Первая часть

Сюзанна Бэк

Возрождение

Аннотация

Возрождение

Restitution

Автор: Susanne Beck. Перевод: группа товарищей

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

"Время - деньги. Это единственное богатство, которое вы имеете, и только вам решать, как его тратить. Не стоит позволять другим делать это вместо вас."

Моя мать любила поэзию Карла Сандбурга. Не знаю, почему. Чтение любого из его стихотворений всегда воскрешало в моей памяти стойкий запах меловой пыли и чернил, а в голове снова начинал жужжать голос миссис Дэвис, вызывающей меня к доске: "Наизусть, мисс Мур, будьте добры..."

Я никогда не любила миссис Дэвис.

А Сандбурга я люблю еще меньше.

И все же, абсолютно бессознательно я вспоминаю именно эту, отдающуюся эхом в моем мозгу цитату сейчас, сидя на деревянной скамье с высокой спинкой практически в центре того самого зала суда, где семь лет назад (почти день в день) моя жизнь, как мне казалось, подошла к концу.

Залы суда - странные места. Как и в тюрьмах, здесь словно не существует течения времени, и кое-кто понимает это. Нет, это не фантазии, не причуды. Смену времен года здесь можно угадать только по тому, как одеты те, кто сюда приходит... Для пострадавшего все слишком тяжело и медленно. Для обвиняемого, пожалуй, слишком быстро.

Правосудие, - эта женщина с завязанными глазами, с весами в одной руке и книгой в другой, слепая и равнодушная, - просто перемалывает судьбы, руководствуясь замшелыми законами, почти не изменившимися со дня их принятия.

Время - не только деньги. Сейчас оно казалось мне туннелем, сквозь который со страшной скоростью несутся прошлое и настоящее, чтобы встретиться и сплавиться в одно целое. И хотя теперь я находилась с другой стороны загородки, отделяющей обвиняемого от невиновного, меня не покидало горькое ощущение deja vu. Что семь лет назад, что сейчас, - по большому счету для меня ничего не изменилось. Цель оставалась той же.

Я опять боролась за свою жизнь.

Моя борьба вряд ли была заметна кому-нибудь, но, тем не менее, могу сказать, что еще никогда прежде я ни за что не боролась так яростно и отчаянно.

И, как и семь лет назад, безнадежно проигрывала.

Ну же, Айс, давай! Я знаю, что ты знаешь о моем присутствии. Я знаю, что ты знаешь: я была здесь с самого начала. Просто повернись. Пожалуйста. Мне нужно видеть твое лицо. Я должна знать, что ты в порядке. Мне это необходимо... Не надо меня ненавидеть!

Если бы мои глаза были лазерами, они бы прожгли дырку прямо в ее голове, так отчаянно я умоляла ее обернуться. Но... мой буравящий взгляд был эффективен примерно так же, как в ливень раздача галош цыплятам.

Что, если говорить прямо, вообще бесполезно.

Какой-то шум в отделении для свидетелей, последовавший за ним стук судейского молотка отвлекли меня от моих мыслей и, удивленная, я оглянулась вокруг.

- Порядок в суде! Тишина в зале суда! - стук молотка заставил шум стихнуть, и я обернулась к сидящей слева Корине, вопросительно приподняв брови.

- Донита просит о "прокурорском приговоре", - шепчет моя подруга, почти касаясь губами моего уха, а успокаивающий аромат ее духов на секунду заглушает острый запах зала суда - запах слишком большого количества людей, собранных вместе в душном помещении.

- Что значит "прокурорский приговор"? - тихо, чтобы не привлечь внимания судьи спрашиваю я.

- Ну, примерно так: защита считает позицию обвинения настолько слабой, что даже не видит смысла в проведении отдельного расследования, поэтому адвокат требует вынесения приговора сразу.

- Но это же сумасшествие! - вырывается у меня несколько громче, чем я предполагала.

Ну да, чуть-чуть громче... Темные глаза судьи, увеличенные огромными линзами ее очков в черепаховой оправе до размеров шаров для гольфа, возмущенно уставились на меня.

- А для тех из вас, кто не в состоянии меня понять, - ее голос просто излучал преувеличенное терпение, - я повторю в последний раз. Если хоть кто-то вздумает зашуметь во время этого судебного заседания, того я лично буду иметь честь сопроводить из зала в о-очень неудобную тюремную камеру до конца дня. Надеюсь, это ясно?

Если бы на этом самом месте возник торнадо, то мне не составило бы труда выкрутиться из ситуации. Но на небе сияло солнце, и я вжималась в свое место так сильно, насколько это было возможно, предпочитая не замечать, как вокруг меня образуется вакуум, словно я - само воплощение Тифозной Мэри.

Когда наконец воцарилась тишина, судья важно кивнула и ее взгляд скользнул вперед:

- Защита и обвинение, будьте добры...

Я наблюдала, как Донита встала, пригладив невидимую складку на юбке своего ярко-красного костюма перед тем, как подойти к судье; практически сразу вскочил обвинитель. Я опять повернулась к Корине, стараясь говорить как можно тише: - Это бред... Она вообще слушала версию обвинения? Полагаю, что они занесут это в юридический словарь как описание "открытого и тут же закрытого дела".

- Можно было бы подумать и так, - прошептала она в ответ. - Но Донита не так проста. Могу поспорить, у нее припрятана парочка козырей в рукаве.

- Черт! Надеюсь, ты права! - Повернувшись, я опять посмотрела туда, где была Айс. Я не могла отвести взгляда от блестящих черных волос моей возлюбленной, а она, как с самого первого дня судебных слушаний, смотрела только прямо перед собой.

- Она знает, что ты здесь, Ангел, - прошептала Корина, словно читая мои мысли.

- Тогда почему она не хочет взглянуть на меня? Три месяца, Корина. Три месяца! - Я прикусила губу, чтобы не закричать, чувствуя подступающие слезы.

Да, прошло три месяца с той роковой летней ночи, разрушившей, по-видимому, безвозвратно, мой мир. Три месяца слез, три месяца отчаяния... Три месяца бесполезных поездок в Болото. Еще и еще. Я приезжала туда только затем, чтобы в очередной раз убраться восвояси. Три нескончаемых чертовых месяца... Я пыталась звонить - безрезультатно. Я писала письма - они возвращались без ответа. Я не хотела есть, не могла спать.

И вот теперь, после всего этого, через три проклятых месяца ежедневного, ежечасного умирания я наконец-то была достаточно близко от Айс; казалось, так легко просто протянуть руку и дотронуться до нее - живой, настоящей, - а она даже не смотрит в мою сторону!

- Уверена, у нее есть причины поступать так, Ангел.

Я отвела глаза от моей безучастной возлюбленной. Мой взгляд, вероятно, мог бы испепелить Корину на месте:

- Ты себе не представляешь, как я благодарна тебе за исчерпывающее объяснение!

Нисколько не задетая моими словами, Корина спокойно отвернулась, с преувеличенным интересом наблюдая за тем, как судья что-то тихо говорит представителям защиты и обвинения. Я готова была взорваться, ну и кого же это заинтересовало?

Стук каблуков по деревянному полу привлек мое внимание. Донита поймала мой взгляд и легонько улыбнулась перед тем, как снова занять место рядом с Айс. Я почувствовала абсолютно иррациональную вспышку жгучей ревности, когда их головы склонились одна к другой и Айс согласно кивнула красавице-адвокату в ответ на ее реплику. Достаточно, Ангел, - сказала я себе, едва удерживаясь от того, чтобы ничего не произнести вслух, - хватит. Она - в суде, а эта женщина, вероятно, - самое лучшее из того, что ей сейчас необходимо.

Однако я не смогла сдержать облегченного вздоха, когда Айс наконец села прямо, ожидая следующих слов судьи.

- Слушание откладывается на неопределенный срок. Жду у себя представителей защиты и обвинения завтра в полдень. Все.

Стукнул молоток, и помощник шерифа выступил вперед:

- Всем встать.

Ощущая себя почему-то членом крайней фундаменталистской религиозной общины, я вскочила вместе со всем залом. Судья, которая и в пяти футах перед собой ничего не увидит, даже если встанет на цыпочки на справочник "Весь деловой Нью-Йорк", подобрала полы своей внушительной мантии и выплыла из зала суда через дверь, расположенную слева от ее кресла.

Жюри присяжных в составе пяти белых мужчин и семи белых женщин направилось к другой двери, сопровождаемое все тем же помощником шерифа. Они выходили гуськом, напоминая слишком послушных детей, покидающих классную комнату в последний учебный день. Только когда последний присяжный вышел, открылась третья дверь, впуская четырех хорошо вооруженных охранников, двое из которых держали наручники и цепи, столь необходимые, наверное, чтобы защитить общество от женщины, которую я так любила.

Айс стояла абсолютно расслабленно, пока они закрепляли свои дурацкие железяки у нее на талии. Возвышаясь над всеми, она выглядела изящной, даже утонченной - скованный хищник в безупречном черном костюме.

Справившись с запястьями, один из охранников встал на колени, чтобы надеть на Айс ножные кандалы, и оказался слишком близко от ее ног, - зрелище, ради которого я могу убить сейчас или в любое другое время! Когда он поднялся, какая-то робкая улыбка на секунду изменила его мрачную физиономию.

Это могло бы даже выглядеть забавно - сложное, напоминающее странный ритуал действо - то, как они заковывали в цепи женщину, словно сошедшую с обложки модного журнала. Могло бы... Если бы не тот, явственно ощутимый запах опасности, что исходил от нее.

Я чувствовала реакцию окружающих, когда она небрежно потянулась, и в такт легким, грациозным движениям совершенного тела легонько зазвенели цепи. Толпа напряглась, словно зал суда на самом деле - римский Колизей, а Айс - голодный лев, выпущенный на арену на потеху зрителям.

Уйдет хищник, или начнет охоту?

Клянусь, можно было расслышать всеобщий вздох разочарования, когда Айс спокойно позволила охранникам окружить себя. Она смотрела прямо перед собой, где в этот момент торчала лысая голова одного из полицейских, возглавляющего шествие.

После того, как Айс вывели, шум усилился. Мне не хватало воздуха, казалось, что стены наступают. "Мне срочно нужно выйти" - сказала я Корине, пытаясь протиснуться сквозь толпу. Я тяжело дышала, желудок судорожно сжимался. Что до сердца, - оно, по-моему, не билось совсем. Эта часть моего бунтующего тела просто-напросто отказывалась работать.

Мне необходимо было покинуть место, которое стало свидетелем худших дней в моей жизни. Я буквально выпала в открытые двери и не останавливалась, пока не почувствовала, как дрожат колени, а легкие разрываются от слишком большой порции воздуха. Голова кружилась, словно я только что прокатилась на большой масленичной карусели. Я тщетно попыталась сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь.

Кажется, я сейчас грохнусь в обморок, - успела подумать я, чувствуя, как слабеют ноги.

К счастью, мое почти неизбежное тесное знакомство с бетонным полом было отложено. Чьи-то сильные руки остановили мое падение.

Когда зрение хоть как-то восстановилось, я натолкнулась на беспокойный взгляд Дониты:

- Ты в порядке, Ангел?.

Я потрясла головой, чтобы в ней немного прояснилось и чуть не пожалела об этом, потому что дурнота решила вернуться. Руки Дониты напряглись, удерживая меня, и я с благодарностью приняла помощь, впитывая в себя ту безопасность и силу, которую мне предлагали. Неохотно отстранившись, я ответила:

- Да, думаю в порядке.

Она легонько улыбнулась:

- Точно?

- Ну... мне еще не приходилось шлепаться в обморок, так что абсолютно уверенной я быть не могу...

Ее улыбка стала шире. Убрав руки с моей талии, она тихонько придержала меня за плечо и помогла спуститься по лестнице, подальше от толпы.

- Отлично. Давай-ка найдем хоть немного тени, и я думаю, это наверняка тебе поможет.

С другой стороны меня поддержала вездесущая Корина, и вместе мы вышли на лужайку перед зданием суда, остановившись под одиноким дубом, уже полностью лишенным листвы. Но даже такое слабое укрытие обеспечило, по крайней мере, немного защиты от какого-то особенно яростного ноябрьского солнца.

Я опустилась на мраморную скамью, стоящую рядом с каменным столиком, с удовольствием впитывая в свое перегретое и перенапрягшееся тело прохладу камня. Через минуту, чувствуя себя более-менее сносно (это не касалось пустоты внутри меня), я посмотрела на стоящую рядом Дониту:

- Прости мне дерзкое любопытство, но почему ты здесь? Разве ты не должна быть рядом с Айс?

- Ее везут в Болото. Я присоединюсь позже.

- Болото? Почему они держат ее там?

- Они боятся возможного побега. Суд считает, что тюрьма графства не в состоянии удержать Айс.

Я недоверчиво покачала головой:

- Они забыли, что Айс сама сдалась полиции?

Донита усмехнулась:

- Для них это неважно. Они считают ее опасным преступником, и если она снова сбежит, полетит слишком много голов.

- Тогда... почему ты здесь?

Сев напротив меня, она положила портфель на стол и скрестила руки:

- Потому что ты должна быть с нами у судьи, Ангел. Это очень важно.

Чувство любопытства, смешанное со страхом, прокатилось по мне, но я не стала даже разбираться в своих ощущениях. Я просто спросила:

- Могу я знать, зачем?

- Я не могу тебе ответить. Пока не могу. Подожди немного. Возможно, завтра.

Такой слишком, на мой взгляд, расплывчатый ответ, тем не менее бледнел по сравнению с вопросом, который я боялась задавать.

- Да, - сказала Донита, так или иначе откликаясь на мои мысли, - она будет там.

- Тогда буду и я.

- Спасибо, Ангел, - Донита пожала мне руку. - Увидимся завтра. До свиданья, Корина.

Она сделала три, может быть пять шагов, когда я окликнула ее:

- Донита!

- Да?

- Скажи ей... скажи, что я люблю ее.

Ее улыбка стала немного грустной. Она кивнула:

- Я передам.

- Спасибо.

- До свиданья, Ангел.

- Пока, - прошептала я, когда она уже отвернулась.

Теплая рука Корины мягко легла мне на плечо.

- Пойдем, - сказала она, - пора прекратить гнусное вытаптывание муниципальной собственности. Эта лужайка слишком пуста и скучна. Ее, конечно, не мешало бы немного украсить, но не хотелось бы, чтобы птицы решили, будто мы - новый декоративный ансамбль, который можно использовать...хм... по назначению.

Слегка улыбнувшись, я сжала ее руку:

- Я останусь ненадолго, если ты не возражаешь. Ты иди. Я возьму такси. Встретимся в гостинице.

- Ты уверена? Я тоже могу остаться, если хочешь.

Я кивнула:

- Уверена. Я скоро.

- Что ж, - я опять почувствовала нежный запах духов, когда она наклонилась и поцеловала меня в щеку, - будь сильной, Ангел. У всего происходящего есть своя причина. Завтра ты выяснишь, какая.

- Надеюсь, ты права.

- Я всегда права, Ангел.

Я наблюдала, как она пересекает лужайку и садится в машину. Только когда ярко-желтое такси отъехало, я опустила голову на прохладную поверхность каменного столика и закрыла глаза, вызывая в памяти образ моей любимой. Такой, какой я ее помнила, - красивой и свободной... И ее полный любви взгляд...

"Боже, Айс! - прошептала я. - Я тоскую без тебя".

*****

Часы пробили час с четвертью, когда меня ввели в кабинет судьи Джудит Элисон Баумгартен-Бернштайн: имя явно выигрывало первенство у ее роста - скороговорка, длиной в полторы мили.

Так как до этого мое единственное знакомство с судейским кабинетом происходило исключительно при помощи телешоу "Ночной суд", я не знала, чего мне ожидать, когда вошла в массивную дубовую дверь, охраняющую святая святых подобно тому, как сфинкс хранит тайны египетских гробниц.

В "Ночном суде", кажется, был юрисконсульт, - подумала я, оглядевшись вокруг и увидев, что пришла первой, - или, хотя бы, тот, кто провел достаточное количество времени на судебных заседаниях.

В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь в телестудии. Присутствовали все необходимые и такие знакомые по шоу атрибуты Настоящего Судейского Кабинета: свидетельства о юридических степенях, развешанные по стенам; благодарственные письма от высокопоставленных граждан; кожаные переплеты тяжелых томов, стоящих рядами на прогнувшихся полках; вешалка рядом с дверью и даже картина над широким полированным столом. Только вместо Мела Торна фотография в рамке, стоящая на столе, изображала молодого человека в очках, настолько похожего на судью, что он мог быть только ее сыном.

И в центре всего этого "великолепия" - поле битвы: огромный квадратный стол со стульями и внушительным судейским креслом.

Пока я стояла и вертела головой, дверь открылась и вошла улыбающаяся Донита, одетая в очередной из ее бесконечного числа деловых костюмов - на этот раз зеленый. Тепло обняв меня, она подвинула мне стул и положила на стол портфель.

- Она здесь? - задала я самый важный вопрос.

- Да, здесь.

Я кивнула, затем сглотнула комок в горле.

- Она знает, что я здесь?

- Да.

Прежде, чем я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, вбежал представитель обвинения, кинув на нас беглый взгляд и посмотрев на часы, словно напоминая, что его время слишком дорого, а ему приходится тратить его впустую на ничтожества вроде нас.

Он был воплощением обвинителя. Таких истреблять надо, - подумала я, прикусив изнутри щеку. Я вдруг представила себе маленьких эльфов, которые упорно трудятся над созданием все новых и новых обвинителей, а потом пакуют их в большие коробки для отправки в разные части света.

Темный костюм, галстук-удавка, прямые, коротко стриженые каштановые волосы и такие безразлично-красивые черты лица, что хотелось забыться и ткнуть его физиономией в грязь.

Именно тогда, когда я мысленно уже почти затянула узел его галстука так туго, чтобы услышать хрип удушья вместо огорченного вздоха, дверь наконец открылась и вплыла судья.

В черной развевающейся накидке она напомнила мне крошечный пиратский бриг, идущий к скалистому берегу под всеми парусами.

- Рада, что все пришли вовремя, - прокомментировала она. Сев, она посмотрела на меня, давая мне понять, что прекрасно помнит как о моей вспышке во время судебного заседания, так и о своем предложении отправить меня в уютную тюремную камеру, если я буду настолько неосторожна, что повторю свою выходку в ее присутствии.

Меня подмывало сообщить ей, что камера - не совсем то, чего я могла бы испугаться, но, думаю, она уже была в курсе.

- Хорошо, если мы готовы, пусть помощник шерифа введет обвиняемую.

Четыре пары глаз, моя - самая предвкушающая, уставились на дверь, которая открылась и впустила двух охранников с каменными физиономиями. Они сопровождали скованную заключенную. Великолепная даже в ярко-оранжевой тюремной робе, она выглядела точно так же, как тогда, когда я увидела ее впервые: холодная, спокойная, собранная - полное соответствие своему имени.

И, как всегда при взгляде на нее, мое сердце учащенно забилось, а во рту пересохло. Я вынуждена была собрать все силы, чтобы не вскочить и не кинуться к ней, не обнять ее, не уткнуться ей в плечо, не схватить пистолет из кобуры у охранника, не начать стрельбу, чтобы помочь ей бежать...

Взгляд Айс встретился с моим, выгоняя все безумные мысли из моей головы. Ее блестящие глаза были абсолютно пусты и мертвы, словно ее душа ушла отсюда, оставив лишь ненужную уже оболочку.

По моему телу пробежала невольная дрожь и только мягкий взгляд Дониты, да теплота ее руки дали мне сил, чтобы остаться сидеть.

Бренча цепями, Айс непринужденно села на стул, придвинутый охранником. Она, наконец, перевела свой непроницаемый взгляд с меня на судью.

- Итак, - раздался через секунду голос той, быть может, лишь чуть менее уверенный, чем обычно, - итак, все в сборе и я думаю, можно начинать.

Оба адвоката открыли портфели и достали пухлые папки. Обвинитель открыл свой талмуд, достал целую кипу бумаг, к которым был прикреплен бланк какого-то документа, и подвинул судье. Та поправила очки и принялась за чтение.

Полностью потерянная, пытаясь не волноваться, я смотрела на Айс и читала повесть о ее сдаче полиции по ее бледному, изможденному лицу. Глядя на нее, я понимала, что ей эти месяцы дались так же тяжело, как и мне.

И хотя стороннему наблюдателю Айс показалась бы абсолютно расслабленной и полностью уверенной в себе, мне она напомнила сжатую часовую пружину.

Наконец судья подняла голову от бумаг:

- Это... хм, не совсем законно.

Обвинитель кивнул, передавая ей папку:

- Я знаю, ваша честь, но это - в рамках закона.

- Понимаю. - Она отодвинула бумаги. - Вы что, считаете, что эта мантия досталась мне в качестве приза из коробки "Cracker Jack"?

Обвинитель покраснел, а Донита тихонько фыркнула.

- И вы согласились на это? - недоверчиво переспросила Дониту судья.

- Да, ваша честь.

Изумленно качая головой, та повернулась к обвинителю:

- Что ж, читайте ваше соглашение громко, чтобы каждый из присутствующих понимал, что же происходит.

Мой бесконечно благодарный взгляд был проигнорирован.

Прокашлявшись и поправив узел галстука, обвинитель взял бумагу: "Народ согласен снять все обвинения против ответчицы, Морган Стил, что касается ее заключения в женской исправительной колонии, называемой "Болото", и, кроме того, согласен просить суд засчитать ее предварительное заключение в счет срока".

Мой первый импульс - подскочить и закричать от радости - немедленно испарился, когда я услышала продолжение.

"Обвиняемая будет освобождена при условии ее добровольной помощи в поимке и последующем осуждении Джозефа Кавалло. Она должна будет находиться под постоянным наблюдением полиции и ей будет дано время для осуществления поимки Кавалло. Если упомянутая Морган Стил потерпит неудачу, соглашение лишится законной силы, и она будет отправлена назад в тюрьму для отбывания полного срока, определенного судом. В таком случае народ будет ходатайствовать о максимальном сроке заключения".

- Нет, - прошептала я и вскочила, стукнув кулаком по столу.

- Нет! Это... это неправильно! Айс, ты не можешь пойти на это! Донита, скажи ей!

- Сядьте, мисс Мур, - приказала судья; глаза за толстыми линзами метали молнии.

- Нет! Донита, ты не можешь позволить ей делать это! Она так старалась выбраться из этой ямы, а вы толкаете ее назад! Вы не имеете права!

- Сядьте, мисс Мур! Я больше не буду повторять!

- Ну почему вы так поступаете? - снова спросила я, игнорируя окрик.

- Донита, почему? Ты же можешь выиграть дело! Ее осуждение было обманом, и ты знаешь об этом! Почему ты не борешься?

- Помощник шерифа!

- Ангел, сядь, - сказала, наконец, Донита, ее темные глаза смотрели умоляюще: "Пожалуйста!"

На мое плечо опустилась мясистая рука. Я села, сердито дернув плечом и стиснув зубы так сильно, что чуть не прокусила язык.

Судья кивнула, и помощник шерифа вернулся на свое место перед дверью.

- Продолжайте!

Обвинитель пошелестел своими бумажками, вздохнул и заговорил снова: "Кроме того, при удовлетворительном исполнении данного соглашения ответчиком, будет учтена его просьба и не будет подан судебный иск против некой Тайлер Мур за помощь и участие в укрывательстве от правосудия бежавшей заключенной. Далее: не будет подан судебный иск против мисс Мур за сознательное предоставление крова находящейся вне закона Морган Стил. Если же вышеупомянутая Стил потерпит неудачу, то мисс Мур предстанет перед судом по этим двум обвинениям, а также по тем, которые государству будет целесообразно выдвинуть против нее".

У меня отвисла челюсть, когда я поняла, что дамокловым мечом, висящим над головой Айс, являюсь я сама.

Поворачиваясь к обвинителю, я прошептала: "Сукин сын! Черт побери, сукин сын!" Быстро протянув руку, я схватила его за галстук и дернула на себя. В висках громко стучало, я ничего не видела от ярости.

- Ангел, нет! - откуда-то издалека донесся голос Дониты и она попыталась оттащить меня от адвоката. - Не делай этого, Ангел!

- Почему нет? Они арестуют меня? Прекрасно, здорово! Я хочу, чтобы меня арестовали! Я требую этого!

Я рванулась к обвинителю, который смотрел на меня как кролик на удава. Я протянула ему руки:

- Давайте! Арестуйте меня! Я не буду сопротивляться. Наденьте наручники, отправьте меня в тюрьму! Я согласна. Я признаю свою вину! Я предоставила кров бежавшей заключенной. Я только что напала на представителя закона. Арестуйте меня, черт побери!

- Ангел, не надо...

- Арестуйте меня! - кричала я, пока меня не начали душить рыдания. Я слышала звон цепей, но не могла видеть своей любимой из-за стоящей передо мной Дониты.

Я слышала, как Донита говорила судье:

- Я знаю, ваша честь, что это против правил, но дайте нам минуту, пожалуйста.

Повисла длинная, немного напряженная пауза, затем глаза судьи немного смягчились и она медленно кивнула, вставая из-за стола:

- Только минута, мисс Бонсуар, и еще - охрана останется внутри.

- Спасибо, ваша честь.

Судья молча подошла к остолбеневшему обвинителю и потянула его за собой. Они вышли, тихо прикрыв дверь.

Собрав все, что осталось от моих сил, я вырвалась из объятий Дониты и решительно направилась туда, где стояла Айс. Ее скованные руки были сжаты так сильно, что белизна костяшек бросалась в глаза даже на фоне обесцвеченной пребыванием в тюрьме обычно бронзовой кожи.

Из меня рвалась наружу сразу тысяча вопросов, но, боюсь, ясно сформулировать в тот момент я сумела только один:

- Почему?

Ее глаза всегда были теми стальными стенами, из-за которых не могли вырваться никакие эмоции, любые чувства словно оказывались в ловушке. Но сейчас я видела, как что-то там, позади этих стен, борется, пытаясь пробиться наружу. Выражение ее лица было столь упрямым и жестким, что испугалась даже я, видевшая его неоднократно в течение нескольких лет. Оно вдруг напомнило мне гранитную скалу, которую ничто не могло поколебать или смягчить.

Единственным признаком того, что женщина, которую я люблю, испытывает какие-то эмоции, была слабая, почти незаметная дрожь, пробежавшая по ее стиснутым кулакам.

Протянув руку, я почти дотронулась до нее, но в последнюю секунду отодвинулась и вместо этого открыла рот:

- Пожалуйста, Айс. Почему? Прошу, ответь мне. Я заслуживаю хотя бы этого.

Если я думала, что мои просьбы кто-нибудь услышит, то я очень заблуждалась. Было такое ощущение, что при звуке моего голоса что-то дрогнуло в ее глазах - в стальных стенах приоткрылся проход, но тут же дверь захлопнулась снова. Так же, как и ее душа.

И это возмутило меня. Слишком много было слез, страданий, вины, чтобы сдаться без борьбы!

- Ответь мне, Айс!

Расправив плечи и подняв подбородок, она отвела от меня взгляд, оставляя зияющую пустоту там, где обычно находится сердце. Все вокруг словно завертелось, проваливаясь куда-то, становясь мелким и незначительным...

Я почувствовала себя так, словно душа безболезненно отделилась от тела и теперь парила где-то там, над моей головой:

- Ответь мне, черт тебя дери!

Хм, это действительно мой голос?

Действительно ли я вижу свою руку, змеей метнувшуюся к бледному лицу моей любимой?

Звук удара, резкий, как выстрел, о-очень быстро вернул мою грешную душу обратно в тело. Я с ужасом наблюдала, как отпечаток моей ладони медленно-медленно проявляется на ее щеке.

Уже во второй раз за эти безумные дни я почувствовала, что теряю контроль над собой, и поняла, что сейчас упаду. Но на этот раз я благословляла подступающую темноту как спасение.

От погружения в мрак меня удержала пара теплых, живых рук.

Заставив себя сосредоточиться, я посмотрела в темные глаза, полные не гнева, не холодного бешенства, а глубокого понимания, горя, и, клянусь, больше, чем просто уважения!

- Айс? - прошептала я, не совсем уверенная в том, что вижу.

- Ангел. - Ее голос был груб и резок. Он прозвучал так, словно им не пользовались последние пару столетий.

Возможно, она сказала бы что-то еще, но в этот момент сзади подошел охранник с дубинкой и дернул Айс назад. Ее руки быстро отпустили меня, чтобы не потянуть за собой. Так же быстро меня оттащили от нее.

- Нет! - вопила я, пытаясь дотянуться до нее хотя бы кончиками пальцев, пока расстояние между нами росло.

Айс, как в зеркале, повторяла мои попытки, вытягивая свои длинные сильные руки настолько, насколько позволяла цепь. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, прежде чем нас окончательно растащили в стороны.

- Нет! - кричала я снова и снова, пытаясь вырваться. Ворчание охранника подсказало мне, что я на правильном пути и, вдохновленная, я удвоила усилия.

Меня заткнула дубинка, выбивая воздух из легких. Я попробовала вдохнуть, но это было отчаянно трудно, почти невозможно. Тогда мои руки метнулись вперед в тщетной попытке блокировать дубинку.

И в этот момент раздался рев. Сначала я посчитала, что слышу грохот оставшейся почти без кислорода крови.

Но яростный низкий рев усиливался, пока не заполнил собой все пространство. Уверена, что охранник действовал подобным образом для моей же безопасности. По крайней мере, он так считал. Но при этом он умудрился совершить кое-что, столь же гарантирующее ему смертный приговор, как если бы вердикт был подписан самим губернатором.

Он дотронулся до меня против моего желания.

Если бы взгляд Айс или звук ее голоса имели материальную силу, думаю, это было бы последнее прикосновение к кому-либо в его жизни.

Борясь с охранником, я заставила себя расслабиться. Удивленный столь неожиданным поворотом, он выпустил меня.

Это спасло ему жизнь.

Задыхаясь, ничего не видя вокруг, я шагнула вперед и столкнулась с Айс. Так или иначе, даже в состоянии слепой ярости, она узнала меня, потому что я почувствовала, как она схватила меня за рубашку и притянула к себе. Я вцепилась в нее, обняла так сильно, как только могла, вдыхая потрясающий аромат ее тела, ее волос.

Секундой позже нас схватили четверо охранников: американский вариант системы правосудия - я в роли мяча и моя любимая в качестве полузащитника.

Это становится плохой привычкой, - подумала я, чувствуя, что ноги опять отказываются меня держать.

Лодыжки Айс были скованы, и она не могла предотвратить моего падения на сей раз, но она сумела прикрыть меня своим телом, когда мы обе оказались на полу под тяжестью охраны. Если бы это произошло не там, где мы находились теперь, я, пожалуй, получила бы определенное удовольствие от того, куда при этом попали ее руки.

Прежде, чем я смогла справиться с гневом, Айс опять оттащили от меня, а дубинка оказалась в непосредственной близости от ее горла. Я попыталась вскочить, при этом на моем языке вертелись такие "изысканные" словечки, что вогнали бы в краску любую уличную девку.

Именно в этот момент дверь распахнулась и вбежала судья, сопровождаемая обвинителем.

Все застыли.

- Что здесь происходит?

- Заключенная напала на ту женщину, - один из охранников для острастки ткнул Айс дубинкой, хотя та стояла абсолютно спокойно.

- Попробуйте сделать это еще раз и я гарантирую вам патрулирование улиц на долгие-долгие месяцы, - предупредила Донита, сердито посмотрев на него.

Немного смутившись, тот опустил дубинку. И это было очень хорошо, очень правильно, потому что еще немного, и Айс не выдержала бы.

Я быстро произнесла:

- Это не совсем так на самом деле...

Брови судьи поползли вверх:

- В таком случае, может ВЫ объясните, что произошло, мисс Мур?

- Я... м-м-м... я ударила ее.

Глаз такого размера я никогда не видела. Ошеломленная женщина взглянула на меня, на Айс, снова на меня.

- Ну да, признаю, не самое лучшее решение в моей жизни...

Судья слегка улыбнулась:

- Вам никто не говорил, мисс Мур, что у вас великий дар преуменьшения?

- Не единожды, ваша честь.

- Хм. А потом она напала на вас?

- Она вообще не нападала на меня. После того, как до меня дошло, что я сделала, я чуть не хлопнулась в обморок. Она только предотвратила мое падение. Охрана попыталась нас растащить и... тут вошли вы.

Судья взглянула на охранников:

- Она говорит правду?

Один из них пробормотал:

- Ну... несомненно одно: на меня-то она точно накинулась.

- Остальные?

Остальные переминались молча. Казалось, их поразила внезапная вспышка немоты. И глухоты. Возникшая сразу. И у всех.

- Да, вижу. Хотите проблем с обвинением?

- Она не нападала на меня, ваша честь!

- Я не с вами говорю, мисс Мур!

- Нет. - прозвучал ответ Айс, и что-то, слегка напоминающее смех, окрасило ее слова: - Все нормально.

Раздался удар гонга и в дверь заглянул помощник прокурора:

- Все готово, ваша честь.

- Сейчас, мистер Джеймс. - Подойдя к столу, она взяла бумаги: - Пока вы здесь развлекались, адвокат обвинения разъяснил мне кое-что по поводу данной ситуации. Он прав, говоря, что действует в рамках закона. Если ни одна сторона не возражает, мы могли бы подписать соглашение и закончить на этом.

Обвинитель:

- Никаких возражений, ваша честь.

- Никаких возражений, - быстро добавила Донита, очевидно, опасаясь, что я произнесу нечто, что может расстроить сделку в последний момент. Прикусив язык, я повернулась, чтобы посмотреть в глаза Айс. Великолепное синее пламя грозило поглотить меня целиком. Ее взгляд говорил: "Доверься мне, Ангел".

И хотя меня убивало происходящее, я просто не имела выбора. "Не возражаю", - прошептала я. Айс посмотрела так, что весь ужас прошедших месяцев растворился, ушел, исчез, и сила ее бессмертной любви заполнила меня.

Я услышала, как Донита с облегчением вздохнула, когда судья склонилась над столом, словно президент, добившийся договоренности между двумя враждующими государствами третьего мира, и поставила подпись на документе, который вполне может отправить мою любимую назад, в темноту.

*****

Хотя больше нам не дали произнести ни слова, любовь светилась в глазах Айс, когда охрана выводила ее из кабинета.

- И что теперь? - спросила я Дониту, после того, как провела несколько минут, уставившись на дверь, в надежде, что она снова откроется и Айс вернется.

Донита взяла портфель, мягко приобняла меня за плечи и вывела из кабинета.

- Мы должны кое-что обсудить.

- Почему-то мне кажется, что я не хочу ничего слушать.

- Наверное, потому, что тебе это не очень-то понравится, - честно ответила она.

Мы спустились в холл и вышли из здания суда, направившись к уже знакомой лужайке. Сев, Донита слегка улыбнулась и взяла меня за руку:

- Частью соглашения между защитой и обвинением является помещение тебя под опеку программы по защите свидетелей, - начала она.

- Зачем?

- Ты - единственная, кто может опознать Кавалло как человека, стрелявшего в Айс тогда, в Болоте. Нам необходимо каждое свидетельство, чтобы засадить его. Не хотелось бы лишаться этой возможности.

- Думаю, у вас на него гораздо больше, чем попытка убийства заключенной!

- Да, но он изворотлив как змея, а его адвокат при желании мог бы черта уговорить свидетельствовать в пользу клиента.

Мне показалось, что в голосе Дониты сквозит что-то вроде восхищения такими талантами, но когда я посмотрела в ее глаза, в них читалось только отвращение.

- О'к, но ты должна понимать, что я не собираюсь соглашаться на эту вашу программу.

Она улыбнулась:

- Я знаю. Мне пришлось убедить обвинение, что я сама смогу обеспечить тебе защиту.

- То есть?

- То есть я несу полную ответственность за тебя, Ангел.

Я напряглась и стиснула зубы.

- Донита, мне кажется, что я все еще американская подданная, - мой голос был так же холоден, как имя моей любимой. - Может, что-то поменялось, а я не в курсе?

- Нет.

- Тогда почему я под домашним арестом?

Донита вздохнула:

- Нет, Ангел, ты не под домашним арестом. Если ты подумаешь хорошенько, ты увидишь, что именно этого я стараюсь избежать.

- Каким образом, Донита? И почему? Если я - краеугольный камень вашего обвинения, может, я имею право знать?

- Ангел, я сообщила тебе все, что могу. В моей работе здесь слишком много ограничений.

- Думаю, есть что-то, о чем я не догадываюсь? - я понимала, что говорю грубо, но меня это мало заботило.

Помолчав немного, я без улыбки посмотрела на нее:

- Благодарю. Мне пора. Не волнуйся, я не покину страну. Канада теперь не представляет для меня никакого интереса.

Я успела сделать шага три-четыре, когда услышала ее голос:

- Ангел, подожди!

Я остановилась, но не обернулась. Секундой позже меня окутала добрая теплота ее присутствия:

- Мне жаль, Ангел. Я понимаю, что тебе было нелегко...

- Ты права. Не важно. - Помолчав минуту, я заговорила: - Женщину, которую я люблю больше жизни, увезли из нашего дома в цепях. Я провела три месяца, понимая, что никогда не догадывалась, каков он - настоящий ад, пока все это не началось. Каждая улица заканчивалась тупиком, каждый призыв о помощи - захлопнувшейся передо мной дверью. Теперь, когда мне кажется, я могу получить хоть какой-то ответ, выясняется, что ничего не закончено на самом деле. Все только начинается. Прости мне некоторую ожесточенность...

Она положила руку мне на плечо, глаза смотрели тепло, с состраданием:

- Ты имеешь все причины ожесточиться, Ангел. Я удивлена еще, что ты так хорошо держишься.

- Допускаю, что закупка оружия и нападение на Болото, чтобы вытащить Айс оттуда, для меня сейчас более приемлемы, - признала я.

Она мягко рассмеялась:

- Уверена, что делается и это. Кое-кто пытался даже обратиться ко мне, но не думаю, что это - правильное решение.

- Тогда что?

Ее плечи опустились:

- Ничего из сказанного, Ангел. Мы все - между молотом и наковальней. Пойми, у Кавалло достаточно высокопоставленных покровителей, которые совсем не заинтересованы в его поимке.

Я немного расслабилась. В сложившейся ситуации Донита умудрялась сообщать мне вещи, которых я не должна была знать.

- Почему именно Айс? Вспомнили о ее "спецнавыках", да? Она всего лишь - женщина. Что сможет она сделать там, где бессильна полиция или кто бы то ни было вообще?

- Она может сделать эту работу. Айс знает, как он думает, как действует, что будет предпринимать. Она была такой же, ей известны его слабости. Я бы сказала, что она - лучший кандидат для того, чтобы решить эту проблему.

Немного поразмыслив над ее словами, я кивнула.

- Еще один вопрос, Донита.

- Если смогу, Ангел.

- Почему вы не боролись?

Она попыталась что-то сказать, но я остановила ее:

- Я знаю, что всегда существует возможность пересмотра приговора. Поверь, никто не понимает этого лучше меня. Но даже если так, даже, если бы меня обвинили и посадили снова, как ни ужасно это звучит для тебя, поверь, я была бы гораздо более счастлива в тюрьме с Айс, чем на свободе без нее.

Донита улыбнулась:

- Не так уж ужасно это и звучит, Ангел. Только этого бы не произошло в любом случае.

- Что ты имеешь в виду?

Глядя на землю, она заговорила, тщательно подбирая слова:

- Когда Айс вернули в тюрьму, ее поместили в Дыру. Не потому, что она сделала что-то не так, нет. Но учитывая огромную вероятность побега...

- Это жестоко! Они не могут держать ее там вечно! - Я оцепенела при мысли об Айс... Я слишком хорошо запомнила последний раз, когда ее засунули в Дыру, и того полубезумного зверя с пустыми глазами, каким она оттуда вышла.

- Да, не могут. Если они только попробуют это провернуть, ситуация с Кориной покажется им небольшим бодреньким собранием родительского комитета по сравнению с тем, что тогда произойдет.

Ее рука легла на мою.

- Начальник знает это. Именно поэтому после суда он хотел бы переместить ее из Болота в другую тюрьму.

- Значит, даже если бы меня опять осудили, мы не были бы вместе? - До меня начинало доходить, почему Айс согласилась на сделку. Стали понятны и возвращенные письма, и все то, что мне пришлось пережить за три месяца нашей разлуки.

- Боюсь, именно так.

- Когда я смогу увидеть ее?

- Не знаю. Вероятно, не скоро.

Слова означали одно, но в глубине глаз пряталось нечто, чего я пока не могла разгадать. И она понимала, что я это вижу. Но ее глаза просили не задавать вопрос, на который она не имеет права ответить. Я вздохнула.

- И что теперь?

- Самое важное для тебя - уцелеть, - она криво улыбнулась, - если с тобой хоть что-то случится, полицейским, вероятно, придется отвечать перед теми, кому нужна задница Кавалло. Но мне-то придется держать ответ перед Айс, не дай бог, что-то пойдет не так... Лучше уж они, чем я... Им в этой ситуации грозит максимум увольнение...

Я не смогла удержаться от смеха, понимая, как правдивы ее слова, хотя что-то внутри протестовало - оберегать себя, когда Айс рискует всем? С другой стороны, я очень хорошо помнила последнюю встречу с громилами Кавалло, и мне не стоило слишком тешить свою гордость и отказываться от помощи, когда ее предлагают.

- У меня есть друзья, которые будут счастливы предоставить тебе убежище. Это хорошие люди, Ангел, и у них - безопасное уединенное ранчо к югу от Таксона в Аризоне.

- Аризона? Но это...

Взяв меня за плечи, Донита посмотрела мне в глаза. Она была очень серьезна:

- Кавалло не здесь, Ангел.

- Что?

- Он НЕ ЗДЕСЬ. - Ее глубокие, цвета шоколада глаза просили меня принять то, что она говорит, не спрашивая больше. Просто поверить ей. Просто поверить.

Наверное, я не Эйнштейн. Но сложить при случае два и два, чтобы все-таки получить необходимое "четыре" я в состоянии:

- Так. Если Кавалло НЕ ЗДЕСЬ (расставим-ка правильно акценты!), не мог бы он быть где-нибудь, скажем, к юго-западу от Питтсбурга?

- Мир велик, Ангел. Кто знает, откуда вонь?

Вера всегда была моим тайным врагом. Стоит только мне поверить хоть во что-то, стоит только появиться чему-то хорошему в моей жизни, как тут же все исчезает, оставляя меня проклинать собственную глупость. И теперь меня просили поверить еще раз. А впрочем... Вера - странное чувство, она часто обманывает. Но она же и спасает, не так ли? И если мне сложно поверить в Дониту, то моя вера в Айс, даже после всего, что произошло за эти месяцы, остается абсолютно непоколебимой. К тому же, я понимала: слова Дониты на самом деле исходят от Айс. Так что, в конце концов, выбор очень прост. Гора высока, но я не сомневаюсь, что внизу натянута страховочная сеть. А это значит - прыгнуть, не обращая внимания ни на что. Просто прыгнуть.

В этой ситуации я делала единственное, что могла. Единственное, на что были согласны мои сердце и душа.

Я верила.

Должно быть, Донита увидела это в моих глазах, потому что она улыбнулась и сжала мою руку:

- Ангел, ты - удивительная женщина.

- Да нет, в общем-то. Я так же сомневаюсь, как и все.

- Знаю, Ангел, - ответила она. - И знаю, как тебе трудно. Если бы я могла хоть как-то облегчить тебе это испытание, поверь, я бы сделала все. Надеюсь, ты понимаешь.

- Не сомневаюсь, Донита. Иначе не разговаривала бы с тобой сейчас. - Помолчав несколько секунд, я выпустила ее руку и посмотрела на нее. - Так значит Аризона?

- Аризона.

Она усмехнулась и мне вдруг показалось, что наш разговор был не такой уж плохой идеей в конце концов.

*****

- Она... большая, - только и смогла я произнести, наблюдая вместе с Донитой, как женщина размером примерно с Везувий идет от седана, припаркованного возле здания суда, к столику под дубом, где мы сидели. В ней явно текла индейская кровь, и это было видно невооруженным взглядом: грива длинных, иссиня-черных волос, спадающих ниже талии, медного цвета кожа, сплошь покрытая татуировками, миндалевидные глаза, чернее и сумрачнее штормовой ночи, и тело Арнольда Шварценеггера, причем в роли Терминатора. Фланелевая рубашка-безрукавка позволяла увидеть мускулистые руки, слегка покачивающиеся при ходьбе. Ноги больше напоминали мощные дубовые стволы, чем... хм... стройные женские ножки. Потертые рабочие штаны, в которые она себя явно с трудом втиснула, готовы были лопнуть по швам.

Уставившись на это чудо, пока оно приближалось, я была вынуждена признать, что мой лаконичный комментарий несколько не соответствует действительности. Назвать эту женщину просто большой было кощунством с моей стороны. Вроде бы все верно, но... абсолютно не отражает того, что же ты видишь на самом деле. Да уж, великолепный образчик...

Прежде чем Донита смогла что-либо ответить мне, женщина уже стояла перед нами, заполнив собой все свободное пространство. Мой очаровательный адвокат тепло улыбнулась:

- Ангел, я хотела бы представить тебе своего друга, Рио. Рио, это Ангел.

Улыбнувшись так же тепло, я протянула руку:

- Привет, Рио. Очень рада.

Выражение ее лица мгновенно изменилось.

Меня обдало таким холодом, что я сразу вспомнила свою первую встречу с Мышью или Дерби там, в Болоте. Ее непроницаемые черные глаза тщательно меня оценивали. Вот только тот Ангел, маленькая испуганная девочка, когда-то делавшая первые робкие шаги в Болоте, давно исчезла.

Из ворот тюрьмы вышел совсем другой человек. И еще больше этот человек изменился в течение последнего года. Вместо того, чтобы опустить глаза, что непременно произошло бы еще несколько лет назад, я спокойно встретила ее взгляд.

Именно Донита наконец остановила наш молчаливый поединок, шагнув между нами. Взяв меня за руку, она посмотрела на Рио.

- Вещи упакованы?

- В багажнике.

- Значит, все готово?

- Да.

- Хорошо. Мы через минуту.

- Прекрасно.

С этими словами женщина-гора развернулась и пошла обратно к машине.

- Если мы наблюдали прибытие того, что мне, по-твоему, необходимо, Донита, то уж лучше я рискну иметь дело с Кавалло, - прошептала я, поскольку Рио, стоящая возле машины, смотрела так, словно хотела сказать окружающему миру: "Ну, кто тут на меня?"

- Я... не пойму, что с ней не так, Ангел. Обычно она совсем другая. Рио - очень покладистый человек.

- Ну, может она имеет кое-что против зеленоглазых блондинок?

- Нет. Она бывает немного замкнута время от времени, но...

- Это, по-твоему, "немного замкнута"? Не знаю, Донита, заметила ли ты, но по сравнению с ней Айс - просто Шалтай-Болтай какой-то!

Неловко улыбнувшись, Донита повернулась ко мне:

- Дай ей немного времени, чтобы получше узнать тебя, Ангел. Она действительно хороший человек и, смею тебя уверить, ты не заметишь, как получишь в свой клуб еще одного болельщика.

- Мне не нужны болельщики, Донита. А вот что мне действительно необходимо, так это чтобы на меня не смотрели так, словно я - то самое дерьмо, в которое она только что вляпалась. Мне совсем не хочется, чтобы эта женщина-гора где-нибудь по дороге попыталась "соскоблить" меня с подошвы своих ботинок.

- Этого не произойдет, Ангел, уверяю тебя. Дай ей шанс.

Постояв секунду, я пожала плечами:

- Почему бы и нет? Если станет хуже, у меня в запасе всегда есть Корина с ее волшебным чайником.

Рассмеявшись, Донита обняла меня и поцеловала в щеку.

- Ты - одна на миллион, Ангел, - прошептала она мне на ухо, - Айс чертовски повезло!

- Не забудь напомнить ей об этом при встрече, - полушутя сказала я. - Спасибо, Донита. Поверь, я очень ценю то, что ты делаешь. Не знаю, где бы были мы с Айс без тебя.

- Я делаю это с удовольствием, - ответила она и в ее глазах мелькнула улыбка. - Будь осторожней и береги себя. Хорошо?

- О'кей.

- Тогда вперед.

Вместе мы подошли к огромному серебристому седану, из тех, которые модно было покупать до нефтяного кризиса. Если честно, мне не понравилось, когда Рио дала понять, что либо я сажусь на заднее сиденье с Кориной, либо могу совершенствовать свои навыки езды автостопом, если намереваюсь когда-либо попасть в Аризону.

Никогда не ездившая автостопом, я мудро выбрала первое и села назад так быстро, как только могла, чтобы стремительно захлопнувшаяся дверь не ампутировала мне ноги.

- Н-да, ненавязчивый сервис, - мягко заметила я Корине, пытаясь сесть поудобнее.

- Заметила. Странное поведение для нее.

Я повернулась к ней:

- Ты с ней знакома?

- Угу.

Этот ответ мог означать только одно.

- Болото?

- Не то, чтобы у меня была возможность заводить друзей где-то еще, Ангел, - язвительно ответила Корина, - по крайней мере, последние сорок-пятьдесят лет.

- Только не говори мне, что я только что приобрела еще одну Дерби! - простонала я.

Корина фыркнула:

- Как будто Айс может позволить что-либо подобное в радиусе сотни миль вокруг тебя.

Ответить я не успела. Передняя дверца седана распахнулась, и женщина-гора водрузилась на водительское место. Не было произнесено ни единого слова. Взревел двигатель, взвизгнули шины, и мое путешествие в неизвестность началось. Только на сей раз дорога не вела меня в ослепительное будущее с почти безграничными возможностями. Она, скорее, уводила все дальше от того единственного, что мне было необходимо в этой жизни.

От Айс.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не вскочить и не броситься на эту няню-бегемота по вызову, которой меня заставили обзавестись. Честно говоря, меня бы не остановила даже мысль о том, во что превратится мое лицо, если попытка окажется неудачной. Но я вспомнила глаза Айс и то, как она просила просто поверить ей. Сжав кулаки, я резко откинулась на мягкую потертую кожу сиденья и уставилась в окно, на убегающие назад мили.

*****

Часа через три бессонные ночи вкупе с укачивающей ездой в большом автомобиле сделали свое дело - мои веки отяжелели, и глаза начали закрываться, совсем как в детстве, с отцом.

Корина, обладающая, как мне иногда кажется, странным даром ясновидения и порой читающая мои мысли, словно одну из библиотечных книг, усмехнулась и показала на свои колени. Не раздумывая ни секунды, я приняла ее приглашение. Вдохнув успокаивающий аромат ее духов, я почувствовала, что уплываю куда-то далеко.

Теплый летний день.

Вид был настолько великолепен, что, казалось, его создали специально для меня.

Небо словно синий бриллиант невероятной глубины служило детской площадкой для расшалившегося ребенка-солнца.

Я сидела в тени высокой сосны и старательно делала вид, что тружусь над своим дневником. В действительности же я тихонько наблюдала за моей любимой, лежащей на деревянном плоту ярдах в пятидесяти от центра озера.

Приподнявшись на локтях, она немного откинула голову назад так, что ее влажные волосы черной блестящей волной падали на изъеденные временем доски плота. Закрыв глаза, вытянув вперед длинные загорелые ноги, она казалась неким символом, той женщиной, которую представляет себе каждый подросток, впервые погружаясь в мир ночных фантазий.

Я ревновала ее даже к солнцу, которое сверху могло разглядывать ее безупречное загорелое тело. Мой дневник как-то почти незаметно для меня самой опустился на подстилку из прошлогодней хвои, я встала, сбросила длинную футболку, на бегу кинула ее куда придется и прыгнула в прохладную воду, вдруг почувствовав, что ни секунды больше не выдержу без Айс.

Мои руки легко справлялись с поставленной задачей. Я давно запомнила, сколько гребков нужно сделать, чтобы добраться от берега до плота. На сороковом я вслепую протянула руку, уверенная, что коснусь нагретого солнцем дерева, и... нащупала только воздух.

Смаргивая воду, я попыталась обнаружить плот. Но он так же далеко от меня, как и в начале.

Если бы я абсолютно точно не знала, что плавучее сооружение поставлено на якорь, я могла бы подумать, что это шуточки Айс.

- Айс? - проговорила я в уверенности, что она меня слышит. В конце концов, кроме нас там никого не было.

Если она и услышала, то ничем не показала этого, продолжая загорать.

Мысленно пожав плечами, я еще раз проделала всю процедуру, тщательно считая каждый гребок, с единственным желанием - поскорей оказаться рядом с той, кому принадлежит мое сердце.

Что-то скользнуло по моей ноге, но я продолжила грести. Мало ли, ну решила какая-то любознательная рыба поближе познакомиться с моей пяткой... Прикосновение повторилось, я дернулась и врезалась ногой во что-то мягкое. Вдруг до меня дошло, что это совсем не рыба. Даже любознательная. Может, я и пропустила один-два урока биологии, но покажите мне рыбу, которая развилась настолько, чтобы обзавестись руками, схватить человека за лодыжку, да еще и рвануть вниз!

Итак, что-то тянуло меня вниз, а я пиналась, брыкалась, используя все те уловки, которым научила меня Айс за время нашего знакомства. Наконец, вырвавшись на свободу за секунду до того, как в легких закончился воздух, я пробкой выскочила на поверхность и глубоко вдохнула.

- Айс! - заорала я в панике и услышала, как эхо разносит имя моей любимой над мертвой гладью озера.

Теперь уже несколько рук ухватились за мои лодыжки и потянули в глубину.

Заставляя себя не закрывать глаза, я посмотрела вниз и чуть не закричала снова, увидев, как усмехаются вздутые трупы Кармина и его молодчиков, собирающиеся вокруг меня подобно акулам вокруг раненого кита. Кровь сочилась из пулевых отверстий, окрашивая воду в темное. Гниющие, скользкие руки тянулись к лодыжкам и запястьям, обвивались вокруг талии, тянули вниз, вниз, вниз...

Отбиваясь изо всех сил, я рванула к поверхности.

На какой-то момент мне это удалось. Но мое облегчение было совсем недолгим. Меня снова тащило вниз. Мой первый глоток свободы грозил стать и последним.

Только когда недостаток кислорода заставил мои легкие гореть, я вдруг почувствовала, что меня дергают вверх с силой, хорошо мне знакомой.

- Айс! - Мой измученный разум кричал, а легкие уже готовы были вдохнуть первый глоток воздуха.

- Все нормально, Ангел, - послышался мурлыкающий голос моей любимой: - держись за меня. Все нормально.

Схватившись за нее, вернее сказать, обвившись вокруг нее, я пыталась восстановить дыхание.

- Все в порядке, моя любовь. Все в порядке. Ты в безопасности.

И я верила в это вплоть до того момента, когда ледяная рука опять не схватила меня за купальник и потянула на дно, на сей раз вместе с Айс.

Мы боролись как древние титаны, но нас неумолимо тянуло вниз, в темные, заполненные гнилой кровью глубины озера. Я понимала, что могу уже никогда не увидеть дневного света, поэтому сделала единственное, на что была способна: разомкнув руки, я попыталась вытолкнуть Айс наверх, к поверхности.

Вы знаете, единственный ад, которого мне не вынести никогда - ее смерть.

Обнажив зубы в жестокой ухмылке, она покачала головой и снова подтащила меня к себе.

На сей раз, однако, вместо борьбы Айс прижалась губами к моим губам, как мне тогда показалось, в прощальном поцелуе. Мои глаза расширились, когда я почувствовала воздух, наполняющий горящие огнем легкие. Они расширились еще больше, когда я поняла, что лечу к поверхности, словно мною выстрелили из самой большой в мире пушки.

Моя голова как ракета ворвалась в теплоту дня и я еще какое-то время просто пыталась отдышаться, прежде чем поняла, что она натворила.

Если бы я, проснувшись, не затолкала в себя рвущийся наружу крик, боюсь, в машине не осталось бы ни одного целого стекла.

- Ты в порядке, Ангел? - где-то там, в темноте надо мной раздался голос Корины.

- Да, - мягко ответила я. - Дай мне минуту, пожалуйста.

- Может, начнем торговать твоими кошмарами? Они, по крайней мере, более изысканы, чем та жвачка для мозгов, на которую в наши дни ловят зрителя.

- Вряд ли тебе понравилось бы это, Корина, - отреагировала я, отодвигаясь и запуская все еще дрожащие пальцы в спутанные волосы.

- Я просто предложила, - немного чопорно ответила она и замолчала.

Сквозь окна в салон сочился желтоватый свет.

- Где мы сейчас? - спросила я, протирая глаза.

- Где-то недалеко от Ноксвилла.

- Ноксвилл? Штат Теннеси? Тебе не кажется, что это несколько в стороне от цели нашего путешествия?

- На равнинах ледяной буран. Она везет нас южным маршрутом.

- Ты сумела так много выжать из нее? - я очень постаралась, чтобы в моих словах не прозвучала зависть.

- Конечно. Просто я - не тот человек, которого ей удастся игнорировать.

- Да уж. Крупно повезло, - вздохнула я. - Кажется, это ловушка - три тысячи миль в тесном салоне с Самодовольным и Молчуном. А я-то самым страшным считаю свои ма-а-аленькие кошмарчики!

Ее нежный смех заполнил машину, прогоняя обрывки сна из моей головы.

*****

Несколькими часами позже мы остановились перед мотелем, название которого вы легко бы узнали.

Не успела я разглядеть хоть что-то, кроме сияющей неоном вывески, как дверца рядом со мной распахнулась, и ключ с номером 139 на бирке буквально влип в мою ладонь. И все это молча. Без комментариев.

- Спасибо... тебе, - завершила я, обращаясь к пустоте. - Слушай, Корина...

- Я поговорю с ней, Ангел. Завтра. Эта адская машина слишком немилосердна к моим старым ноющим костям. Так что, если ты не очень возражаешь...

- Да уж...

- Я знала, что ты меня поймешь.

Хотя мои ноги и не преминули выразить протест, пока я выбиралась из салона, они очень быстро забыли обиду, наконец-то получив шанс распрямиться после стольких часов вынужденного безделья в скрюченном состоянии и вынести меня на свежий воздух. Я направилась к открытому багажнику, где уже стояла Рио. Она подарила мне такой взгляд, который мог бы запросто заморозить раскаленную лаву.

Если честно, я постаралась ответить ей тем же. Подойдя к багажнику, я легко вытащила свою дорожную сумку. Сумка Корины, которую я бодро схватила другой рукой, оказалась гораздо тяжелее.

На секунду мне показалось, что мои бедные руки не справятся с поставленной задачей, но, подхлестывая себя самыми "вдохновляющими" эпитетами, я мужественно вцепилась в сумки и потащила их к мотелю, отвечая горообразному монстру ухмылкой, которой могла бы гордиться даже Айс.

Корина тихо зааплодировала, когда я доковыляла до двери под тем же номером, что и бирка на ключе. Стащив у меня с пальца ключ, она открыла дверь и вошла в комнату. Я втиснулась следом. Поток ледяного продезинфицированного воздуха ворвался в легкие и заставил меня мгновенно покрыться гусиной кожей.

- Иисус! - я почти задыхалась. - Кто-то забыл сообщить администрации, что уже ноябрь?

- Ну, может, они не выходят на улицу? - пробормотала Корина, подходя к кондиционеру, чтобы его вырубить.

У меня хватило сил дотащить сумки до кровати и плюхнуться на нее. Сотрясение пружин так отозвалось в моих бедных почках, что я сразу вспомнила о задаче, которую стоило бы решить прежде, чем попытаться расслабиться.

Увидев ванную комнату, я подумала, что моя камера в Болоте - не иначе, как бейсбольное поле, а если я об этом раньше не догадывалась, так мне просто не с чем было сравнивать. Сев на унитаз, я спокойненько уперлась ногами в противоположную стенку. Представив себе Рио в подобной ситуации, я ухмыльнулась и, хотя это, наверное, было не очень спортивно, потешила себя надеждой, что жирные бургеры, которые мы съели в дороге, сыграют веселую шутку с ее пищеварением.

А еще мне крайне необходимо было выкупаться. Постоянно задевая локтями и коленями стены, я кое-как избавилась от одежды, включила горячую воду, напомнившую мне прохладный летний дождик, и встала под душ, постанывая от наслаждения.

Мои руки сами заскользили по телу, не видевшему ласки Айс уже несколько месяцев, но как только я представила себе мою любимую, запертую в вонючей, полной крыс тесной камере, мое возбуждение быстро утекло в сливное отверстие вместе с водой и остатками мыла.

Еще одним испытанием стала попытка вытереться полотенцем размером с почтовую марку. Покончив с этим, я поняла, что забыла взять из сумки запасную одежду. Рассудив здраво, я пожала плечами и обернула то, что в этом мотеле называли полотенцем, вокруг талии - хоть какая-то защита от язвительных комментариев, которые обязательно раздадутся, - уж будьте уверены! - как только я выйду из ванной.

И они-таки последовали: у Корины несколько округлились глаза и участилось дыхание. Подарив ей одну из самых распутных моих улыбок, я проскользнула к своей кровати. Корина была так занята разглядыванием моих прелестей, что совершенно не обратила внимания на размеры ванной комнаты, куда она в тот момент направлялась. Благодаря чему тут же состоялось ее близкое знакомство с одной из стенок этой мышиной норы.

Я еле сдержала смех, услышав нерушимое обещание Корины обязательно встретиться и тесно... хм... подружиться с владельцем мотеля.

После того, как она исчезла в ванной, я все-таки позволила себе похихикать, пока искала в сумке свежую одежду. Я достала большую футболку, принадлежащую Айс, и уткнулась лицом в ткань, впитавшую аромат ее тела. Мои легкие наполнились единственно родным запахом, а глаза защипало. Зная, что стоит мне расплакаться, остановиться я уже не смогу, я решительно вытерла мокрые щеки, скользнула между прохладных простыней одной из кроватей и попыталась занять себя какой-нибудь телепрограммой. Не найдя ничего интересного, я бросила пульт на тумбочку, пару раз ударила кулаком по подушке и попыталась лечь поудобнее.

Несмотря на эмоциональное истощение, я умудрилась проспать часов шесть в машине, и это гарантировало мне долгую бессонную ночь.

Корина вышла из ванной в скромной, длинной ночной рубашке, которую я не ожидала у нее увидеть. Она села на мою кровать и улыбнулась.

- Не можешь заснуть? - спросила она, погладив меня по голове.

- Нет, - мягко ответила я, закрывая глаза в ответ на чуткую нежность. - Думаешь, я все делаю правильно?

- Ты думаешь, что ты...

Я открыла глаза и вздохнула:

- Извини, я не должна вываливать все это на тебя. - Опять хлынули слезы. - Я... Я только... Я так тоскую без нее!

Она нежно улыбнулась:

- Это нормально, Ангел. Я тоже тоскую без нее.

- Почему всегда так? Каждый раз, когда я думаю, что мы заработали хоть какой-то перерыв, что-нибудь происходит и разлучает нас. Почему? Что, разве наша любовь - такой грех, и нам нельзя быть вместе дольше одного биения сердца?

- Ты не нуждаешься во мне, чтобы услышать ответ, Ангел.

- Нет, думаю нет. Прошлое Айс - вот что не оставляет нас в покое.

- И еще, Ангел. Разве ты выбрала бы другой путь, будь у тебя возможность?

- Нет, - ответила я без колебаний. - Нет. Никогда.

- Тогда, я думаю, ты получила ответ.

Я слабо улыбнулась:

- Да, ты права.

Корина обняла меня и нежно поцеловала в лоб.

- Спи спокойно, сладкий Ангел, - прошептала она, выпуская меня. - Утро не задержится.

- Спокойной ночи, Корина! - я поцеловала ее в щеку. - Спасибо тебе.

Встав с кровати, она легонько поклонилась и усмехнулась. Глаза ее блестели.

- Всегда к твоим услугам.

После нашей беседы мне стало гораздо лучше, но прихода сна я ждала еще очень-очень долго.

*****

Мне показалось, только я заснула, как раздался оглушительный стук в дверь. Если бы я была кошкой, боюсь, я свисала бы сейчас вниз головой с потолка, вцепившись в него когтями. Меня трясло от испуга, не под

Date: 2015-10-18; view: 296; Нарушение авторских прав