Скворец

Единственной птицей, занесенной в блокнот в ботаническом саду, был удод, однако мистер Малик видел не только его. Воробьи рылись в урнах и устраивали возле них драки, лоснящиеся скворцы важно расхаживали по лужайкам, зорко выискивая червяков и других зазевавшихся беспозвоночных. В бамбуковой рощице перепархивали с ветки на ветку красноглазые дикие голуби, просто (хоть и несколько утомительно) сообщая: «вот как я — воркую, вот как я — воркую». Но это были самые обыкновенные городские и садовые птицы, давно попавшие в список мистера Малика.

Но что это за птичка в кроне лимонного эвкалипта? Неужто королевская нектарница? Мистер Малик поднес к глазам новый бинокль. Нет, грудка недостаточно красная. Похоже, самец Cinnyris habessinicus — но их и раньше попадалось множество. Списка он не пополнит, но все равно дивно хорош. Крошечное создание перелетело на делоникс царственный и, не замечая молодого человека внизу, который, раскачиваясь взад-вперед, читал молитвы нижним ветвям, приникло длинным клювом к ярко-красному цветку. Слева от дорожки молодая христианка беседовала с джакарандовым деревом. Дорожка справа вела к реке, а третья, между ними, — к араукариевой рощице. Там, в укромном уголке, стояла еще одна уединенная скамейка, где можно было посидеть и подумать об украденном блокноте. Мистер Малик выбрал среднюю тропинку.

Многим из вас знакомо семейство араукариевых, деревьев Южного полушария, и в частности араукария чилийская — Araucaria аraucanа. В семействе также имеется несколько австралийских видов, и к одному из них — Аraucanа bidwillii, баньяну Южного Квинсленда, мистер Малик направил свои стопы.

Шагая, он размышлял: как быть? Он смахнул острые листочки со скамейки под деревом. Что, собственно, можно сделать? Ответ очевиден: решительно ничего. Вообще, удод, наверное, прав. Пусть даже воры прочтут блокнот — если среди них есть хоть один грамотный, что весьма маловероятно, — они все равно ничего не поймут. Ни имя мистера Малика, ни имя мистера Ньямбе там не встречается. И уж откуда им знать, что марабу, упоминающийся через слово, это министр обороны? А стервятник — министр безопасности? Но допустим, что парни непостижимым образом сумеют сложить два и два, это ведь еще не значит, что они обязательно воспользуются информацией. С другой стороны, если удод ошибается… Мистер Малик собрался сесть и попытаться вновь себя успокоить, но тут заговорил баньян.

— Здравствуйте, — сказал баньян. Без малейшего австралийского акцента.

Первым, вполне естественным, побуждением мистера Малика было не обращать на дерево внимания.

— Здравствуйте, — повторило то. — Мистер Малик, это вы?

Когда с тобой заговаривает дерево, это само по себе обескураживает. Когда же оно тебя знает, а ты не можешь припомнить, чтобы вас представляли друг другу, это обескураживает вдвойне. Мистер Малик почувствовал, что не владеет ситуацией. Он встал и осторожно пошел прочь.

— Мистер Малик, пожалуйста, помогите.

Теперь, когда мистер Малик отошел чуть в сторону, он понял, что голос исходит откуда-то из середины кроны, и, подняв голову, заметил среди ветвей черное лицо — определенно человеческое и к тому же знакомое. Виднелось лишь лицо, тело было скрыто листвой.

— Бенджамин, — облегченно выдохнул мистер Малик. — Как тебя туда занесло?

Он часто задумывался над тем, где мальчишка бывает в свой выходной в понедельник утром.

— Сам залез.

— И застрял?

— Не совсем, мистер Малик. Но мне нужна ваша помощь. Я не могу спуститься.

Чушь какая-то.

— Почему?

— Я голый.

Полный бред.

— Как это? — изумился мистер Малик. — Где твоя одежда?

— Снял.

— Снял одежду и залез на дерево?

— Нет, нет, мистер Малик, все было совсем не так, — затараторил Бенджамин. — Сначала я забрался сюда, а потом уже снял одежду.

— Зачем?

— Один христианин посоветовал. Он сказал, что сам, когда хочет быть ближе к Богу, залезает на высокое дерево.

— Голый?

— Он сказал, если хочешь по-настоящему приблизиться к Богу, надо быть голым, как Адам в райском саду.

— Хорошо, так оденься и спускайся.

— Не могу. Он велел бросить одежду на землю.

— И где же она?

— Он обещал за ней присмотреть.

— Тогда где он?

— Не знаю. Ушел, уже давно. Вместе с моей одеждой и ботинками. И не возвращается.

Непостижимо, немыслимо, невероятно, но все же лучше говорящего дерева, подумал мистер Малик.

— Мистер Малик, вы мне поможете?

— Да, Бенджамин, — ответил мистер Малик. — Помогу.

За двадцать минут он доехал до дома на такси, еще двадцать искал запасной ключ от комнаты Бенджамина и собирал для него вещи. Ботинок не нашел, взял свои шлепанцы и поехал обратно. Но Бенджамин отказался спускаться ниже.

— Меня могут увидеть, мистер Малик. Потому я тут и сижу.

Что ж, в этом была сермяжная правда. Ярдах в пятидесяти молодая женщина по-прежнему беседовала с джакарандой, и к тому же на лужайку высыпала стайка школьников.

— Я тебя понимаю, Бенджамин, — сказал мистер Малик, — но влезть на дерево с одеждой точно не смогу. Тебе все-таки придется спуститься.

— Мистер Малик, а у вас нет веревки?

— Веревки?

— Да. Вы бросили бы ее мне, я бы спустил к вам один конец, и вы привязали бы одежду. Я бы оделся тут, а потом спустился.

Примерно через полчаса мистер Малик вернулся от «Амина и сыновей» («Не спрашивай, Годфри, ради бога, не спрашивай») с мотком сизалевой веревки и после нескольких девчачьих попыток забросил ее Бенджамину. Тот перекинул веревку через ветку и спустил вниз. Одежду транспортировали наверх. Через пару минут Бенджамин слез с дерева.

— Спасибо вам, мистер Малик, — поблагодарил он.

— Не за что, — ответил мистер Малик. — Поехали домой.

Именно об этом он собирался рассказать вечером друзьям — пока Гарри Хан не вспомнил о ненавистном прозвище. Но теперь, торопясь из клуба, думал: ну и хорошо, что не рассказал.

Кроме удода, они, пожалуй, ничему бы не поверили.

Date: 2015-10-19; view: 265; Нарушение авторских прав