Глава 9. — Не знаю, что и сказать, — произнес Элвин

— Не знаю, что и сказать, — произнес Элвин. Кажется, он растерялся. — Как сам думаешь, что это значит?

Перечитав письмо раз двадцать, Джереми наконец позвонил другу.

— Не знаю, — ответил он.

— Ты читал тетрадь Дорис?

— Нет. Я только что получил сообщение. Просто не успел больше ничего сделать. И пытаюсь понять, какой в этом смысл.

— Может быть, поступить так, как говорится в письме? — предложил Элвин. — Полистай тетрадь.

— Зачем? — спросил Джереми. — Я даже не знаю, что искать. Готов поклясться, тетрадь Дорис никак не связана с тем, что творится в последнее время.

— О чем ты говоришь?

Джереми откинулся на спинку стула, затем встал и принялся расхаживать туда-сюда, потом снова сел и рассказал о событиях последних нескольких часов. Когда он закончил, Элвин заговорил не сразу.

— Я правильно тебя понял? — наконец спросил он. — Она была у Родни?

— Да.

— И не предупредила тебя?

Джереми облокотился на стол и задумался над ответом.

— Нет. Но она сказала, что собиралась.

— Ты веришь ей?

В том-то и вопрос. Действительно ли Лекси собиралась ему признаться?

— Не знаю, — признался Джереми. Элвин помолчал.

— Ну что тебе сказать... — наконец произнес он.

— Как думаешь, что это значит? Почему кто-то шлет мне такие письма?

— Может быть, этот человек знает то, чего не знаешь ты.

— Или просто хочет, чтобы мы поссорились.

— Ты ее любишь? — спросил Элвин вместо ответа.

Джереми провел рукой по волосам.

— Больше всего на свете.

Как будто пытаясь подбодрить друга, Элвин заговорил веселее:

— Ну, по крайней мере новый этап твоей жизни начнется с вечеринки в следующие выходные. Шесть дней, а потом...

Впервые за целый вечер Джереми улыбнулся:

— Будет весело.

— Не сомневайся. Не каждый день мой лучший друг женится. Страшно хочется тебя повидать. Кроме того, поездка в мегаполис поднимет тебе настроение. Я ведь был в Бун-Крике, не забывай. И прекрасно знаю, что там нечем заняться — разве что отращивать живот.

И изучать людей, подумал Джереми. Но ничего не сказал.

— Слушай, позвони, если найдешь что-нибудь в тетради Дорис. Пусть мне и неприятно это признавать, но я как будто переживаю твои приключения вместе с тобой.

— Я бы не назвал эти письма «приключениями».

— Называй их как хочешь. Но согласись, они заставили тебя шевелить мозгами.

— О да, — согласился Джереми. — Я шевелю мозгами.

— В конце концов, если ты собираешься жениться на Лекси, то должен ей доверять.

— Точно, — ответил Джереми. — Поверь, я в курсе.

Во второй раз за вечер он задумался о том, что такое доверие. Вот к чему все свелось. И в последнее время это было особенно нелегко.

И потом, письма. Не одно, а целых два. Причем второе...

Если он откроет тетрадь Дорис, то, возможно, узнает нечто о Лекси — то, чего он не знал или не хотел знать. Повлияет ли это на его чувства к ней? Не заставит ли бежать без оглядки?

Джереми попытался сложить все фрагменты воедино. Человек, который посылал письма, не только знает, что Лекси беременна и что тетрадь у Джереми, но и достаточно смел для того, чтобы намекнуть: ему известно, что скрывает Лекси. Видимо, кто-то хочет их поссорить.

Но кто? О том, что Лекси беременна, может знать буквально любой, а некоторые в курсе, что тетрадь у Джереми. Но, не считая Лекси, только одному человеку известно содержание тетради.

Дорис.

Но это бессмысленно. Именно Дорис первой свела Лекси и Джереми, именно она объяснила ему поведение своей внучки, так что он сумел понять девушку. Именно с Дорис Джереми обсуждал свои проблемы.

Он настолько погрузился в свои печальные мысли, что не сразу расслышал стук в дверь. Открыл и увидел Лекси.

Та натянуто улыбнулась. Невзирая на внешнюю браваду, глаза у нее были красные и опухшие. Джереми понял, что невеста плакала. Сначала оба молчали. Потом Лекси произнесла:

— Привет.

— Привет, Лекс, — сказал он, не двигаясь с места.

Она потупилась.

— Наверное, удивляешься, почему я здесь, да? Я надеялась, что ты вернешься, но ты так и не приехал...

Джереми не ответил; Лекси заправила прядь волос за ухо.

— Хочу сказать, что очень сожалею. Ты был прав. Следовало тебя предупредить. Я поступила нехорошо.

Джереми пристально взглянул на нее, а потом сделал шаг назад. Получив молчаливое разрешение, Лекси вошла и села на кровать. Джереми устроился на стуле.

— Почему ты мне не сказала? — спросил он.

— Я не собиралась к Родни, — ответила она. — Ты, наверное, не поверишь, но когда я ушла от Дорис, то собиралась домой. Не знаю... вдруг пришло в голову, что нужно поговорить с Родни. Я решила, что он объяснит мне, куда делась Рейчел.

— А до того? На набережной? Почему ты мне не сказала?

— Родни мой друг, и у него проблемы. Я понимаю, как это выглядело со стороны, но у нас общее прошлое. Я просто пыталась его поддержать.

Джереми заметил, как старательно она уходит от прямого ответа. Он подался вперед.

— Давай договоримся, Лекси: больше никаких игр, — твердо произнес он. — Я не в том настроении. И всего лишь хочу знать, почему ты мне не сказала.

Лекси отвернулась к окну; Джереми видел, как свет лампы отражается в ее глазах.

— Это было... трудно. Я не хотела впутываться. И впутывать тебя — тоже. — Она слабо засмеялась. — Видимо, не получилось. — Лекси покачала головой и глубоко вздохнула, а затем продолжала: — Дело в том, что в последнее время Родни и Рейчел часто ссорились из-за меня. Рейчел переживала, потому что мы с Родни когда-то встречались. И кроме того, она знает, как он ко мне относится. Она думает, что Родни по-прежнему влюблен. По ее словам, он то и дело меня вспоминает, причем, как правило, исключительно не вовремя. Родни утверждает, что Рейчел преувеличивает. Вот о чем мы говорили с ним на набережной.

Джереми скрестил руки на груди.

— Он действительно к тебе неравнодушен?

— Понятия не имею, — ответила Лекси.

Когда на лице Джереми отразилось недоверие, она быстро продолжила:

— Конечно, это жалкая отговорка, но я просто не знаю, что еще сказать. Думает ли Родни обо мне? Полагаю, что да, но мы ведь знаем друг друга с детства. Ты хочешь знать, встречался бы он с Рейчел, если бы мы с тобой не были помолвлены? Думаю, что да. Я уже говорила тебе, эти двое как будто созданы друг для друга. Но...

Она нахмурилась.

— Но ты не знаешь наверняка, — закончил Джереми. Он сомневался, что на ее месте смог бы найти ответ.

— Нет, — сказала Лекси. — Он понимает, что я обручена с другим. Признает, что у нас ничего не получится. Родни действительно неравнодушен к Рейчел. Но она очень болезненно реагирует на все, что связано со мной, а он, полагаю, случайно усугубил ситуацию. Родни сказал, однажды она разозлилась просто потому, что он, сидя с ней в машине, мельком взглянул в сторону библиотеки. Родни клялся, что это просто привычка, что он ничего такого не имел в виду, но Рейчел твердила, что он никогда не перестанет меня любить и всего лишь изобретает отговорки. На следующий день он все еще был расстроен и поэтому пришел за советом. Мы отправились на набережную поговорить.

Она вздохнула и выпрямилась.

— Сегодня так получилось... Я знаю их обоих, они мне небезразличны, я хочу, чтобы у них все наладилось — вот и решила, что должна попытаться. Или по крайней мере выслушать, если кто-нибудь из них захочет со мной поговорить. Влипла по уши, а теперь не знаю, как выбраться и что делать.

— Может быть, ты была права, что не рассказала мне. Южные страсти — не мое хобби.

Впервые с момента своего приезда Лекси слегка расслабилась.

— И не мое. Иногда я мечтаю вернуться в Нью-Йорк, где вокруг все чужие. Такого рода события остаются в прошлом. Что хуже всего, я тебя рассердила. Сначала пробудила в тебе подозрения, а потом еще и попыталась скрыть свою вину. Ты понятия не имеешь, как мне жаль. Больше этого не повторится.

Ее голос снова начал обрываться; Лекси вытерла глаза, и Джереми сел на кровать рядом с ней. Когда он взял ее за руку, плечи девушки задрожали, она прерывисто вздохнула.

— Эй, — шепнул Джереми. — Все в порядке. Не плачь.

Его слова, судя по всему, разрушили некую плотину, и Лекси закрыла лицо руками. Она тяжело всхлипывала, как будто часами сдерживала рыдания. Когда Джереми обнял ее, она заплакала еще сильнее.

— Все нормально, — прошептал он.

— Нет... нет... — выдавила она, не поднимая лица.

— Да, — произнес Джереми. — Я тебя простил.

— Нет... не простил... Я видела... как ты смотрел на меня... с порога... когда я пришла.

— Просто тогда я еще сердился. А теперь не сержусь.

Лекси вздрогнула, по-прежнему пряча лицо.

— Сердишься. Ты... ненавидишь меня. У нас будет ребенок, а мы только и делаем, что ссоримся.

Что-то было не так. В растерянности Джереми напомнил себе о том, что у Лекси разыгрались гормоны. Как и большинство мужчин, он полагал, что гормоны — причина любого эмоционального срыва. Сейчас это казалось правдой.

— Я тебя не ненавижу. Раньше я сердился, а теперь нет.

— Я не люблю Родни. Люблю тебя...

— Знаю.

— Я больше никогда не буду с ним говорить.

— Ты можешь с ним говорить. Только не у него дома, хорошо? И разумеется, не держа его за руку.

При этих словах Лекси зарыдала еще громче.

— Я так и знала... что ты еще сердишься...

Прошло почти полчаса, прежде чем Лекси перестала плакать; в конце концов Джереми решил, что лучше вообще ничего не говорить — лишь твердить, что он уже не сердится. Как маленький ребенок после жестокой обиды, каждые полминуты Лекси прерывисто вздыхала, а затем ее лицо кривилось, словно она собиралась зарыдать снова. Не желая провоцировать очередной приступ, Джереми сидел молча, пока она пыталась совладать с собой.

— Ух, — произнесла она сиплым голосом.

— Точно, — согласился Джереми.

— Прости, — сказала Лекси, судя по всему, ошеломленная не меньше, чем он. — Не понимаю, что со мной такое.

— Ты плакала, — напомнил он.

Она искоса взглянула на него, хотя обычного эффекта это не возымело — из-за распухших век.

— Что-нибудь узнала о Рейчел? — спросил Джереми.

— Немногое. Родни уверен, что она уехала не сегодня. Он думает, Рейчел сбежала вчера после работы. В четверг вечером они поругались. Если верить ему, Рейчел сказала, что между ними все кончено и больше она не желает его видеть. Позже, когда он проезжал мимо ее дома, машины Рейчел не было на дорожке.

— Родни следил за ней? — уточнил Джереми, радуясь, что он не один такой.

— Нет, хотел помириться. Но так или иначе, если она уехала в пятницу после работы... то, возможно, на все выходные. По-прежнему непонятно, почему Рейчел не позвонила Дорис и не предупредила об отлучке. И мы до сих пор не знаем, где она.

Джереми вспомнил, как Дорис и Лекси утверждали, что у Рейчел нет знакомых вне Бун-Крика.

— А она не могла просто поехать на пляж или еще куда-нибудь? Может быть, девушка просто захотела побыть одна. По крайней мере без Родни.

— Бог весть. — Лекси пожала плечами. — Но и раньше... — Она, судя по всему, осторожно подбирала слова. — В последнее время Рейчел вела себя странно даже со мной. Как будто у нее начался кризис среднего возраста.

— Для этого она слишком молода, — возразил Джереми. — Ты ведь сказала — причиной тому ее отношения с Родни.

— Да... но здесь нечто большее. Она стала замкнутой. Обычно Рейчел болтает не умолкая, но когда мы поехали выбирать ей платье, она почти все время молчала. Словно что-то скрывала.

— Может быть, она уже строила планы на выходные.

— Может быть, — повторила Лекси. — Не знаю.

Долгое время оба молчали. Лекси попыталась подавить зевок; она выглядела смущенной.

— Прости. Я устала.

— Устанешь, если будешь плакать целый час.

— Плюс беременность, — вздохнула она. — В последнее время я быстро утомляюсь. На работе иногда запираю дверь и опускаю голову на стол.

— Расслабься. Ты носишь моего ребенка. Если устанешь в библиотеке, поезжай домой и поспи.

Она изогнула бровь.

— Хочешь поехать ко мне?

Джереми подумал.

— Наверное, нет, — ответил он. — Сама знаешь, что бывает, когда я у тебя ночую.

— Хочешь сказать, какое-то время мы не будем спать вместе?

— Ничего не могу поделать.

Лекси кивнула и вдруг посерьезнела.

— Это точно не из-за того, что...

— Нет, — перебил Джереми с улыбкой. — Я не сержусь. Теперь я понял, что происходит, и успокоился.

Лекси поцеловала его и встала.

— Ладно, — сказала она, потягиваясь. Джереми заметил ее слегка округлившийся живот, и его взгляд задержался на секунду дольше положенного.

— Не смотри на мое брюхо, — смущенно потребовала Лекси.

— Никакое это не брюхо, — машинально парировал Джереми. — Ты беременна и прекрасно выглядишь.

Она рассматривала его и как будто размышляла, сказал ли он правду, но затем, видимо, решила не развивать эту тему. Джереми встал и проводил ее до двери. Поцеловав Лекси на прощание, он наблюдал за тем, как она идет к машине, и вспоминал события минувшего вечера.

— Лекси...

Она обернулась.

— Что?

— Забыл спросить. У Дорис есть компьютер?

— У Дорис? Нет.

— Даже на работе?

— Да. Бабушка жутко старомодная. Сомневаюсь, что она хотя бы умеет его включать. А что?

— Ничего.

Джереми увидел замешательство на ее лице, но предпочел ничего не объяснять.

— Спокойной ночи, — сказал он. — Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ласково ответила Лекси и села за руль.

Джереми наблюдал за тем, как она дает задний ход, а потом выруливает с подъездной дорожки. Свет фар померк, машина скрылась из глаз. Через пару минут он уже сидел перед компьютером, откинувшись на спинку стула и задрав ноги на стол.

Сегодня многое получило объяснение, причем безукоризненное. О подозрениях насчет Родни можно было забыть (а ведь он действительно мучился), но загадка писем осталась.

Если Лекси сказала правду, Дорис их не писала. Но если не она, то кто?

На столе лежала тетрадь. Джереми поймал себя на том, что смотрит на нее. Сколько раз он спорил сам с собой: читать ее в поисках вдохновения или нет? По каким-то причинам Джереми медлил, но теперь повторил про себя последнее письмо.

Она сказала тебе правду? Прочитай тетрадь Дорис. Там ты найдешь ответ.

Какую правду? Какой ответ?

Джереми не знал. Сомневался, что хочет его найти.

И все-таки потянулся за тетрадью.

Date: 2015-10-19; view: 295; Нарушение авторских прав