Протагор

Если Гераклит утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, ибо на входящего текут всё новые воды, Кратил утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти и единожды, то Протагор распространил этот принцип абсолютной изменчивости материи и на познающий субъект, утверждая, что изменяется не только мир, но и воспринимающее его одушевлённое тело. Секст-Эмпирик пишет о Протагоре: “ Этот человек говорит, что материя текуча, и при течении её, на месте утрат её возникают непрерывные прибавления, и восприятия перемешиваются и меняются, смотря по возрасту и остальному устройству тел ”. Из всех этих онтологических принципов релятивизма Протагор сделал смелый гносеологический вывод. Если всё меняется и переходит в противоположное себе, то о каждой вещи возможно два противоположных мнения. Человек может совершать выбор между двумя противоположными мнениями. Человек свободен. Из этих соображений и следует знаменитый тезис Протагора. У Секста-Эмпирика читаем: “В начале своих “Ниспровергающих речей” Протагор провозгласил: “ Человек – мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих же, что они не существуют ”. Платон, приводя эти слова Протагора поясняет: Протагор “говорит тем самым, что-де какой мне кажется вещь, такова она для меня и есть, а какой тебе, такова же она, в свою очередь, для тебя”. Далее следует пример: “разве не бывает иной раз, что дует один и тот же ветер, а кто-то мёрзнет при этом, кто-то нет. И кто-то не слишком, а кто-то – сильно?”. Одному человеку ветер “кажется”, продолжает Платон, холодным, а другому нет. Но “казаться” значит “ощущаться”. Возникает вопрос: можно ли сказать, что ветер холодный сам по себе или же только холодный относительно кого-то? Второе обоснование релятивизма Протагором говорит о том, что ничто не существует и не возникает само по себе, а лишь в отношении к другому. Поэтому вопрос о том, холоден ли ветер сам по себе или нет, бессмыслен, как и вопрос о том, существует ли сам ветер, ибо для одного он ветер, а для другого может и не быть им, одного он сбивает с ног, а другой его не замечает. Позиция Протагора о том, есть ли здесь какой-то критерий выбора и отбора между этими мнениями не совсем ясна. Секст-Эмпирик утверждает, что Протагор вообще не имел никакого критерия. Однако Платон утверждал, что для Протагора, хотя никто не имеет ложного мнения, но одно мнение может быть если не истиннее, то лучше. Мнение мудреца лучше мнения обычных людей.

Все-таки главным критерием при выборе из двух мнений по Протагору, является выгода. Конечно, критерий выгоды ограничен ибо он действует лишь в том случае, когда мы определяем, что хорошо, а что плохо. Подобно тому, как нет объективного тепла и холода, так нет и объективного добра и зла. Добро и зло относительны. При определении того, что хорошо, что плохо, надо исходить из своей пользы и выгоды, как личной, так и в лучшем случае, государственной. Так Протагор обосновывал деятельность софистов, которые стремились не к истине, а к победе над своими противниками в споре или тяжбе. Природу нельзя обмануть, а человека можно. Господство над природой нельзя построить на обмане, господство одних людей над другими – можно. Софистика в крайнем своём проявлении и служит этому.

Книга "О богах" начиналась словами: “О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо многое препятствует знать (это): и неясность (вопроса), и краткость человеческой жизни”. Однако Протагор считал, что лучше верить в богов, чем в них не верить.

Горгий. Само название главного произведения Горгия – “О природе, или О несуществующем” - подчёркивало отличие позиции Горгия от позиции его современника элеата Меллисса, выраженной в его труде “О природе, или О существующем”. В отличии от элеатов, отождествляющих речь, мышление и бытие и отрицающих небытие, Горгий оторвал речь от мышления, а мышление от бытия. Он учил о том, что ничего не существует, а если и существует, то не постижимо, а если и постижимо, то невысказываемо и необъяснимо (для другого человека).

Говоря о том, что ничего не существует, Горгий не хотел этим сказать, что существует небытие. “Ничего не существует” означало у него утверждение, что нельзя доказать ни того, что небытие существует, ни того, что бытие существует, ни того, что бытие и небытие существуют вместе.

Парменид доказывая несуществование небытия, ограничивался указанием, что небытие немыслимо и несказанно. Для Горгия, раз он отрывал друг от друга мышление, речь и бытие, этот ход мысли был закрыт. Горгий обращает внимание на внутреннюю противоречивость суждения о том, что небытие (не-сущее) существует. В нём скрыто утверждение, что нечто должно и существовать и не существовать. Небытие не должно существовать, поскольку оно мыслится несуществующим, однако оно должно существовать, поскольку оно есть не-сущее, т. е. поскольку оно есть. Здесь Горгий делает логическую ошибку, отождествляя связку “есть” с предикатом “есть”, что неверно. Неизвестно, была ли эта ошибка у Горгия, невольной, или, как у софиста, намеренной, но так или иначе, делает вывод Горгий, совершенно нелепо чему-нибудь одновременно быть и не быть. Следовательно, тезис, что небытие существует, ложен.

Но нельзя доказать и того, что сущее существует. Из-за того, что это суждение непротиворечиво, Горгий доказывает ложность этого тезиса опосредовано, показывая неразрешимость тех проблем, которые связаны с сущим. Это проблемы единого и многого, вечности и временности и т. п. При этом Горгий не гнушается прямыми софизмами. Например, если сущее вечно оно не имеет никакого начала, а следовательно, беспредельно, а если оно беспредельно, то его нигде нет, а если его нигде нет, то его вообще нет. Здесь время подменено местом и сделан неправильный вывод из отсутствия места к отсутствию существования. Беспредельного в самом деле нет нигде, но это не значит, что оно не существует. Далее, временность сущего предполагает, что оно возникло. Но возникнуть оно могло или из сущего, или из не-сущего. Но не-сущее якобы ничего из себя породить не может. Происхождение же сущего из сущего не есть возникновение. При таком происхождении сущее вечно. Так же не разрешима проблема единого и многого. Из этого следует сделать вывод, что нельзя сказать, что существует сущее и не-сущее – ведь то, что не существует порознь, не существует и вместе. Отсюда следует у Горгия общий вывод – “не существует ничего”.

Date: 2015-10-19; view: 1408; Нарушение авторских прав