтому я ограничилась улыбкой, прекрасно сознавая, что она точно заметит её, пусть даже и казалось, что её взгляд был устремлен прямо перед собой:

- Не могу сказать, что огорчена этим, - тихо произнесла я, желая, чтобы она услышала правду, хотя и была уверена, что она её уже знает.

- А я могу, - также тихо ответила она.

Хотя, этот ответ и не был для меня неожиданностью, я не могла даже предположить, насколько сильно ужалят эти произнесенные так спокойно слова.

- Айс...

Её имя сорвалось с моих губ само по себе, совершенно неосознанно, но, произнеся его, я не стала сожалеть об этом.

- Нет, Ангел, - она подняла руку, призывая меня к молчанию, а затем снова положила её на руль. Затем вздохнула, и её плечи немного поникли, но в следующий момент вновь гордо расправились - Это дело, которым я сейчас занимаюсь... оно самое опасное из всего, что мне приходилось делать прежде. Не столько для меня, сколько для всех нас. Я работаю одна. Всегда одна. Даже сейчас. Особенно сейчас.

- Но те полицейские?!

Она рассмеялась, но в её смехе не было радости:

- Мертвы.

Я задохнулась от ужаса:

- Оба?!

- Оба.

- Как?

Её челюсть дернулась от гнева, а под кожей начали пульсировать мышцы:

- Они послушали кое-кого, кому я просила не доверять. И уехали, не предупредив меня, а когда я добралась туда... - Она снова вздохнула. - Я уже ничего не могла сделать.

- Но ведь они были полицейскими!

Она повернулась лицом ко мне:

- Ангел, полицейские умирают также легко, как и все остальные.

- Знаю. Но я имела в виду... Власти теперь предпримут какие-то меры, ведь так?

В ответ вновь прозвучал этот ужасный, безрадостный смех:

- Едва ли. Они были точно такими же пешками, как и я. Всего лишь маленькие оловянные солдатики в их собственной войне с Организованной Преступностью и правительственной коррупцией. Одни из сотен им подобных.

Я не винила её за ту горечь, которая сквозила в её словах. Да и как я могла?! Каждое произнесенное слово было чистой правдой. Но...

- Айс, ты не пешка.

Она фыркнула:

- Я? Конечно, пешка.

Я почувствовала, как моя собственная челюсть напряглась, а руки сжались в кулаки с силой, достаточной для того, чтобы ногти впились в ладони:

- Но только не для меня.

Она открыла рот, чтобы возразить, но я тут же оборвала её:

- И не для тех женщин, которые сидят сейчас в кузове этого фургона. Возможно, мы не являемся столь важным звеном в общей цепи, как правительство, но, черт побери, мы тоже что-то значим.

Выражение её лица не изменилось, но я заметила, как тяжело она сглотнула.

- Ангел, - наконец ответила она, и её голос прозвучал подозрительно хрипло - ты значишь всё.

Если я ещё и хотела добавить какой-то аргумент к уже сказанному, то её слова разоружили меня также легко, как если бы я выступила против неё с ружьем в руках. Слова застряли у меня в горле, оставив осадок, который помогла смыть соль моих слёз.

*****

В конце концов, фургон всё же остановился напротив небольшого, деревянного домика. С плоской крышей и узкими отверстиями, служащими очевидно окнами, он больше напоминал бомбоубежище, нежели дворец. Но поскольку бездомные не обладают привилегией быть разборчивыми, я просто назвала это "домом" и остановилась на этом.

С чувством глубокого облегчения, я открыла дверь машины и соскользнула на землю, присаживаясь на корточки, чтобы хоть немного размять сведенные судорогой ноги. Громкое пощелкивание, напоминающее выстрелы из пистолета, прозвучало благодарным ответом моих бедных колен на сие действие. Я распрямилась и встала на ноги, наблюдая за остальными женщинами, проходящими мимо. Они выглядели очень несчастными. Примкнув к самому концу строя, я так же, как и остальные, терпеливо ждала, пока Айс доставала ключи и открывала дверь в дом.

Мы вошли внутрь подобно послушным школьникам, старающимся остаться на хорошем счету у директора школы, у которого хорошего счета вообще не бывает.

Внутри было довольно прохладно, тускло, но помещение носило отпечаток, присущего Айс почти идеального порядка:

- Садитесь.

Четыре тела метнулись, несясь со скоростью, превышающей скорость света, к единственной маленькой кушетки, стоящей в небольшой гостиной комнате, где и утрамбовались подобно селедкам в бочке. Мы с Айс были единственными, кто остались стоять в этой "музыкальной игре со стульями".

Пони открыла рот, намереваясь что-то сказать, но поспешно закрыла его, заметив поднятую руку Айс.

- Тихо.

Подойдя к небольшому столу, стоящему по соседству с кушеткой (и вызвав этим действием волну дрожи у разместившихся там), Айс подняла сотовый телефон, лежащий на столе, открыла его и нажала всего на одну кнопку. Поднеся телефон к уху, она прикрыла глаза и в течение долгого времени стояла неподвижно, вслушиваясь.

- Они в безопасности... Да... Хорошо.

Отключив телефон, она опустила его обратно на стол и прошла в другой конец комнаты. Её глаза были по-прежнему закрыты. Её гнев отражался лишь в плотно сжатой челюсти и в положении плеч, но я могла видеть, как внутри неё продолжается невидимая борьба. Борьба за то, чтобы заставить себя не наброситься на нас, не сделать того, о чём она позже может очень сильно пожалеть; не сделать этого вопреки сильному желанию собственного тела, которое требует от неё именно таких действий.

Когда она, наконец, открыла глаза, они светились каким-то сверхъестественным спокойствием, которое очень разилось с импульсами, посылаемыми её телом. И это пугало нас, включая меня саму, еще больше.

- Вы останетесь со мной до тех пор, пока я не найду для вас безопасного способа пересечь границу. Потом вами займется Монтана. А до этих пор, - и вот она улыбнулась; одной из тех улыбок, которые сжимают ваши кишки, превращая их в крошечный комок, и от которых стынет в жилах кровь - вы принадлежите мне. Это означает - вы делаете только то, что я скажу, когда я скажу и как я скажу это делать. Я достаточно ясно выражаюсь?

Все, за исключением Ниа (спаси её Бог), поспешно закивали.

Глаза Айс сузились:

- Какие-то проблемы?

- Да, - тут же выпалила Ниа. Я даже не знала, аплодировать ли её храбрости или же оплакивать её безрассудность - Почему ты вообще пытаешься изображать из себя какого-то повернутого на психологии-инструктора? Я имею в виду, да, мы ошиблись. И что из этого?! Как будто ты сама никогда не делала ошибок.

Снова промелькнула эта улыбка; темная и опасная:

- Да. Я сделала их очень много.

- Например, вправляя мозги дерьму, вытащенному из исправительной тюрьмы, - пробормотала Пони ели слышно. В ответ на это она получила удар локтем под ребро и хмуро уставилась на Криттер.

- Ну, и в чём тогда проблема?

Представляя себе состояние моей возлюбленной, разрывающейся на миллион частиц от усилия сдержать свой гнев, я рискнула вмешаться:

- Проблема, Ниа, в том, что эта "ошибка" могла стоить нам всем жизни, или, по меньшей мере, свободы. Айс очень сильно рисковала, вытаскивая нас оттуда. Даже больше, чем ты думаешь. А теперь, из-за того, что мы не можем безопасно пересечь границу, чтобы вернуться назад, мы можем стать для неё настоящей обузой в выполнении очень важного задания, которое она должна сделать, и можем вовлечь всех нас в ещё большую опасность. По-твоему это недостаточно большая проблема?

Откинувшись назад, она скрестила руки на груди:

- Я просто спросила.

Я вздохнула:

- Знаю, Ниа. И мне жаль, что я повысила голос. Просто... ты должна понять, что мы не играем здесь в какую-то игру. Человек, с которым Айс приходиться иметь дело очень, очень опасен. Он убил много людей, и пытался убить её саму. Дважды.

Глаза Ниа расширились, и с её лица исчезло выражение угрюмости. Я поняла, что мне удалось достучаться до неё. Закусив губу, я решила сделать ещё один рискованный шаг, который должен был либо убедить её окончательно, либо окунуть меня в ещё более горячую атмосферу, нежели та, в которую я уже ступила. Либо получить в результате и то и другое.

Развернувшись, я подошла к своей возлюбленной и подарила ей слабую улыбку, глазами умоляя её довериться мне. Когда её тело немного расслабилось от сильного напряжения, я протянула руку и мягко вытащила край рубашки, заправленный в её штаны, обнажая её живот и шрамы, которые теперь там обосновались.

- Это не игра, Ниа. Это реальность.

Лицо Ниа побелело от ужаса, когда она словно завороженная, не мигая, смотрела на узоры шрамов, уродливо украшающих тугую кожу и мускулы. Узоры, которые рассказывали свою собственную историю о жизни женщины, носящей их.

- Теперь ты понимаешь?

Она поспешно кивнула:

- Да.

- И ты будешь делать всё, что скажет Айс, не задавая лишних вопросов и не выражая своего отношения к этому?

Она снова кивнула.

- Хорошо.

Улыбнувшись своей возлюбленной, я осторожно заправила её рубашку назад, заботясь о том, чтобы расправить все швы так, как они лежали прежде, чем я посмела их потревожить.

- Спасибо, - прошептала я, поймав удивленную вспышку гордости в её глазах. Затем я обернулась и вернулась обратно к группе, все представители которой уставились на меня с открытыми ртами.

Они смотрели на меня как на полоумную, которая вот теперь уж окончательно съехала с катушек; так, будто бы я вошла в клетку с медведем с палкой в руках и умудрилась выйти наружу. Возможно, в некотором смысле, всё так и было.

Последовала довольно продолжительная пауза, пока Криттер, наконец, не отважилась нарушить тишину. Она прочистила горло:

- Ну и... что теперь?

Раздался негромкий звон, это Айс бросила Криттер ключи:

- Моя машина стоит на заднем дворе. Вы с Рио поедите в город, и немного пополнить запасы - одежда, еда и т.п. Рио знает дорогу. Съездите, возьмёте всё необходимое и вернетесь сюда. Никаких лишних остановок, понятно?

- Ясно, - вставая, кивнула она, и, прихватив с собой Рио, покинула дом.

Айс перевела свой взгляд на Пони:

- Я хочу, чтобы ты пошла во двор и разобрала этот фургон так, чтобы его было невозможно узнать. Все инструменты лежат там, на полке, позади дома. Возьми с собой Ниа. Самое время ей поучиться делать что-то, вместо того, чтобы без надобности открывать свой рот.

- Будет сделано.

Ниа, в свою очередь, очень хорошо запомнила преподанный ей урок и послушно последовала за Пони, не произнеся ни единого слова.

- Мне... пойти с ними?

- Нет. Ты останешься со мной. Мне нужно кое-что сделать.

Я последовала за ней в комнату, которая могла быть только её спальней, и усмехнулась, когда она начала расстегивать свою рубашку:

- Отлично! Думаю, на эту работу я соглашусь!

Секундой позже мне в лицо полетела снятая рубашка.

- Позже, дикая кошка. Вначале мы должны позаботиться об одном деле.

- Первым делом работа, и только потом удовольствие, да? - вздохнула я, усмехаясь и натягивая через голову рубашку. При этом я не упустила предоставленной мне возможности сделать глубокий вдох и втянуть в себя её аромат, впитавшийся в ткань. - Ну, хорошо. Думаю, я справлюсь. Если это будет стоить обещанного "позже".

Я даже не успела моргнуть, прежде чем оказалась в объятиях шестифутовой полуголой женщины. Мои губы были захвачены в плен поцелуем, заставившим все мои чувства и мысли, вырвавшиеся из под контроля, пройти путь, напоминающий настоящие "американские горки".

Когда она наконец отпустила меня, её глаза самодовольно светились.

- Как, говоришь, меня зовут? - спросила я, шутя лишь наполовину.

Издав легкий смешок, она выпустила меня и отошла в сторону, чтобы закончить процесс переодевания. Я наблюдала за ней с нескрываемым удовольствием.

О, да! Это стоило того.

*****

Я ерзала на месте, перемещаясь из стороны в сторону и пытаясь держать ноги как можно дальше от пустого пластикового стакана, перекатывающегося взад-вперед по днищу движущейся по ухабистой дороге машины. На пластике виднелись следы, оставленные зубами; зубами человека, который был уже мертв.

Было просто жутко смотреть на что-то столь безвредное, как обычный пластиковый стакан с остатками пролившегося кофе.

Он был жив, когда пил из него.

От недосыпа и сверх напряжения меня посещали просто сумасшедшие мысли.

А теперь он мертв.

Мой воспаленный, усталый мозг отчетливо рисовал портрет мужчины, восседающего в этом же самом автомобиле и допивающего остатки кофе, прежде чем швырнуть опустошенный стакан на пол, даже и не задумываясь о том, что, возможно, это последний стакан, из которого он когда-либо пил.

Всё это время я продолжала дрожать, моё тело ощущало сильнейшее напряжение. Как же болезненно!..

- Ты в порядке?

Рука, скользнувшая по моему бедру, заставила подпрыгнуть на месте. Я чуть не выскочила из собственной кожи, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы унять бешеный стук в груди и успокоить сердце:

- Ой! Прости. Ты меня немного напугала.

- Вижу. В чём дело? Этот стакан там внизу пытался тебя укусить или что?

Я попыталась рассмеяться, но у меня не вышло ничего сколько-нибудь похожего на смех. Сказать по правде, в этот момент я почувствовала себя довольно глупо и грубо раздавила болтающийся под ногой стакан, отгоняя тем самым странные, крутящиеся в моей голове мысли:

- Думаю, я немного переутомилась. Слишком мало спала прошлой ночью.

- Ясно, - ответила она, лишь на мгновение оторвав внимание от дороги, однако успев, прежде чем вновь переключиться на вид, открывающийся за ветровым стеклом, бросить быстрый взгляд на смятый стакан, затем на меня, - Я постараюсь всё сделать так быстро, как только смогу. А потом мы вернемся, и ты сможешь отдохнуть, хорошо?

Мои губы растянулись в усмешке:

- Вообще-то отдых это не совсем то, что было у меня на уме. Если только это так сейчас называется. Я так отстала от реальности, играя роль бывшей заключенной и тому подобного.

- О да, ты вылитая Лиззи Борден (прим. От переводчика: Элизабет Эндрю Борден (Lizzie Borden) (1860-1927), американка, подозревавшаяся в зверском убийстве мачехи и отца, но оправданная судом присяжных).

- Эй!

Тихо рассмеявшись, она сжала моё колено и продолжила вести машину. Между нами повисла успокаивающая тишина. Я положила свою ладонь поверх её руки, которая удобно лежала на моей ноге, и сконцентрировалась на тепле, исходящем от её плоти, соприкасающейся с моей, отметая тот факт, что мы ехали в машине, принадлежащей мертвецу, чьи вещи так сильно портили интерьер.

Айс не стала слишком сильно распространяться на тему "дела", о котором ей нужно было позаботиться, упомянув лишь о том, что планирует встретиться с кем-то, у кого есть для неё какая-то информация. В этом смысле причины действительно не имели для меня никакого значения. Я была слишком счастлива, сидя здесь, рядом с ней, чтобы думать о чём-то другом.

Город, в который мы наконец-то въехали, очень походил на любой другой маленький городишко, где мне довелось побывать за время своих путешествий, за исключением того лишь факта, что носил признаки, присущие, разумеется, всему испанскому. Как только мы пересекли городскую черту, кажущаяся расслабленность Айс куда-то испарилась, она сидела необычно прямо, мышцы были напряжены, нервы взвинчены до предела, ноздри раздувались, напоминая мне волка, чующего опасность - или добычу - по ветру.

Объехав нескольких кварталов, она провела беглый осмотр территории,. Её подозрительно суженные глаза не упускали ни одной мельчайшей детали. На втором витке, я безошибочно распознала короткие, светлые волосы, принадлежащие блондинке, выходящей из дверей одного из магазинов, растянувшихся вдоль всей улицы.

- Эй! А разве это не...?

- Да. Держись, - резкий разворот на самой середине, к счастью, полупустой улицы, и мы оказались позади машины, в которую Криттер уже складывала свои покупки, - Оставайся здесь. Я скоро.

Я с любопытством наблюдала за тем, как Айс подошла к Криттер и что-то ей сказала. Криттер несколько раз утвердительно кивнула и вновь исчезла в дверях магазина. Айс вернулась к машине и снова забралась внутрь, после чего медленно отъехала от бордюра, выражение её лица было по-прежнему напряженным и решительным. Это была та сторона её натуры, которую мне уже долгое время не приходилось видеть. Казалось, вся тяжесть мира вновь легла непомерным грузом на её плечи, но как всегда, она оставалась несгибаемой под этим бременем. В её глазах был тот особый блеск, который мне приходилось видеть не раз в Болоте, когда она была готова преподать небольшой урок какому-нибудь из его обитателей.

Не скажу, что эта вспышка не трогала меня, хотя бы потому, что это было бы ложью. Но могу сказать, что с годами, я к этому уже попривыкла.

Заключительный осмотр территории, и мы припарковались у обочины, прямо поперёк дороги, ведущей к довольно презентабельному на вид заведению, которое помимо всего прочего имело зелёный навес, подобный тому, который вы можете видеть в фасаде модных ресторанов, и витиеватый рисунок, выгравированный на двери. Только тяжёлые решётки на окнах и дверях несколько портили атмосферу этого места. Как только Айс заглушила двигатель, я мгновенно выскочила из машины и, обогнув её, присоединилась к своей возлюбленной.

Она пересекала дорогу, направляясь прямиком к магазину, которым я только что так восторгалась. Первой мыслью, которая посетила меня, когда мы вошли внутрь, было, что мы попали в чрезвычайно эклектичный ювелирный магазин. Но стоило мне увидеть пистолеты, радиоприёмники и множество других товаров, отличающихся лучшим или худшим качеством, как я поняла, что мы оказались в совершенно другом месте.

Невысокий, опрятно одетый и довольно симпатичный мужчина, просто засиял при виде нас, входящих в магазин. Его руки уже были гостеприимно распахнуты, когда он поспешил к нам из-за прилавка:

- Морган! Как же я рад снова тебя видеть! - несмотря на очевидный мексиканский акцент, его английский был почти безупречен и говорил о хорошем американском образовании.

- Педро, - ответила Айс, быстро пожав предложенную руку. Отпустив её, она вновь обернулась ко мне. - Ангел, это Педро Нунез, акула ссуды.

- Ах, я предпочитаю "консультант по кредиту"...

-... И владелец ломбарда.

- Продавец немного использованных, но прекрасных вещей и прочей утвари, если не возражаете.

- Без разницы. Педро, это моя напарница - Ангел.

- Вот уж действительно подходящее имя для столь ангельского воплощения красоты, - ответил он, беря мою руку и поднося её к губам. Я чуть не рассмеялась над его преувеличенно показной игрой, но мне не хотелось отталкивать его, поэтому я постаралась выдавить из себя как можно более застенчивую улыбку, хотя и не смогла подавить лёгкого смешка:

- Очень... очень приятно познакомиться с Вами, мистер Нунез, - ответила я, как только моя рука вновь оказалась на свободе.

- О, прошу Вас, милая леди. Называйте меня Педро. Я настаиваю.

- Хорошо, - кивнула я в ответ - Педро.

- Вот и отлично! Просто восхитительно! - он с довольным видом начал потирать руки - Могу ли я предложить вам что-нибудь? Может чай? Знаете, у меня есть превосходный...

- Информацию, - ответила Айс в своей обычной манере "давайте перестанем ходить вокруг да около и сразу же приступим к делу".

Его улыбка слегка дрогнула, но вскоре вновь вернулась и стала ещё ослепительнее:

- Ах, да, конечно. Если вы не возражаете, давайте пройдём в мой кабинет...

Как только он положил свою руку мне на спину, намереваясь сопроводить в свой кабинет, дверь в магазин открылась. Молодая пара - молодожёны, судя по яркому пламени любви, освещающему лица обоих, вошли внутрь и принялись рассматривать витрину, заставленную драгоценностями.

- Ах, клиенты. Мне нужно подойти к ним. Извините, я отлучусь буквально на минутку. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь, можете пока оглядеться здесь. Для вас, друзья мои, специальная скидка, - прощальная улыбка, и он исчез.

- Забавно, - это было единственное слово, которое я смогла подобрать.

- Одно из возможных описаний, - усмехнувшись, подтвердила Айс.

- Старый... друг?

Её усмешка переросла в недовольное фырканье:

- Вряд ли. Мы встречались пару раз, по рекомендации одного из моих друзей. Похоже, большинство сборщиков долгов Педро получили более заманчивые предложения и перешли в шайку Кавалло. Его немного обидели этим.

- Аааа. Значит, теперь он выбивается из сил, пытаясь конкурировать?

- Ну, по тем слухам, что я слышала, да. Есть мнение, что он вскоре станет настоящим посмешищем в нелегальном долговом бизнесе.

- Значит... он даёт тебе информацию, рассчитывая на то, что ты позаботишься о его маленькой проблеме.

- Ну, что-то в этом роде, - однако, её слова звучали не достаточно убедительно.

- Что-то не так?

- Пока не знаю. Просто будь начеку.

- Хорошо.

Спустя несколько минут он вернулся к нам, всё те же сладкие улыбки и само воплощение обаяния:

- Прошу прощения за вынужденное отсутствие, но, как говорится, бизнес есть бизнес, а я - деловой человек. Пройдёмте?!

Мы вновь двинулись в заднюю часть помещения, как вдруг Айс замерла.

Я тоже остановилась:

- Что случилось?

- Ложись!

Её слова сопровождались сильным толчком в плечо. Я мгновенно упала на живот.

Задняя дверь распахнулась, и внутрь с оружием в руках ворвались двое мужчин; раздались автоматные очереди. Было очевидно, что Айс уже тоже успела достать свой собственный пистолет (о существовании которого вплоть до этой самой секунды я даже не подозревала), потому что она немедленно ответила, подстрелив одного из мужчин в грудь, и заставив его рухнуть навзничь обратно за дверь.

Воздух наполнился звуками выстрелов и битого стекла, и я не задумываясь, автоматически прикрыла руками голову.

Последовали ещё несколько более частых автоматных очередей и звон взрывающегося стекла, а затем всё погрузилось в благословенную тишину. Я вскочила на ноги, чуть не врезавшись в мою, к счастью абсолютно живую спутницу, которая тут же обхватила меня свободной рукой.

- Айс, слава Богу, ты жива! Ты... у тебя кровь?

Она бросила быстрый взгляд на своё плечо:

- Я в порядке. Просто небольшая царапина от отлетевшего стекла, - она вновь перевела внимание на второго из стрелявших. Он распластался на полу, весь живот мужчины был залит кровью.

Ступив вперёд, Айс толкнула его ногой.

Тело мужчины напоминало тряпичную куклу. Он казался мёртвым.

Проглотив желчь, которая подступила к самому горлу, я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Педро, неуверенно поднимающегося на ноги и стряхивающего с волос осколки стекла. Было очевидно, что ему тоже досталось, но выглядел он вполне сносно.

- В заднюю комнату. Быстро. Пока не прибыло подкрепление.

- Но, Айс, я...

- Я сказала быстро!

Не дожидаясь моего ответа, она накинулась на Педро, впечатав его в стену. Одна рука была прижата к его горлу, в то время как вторая - сжимала пистолет, приставленный к его виску:

- Ты сдал меня, ублюдок!

- Я... прошу... - пролепетал он. Его голос сорвался на хрип и я, после секундной внутренней борьбы, сделала несколько шагов, приблизившись к ним и намереваясь заставить Айс ослабить свою хватку, чтобы позволить мужчине хотя бы дышать.

- Ты лишился права о чём-то просить, когда подставил меня, свинья. Пришло время сказать прощай!

- Моя семья! - это было всё, что он смог произнести, прежде чем рука Айс сдавила его горло и припечатала к стене с силой, заставившей стаканы, стоящие в одном из шкафов затрястись и посыпаться на пол, подобно алмазному дождю.

- Айс, умоляю тебя! - воскликнула я, мой голос почти затерялся среди звона бьющегося стекла.

- Я же сказала тебе уйти! - бросила Айс, её лицо было перекошено гневом.

- Айс, я не буду стоять здесь и наблюдать за тем, как ты хладнокровно убиваешь человека.

- О, нет. Моя кровь отнюдь не холодна сейчас, Ангел. Совсем нет. Напротив, она просто горит, - несмотря на то, что она обращалась ко мне, её глаза извергали пламя, и они были далеки, очень далеки.

- Айс, пожалуйста... - лицо Педро было уже кирпичного цвета, а губы - цвета спелой сливы. Его глаза выкатились из орбит, а сквозь волосы виднелись капельки пота, выступившие на его коже - Прошу тебя... не делай этого, - шептала я. - Может быть он и не достоин того, чтобы просить, но я - да. Умоляю тебя... не убивай его.

Я наблюдала за тем, как пальцы Айс сжались на его шеи, костяшки побелели, а сухожилия на запястьях резко выделились на фоне бронзового загара её кожи. Затем медленно, подобно болельщику, успокаивающемуся после того, как всё уже закончилось, зажим начал ослабевать и вскоре она окончательно освободила его.

Мужчина рухнул на пол, задыхаясь от удушья и издавая тяжёлые хрипы.

- Слава Богу, - прошептала я, прикрывая глаза и чувствуя, окатившее меня целым потоком эмоций, облегчение.

Спустя несколько мгновений она убрала свой пистолет в кобуру и, наклонившись вниз, рванула Педро на себя, вновь поднимая его на ноги, но на этот раз используя для этого отворот его пиджака, вместо его шеи:

- Скажи мне то, что я хочу знать, Педро, - зарычала она. Её лицо было в дюйме от его собственного.

- М... моя семья! Он хотел убить мою семью!

- Мне нет дела до твоей семьи, ублюдок! Говори мне, где Кавалло!

- Я... я не...

- Говори!!! - она встряхнула его с силой, которая скорее всего окончательно превратила его мозги в кашу, и я уже была готова вновь вмешаться.

- Он... он в пустыне! Они называют это место Гнездом Скорпиона! Это всё, что я знаю! Клянусь!

- Спасибо, - выпустив его, Айс вновь достала свой пистолет, заставив нас обоих задохнуться от страха. Сунув руку в карман, она вытащила платок и быстро стёрла с оружия отпечатки своих пальцев. Затем, схватив мужчину за руку, она вложила в неё пистолет, сомкнув его пальцы вокруг рукоятки, и посмотрела ему прямо в глаза:

- Когда появится полиция, - эти ублюдки ворвались сюда и пытались тебя ограбить. Ты убил их в целях самообороны. Понял?

- Да! Да! Понял! Как скажешь!

Её улыбка была угрожающей:

- Хорошо. Потому что, если я узнаю, что ты рассказал какую-то другую историю... хоть кому, - она поместила пальцы мужчины на спусковой крючок, со своими пальцами, лежащими поверх его собственных, и приподнимала пистолет до тех пор, пока дуло не оказалось прижатым к его щеке, - я убью тебя.

- Я не буду! Клянусь! - в этот момент он был похож на говорящую статую, глаза вращались с бешеной скоростью, в то время как остальная часть его тела была абсолютно неподвижна, словно сделана из мрамора.

Похлопав его свободной рукой по щеке, она произнесла:

- Хороший мальчик.

Выпустив наконец из своего захвата и пистолет, и пиджак мужчины, Айс отступила назад, и спустя несколько мучительных секунд зрачки его закатились, и он медленно сполз по стене, погружаясь в обморочное состояние.

- Пошли, - скомандовала она, поворачиваясь к двери и хватая меня за руку. В это время в помещении магазина уже были слышны первые звуки полицейских сирен.

Она провела меня за руку до первого лежащего на полу тела:

- Иди вперёд и смотри не наступи в кровь. Мы не должны оставлять после себя следов.

О, как будто это было проблемой.

Или возможно это всё-таки могло стать проблемой, поскольку для того, чтобы избежать огромные лужи крови, мне понадобилось переступить через труп мужчины и при этом держать глаза открытыми.

Чёрный ход вёл в узкий, усыпанный мусором переулок. Второй из стрелявших, тоже мёртвый, лежал, растянувшись поперек тротуара, упираясь затылком в кирпичную стену соседнего магазина.

Воздух наполнился мерзким зловонием, исходящим от гниющего мусора, и меня чуть не вырва