Вопрос о том, что такое субстанция, по существу, выступает как вопрос о том, какое реальное начало лежит в основе мира. Ответ

может быть дан, исходя из материалистического подхода к пониманию бытия, сводящего последнее к природным субстанциям и - как одному из вариантов - к материи в качестве единственной объективной реальности, лежащей в основе сущего. В ранней греческой философии вопрос о сущности бытия интерпретировался как решение проблемы «из чего все состоит». В сущности, это сведение понятия субстанции к вещественному субстрату. В основу природного бытия здесь кладутся простые и понятные начала или группа начал, взятые из окружающего материального мира. Из этих субстратных базовых элементов в дальнейшем строится его общая картина. Правда, следует отметить, что такая внешне бросающаяся в глаза материальность не просто отождествляется с материальными предметами, а представляет собой особый вид философской «спекуляции». Конкретные вещественные элементы здесь лишь дают смысловой импульс дальнейшим метафизическим рассуждениям. Наиболее полно подобного рода взгляды были выражены представителями милетской школы, которые объявляли субстанцией ту или иную стихию или группу стихий. Так, Фалес «началом всех вещей... полагал воду». Истоком такого предположения, сделавшего Фалеса основателем материалистической традиции, как считал Аристотель, было наблюдение того факта, что все возникает из воды и «все ею живет», «а то, из чего все возникает, - это и есть начало всего»1. Материальная субстанция сама по себе пассивна, и требуется некоторая сила, которая приводит это начало в движение, поэтому мир у Фалеса одушевлен и полон божественных энергий2. Такая онтологическая предпосылка (поиск первоначала) вела к соответствующей гносеологической установке, когда все знание необходимо было сводить к одной основе.

В этот же период появляются более абстрактные представления о субстанциальной основе мира, не связанные с чувственным его восприятием. Так, Анаксимандр (ученик Фалеса) говорит об апейроне, который не определяется через другие элементы, представляя собой некое универсальное и неделимое целое. Меняются части, элементы предмета, а целое остается неизменным. Точно определить, что же такое апейрон, невозможно. Одни считали, что это нечто среднее между огнем и воздухом, другие, - что это смесь земли, воды, воздуха и огня, третьи склонялись к мысли о принципиальной неопределенности апейрона. Апейрон был безразличен к стихиям, а значит, и несводим к ним. Это наделяло его свойствами бесконечности и беспредельности, что, в свою очередь, придавало ему качество именно субстанциального, а не субстратного начала всех стихий и природных качеств. Здесь мы впервые сталкиваемся с теоретическим истолкованием субстанции, с тем, что все порождает из себя, все формы сущего, но само остается неизменным и несводимым ни к одному из своих конкретных проявлений. При желании здесь можно увидеть зачатки спинозовского понимания субстанции.

Анаксагор выступает против сведения первоначал мира к каким-либо стихиям. Начало не одно или несколько, их бесконечное множество. Они представляют собой мельчайшие частицы (гомеомерии, или семена вещей) тех предметов и явлений, которые нас окружают. Эти частицы нельзя познать чувственно, но можно мыслить. Гомеомерий бесконечно много, и они бесконечно делимы, возникают и уничтожаются путем соединения или разъединения, содержат в себе всё, но в мельчайших количествах. Гомеомерий материальны, они как бы беспорядочно рассыпаны в мире. В этом плане они пассивны и для их упорядочивания необходим Ум (Нус), в качестве творящей причины. «Все вещи были вперемежку, а ум пришел и упорядочил». Анаксагор, таким образом, один из первых последовательных плюралистов в онтологии, когда в основу мира кладется не одно, а много самостоятельных начал.

Своеобразной вершиной в поисках субстанциальной основы мира в исследуемой традиции выступает атомизм Демокрита и Ледкиппа. Их атомистическая концепция возникла как материалистическая традиция, но опирающаяся на более глубокое понимание, чем это было в изложенных выше концепциях. Признавая в основе всего материальные начала (атомы), она отходит от возможности их описания на основе чувственно-конкретных представлений.

В основе онтологии атомистов лежит решение проблемы о соотношении бытия и небытия, которая была поставлена элеатами. Но здесь данная проблема переосмысливается материалистическим образом. Категории бытия и небытия становятся не просто рациональными конструкциями (результатом только рефлексивной «спекуляции»), а истолковываются физически. Атомы (бытие) противопоставляются своему антиподу - пустоте (небытию). Соответственно, признается существование небытия как физической пустоты, пустого пространства Пустота - это своеобразное условие всех процессов, некое вместилище событий и явлений. Возникновение вещей есть определенная комбинация атомов, а уничтожение вещей есть их распад на части, а в предельной форме - на атомы. Атомы имеют внутренние, или бытийные (неделимость, плотность, вечность, неизменность и т.д.), и внешние свойства, которые выступают формой атомов. Здесь последовательно проведен материалистический плюрализм, ибо число этих форм бесконечно, что и определяет бесконечное разнообразие явлений.

Перед нами раскрывается грандиозная и последовательно продуманная картина мира, в которой «возможны возникновение и уничтожение, движение, множественность вещей. Принципы, сформулированные атомистами, должны носить всеобщий характер, а потому объяснять все явления, в том числе и не имеющие непосредственно физической природы. Так, например, душа - это также совокупность определенных атомов. Исходя из атомистической концепции, объясняются и биологические, социальные и моральные явления1. Значение атомизма было огромным. На этой философской основе впоследствии базировалась физика Ньютона.

Подводя итог изложенной линии развития философии в античности, можно сказать, что все философы данной традиции выступают как натуралисты или физики, поскольку их подход к объяснению мира не является в собственном смысле слова метафизическим - он еще слишком физичен и лишен рефлексивного философского измерения. Это позволяет данную традицию иногда упрощенно трактовать как чисто материалистическую. Последнее не совсем верно, так как вода, огонь или другие стихии, которые рассматривались в качестве первоначал, конечно, не были физическими стихиями как таковыми, а лишь особыми философскими образами. Развитая и последовательная онтология (и, соответственно, метафизика) обязательно включает в себя философию природы (или космологию в самом широком смысле).

Date: 2015-10-19; view: 553; Нарушение авторских прав