Седьмая часть

- Почему бы, тебе не сесть здесь и не снять рубашку, - спросила я, препроводив мою возлюбленную в ванную и закрыв за собой дверь, - а я посмотрю, что можно сделать с твоей раной.

Она безмолвно села, как я и просила, на крышку унитаза, пальцы уверенным быстрым движением пробежались по пуговицам и стащили рубашку с широких бронзовых плеч. Отдав Рио указание отправляться домой длинной дорогой, Айс больше не произнесла ни слова. Амазонка выполнила этот приказ буквально, и двадцатиминутная увеселительная прогулка превратилась в двухчасовой изнурительный поход.

Казалось, Айс была полностью погружена в свои мысли, отягощенные, скрытыми за жалящим взглядом, эмоциями. Смывая засохшую кровь с длинной узкой раны на предплечье, я украдкой бросала на Айс быстрые взгляды. Пока я была занята работой, она увлеченно рассматривала свои руки, поворачивая их то вверх, то вниз, то опять вверх ладонями. Закончив, я присела на корточки между ее широко расставленными коленями, и нежно позвала, вглядываясь в близкое мне лицо.

- Эй, с тобой все в порядке?

Слабое подобие улыбки украсило ее губы, глаза прояснились и сфокусировались на мне.

- Дааа. Все хорошо.

И опять, пока я пыталась придумать, как начать разговор, повисла тишина.

- Говорят, что я хороший слушатель.

Через секунду улыбка стала чуточку более явной:

- Неужели?

- Да. Лучший слушатель на три страны.

Айс тихо рассмеялась, а затем опустила взгляд и опять посмотрела на свои ладони, потирая их. Спустя мгновение она проговорила. Так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы услышать ее, хотя нас разделяли всего несколько дюймов.

- Раньше я думала, что если сильно постараюсь, то смогу это смыть.

- Что? - также тихо спросила я.

- Кровь. На моих руках. Так много крови, - прошептала она, сжимая кулаки, - но, несмотря на все мои старания, она всегда на них. Всегда, - наши глаза встретились, а затем ее взгляд вспыхнул такой болью, что мое сердце болезненно сжалось, и потекли непрошенные слезы. - Иногда ночью мне безумно хочется дотронуться до тебя, обнять. Но, как я могу марать тебя всей этой кровью?

Взяв ее руки, я аккуратно развела их, погладила ладони, каждый палец, затем подняла и прижала к своему лицу, спрятав в них щеки и утыкаясь носом.

- Айс, ты не мараешь меня. Ты наполняешь меня. Так, как я даже не могла мечтать.

Ее взгляд потемнел, и она попыталась отнять руки. Я опередила ее, противопоставив всю свою силу и желание.

Не часто, далеко не часто, мне удается ее побеждать, но в этот раз это было неизбежно.

- Нет, - сказала она.

- Да, Айс. Да. Ты постоянно говоришь, что я значу для тебя. Думаю, настало время рассказать, кто ты для меня, - я поймала ее взгляд и удержала, не позволяя отвести глаза или спрятаться за стены ею же возведенной темницы собственной вины. - Ты моя надежда. Моя сила. Радость моей жизни. Мой учитель. Мой проводник. И мой свет.

Она медленно покачала головой, пытаясь отказаться от моих слов.

- Да, это ты. И это не зависит от того, насколько ты в это веришь. Это просто так и есть. Когда бы я ни оказалась в темноте, все, что мне нужно сделать - посмотреть на тебя, подумать о тебе, и все преображается, как будто после месяца дождя появилось солнце. Потому, что ты внутри меня, так глубоко, что я никогда чувствую себя одинокой, даже если нас разделяют мили, - я улыбнулась ей, радость от осознания этой правды светилась на моем лице. - Айс, разве ты не видишь? Ты не мараешь меня. Ты никогда не сможешь этого сделать. И знаешь, почему?

Взяв ее руку, я поцеловала ее ладонь и приложила к своему сердцу:

- Потому, что ты здесь. В моем сердце. И с каждым его ударом, ты все больше и больше занимаешь в нем места, и когда-нибудь я наполнюсь радостью любить тебя. Любить тебя всю, Айс. Ту часть, что счастлива, и ту часть, что злится. Часть, что любит, и часть, что ненавидит. Часть, что прощает, и часть, жаждущую мщения.

Отпустив ее руку, я нежно прижала к ее щекам свои ладони:

- Всю тебя.

На ее лице отразилось удивление. Это было удивление одиноко бредущего в пустыне человека, увидевшего вдалеке оазис и, должно быть, еще боящегося идти к нему, боящегося достичь его и найти только иллюзию там, где, обещая жизнь, ярко светилась надежда.

Понимая, что дальнейшие разговоры никогда не убедят ее, я позволила действовать сердцу. Поднявшись со своего места между ее коленей, я приблизилась к ее лицу и накрыла ее губы своими в поцелуе, полном обещаний, вложив в него всю свою нежность.

Спустя, казалось, небольшую вечность, она ответила, тихо застонав. Ее руки, до этого прижатые к моим щекам, проделали свой путь по моим волосам, еще больше сближая нас, усиливая и углубляя поцелуй. И также углубляя соединяющую нас связь.

Нерушимую связь.

Через какое-то, достаточно продолжительное время, она остановилась и посмотрела на меня. Ее лицо по-прежнему излучала удивление. Но, на этот раз это было удивление человека, обнаружившего, что оазис, несмотря ни на что, существует.

- Думаю,... мне было это нужно, - тихо сказала она хриплым голосом.

- Господи, и мне тоже, - ответила я с жаром новообращенного.

- Можешь ты... могу ли я продолжить? Хотя бы еще немножко?

Ее простой ответ наполнил меня неописуемой радостью, отразившейся на моем лице сияющей улыбкой.

- Ты не представляешь, как сильно я это люблю.

С ответной, какой-то робкой улыбкой, она подалась ко мне и взяла за руку.

Холодная и темная, спальня все еще хранила в воздухе еле ощутимый запах моей возлюбленной. Я глубоко вдохнула и последовала за Айс. Она уже села на узкую кровать, а затем легла на спину вытянувшись в полный рост. Хотя ее голова была слегка приподнята и прижата к стене, ноги все же слегка свисали с края.

- Все равно, что вернулись в Болото, да? - пошутила я, игриво хватая ее за ступню.

- Не так плохо, - тихо ответила она, скрестив ноги и положив сцепленные руки на ровное плато живота.

Приняв ее слова за приглашение, я подошла к кровати, срывая на ходу рубашку, не желая, чтобы что-либо отделяло меня от ее мягкой гладкой кожи. Она сверкающими глазами смотрела, как я опускаюсь на кровать, и приглащающе широко раскинула руки. Я прижалась к ней, положив ногу поверх ее бедер, сцепив руки вокруг ее живота, и опустив голову ей на грудь.

Ощущение возвращения домой было таким ярким и совершенным, как солнечный свет после бури. Навернувшие на глаза слезы отражали прекрасные чувства, переполнившие мою душу.

Она провела рукой по моим волосам, касание было теплым, нежным и любящим. Тело наполнилось теплотой и неизведанным ранее ощущением сладкой боли. Я не позволила слезам упасть, хорошо понимая, что Айс тут же остановится, почувствовав их тепло на своей коже.

- Я люблю тебя, Ангел, - прошептала она.

Эти слова завершили день, и я уснула под музыку биений ее сердца.

Я тоже люблю тебя, Айс. Сильнее, чем ты даже можешь себе представить.

*****

Незаметно для себя я заснула, и разбудил меня только стук в дверь. Открыв глаза, я увидела, как дверь слегка приоткрылась, и в кромешную темноту спальни проник треугольник света. Практически из ниоткуда материализовалась голова Пони, по ее губам пробежала еле заметная усмешка:

- Если вы голодны, обед почти готов.

- Мы выйдем через мгновение, - ответила Айс, слегка потягиваясь длинным телом и ложась на спину.

Кивнув, Пони закрыла дверь, и комната опять погрузилась в темноту.

- Эй, соня. Хорошо отдохнула? - ее голос, раздавшийся надо мной, вызвал по всему телу теплую приятную дрожь. Я была рада, что темнота скрыла мой румянец:

- Извини, я не думала...

- Не извиняйся, Ангел. Тебе нужно было отдохнуть.

- Но...

- Тсс. Нет такой неприятности, чтобы стоило тебя будить. Поверь мне.

Преклоняясь перед такой восхитительной логикой, я снова положила голову к ней на грудь и с нескрываемым удовольствием вдохнула ее запах. Не было ничего удивительного в том, что за время сна моя рука переползла чуть выше и теперь накрывала одну из ее грудей. Я тихонько провела пальцами по теплой мягкой плоти и улыбнулась, почувствовав однозначную реакцию.

Поскольку Айс не выражала явного желания прекратить процесс, я слегка осмелела и продолжая поглаживания, осыпав ее обнаженную грудь нежными поцелуями.

На вкус она казалась соленой, сотканной из солнечного света и неразгаданных еще тайн. Мой аппетит возрос, но речь, в данном случае, не о еде. Запустив пальцы в мои волосы, Айс нежно указывала нужное направление, и когда мои губы приблизились к ее губам, она издала тихий вздох удовольствия, который сам по себе означал очень многое.

Осмелев еще больше, я бы продолжила дальше, но желудок выбрал совсем не подходящий момент и заявил о своих потребностях; по его мнению, я была обязана срочно сделать хоть что-нибудь, чтобы усмирить чувство голода, терзающее мой организм.

Отпустив мои волосы, Айс осторожно высвободилась из-под меня.

- Эй, мне было приятно!

- Я думаю, твоему желудку будет приятно получить сначала что-нибудь более питательное.

- Тогда, пусть он отправляется на кухню, а все остальное оставит здесь, - я опять потянулась к ней, но нежные руки остановили меня.

- Сначала еда, потом развлечения.

- Аааа...!

В ответ она мягко рассмеялась:

- Ангел, я никуда не собираюсь. У нас целая ночь.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и я смогла разглядеть над собой еле различимые очертания ее лица.

- Обещаешь?

Ее улыбка была полна любви:

- Обещаю.

- Отлично. И чего мы ждем? - спросила я, слезая с кровати и натягивая рубашку, предварительно бросив Айс ее собственную.

Поймав рубашку, Айс покинула кровать гораздо более изящно, чем я. Она натянула полученную одежду через голову, расправила ее и замерла на какое-то время, чтобы пробежаться пальцами по волосам, аккуратно заправляя их назад. От этого действа мои гормоны вскипели и послали обвинительную ноту желудку, лишившему их удовольствия.

Желудок издал ответное рычание, и трусливые гормоны попрятались обратно.

- Готова?

- О, да.

Мы обе знали, что речь шла совсем не о еде.

*****

Обед, как ни странно, оказался просто фантастическим. Рио проявила себя выдающимся шеф-поваром, и практически отбила у меня желание пробовать мексиканскую кухню где-либо еще. Короткая передышка, казалось, сняла напряжение с Айс, что в свою очередь позволило расслабиться и всем остальным. За столом велась приятная беседа, и даже Пони осмелела настолько, что то тут, то там роняла свои шуточки. Хотя, положение было хуже некуда, но так было все же лучше, чем просто сидеть и смотреть, как умирает твой друг, и знать, что ты - следующий в списке.

Обед был закончен, тарелки вымыты и убраны на место. И, хотя было еще очень рано, все дико устали и были готовы лечь спать. В доме была вторая спальня с двумя одноместными кроватями, где до этого спал обезоруженный Айс полицейский. К большому облегчению Рио, Айс дала скупые указания Криттер и Ниа лечь в спальной, а Рио и Пони в гостиной.

Пока Айс уединилась для телефонных разговоров, Пони и Рио в последний раз обошли здание в поисках малейших намеков на неприятности. Я немного поболтала с Криттер, и как только Ниа освободила ванную, решила постоять подольше под горячим душем и смыть остатки этого тяжелого дня.

Нет, такая простая вещь, как душ, разумеется, не в состоянии смыть картины крови и смерти, которыми был насыщен день, но, быть может, очищение физическое могло даровать очищение духовное.

По крайней мере, я на это надеялась.

Зайдя в душевую, я задернула за собой занавеску и взяла кусок мыла. Сверху на меня обрушились каскады горячей воды. И не имеет значения, сколько я еще проживу, горячая вода, наверное, всегда останется для меня одним из несомненных богатств.

Я проводила по телу сладко пахнущим куском мыла, и картины минувшего дня постепенно сменялись другими, более личными, видениями. Туго переплетенные в любовной игре тела, без труда скользящие друг по другу, выступивший на коже пот, влага желания и тихие стоны. Я была настолько поглощена в свои сны наяву, что сначала даже не заметила, как фантазии, будто повинуясь моим мыслям, становятся реальностью. Застигнутая врасплох прижавшимся ко мне сзади телом, я напряглась, но знакомые ощущения и нежная сила рук, отобравших у меня мыло, за одно биение сердца превратили цемент моих мускулов в желе.

Сильные загорелые руки взмылили брусок в шапку пены и положили обмылок на полку. Те же самые руки проделали нежный путь по моему телу, дразня безумными круговыми движениями грудь и доводя меня до сумасшествия.

Не в силах больше терпеть эту чувственную пытку, я схватила ее руки и притянула их к себе. Слегка сжимая и подергивая, большие пальцы без усилия заскользили по соскам. Мое дыхание прерывалась тихими вздохами и стонами.

Мягкие губы и острые зубы ласкали кожу шеи и плеч, язык дразнил, толкаясь и полизывая, а я изгибалась в ее руках. Затем она развернула меня к себе.

Захватив мое лицо большими нежными руками, она приблизилась к нему и прижалась своими губами к моим. Сверху на нас обрушивались каскады воды. Я ощутила касание зубов и сладкий голод ее раскрывшихся губ, втянувших для нежной дуэли мой язык.

Ее груди, полные и твердые, касались моей, ставшей сверхчувствительной, кожи, пронизывая тело чувственной энергией и вызывая маленькое извержение между ног. Руки оставили мое лицо, спустились вниз по позвоночнику и захватили ягодицы, прижимая меня плотнее по всей длине наших тел.

Сочетание воды и мыла придало коже восхитительную гладкость, и мы скользили относительно друг друга в танце, звуки которого различали только наши сердца.

Боже, я желала ее. Так сильно и остро, как никогда ничего не желала ранее. Это полностью поглотило меня. Лишило возможности дышать. Заставляло сердце грохотать в груди, а тело трепетать при каждом сильном объятии.

Наши рты все еще были слиты в страстном поцелуе. Айс легонько подняла меня, и как только мои ноги выпрямились, развела их своим длинным сильным бедром и усадила меня на него сверху. Моя спина оказалась прижатой к теплому гладкому кафелю душевой, и я не сдержала стона удовольствия, когда Айс начала свои движения.

Ведомая ее уверенными нежными руками, я скользила по всей длине ее бедра. От ощущений, пронесшихся сквозь тело и превративших его в обжигающий, не знающий границ пожар, у меня перехватило дыхание. Сначала медленно, затем быстрее, достигнув восхитительной скорости, Айс вжималась в меня, ее теплая мягкая плоть и стальные мышцы были неутомимы в поисках моего, и, конечно же, ее удовольствия.

С тихим стоном она разорвала наш поцелуй и уперлась лбом в плитку, рядом со мной, повернула голову и начала языком ласкать мое ухо.

- Отдайся мне, сладкий Ангел, - прорычала она, посасывание мочки обжигало мне нервные окончания.

В страстном желании сделать столь необходимый глоток воздуха, я, совершенно не думая, закинула голову и открыла шею для атаки губ, языка, зубов, мои бедра двигались в вечном животном ритме голодного и страстного желания.

Ее язык жадно лакал из выемки на моей шее, а затем переключился на набухшую пульсирующую жилку. И когда ее зубы нежно сомкнулись на плоти, которую она столь любовно захватила, выключатель щелкнул, и пришло освобождение, темнота под моими веками взорвалась яркими цветами света и тени.

Душа отлетела от тела, окунулась в море блаженства и чувственности. Айс была моим якорем, ее теплые руки и тихое бормотание слов любви удерживали меня в реальном мире, пока душа парила в небесах.

Медленно, очень медленно я возвращалась на землю в крепкие, страстные и нежные объятия Айс. Вода к этому моменту стала холодной, и от ледяных брызг по телу пробежала неприятная дрожь. Я быстро выключила воду, и, не успев понять, что происходит, очутилась в сильных руках, выносящих меня из душевой.

Меня нежно поставили на пол и придержали, доставая большое пушистое полотенце. Айс заботливо вытерла меня, вложив в свои движения столько нежности, что во мне зародилось ощущение, как будто я являюсь самым бесценным объектом на земле. Затем она завернула меня в полотенце и снова подняла на руки. Выражение обожания на ее лице было по своей силе почти болезненным.

Не заботясь о собственной наготе, Айс пронесла меня через короткий темный коридор. Захлопнув ногой дверь спальни, она нежно положила меня на постель. Ее лицо светилось любовью.

- Ну, как ты? - убирая челку с моих глаз, спросила она.

- О, я... я... замечательно.

Ее улыбка была медленной и сладкой:

- Я рада.

- И я тоже, - с жаром ответила я.

Взъерошив мне волосы, она выпрямилась, отошла немного в сторону и, расслабляя мускулы, распрямила плечи и выгнула шею. Я молча и зачарованно созерцала абсолютное совершенство ее обнаженного тела. Холодная вода и явное возбуждение хорошо потрудились над этим очарованием. Уверена, вы сможете представить то, что видела я: одинокая блестящая капелька воды медленно пробиралась между ее грудями, прокатилась вниз по рельефной мускулатуре живота и спряталась в глубинах пупка.

Облизывая внезапно пересохшие губы, я во все глаза следила за этим маленьким путешествием.

Поймав меня за моими фантазиями, Айс загадочно улыбнулась и подошла к ночному столику. Мой взгляд приклеился к ней, к каждому чувственному движению мышц, спрятанных под шелковой кожей, к легким покачиваниям бедер и иссиня-черной копне мокрых волос, спадающих по покатым плечам.

В отчаянной борьбе с желанием схватить ее, притянуть к себе, развеять показную холодность, я крепко сжала кулаки.

Выдвинув небольшой ящичек ночного столика, Айс заглянула внутрь и достала предмет, при виде которого мое тело взорвалось новым притоком неудержимого желания.

Воспользовавшись слабым светом ночника, она ослабила ремни, а затем посмотрела на меня, приподняв бровь, на ее губах играла легкая улыбка.

- Да, - сглотнула я, неожиданно удивившись тому, что из комнаты исчез весь кислород, - пожалуйста.

У меня была всего лишь секунда, пока она закрывала ящик, на размышления, откуда у нее этот приз. Затем Айс направилась к моей стороне кровати, и я потерялась в сиянии ее глаз. Она подала мне фаллоимитатор, и я приняла его слегка дрожащими руками. Он был средней толщины, средней длины, двухсторонний - один конец, тот, что вставляется при одевании, чуть короче другого.

Я легонько пробежалась пальцами по теплой эластичной поверхности и с ожидающей улыбкой взглянула на Айс. Темные глаза, слегка раздувающиеся ноздри.

Она медленно подняла свою длинную ногу и опустила ее на кровать, открывая доступ внутрь. Искрящееся от влаги лоно было готово к моему вторжению. Я полностью открыла его для моего разгоряченного взора, проникнув пальцем в возбуждающую жидкость. По телу моей возлюбленной прошла дрожь.

Не в силах сдержаться, я прильнула и начала пить из нее, постанывая от вкуса ее желания на моих губах и языке. Сильные пальцы переплелись с моими волосами, удерживая мой наслаждающийся рот относительно ее ритмично двигающихся бедер.

Я не могла никак насытиться ею - такой горячей, такой влажной и такой сладкой. Чем больше она предлагала, тем больше я брала, подобная жадному нищему на королевском пиршестве.

Почувствовав, что Айс достигла критической точки, я взяла фаллоимитатор и вставила его как можно глубже, ощущая языком мускусный вкус ее освобождения. Тело задрожало, внутренние волны пробежались по игрушке в моей руке, крепко сжимая ее, бедра ритмично задвигались. Она кончила с громким рычанием, и эти звуки были сладкой музыкой для моих ушей.

Дрожь ее тела постепенно ослабевала, и когда она прекратилась окончательно, я, нежно поцеловав сладкую плоть, вернулась на свое место и взглянула, нахально улыбаясь, на Айс. Она пристально глядела на меня. Ее взгляд полу-прикрытый веками обжигал, в то время, как ее пальцы закрепляли ремешки на бедрах.

Понятия не имею, как я оказалась лежащей на спине. Надо мной, стоя на четвереньках, подобно могучему голодному хищнику, поймавшему жертву, возвышалась Айс. Ее губы прижались ко мне в поцелуе безграничной страсти, а пальцы пытались сорвать с меня полотенце.

Справившись, к своему удовольствию, с этой задачей, она опустилась ниже, слизывая с меня все упавшие с полотенца капельки, и, очевидно, смакуя каждое движение. Казалось, ее губы и язык были одновременно везде.

Я задрожала, тело напряглось и изогнулось от желания. Айс провела горячую дорожку, остановившись на некоторое время, чтобы пососать и потерзать мои груди, а затем спускаясь все ниже и ниже. Когда язык пробрался во впадину моего пупка, я думала, что тут же кончу под воздействием абсолютной сексуальной энергией происходящего.

А она спускалась все ниже. Язык прошелся по внутренней стороне бедер, коленям, икрам и достиг больших пальцев. Как только она вобрала своим горячим ртом первый из них, оргазм отказался ждать дальше, и я закричала от волны удовольствия, пробежавшей по мне, как лесной пожар по полю.

Однако она была безжалостной, эта женщина - моя возлюбленная. С той же уверенной медлительностью она отправилась в обратное путешествие по моему телу и достигла той точки, что горела в огне желания. Вобрав меня ртом, она зарычала от удовольствия, ее язык толкался, гладил, ласкал, танцевал, поднимая меня выше, чем я когда-либо могла представить. А затем еще выше, отвечая на мои крики своими низкими стонами.

Тело напряглось до предела и мощно содрогнулось от еще одного оргазма, проложившего сквозь меня свой огненный путь. Пока все не кончилось, Айс не убирала своего рта, а затем быстро выпрямилась и прильнула ко мне всем телом, заглядывая в глаза. Ее собственные горели любовью. Мои утомленные мышцы дрожали, и я отдыхала под уверенной, теплой тяжестью ее тела. Почувствовав нежные касания к моему лицу и волосам, ласкающие, возвращающие домой касания, я закрыла глаза.

- Боже, я люблю тебя.

Не знаю, были ли эти слова предназначены для моих ушей, но они достигли их и вызвали улыбку на лице. Я открыла глаза и увидела глаза моей возлюбленной, блестящие от не пролитых слез. Приблизившись, я взяла ее лицо в свои ладони и нежно провела большими пальцами по щекам, смахивая, вырвавшуюся помимо ее воли, слезинку.

- И я люблю тебя. Больше, чем воздух, которым дышу.

Улыбнувшись сквозь слезы, она нагнулась и поцеловала меня. Это был поцелуй вечной и безграничной любви, идущей самой сладчайшей дорогой от ее сердца к моему. И хотя, в этом совместном дыхании не было ничего страстного, невероятно, но мое тело начало опять реагировать - просто на ее близость и тепло.

- Пожалуйста, - прошептала я на последнем вздохе, - я хочу почувствовать тебя внутри себя.

Это было все завершающее желание, последний шаг к тому, чтобы полностью успокоить мое тело и душу.

Продолжая нежно, почти благоговейно, целовать меня, она сместила большую часть своего веса и медленно провела руками вниз по моему телу, лаская кончиками пальцев каждую точку моего тела. Ее грация была, на мой взгляд, воплощением красоты.

Наконец ее руки проникли между ног, подготавливая меня к вторжению. Но, я уже давно была готова, и она улыбнулась открывшейся ей действительности. Продолжая наш глубокий поцелуй, в котором языки исполняли медленный возбуждающий балет, она выпрямила мои ноги. Затем, оперевшись на руки, она снова нависла сверху и взглянула на меня. В дымчатой глубине ее глаз читался невысказанный вопрос.

- Да, - прошептала я, не желая ничего, кроме того, что она так молчаливо и любяще предлагала. - Пожалуйста, да.

Одна рука исчезла из моего поля зрения, и вскоре я почувствовала, как гладкий, закругленный конец фаллоимитатора прокладывает дорогу сквозь мою разгоряченную влагу. Чуть позже он остановился внутри меня. Наклонившись так, что ее волосы образовали завесу вокруг наших лиц, Айс крепко поцеловала меня и начала плавные движения, наполняя меня такими удивительным, таким полным ощущениями, которых я не испытывала никогда ранее.

Войдя полностью, она замедлила движение, ожидая ответной реакции моего тела, ее глубокие страстные поцелуи отвлекали сознание от напряженных до предела мышц, предоставляя ему гораздо более приятные ощущения.

Айс прекрасно подходила мне - как поставленный на место кусочек мозаики. И мое тело быстро приноровилось к новым ощущениям, требуя еще больше. Я прошлась пальцами по ее мускулистой спине и достигла бедер.

Схватив их, я прижала ее к себе и прорычала в ухо:

- Давай.

Застонав, она выполнила мою просьбу. Сначала плавно выйдя из меня, а затем войдя обратно. Это было неописуемое ощущение, и я чуть не зарыдала от удовольствия.

Вместе мы нашли наилучший ритм. Наши страстные поцелуи разрывались только тогда, когда кому-то из нас не хватало воздуха. Голова Айс покоилась рядом со мной, в то время, как моя возлюбленная входила в мое желающее тело, ее покрытые испариной волосы влажно скользили по моим щекам и губам. Их благоухание опьяняло наравне с распространившимся по комнате запахом нашей любви.

Я быстро с силой прижала Айс к себе, желая получить всю ее и даже сверх того. Она ответила, как будто была рождена для этого, нахлынув на меня со всей необузданностью желания, выпуская на волю и темную, и светлую стороны своей души, страсть и нежность, энергию и силу. И все это она подарила мне под глухое рычание и тихие стоны, звучавшие для меня настоящей симфонией.

Айс кончила первой. Ее спина изогнулась, шея откинулась назад, открывая мне горло, с силой задвигались в своем собственном ритме бедра. Капли ее пота упали на меня, причащая огнем и страстью.

Мгновением позже, я тоже унеслась в бешеный водоворот, где реальность, которую я знала до этого, заканчивалась, и существовало только удовольствие.

Думаю, что я отключилась на какое-то время, поскольку, когда снова вернулась в свое тело, Айс, тяжело дыша, полностью лежала на мне. Почувствовав мое шевеление, она попыталась скатиться, но я препятствовала этому, обхватив ее руками. Мое тело продолжало пульсировать вокруг все еще остававшегося во мне фаллоса.

- Нет. Останься. Пожалуйста, - я глотнула столь необходимого мне воздуха. - Хочу, хочу тебя.

И она вернулась обратно - живым одеялом любви, тепла и безопасности. И с этого момента до восхода солнца я больше ничего не помню.

*****

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила нечто неожиданное и очень, очень желанное. Как только мое размытое сознание приобрело более четкие формы, я осознала, что тихое биение под ухом принадлежит сердцу Айс. А щекочущее ощущение на спине происходит от нежных, машинальных поглаживаний ее руки. Хотя к этому моменту мы были вместе уже почти восемь лет, я бы могла по пальцам одной руки посчитать количество раз, когда просыпалась в объятиях своей любимой. И, возможно, один или два пальца остались бы незадействованными.

Почувствовав мое пробуждение, Айс на мгновение приостановила свои движения, а затем продолжила нежно ласкать мою кожу.

- Доброе утро, мой сладкий Ангел, - низкий голос прогремел прямо из ее груди, наполняя меня приятнейшим теплом.

- Мммм. И тебе, доброе утро, моя любовь.

- Хорошо поспала?

- Как младенец. А ты?

- Спасибо, очень хорошо.

Ее касание было немного щекотно, я поежилась, затем изогнулась, слегка вздрагивая от неприятного ощущения. Она, как обычно в таких случаях, замерла позади меня, стараясь понять мое поведение:

- Все в порядке?

Подняв голову, я ободряюще улыбнулась ей:

- Все замечательно. Просто немного больно.

Ее лицо тотчас застыло, и она отвела взгляд:

- Я...

- Не надо, - остановила я, приложив два пальца к ее припухшим губам: - Не говори этого. Даже не думай об этом. - Слегка поднявшись, чтобы лучше видеть, я соскользнула пальцем на подбородок и попыталась вернуть ее взгляд на себя. - Айс, эта ночь была одной из самых удивительных в моей жизни. Пожалуйста, не говори, что ты сожалеешь, что так получилось.

Когда она наконец посмотрела на меня, в глубине чистой синевы ее глаз все еще пряталась тень вины.

Улыбнувшись, я нежно сжала ее подбородок:

- Ну, Айс. Разве не ты рассказала мне, что существует два вида боли? Хорошая и плохая боль?

Тень стала слегка бледнее. Я потянулась, широкая улыбка на моем лице была очевидным знаком удовлетворенного тела.

- Несомненно, - добавила я, зевая, - это хороший вариант.

Этими словами мне удалось вырвать у нее улыбку, и я потянулась, чтобы захватить ее своими губами.

Насладившись затянувшимся удивительным теплым контактом, я, наконец оторвалась от поцелуя и снова положила голову ей на грудь.

- Итак, - начала я, с трудом стараясь избежать нежностей в голосе, - что у нас сегодня по плану?

Она тихо рассмеялась:

- Ангел, у тебя по плану еще немного поспать. У нас впереди большой переезд.

Я подняла голову, не беспокоясь о легко читаемом в моих глазах страхе, и пристально поглядела на нее:

- Не надо обратно к границе...

Ответный взгляд был полон нежности. Она осторожно провела рукой по моим волосам:

- Нет. Не на границу.

- Благодарю тебя, Господи, - с облегчением выдохнула я, опуская голову обратно на ее теплую кожу. Затем подняла руку и продолжила:

- И прежде, чем ты что-либо скажешь, - я знаю, что это опасно. И я знаю, что, возможно, мне было бы более безопасно с Монтаной по ту сторону границы. Но это не имеет никакого значения. Вообще никакого значения.

До тех пор, пока мое пребывание рядом с тобой не станет для тебя опасным или разрушительным, - тут я опять взглянула ее в глаза, постаравшись одарить твердым взглядом. - Договорились?

Она вернула мне этот взгляд - око за око, зуб за зуб. В ее глазах не было ни хитрости, ни коварства:

- Ангел, я всегда буду беспокоиться о тебе. Так, как я беспокоюсь о тебе с того первого дня, как ты вышла из Болота и решила связать со мной свою жизнь. Я всегда буду нести груз вины за то, что тебе приходится сталкиваться с ошибками моего прошлого.

- Айс, ты никогда не заставляла меня этого делать, - горячо ответила я, - с самого начала это было мое собственное решение.

- Я знаю, - ответила она чуть громче шепота, - и часть меня всегда будет винить себя за то, что не забрала это решение из твоих рук, когда это было еще возможно. Но теперь... - ее рука поднялась, а затем упала и замерла на моем плече, -... теперь... я ни за что на свете не пожертвую, опасно это или нет, ни одной секундой общения с тобой.

Я знаю, что вспыхнула, но ничего не могла с собой поделать. Эта немногословная женщина имела способность простейшими фразами переполнить мое сердце любовью и радостью:

- Таким образом, мы теперь вместе в этом деле?

Спустя мгновение она кивнула:

- Вместе.

Подняв голову, я скрепила эту торжественную клятву поцелуем, который быстро перерос в еще один поцелуй, а затем еще один, и еще, и мои болезненные ощущения постепенно переросли в ощущения гораздо более приятного рода. В свете восходящего солнца мы медленно и долго занимались любовью, и в конце концов планы Айс относительно меня осуществились.

Я спала.

*****

- Я получу тебя, моя прелесть! И твою маленькую собачку тоже! Ахахахахаха!

Я бросила уничтожающий взгляд налево, а затем обернулась к зеркалу, висящему позади меня, и поняла, что Криттер была права в своих определениях. Глядя на меня в этом парике, не было бы преувеличением сказать, что Афродита была Злобной Колдуньей Запада.

- Как минимум, я не выгляжу как семейство крыс, свивших гнездо в моих волосах, - поделилась я своим видением ситуации.

Зная, что я права, она даже не попыталась защититься и, застенчиво улыбнувшись, пожала плечами:

- На манекене, откуда мы их стащили, они выглядели лучше.

Я повернулась к ней с широко раскрытыми глазами:

- Вы это украли? - не знаю, что шокировало меня больше. То, что она УКРАЛА, или то, ЧТО она украла.

- Ну,... не совсем в обычном смысле, нет.

- Думаю, тебе следует объяснить мне...

Прежде, чем она смогла ответить, дверь в ванную внезапно распахнулась и вошла Пони:

- Какого черта вы двое... ох, Боже, отдай мне это, - одной рукой схватив парик с головы Криттер, другой - щетку, она принялась расчесывать спутанную массу, которая, должно быть, когда-то смутно напоминала настоящие волосы.

За считанные секунды парик из крысиного гнезда превратился в произведение искусства.

Мы с Криттер ошеломленно смотрели во все глаза.

- Пон, ты пугаешь меня, - промолвила Криттер. Она действительно выглядела очень испуганной, как будто ее возлюбленная испарилась, и вместо нее появилась Марта Стьюарт (прим. переводчика - американская деятельница, посвятившая себя пропаганде домашнего хозяйства (куча книг, журнал, шоу и т.д. и т.п.))

Пони стрельнула в нас взглядом, синонимом которому будет слово "иссушающий", и парой взмахов закончила работу над шедевром.

- Мой отец был парикмахером, а мать владела салоном красоты. Ничего не могу поделать, часть дерьма, которому они пытались обучить меня, все-таки впиталась.

Закончив мастерскую трансформацию первого парика, Пони протянула руку за другим:

- Дай-ка мне.

- С удовольствием, - ответила я, стягивая парик с головы и подавая его ей, а затем наблюдая, как она и к нему также хорошо применила свой талант.

Парики были идеей Айс. И, будьте уверены, это была хорошая идея.

Как мне объяснили, место, именуемое Гнездом Скорпиона, было весьма обширным, и практически ненаселенным, - частью пустыни с маленькими городками, натыканными то здесь, то там. И, опять-таки, как мне сказали, поиски человека в таком месте сходны с поисками кристалла сахара на белом песчаном берегу. Чтобы найти его, нам понадобится помощь горожан.

И нам также придется по максимуму сохранять анонимность, чтобы не возбудить чрезмерные подозрения. Подозрения, которые могли дойти до Кавалло и заставить его или залечь на дно, или раскрыться и выйти против нас во всеоружии. Подозрения, которые возрастут, если неожиданно посреди пустыни возникнет парочка задающих вопросы блондинок со светлыми глазами.

Разумеется, парики не могли разрешить всех трудностей, стоящих на нашем пути. Например, ни Криттер, ни я не могли связать и пары слов по-испански.

К счастью, Рио, Пони и Ниа были, как и Айс, брюнетками, правда, в отличие от моей возлюбленной, глаза у них были коричневыми или темно-ореховыми. Все они, к тому же, отлично владели испанским.

Повернув меня к себе спиной, Пони водрузила мне на голову парик. В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Ниа с охапкой одежды.

- Круто! - усмехаясь надо мной, отметила она. - Прямо, галлюциногенная кррасотка!

Мы с Пони грозно посмотрели на нее, что, разумеется, не принесло ничего хорошего. Двойной грозный взгляд только побудил ее к моментальному исполнению "Цыгане, Бродяги и Воры" (пр. переводчика: песня Шер), от чего чуть не треснуло зеркало в моих руках. Всю свою жизнь я была уверена, что на свете не было более обделенного музыкальным слухом человека, чем мой покойный папаша. Подходящий момент, чтобы узнать, как сильно я ошибалась в этом конкретном вопросе.

Мрачный призыв к тишине только пришпорил Ниа. Наконец, у Пони не выдержало терпение, и она вытолкнула девушку из ванной, захлопнула за ней дверь и хорошо прижала, избегая последующих вторжений. Смех Ниа эхом раздался по коридору, но вскоре замолк, оставляя после себя священную тишину.

- Эта женщина очень нуждается в психиатре, - проворчала Пони, поворачивая Криттер и одевая парик на светлые волосы своей возлюбленной. Немного поколдовав над ним, сделала шаг назад и оценивающе осмотрела результат, на губах появилась широкая ухмылка:

- Выглядишь, как цыганская гадалка. Мне нравится. Мне НРАВИТСЯ!

- Фидо, сидеть, - пошутила она, поворачиваясь ко мне. - Ну? Что скажешь? (пр. переводчика: Фидо - распространенная кличка собаки, как Дружок).

Как только Криттер повернулась ко мне лицом, я ухмыльнулась ей в ответ. Пони была не так уж и не права в своей оценке.

- Не погадаете ли мне по руке, мадам Фифи?

Она оттолкнула мою руку и вместо этого выхватила зеркало:

- Вы все безнадежны. Просто невыносимы, - глядясь в зеркало, она хмуро распрямила челку. - Я выгляжу как идиотка.

- Нет, это я так буду выглядеть, - заверила ее я, вспоминая свое отображение в зеркале.

- Ангел, ты не выглядишь, как идиотка. Ты выглядишь... ммм...

- Как ненормальная? Слабоумная? Душевнобольная?

- Превосходно! - ехидно улыбаясь, выкрикнула она, - Ниа была права, теперь я с ней согласна.

Мои руки оказались на бедрах:

- Спой хоть одно слово из песни Шер и я завяжу твои губы узлом.

Пони захихикала, за что сразу получила грозное рычание от Криттер. Не будучи дурой, она заткнулась на середине смешка и, откашлявшись, принялась разбирать кучу белья, оставшуюся после бесцеремонного изгнания Ниа.

- Примерь это и выходи, когда будешь готова, - заявила она, очевидно стараясь восстановить некое подобие контроля над ситуацией. - Мы отправимся сразу после возвращения Айс и Рио.

- А вообще, куда они отправились? - спросила Криттер, выбрав из кучи ослепительно красный шелковый топ.

Она приложила его к груди и, вопросительно поднимая брови, посмотрела на меня. В знак явного и решительного протеста я помотала головой. Она со вздохом кинула блузку обратно и зарылась в поисках более подходящей.

- Добыть другую машину. Предыдущая вчера была разбита вдребезги.

С наигранным отвращением на лице Криттер добыла очередную рубашку. Она была слегка лучше предыдущей, ярко-красной. Слегка. На волосок.

- Иногда, Пони, я жалею, что не твоя мать. Я бы перекинула бы тебя через колено за такое издевательство.

- Детка, ты можешь перекинуть меня через свои колени в любой момент, как только захочешь, - ответила Пони, играя бровями и хитро посматривая: - Ты принесешь плеть, я принесу наручники.

Фыркнув, я повернулась к куче с бельем и углубилась в поиски чего-нибудь для себя. Тем временем Криттер вытолкнула свою возлюбленную из тесной ванной и заперла за ней дверь, не обращая внимание на последовавший вскоре стук.

- Никогда не могла понять, почему я связалась с этой женщиной.

- Потому что ты любишь ее.

Она усмехнулась:

- Да. Люблю.

*****

- Конь без имени промчал меня по пустыне. Хорошо убежать от дождя. В пустыне...

- Ниа...

- Ты можешь вспомнить свое имя...

- Ниа!

-... ла ла ла ла ла ла ла, ла ла ла, ла, ла...

- Ниа!!!

Диссонирующий голос умолк, и зеркало заднего вида выстрелило в меня сердитым взглядом. В других обстоятельствах недовольство моих друзей, расстроило бы меня.

Но не в этих.

Четыре часа езды по однообразной монотонной пустыне, и карлик с бурильным молоточком уже практически пробил мой череп в районе виска.

И виной тому было не абсолютная скука столь долгой поездки. И не навороченные амортизаторы, которые занимались чем угодно, только не облегчали удары об рытвины и разбитые колеи. Даже не слепящее солнце, настойчиво бьющее через стекло и заставляющее жмуриться столь сильно, что мышцы глаз и щек могли бы навсегда застыть в одном положении.

Нет, это был нечто более ужасное, чем все перечисленное вместе взятое.

Это был скрипучий голос Ниа, исполняющей обширный запас того, что она называла "дорожными песнями". После того, как песня "Представление клоунов" в третий раз изнасиловала мои барабанные перепонки, и я уже подумывала о самоубийстве, мне показалось, что этим песням больше подходит название "ведущие к самоубийству".

Когда же за ней незамедлительно последовала "Не кричи громко", мысли о спасительном самоубийстве уступили место мыслям о мстительном убийстве, сопровождающимся яркими (и необычайно приятными) мысленными образами.

Айс выглядела абсолютно безучастной к происходящему, но я и не ожидала ничего другого. О ее способности полностью погружаться в работу можно складывать легенды, и вождение автомобиля была такой же работой, как все остальное.

Как только наступила благословенная тишина, я, пытаясь справиться с головной болью, прислонила раскалывающуюся голову к винилу сиденья и закрыла глаза, спасаясь от палящего пустынного солнца.

Под аккомпанемент одиноко жужжащего мотора я потихоньку начала засыпать. Боль, прятавшаяся за глазными яблоками, постепенно ослабевала, дыхание успокаивалось.

Однако, уже почти полностью погрузившись в сон, я почувствовала не очень нежный толчок по почкам. Решив, что это Ниа просто вытянула свои ноги, я не обратила на него внимания.

Но затем последовал еще один толчок, и еще один, с каждым разом становясь все более ощутимыми. Затем послышалось жужжание, поначалу тихое, но все же неприятное и режущее мой слух.

Открыв глаза, я осознала, что пальцы сами по себе сжались в тугие кулаки, а челюсть напряглась. Во мне зарождалась ярость, сильная и глубокая, обжигающей волной сметающая последние остатки сна.

Даже не глядя в зеркало, я точно знала, что мои глаза сверкают молниями, и тело, одеревеневшее за многие часы дороги, начало поворачиваться назад, туда, где в своем маленьком мирке сидел источник моего раздражения.

Что бы я ни собиралась сделать в тот момент (и, честно говоря, я действовала не сильно раздумывая), все эти намерения были остановлены твердой, теплой рукой, положенной мне на колено.

Мой гнев исчез, как вода просочилась сквозь решето, лишь только я заглянула в кристально чистые глаза, рассматривающие меня поверх дужки солнечных очков с зеркальными стеклами.

И взгляд этих глаз говорил о том, что мне стоит придумать другой план. Так я и сделала. Очень быстро.

- Ниа, - сказала я как можно спокойнее.

- Что?

- Я думаю, - ох, боже, я действительно думала.

- О чем?

У нее может быть более обиженный тон?

- Ну, поскольку мы в Мексике и мне нужно как-то соответствовать...

Насмешливое фырканье.

- Да, верно.

Возможно, это было правильно.

Ангел, спокойнее. Спокойнее. Думай о приятном. Приятном. Приятном.

- Как думаешь, ты сможешь научить меня немного испанскому? Ну, чтобы, я смогла понимать, о чем речь?

К счастью, удары ногой прекратились, Ниа хмыкнула.

- Ты это серьезно?

- Да, серьезно. Я знаю "здравствуйте", "до свидания", "спасибо", немного матерных слов и могу посчитать до десяти... полагаю. Ничего того, что может мне пригодиться.

Она тихонько рассмеялась.

- Ну... ты можешь мне помочь? Пожалуйста!

- Конечно! Это будет круто!

Спасибо тебе, Господи.

- Эй! Знаешь, учитель испанского в начальной школе обучил нас отличной песенке. Ну-ка, вспомню ли я, как она начинается.

Потерпев поражение, я сползла вниз по сиденью. Нуждаясь в сочувствии, я повернула голову в направлении к Айс. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как она опять уставилась на дорогу, уголок рта был едва заметно приподнят.

Зная, что она почувствует, я подарила ей сердитый взгляд.

Только подожди, любовь всей моей жизни. Ты заплатишь за эту усмешку. Позже.

*****

Спустя два часа и один суровый курс "Испанский для лишенных музыкального слуха", мои благодарные глаза заметили быстро приближающийся слева городок. Если, конечно, так можно назвать два дома и зажатую между ними на манер сэндвича древнюю автозаправку.

- Айс, ты думаешь, мы можем...

Я не успела закончить свой вопрос, а она уже направила машину к заправке. На ее губах играла легкая улыбка.

- Если бы я знала тебя чуток похуже, то решила бы, что тебе здесь нравится, - пробормотала я сквозь зубы.

Ответом мне была тишина.

Вздохнув, я отвернулась и только уставилась обратно в окно, как перед глазами энергично замаячила указывающая вперед рука Ниа:

- Куда они?

Моргая и прикрывая глаза от безжалостно палящего солнца, я смогла разглядеть машину Рио, стремительно пронесшуюся сквозь клубы пустынной пыли.

- Действительно. Куда это они?

- Через пятьдесят миль есть еще городок. Они разведают обстановку, а, проехав его, мы встретимся и сравним наши наблюдения.

- Таким образом, я догадываюсь, что это не совсем обычная остановка в стиле "в кустики и размять ноги", не так ли?

Повернувшись ко мне, она тихо рассмеялась и плавно остановила машину рядом с колонкой:

- Ну, и это тоже.

Я ответила ей таким же смешком:

- Отлично, поскольку мои почки готовы послать петицию в свой профсоюз, и я думаю, никому из нас не понравится, если они объявят забастовку.

Машина остановилась, и я, стеная одновременно от боли и облегчения, выбралась наружу. Сухожилия, подвергшиеся чрезмерной нагрузке, изъявляли свой гнев подобно перетянутым гитарным струнам. Потянувшись навстречу небу, я огляделась по сторонам и нашла возможность подвергнуть первой проверке свои новообретенные (не стоит упоминать какой тяжелой ценой) лингвистические познания.

- Хмм. Посмотрим. Заправка и магазин Педро. Горячая еда. Холодные напитки. Д... - я сморгнула, прочищая глаза, и посмотрела еще раз, стараясь убедить себя в том, что то, что я подумала, что я вижу, не было тем, что я видела на самом деле.

Однако надпись отказывалась меняться.

Я обернулась в поисках Ниа и успела заметить, как она быстро исчезла в магазине, несомненно, в поисках дамской комнаты. Айс была занята установкой заправочного пистолета в бензобак.

Пришлось вернуться обратно к вывеске. "Горячая еда. Холодные напитки. Домашний... зоосад". Мой взгляд спустился чуть ниже. "Гремучие змеи. Тарантулы. Скорпионы".

Тотчас вниз по спине, перебирая паучьими ножками, промчалась дрожь отвращения. Я быстро отвернулась от вывески и уткнулась носом в грудь моей возлюбленной. Предотвращая наше падение, Айс пришлось быстро обнять меня.

- Где пожар?

- Ой! Извини, - пробормотала я ей в рубашку, скрывая румянец от проницательных глаз. - Э... мм... нигде.

- Мм. Хмм, - нежно взяв меня за руки, она быстро сделала шаг назад. - Кажется, ты собиралась... - кивок головы в сторону комнат отдыха.

- Я... мм... передумала.

Ее бровь взметнулась поверх дужки очков. Я увидела, как голова слегка повернулась в сторону, и догадалась, что Айс читает вывеску, от которой я только что отвернулась. И опять покраснела - от собственной глупости.

Через секунду она опять смотрел на меня:

- Ангел, я не думаю, что они разрешают им ползать по полу.

- Может быть, и нет, - мой голос был полон сомнения, - но я не уверена, что хочу посещать заведение, где решили, что на скорпионах можно зарабатывать деньги.

Ее смех был тихим, и нежным, и успокаивающим:

- Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться, - обняв одной рукой мои плечи, она притянула меня к поближе к себе, - к тому же, я не слышу криков Ниа.

- Она умерла молча, - мрачно ответила я, - скорее всего, в данный момент, они закапывают ее на заднем дворе.

Айс опять рассмеялась, на этот раз громче, чем раньше, и подтолкнула меня бедром:

- Ну, давай, мой Ангел. Мне нужно заплатить заправщику, а тебе - облегчить мочевой пузырь.

- Ладно, замечательно, - проворчала я, - только запомни, я хочу, чтобы меня хоронили в закрытом гробу.

Прощай, жестокий мир.

*****

Был уже вечер, когда я разложила свое одеяло поверх длинного ровного камня, покоившегося на вершине небольшого холма, и принялась рассматривать Мексиканскую долину. Остаток дня прошел относительно спокойно.

После того, как Айс закончила свои дела с владельцем заправки, она направила машину обратно в пустыню навстречу с Рио и компанией, остановившимися на обочине дороги в пяти милях от городка, якобы для ремонта спустившего колеса.

Отсюда мы продолжили наш путь и еще через несколько часов свернули с дороги и очутились в небольшой уединенной лощине, укрытой со всех сторон небольшими холмами. Вскоре стало очевидно, что мы собираемся разбить здесь лагерь. Ниа удивила меня. Быть может, я поспешила записывать ее в городские жители, не приспособленные для походной жизни. Не тут-то было. Она обрадовалась этой затее так же, как рыба радуется воде, и, как будто занималась этим целую жизнь, энергично взялась за дела, помогая нам разгружать вещи и устанавливать лагерь.

Быстро расчистили площадку, быстро установили палатки - числом три, разожгли огонь в импровизированном очаге, сложенном из камней, принесенных из пустыни. Пони и Ниа принялись готовить что-нибудь на обед, в то время как Айс, Криттер и Рио отошли в сторонку и погрузились в обсуждение.

Разделавшись со своими рутинными обязанностями, я решила перенести одеяло на вершину самого западного холма и посмотреть на закат. С моего первого знакомства с пустыней, это уже вошло в привычку, и я очень не любила нарушать заведенный порядок.

И вот я сидела на еще теплом от палившего весь день солнца камне и наблюдала, как по мере того, как солнце неуклонно спускалось к горизонту, небо окрашивалось мириадами красок. Затем, закрыв глаза, я откинула голову назад и ловила последние теплые касания солнца. Ветер остывающей пустыни сдувал волосы (свой безобразный парик я с чувством величайшего облегчения сняла, когда мы разбили лагерь) с бровей.

Неожиданно мягкий теплый свитер окутал мои плечи, принеся с собой запах любимой мною женщины. Я медленно открыла глаза. При виде возвышающейся надо мной сзади Айс на губах появилась непроизвольная улыбка. Глаза моей возлюбленной сверкали отраженными в них лучами умирающего солнца.

- Привет, - сказала я, удивившись хриплости моего голоса.

- И тебе привет, - ответила она, подарив обожаемую мной кривую улыбочку, - не возражаешь против моей компании?

- Ничуть.

Она опустилась на камень позади меня, с двух сторон от моих собственных появились ее длинные ноги. Я вздохнула от наслаждения, когда ее руки обвили мою талию и слегка притянули назад, к ее груди, окутывая теплом рук, ног и тела.

- Ммм, мне нравится.

- Неужели? - ее голова опустилась вниз, и подбородок прижался к моему плечу. Ее волосы щекотали мне щеки, а от жара ее тела по мне пробегала теплая дрожь.

- Да. Теплый камень, закат и ты. Это лучшее, что можно желать.

- Ммм. Догадываюсь, - она обняла меня, и мы одновременно погрузились в молчание. Солнце блеснуло в последний раз и скрылось за горизонтом до следующего дня.

Мы отметили это событие поцелуем. За ним последовало еще множество поцелуев, в итоге слившихся в одно страстное растворение губ и учащенное дыхание.

Кто знает, как бы далеко мы зашли, если бы из лощины не раздался крик "обед готов".

- Конспирация, - мрачно пробормотала я, расправляя футболку и застегивая джинсы, одновременно прилагая все усилия, чтобы погасить полыхавший внутри меня огонь.

Тихо рассмеявшись в ответ, Айс изящно поднялась на ноги, затем с вводящей в заблуждение легкостью подняла меня. Подарив все еще пылающим страстью губам новый нежный поцелуй, она обвила рукой мою талию, и мы вместе направились вниз с холма к ожидавшим нас друзьям.

*****

- О... дорогая... Боже! - я попыталась вдохнуть, последняя волна дрожи пробежала по телу, оставив меня лежать слабой, бездыханной и не совсем вменяемой.

Дрожь - больше всего похожая на конвульсии от удара электрическим током - рождалась вновь и вновь по мере того, как Айс проделывала свой путь по моему, покрытому испариной наслаждения телу, останавливаясь то тут, то там, чтобы поцеловать или слегка укусить какое-либо из чувствительных мест.

Ее черноволосая голова высунулась из спального мешка, темные от нашего занятия любовью глаза мерцали.

Вытянувшись вдоль моего тела, она нежно погладила мои живот и грудь, помогая своими ласками вспомнить ощущение собственного тела и вернуться обратно на землю.

На ее лице читалась любовь с небольшим налетом самодовольства. Но я ее ни капельки не осуждала. С точностью алхимика, доведенными до совершенства движениями всего за несколько коротких мгновений она превратила меня из человека в осьминога, лишенного костей.

- Ты в порядке? - спустя какое-то время спросила Айс. Хриплый тембр голоса и теплый свет ее глаз наполнили меня новым теплом, другим, но не менее желанным, чем тот огонь, что мы разделили до этого.

- Ммм. Превосходно. Как всегда, - попыталась пробормотать я, губы и язык неохотно уступали вечерней усталости. - Должна тебе сказать, эти походные приспособления для ночевки под открытым небом имеют ряд достоинств.

Ее нежная улыбка переросла в откровенную ухмылку, она вытащила руку и нежно взъерошила мои волосы.

- Тогда будем почаще ими пользоваться.

Ответив ей такой же ухмылкой, я перевернулась на бок и уткнулась лицом в теплую ложбинку на ее груди:

- Мне нравится эта мысль.

Фланель спального мешка пощекотала мне лицо, это Айс натянула его вверх, укрывая мое быстро остывающее тело. Ее руки обвились вокруг моей талии, сильные пальцы выстукивали случайный бессмысленный ритм на влажной коже моей спины.

Я почти заснула под музыку ее сердца, когда в мое затуманенное сознание проникла одна мысль. Подняв голову, я взглянула на мою возлюбленную, задумчиво смотревшую куда-то вдаль.

- Айс?

Она моргнула, приходя в себя, и обратила на меня свой острый внимательный взгляд.

- Да?

- Какой у нас план? Я имею в виду - на завтра. Рио добыла какую-нибудь полезную информацию?

- Как ни странно, добыла, - слегка откинувшись назад, она потянулась, изгибая спину. Я вздрогнула от звука возвращающихся на свое место позвонков. - Кажется, наш друг Кавалло принял в свою шайку несколько местных головорезов. Такое ощущение, что кто-то из его людей не пришел в восторг от перспективы провести бог знает сколько времени в этой дыре, где даже нельзя отмыть награбленное.

- Это хорошо для нас?

Она пожала плечами:

- Все зависит. Этих сложнее вычислить, но я, как профи, тренирующийся каждый день, имею перед ними преимущество. В целом их проще перехитрить, - блеск ее глаз поведал мне, с какой радостью она проверит этих ребят на сообразительность.

- И... что происходит сейчас?

- Тут есть магазин под открытым небом. Он работает каждую субботу. Информатор Рио говорит, что это отличное место для больших сделок, особенно ближе к Рождеству. Сюда приходят из ближайших городков и ферм продать урожай и другие товары. Ходит слух, что Кавалло пришлет одного из своих, чтобы закупить недостающее, то, что он не может достать в тех маленьких магазинчиках, где он скрывается.

- А где он скрывается?

Ее взгляд опять был очень далеко:

- Я не знаю где. Пока. Но, если эти идиоты попробуют объявиться, я прослежу за ними до самой берлоги, - холодная улыбка, искривившая ее губы, пронзила меня до самых костей.

Не в силах совладать с собой, я протянула руку и погладила ее лицо кончиками пальцев, пытаясь вернуть из поглотившего ее мрака. Спустя долгую паузу, она все-таки вернулась и с огорчением посмотрела на меня:

- Извини.

- Не извиняйся, - улыбнувшись, ответила я и заключила ее лицо в свои ладони. Затем улыбка переросла в наглую ухмылку: - Итак, а что, пока ты опять спасаешь человечество, будут делать оставшиеся смертные?

Она мягко улыбнулась, взяла меня за руки и поднесла их к своим губам, целуя ладони:

- Помогать мне.

У меня отвалилась челюсть:

- Прошу прощения. Не могла бы ты повторить?

Она опять рассмеялась:

- Ты слышала меня.

- Ну, да, я слышала, но...

Ее лицо посерьезнело:

- Ангел, одно дело - пробраться в охраняемый лагерь и прикончить кого-нибудь. Другое - пробраться в тот же лагерь и добыть кого-нибудь живым. Мне понадобится твоя помощь, и я верю, что вы с девчонками поможете мне.

- Айс, ты знаешь, мы поможем. Не имеет значения в чем.

Она улыбнулась:

- Я знаю.

И это торжественное заявление было закреплено поцелуем.

*****

Проснувшись следующим утром, я первым делом увидела солнечные лучи, пробивающиеся сквозь нейлон палатки. Надо прямо сказать, что воздух был свежим и холодным, но мне было тепло в мягком гнездышке из спального мешка и одеял. Я была одна, конечно. Но это открытие меня не взволновало, поскольку я без всяких сомнений знала, что Айс где-то поблизости. Я потянулась и зевнула, мысли о ней и любовь, разделенная этой ночью, вызвали на моих губах улыбку. Запах бекона, поджаривающегося на мексиканском огне, атаковал мои чувства и вызвал немедленное слюноотделение.

Эх, эта походная жизнь гораздо приятнее, чем описано в тех книгах, что я читала.

Я только решила перевернуться и поспать еще немного, как вход в палатку приоткрылся и внутрь, держа в руках поднос с едой и жестяной кружкой чего-то, пахнущего как кофе, нырнула Айс. Выпрямившись почти во весь рост (у нас была замечательно высокая палатка), с улыбкой взглянула на меня. В своих мягких потертых джинсах, черной футболке в рубчик, и распахнутой фланелевой рубахе, накинутой на стройное мускулистое тело, она выглядела просто волшебно. Черные волосы были распущены и покрывали широкие плечи, на лице отражались солнечные блики, складывающиеся в ореол бессмертия. Я просто не смогла сдержать слез.

Разумеется, я не хотела встречать ее слезами.

Ее красота всегда лишала меня возможности дышать, и я с легкостью могла бы прожить конкретно с этим недостатком до конца моей жизни. Удивившись такой встрече, Айс изумленно подняла бровь, затем изящно опустилась на пол рядом со мной. Она села, скрестив ноги, осторожно поставив поднос и чашку себе на колени.

- Извини, - наконец-то смогла я сказать, краснея под ее сострадательным взглядом, - мм... это все мне?

- Определенно, - ответила она, кивая, - если ты голодна.

- Могла бы поесть, - призналась я, выкарабкиваясь из уютного гнездышка и принимая сидячее положение. Холодный воздух, царящий снаружи, вызвал дрожь по всему телу. - Брр.

Айс поставила тарелку и чашку на землю, затем стянула свою рубашку и надела ее на меня, помогла просунуть руки в рукава и ловко застегнула пуговицы на груди и животе. Я вытянула руки и не смогла сдержать смеха - с кончиков пальцев свисало еще целых четыре дюйма неиспользованной материи. Покачав головой, Айс помогла мне закатать рукава и, наконец-то, высвободить руки. Затем подала принесенный завтрак.

- О, это здорово, - промычала я, с полным ртом, набитым яйцами с беконом, и запивая все это горячим бодрящим кофе, - напомни мне поблагодарить повара.

- Если ты не убьешь ее сначала, - ответила она, озорно сверкая глазами.

- Это сделала Ниа? - не веря, спросила я. За все время, что я ее знала, я никогда не видела ее даже рядом с кухней, не говоря уж о том, чтобы внутри.

- Ага, она замечательно управляется с готовкой.

- Вау, - это все, что я смогла ответить.

*****

После того, как я расправилась с едой, Айс покинула меня, забрав грязную посуду. Предоставленная самой себе, я поднялась и быстро оделась. Причем, скорость одевания была обусловлена исключительно холодным воздухом. Напялив на волосы отвратительный парик и придав ему наиболее приличное положение, я откинула полог палатки и вышла наружу, навстречу утреннему воздуху, косясь на падающие на наш лагерь яркие лучи солнца.

Мои друзья, словно усердные пчелки, вылизывающие свой улей, были заняты делом. Подойдя к Айс, укладывающей вещи в грузовик, я не могла не заметить Пони и Криттер, совместно разбирающих палатку. Они смеялись и хихикали, словно две подружки-школьницы. Их лица и глаза говорили о многом. Как будто...

- Этой ночью они спали в одной палатке? - спросила я свою подругу, подавая ей наши спальные мешки и одеяла.

Бросив взгляд через плечо, Айс усмехнулась:

- И не только, как показывает это утро.

- Но... как...?

Айс пожала плечами:

- Рио надоели стоны Пони, и она поменялась.

- А что Ниа? - посмотрев назад на лагерь, я увидела Рио и Ниа. Они, мило беседуя, разбрасывали остатки погасшего костра.

- Рио сказала, что Ниа замечательно нежная... особа.

- Удивительно, - я почесала затылок, - думаю, близок конец света, - только, чтобы убедиться, я еще раз посмотрела назад и увидела нечто, что не заметила раньше. Ниа смотрела в мою сторону, немного правее. Выражение ее лица придавало новый смысл слову "мечтать". Когда наши взгляды встретились, она быстро опустила глаза, на ее юных чертах явно проступил стыд. - Уххх.

- Что? - обернувшись, спросила Айс. Затем посмотрела на меня. Ее брови рисовали на ее лбу два знака вопроса.

- Еще одна влюбилась в тебя, - ответила я в своей лучшей "несчастной" манере.

Она фыркнула и, округлив глаза, вернулась обратно к своему занятию:

- Ангел, тебе это приснилось.

- О, я так не думаю, моя прекрасная любовь. Большое тебе спасибо, но я на посту и понимаю в этом толк.

- Тогда тебе это мерещится.

- Как ты хорошо знаешь, у меня отличное зрение.

Она посмотрела на Ниа, затем на меня.

- Вот увидишь, - предупредила я. Моя улыбка рассказала ей больше, чем какие-либо слова.

Date: 2015-10-18; view: 332; Нарушение авторских прав