Акт возмездия

С той самой секунды, когда Вифанг впервые отправилась в логово ак'загаров, Элиона мучили неотвязные воспоминания. Но с прощальным криком наемницы он будто бы утонул в черном океане прошлого. Все вокруг исчезло, и только Мельнит извивалась, вопя, пока неисчислимые орды чудовищ терзали ее тело, а он, ее напарник, опустив руки, наблюдал за гибелью любимой. Тот же ужас, та же беспомощность и то же щемящее чувство потери овладели несчастным. Прошлое снова настигло свою жертву. Круг замкнулся.

«Нет, разрази меня гром! Я не позволю!»

Оружие Древних, которым пользовался Кер, висело рядом на ветке. Элион почти безотчетно схватил его и ринулся к туннелю, да так, что засвистело в ушах. Прежде чем приятели‑чародеи опомнились, стремительные ноги вынесли отчаянного безумца на середину Эспланады.

В тот раз Вельдан остановила его. Больше этого не случится.

– Держись, Вифанг! Я иду!

Элион закричал бы и вслух, если бы не задыхался от нечеловеческой скорости.

– Нет! Назад!..

Мысленный зов оборвался. Чародей на миг соединился с разумом оборотня. Перед глазами его засверкали несметные клыки, когти, захлопали крылья. Пронзительный страх, и боль, и пламя в безжалостных очах…

Теперь уже никогда, ни за что не повернет Элион обратно. Лучше погибнуть, сражаясь, чем снова переживать позор нескончаемой вины. Чародей не раздумывая бросился в разверстую пасть туннеля. Тьма сомкнулась и поглотила человека.

Альсив и Элиза окаменели от неожиданности, но быстро очнулись и кинулись вдогонку за товарищем.

– Стоять! – проревел предводитель. – Это приказ!

Чародеи опешили, но все же остановились. Нет, Кер прав: уже слишком поздно. Пара неохотно вернулась, оглядываясь через плечо. Элиза утерла слезу. Альсив собрался что‑то сказать, но предводитель заговорил сам:

– Этого я и боялся. Смерть Мельнит дурно повлияла на его рассудок. Мы не в силах ничего изменить. Но вам‑то, прочим, зачем лезть на рожон?

Он присел на корточки у запального шнура.

– Я дам им еще пару мгновений. Это все.

«Дурак, распустил нюни! – бранил себя Кер. – Надумал провалить задание?»

Элион и Вифанг почитай что мертвы. Если они распугали тварей и те разлетятся – все старания напрасны. Однако он выжидал, желая дать другу последний шанс.

Предводитель отряда хрипло досчитал до ста. Затем трясущимися руками поджег фитиль.

Тормон помертвел от страха. На глазах несчастного разворачивалась настоящая трагедия. Медленно, мучительно медленно архимаг вскинул ружье, и вот голова Пресвела разлетелась в яркой вспышке пламени. Клинок прочертил в воздухе серебряную дугу. Аннас с визгом полетела вниз. Иерарх и Дарк одновременно кинулись к ней, но Заваль успел первым. В последнее мгновение девочка рухнула на него, и оба кубарем повалились наземь. Полминуты гробовой тишины – и пещеру огласил громкий рев. Хвала Мириалю, значит, малышка цела!

Заклятие оцепенения пало. Торговец стремглав слетел по ступеням, подбежал к дочке и, упав на колени, заключил ее в железные объятия.

– Аннас! Моя Аннас!

Иерарх откатился в сторону и привстал, отдуваясь и держась за бок. Вокруг сгрудились еще какие‑то люди, но Тормону и Аннас было не до них. Девочка, всхлипывая, прижималась к отцу.

– Все хорошо, хорошо, – повторял тот. – Папа здесь, он тебя не оставит.

Боже, она находилась на волосок от гибели! И все из‑за него. Если бы не…

Округлив глаза, торговец уставился на бывшего иерарха. Так это он поймал маленькую заложницу?! По лестнице спускался лорд Блейд, подстреливший злодея, когда тот вознамерился перерезать горло Аннас. Лицо отступника хранило настороженное, непроницаемое выражение. При виде ненавистной парочки гнев Тормона вспыхнул с новой силой. Вдовцу вспомнилась беззащитная, запуганная Канелла, умирающая в муках под мечами гвардейцев по высшему приказу иерарха.

Отец перевел взор на дрожащую девочку – бледную, с дорожками от слез на перепачканном лице, но все‑таки живую. И это благодаря тем же людям, что оставили ее без матери. Немыслимо! Руки торговца затряслись. Ему сделалось дурно. Как же так?..

Они убили его любовь.

Но спасли его дочь.

Тормон отвернулся от людей, пытаясь справиться с собой. Клинок, упавший из рук преступника, лежал совсем близко. На расстоянии удара находился и злодей, от чьих рук погибла Канелла. Вдовец представил себе, как сияющее лезвие вонзается в сердце Заваля.

«Хоть одним гнусным паразитом на земле станет меньше».

Рука торговца, словно по собственной воле, отпустила девочку и потянулась к ножу.

И тут кто‑то крепко ухватил мужчину за плечо.

– Остынь, сынок, – прокаркал старческий голос. – Разве пролитая кровь вернет Канеллу к жизни? Изменить прошлое не в твоей власти. Думать нужно о будущем. И о малышке.

Тормон посмотрел в проницательные голубые глаза говорившей. Ах да, это та самая хозяйка лесопилки у Змеиного перевала – в добрые мирные денечки расписной фургон вольного торговца всегда останавливался у нее перед тем, как спуститься в город на зимовку. Странно, откуда здесь Тулак? – будто бы сквозь сон удивился вдовец.

– В любом случае твою супругу порешили не эти двое, – продолжала изумлять его старуха. – Те бессердечные чудища уже мертвы. Людям, которых ты видишь перед собой, знакомо раскаяние, сострадание и просто здравый смысл. Это не оправдывает их, и никто не ждет, что ты сможешь простить: я бы точно не смогла на твоем месте. Но умоляю, Тормон, давай прекратим убийства. Твои заклятые враги только что спасли Аннас. Разве нет во всем этом высшей справедливости?

Как человек непогрешимой честности, отец девочки не мог не признать суровую правоту подобных слов. Внутренняя борьба разрывала его сердце на части.

Лорд Блейд явно собирался что‑то сказать. Его взор выражал столько сожаления и сочувствия, что потрясенный внезапной переменой торговец вдруг понял: отступнику лучше промолчать. Ибо всякие попытки душегуба выгородиться в глазах пострадавшего приведут к одному – кровавой бойне, ярости и мести. И что тогда будет с Аннас?

Не отпуская от себя малышку, вдовец поднялся на ноги.

– Закрой рот! – рявкнул он и бешеным взором пригвоздил обоих недругов к месту. – Не смейте со мной говорить, вы оба! Тулак пусть болтает, что хочет, я‑то знаю: вы – те же. Убийцы невинных, слабых женщин. Хотите откреститься от своих темных делишек? Не выйдет. Грязные чудовища! Никогда вам не понять, что я пережил и чего лишилась моя дочь. – Он сделал глубокий вдох.– Но высшая правда, как сказала старуха, все же есть. Поэтому я не стану марать рук, пускай судьба сама нас рассудит. Главное, чтобы я больше не видел ваших мерзких рож. А теперь мы с дочкой уйдем и начнем новую жизнь. Одни!

– Зачем же одни, Тормон? – подал голос Сколль, обнимая Рохаллу за плечи. – Мы столько испытали вместе, ты нам уже как родной.

Торговец глядел на парнишку – да нет же, молодого человека! – в изумлении. И когда тот успел возмужать? Этот ровный, уверенный взгляд, и эта осанка… Где же ты пропадал, мальчик и что с тобой случилось?

До Тормона вдруг дошла суть сказанного. Прекрасно! Друзья не покидают его, а ведь Аннас так привязана к белокурой няньке. У вдовца словно гора с плеч упала. Даже девочка подняла заплаканное личико, сверкая любопытными глазенками.

– Вы что, скоро поженитесь, да? – требовательно вопросила она.

Сколль тут же залился краской. А Рохалла твердо отвечала:

– Да. Совсем скоро.

– И всегда‑всегда будете с нами?

– Хорошая мысль.

– Очень хорошая, – уточнила малышка. – А теперь мы уже пойдем, пап?

– Непременно, милая.

Тщательно избегая смотреть на Заваля и Блейда, торговец повернулся к Тулак.

– Мы сами отыщем выход, – и, не прибавив ни слова, двинулся к винтовой лестнице.

– Эй, да это же Тормон! – раздалось вдруг откуда‑то сверху.

Отец Аннас поднял голову. Из темной арки показалась леди Серима, а с ней… Кто это в толпе? Уж не гвардеец ли Гальверон, командир Мечей Божьих? Он‑то, во имя святого Мириаля, как сюда попал? Тормон хотел окликнуть друзей, но…

Неизвестно откуда подул неистовый ураган. Вихрь буквально вдавил торговца в каменный пол. Вдовец прикрыл малышку своим телом и с усилием приподнял голову. К лорду Блейду кинулась девушка со шрамом на лице; ее отчаянный крик заглушил бы самый громкий водопад мира:

– Тиришри, не‑е‑ет!

Пронзительные визги ак'загаров, отраженные сводами узкого туннеля, причиняли боль ушам. Оказавшись в кромешной темноте, Элион с ужасом подумал, как же ему найти здесь такуру. К тому же если она не успела изменить форму – спаситель не посмеет поднять оружие ни на одну из тварей. Но чародей упрямо шел вперед и постепенно, у самого края мрак слегка рассеялся – ровно настолько, чтобы различить свору хищников, облепивших некую добычу на полу. Ак'зага‑ры с боевым кличем поднимались в воздух и вновь падали камнем в гущу сородичей. Ладно. По крайней мере не пришлось долго искать.

– Потерпи, Вифанг. Я уже здесь!

– Элион? Беги!

Даже мысленный голос оборотня был сдавлен, слаб и преисполнен муки.

– Ни за что.

Чародей поднял ружье и коротко выстрелил в потолок. Из ствола с шипением вырвалась бело‑голубая молния, и дюжина крылатых тварей пала вниз, обратившись в клубы пламени. Запах паленого мяса смешался с вонью помета; туннель начал заполнять едкий черный дым.

Элион радостно захохотал, но тут же помрачнел: «Позволь Кергорн в свое время взять нам оружие Древних, Мельнит была бы жива до сих пор».

Вопя от ужаса, ослепленная свора чудищ беспорядочно кинулась наутек. И лишь одно существо так и осталось лежать на окровавленном полу растерзанной кучкой плоти. Чародей дал еще выстрел для острастки, а затем склонился над покалеченным телом.

– Вифанг? Это ты?

В ответ раздалось еле слышное:

– Да.

Уловив легкий шелест, Элион поднял глаза и похолодел. Летучие хищники воспользовались передышкой и теперь вновь подкрадывались к нему по верху. Молодой человек с проклятием на устах вскочил на ноги и приготовился. Как только твари кинулись в атаку, он спустил курок. Выстрела не последовало. Чародей, как безумный, защелкал рычажком. Однако древнее оружие избрало самый неподходящий миг для осечки. Охваченный паникой, Элион бросился бежать. На ходу он еще несколько раз передернул затвор и потряс отказавшее ружье, но все оказалось напрасно. Мерзкие твари настигли беглеца уже через пару шагов. Затрещала, разрываясь, одежда, и длинные клыки вонзились в обнаженную спину. Чародей успел громко вскрикнуть, но кровожадная свора с победным визгом тут же подмяла его под себя.

Все это время Элион спрашивал себя, что испытала его напарница перед смертью. Теперь он узнал ответ. Непереносимое зловоние, боль, пронзающая мозг, и животный страх. Отбиваться от несметной лютой стаи не имело смысла. Оставалось лишь свернуться в клубок, стараясь уберечь жизненно важные части тела, и молиться о чуде.

И вдруг туннель огласил громогласный рев. Прямо над головой несчастного пробушевала струя пламени. И опять к застоявшемуся «аромату» дерьма примешался запах паленого мяса. Летучие убийцы, корчась, попадали наземь. Уцелевшие враги с воплями отшатнулись прочь.

Чародей раскрыл глаза: над ним во тьме смутно маячил дракен.

– Каз?! – слабо прошептал Элион, не в силах удивляться.

– Да нет, я. Влезай быстрей.

Конечно же, это Вифанг. Раненый кое‑как вскарабкался на спину оборотня, и друзья ринулись к выходу. На волю.

Тут‑то чародей и заметил яркое пятно огня, ползущее во тьме по полу. Кер поджег фитиль! Сколько же секунд им осталось?

Оборотень из последних сил напрягала истерзанные мускулы, нацелившись на ослепительный круг света впереди. Даже Элион крепко зажмурился, когда волна сияния, режущего глаз, окатила беглецов снаружи. Такуру тут же круто свернула вбок, чуть не лишившись седока, и прижалась к скале. Молодой человек судорожно обнимал шею мнимого дракена, словно боялся, что спасительница исчезнет.

«У нас получается! У нас по…»

Раздавшийся за спиной грохот оглушил обоих. Ураган обжигающего воздуха с воем подхватил оборотня вместе с человеком и с размаху швырнул о камни. Из туннеля повалили клубы пламени и дыма. Мощный взрыв сотряс землю. Невозмутимый лик скалы рассекла огромная черная трещина, и туннель со скрежетом обрушился.

Наступила глубокая тишина, от которой у беглецов зазвенело в ушах. Кер, прихрамывая, пересекал Эспланаду, торопился увидеть товарищей. Еще два чародея спешили следом.

– Аморн! Отступник! Самозванец! Уничтожил Кергорна – так погибай сам! – яростно ревела Тиришри.

Настоящая буря повалила на пол и Тормона, и Сколля с Рохаллой, и только что поднявшегося иерарха. Вельдан действовала быстрее своего отца – тот явно еще не оправился от нападок торговца.

– Тиришри, не‑е‑ет!

Девушка без размышлений метнулась к архимагу, чтобы защитить его от опасности, однако новый вихрь безжалостно сбил ее с ног и повалил на уже упавшего Аморна.

– Умри, предатель!!! – бушевала фея.

Высоко над собой Вельдан заметила мерцающую вспышку. Шри готовила последний, смертельный удар.

Но тут страшный рокот заглушил даже завывания ветра.

– Не тронь мою напарницу!

Огромный дракен прикрыл собой девушку и выдохнул жаркую струю пламени, которую фея погасила одним дуновением. Не помня себя от гнева, мстительница решила сорвать злобу на нежданном защитнике Блейда. Шальной ураган подхватил Казарла как пушинку и швырнул через всю пещеру.

Разум Вельдан огласил резкий, сухой треск ломающихся костей; мучительная боль напарника прожгла каждую клетку ее тела беспощадным огнем.

В тот же миг все стихло, как будто и сама фея замерла, осознав бездумную жестокость собственного злодеяния. Вельдан вскочила и бросилась к другу со всех ног. Позади грохотали чьи‑то шаги, но ей было все равно. Как же так случилось? Какое‑то жалкое мгновение – и ее жизнь разбита на мелкие куски? Нет, это невозможно!

Дракен лежал у дальней стены, превратившись в гору окровавленного мяса и переломанных костей. Боже, эти раны уже не залечить! Чародейка рухнула наземь рядом с любимым существом. Слезы ручьями текли по ее лицу.

– Каз! Мой милый Каз!

– Спокойно, дорогуша, день‑два – и я буду в полном порядке.

Мысленный голос дракена звучал тихо и приглушенно. Разделенное страдание почти покинуло девушку. Что это: напарник выставил столь прочный щит или… или он больше не ощущает боли, потому что умирает?

Дарк преклонил колени бок о бок с чародейкой и нежно провел руками по изуродованному телу дракена. Затем покачал головой.

– Прости, Вельдан. Он так пострадал. Надежды очень мало. Разве что здесь найдутся такие же целительные приборы, что и в Гендивале. Я помогу ему продержаться еще чуть‑чуть, но… – Теперь и его щеки блестели от слез. – Ах, если б только я мог сделать больше!

У Тулак разрывалось сердце. С трудом поднявшись на ноги, старуха устремилась к безутешной подруге, но тут некое движение, уловленное краем глаза, заставило ее окаменеть, а затем повернуть в другую сторону. Аморн и Тиришри сходились для последнего поединка. Наемница достаточно наслушалась в свое время о бывшей напарнице Кергорна, но как‑то не представляла себе до сих пор, что существо, принадлежащее воздушной стихии, может обладать столь ужасающей силой. Требовалось остановить фею, пока та не причинила вреда кому‑либо еще. Ведь новый ураган угрожал разразиться в любую минуту.

Исступленное негодование Тиришри, помноженное на скорбь потери, на время покинуло ее, уступив место раскаянию. По крайней мере так надеялась старуха. Однако Тулак не могла не почуять, как накалилась атмосфера, когда противники встретились лицом к лицу. Побледневший архимаг вскинул ружье. И хотя наемница полностью разделяла его рвение отплатить убийце Каза и обидчику Вельдан, внезапное озарение явило старухе всю глубину раскола между сторонниками старой и новой жизни» который необратимо последует за гибелью любого из соперников. И что же тогда будет с Тайным Советом? «Нет, я не допущу до беды!»

Тулак набрала в грудь воздуха и встала между разгоряченными врагами.

– Надеюсь, ты довольна возмездием, фея, – прорекла она вслух и одновременно на языке мыслей. – Но при чем тут Каз? Его‑то за что? Это был единственный дракен в нашем мире; других не осталось. И по какому праву ты сломала жизнь Вельдан? Бедная девушка не приказывала выслать кентавра из Гендиваля. Когда же это прекратится? Все вы походя разрушаете чьи‑то судьбы: твой Кергорн приговорил отступника к смерти, обрек беглеца на долгие годы в изгнании, вдали от любимой, которая скончалась от горя. Теперь Аморн отнял у бывшего архимага память и тем самым уничтожил смысл его существования, заодно отняв у тебя любимого напарника.

В голосе наемницы зазвенели властные, обвиняющие нотки. Старуха понимала: это ее единственная возможность образумить несчастных. Другой не предвидится.

– Может, хватит? Пора бы угомониться, пока ваша глупая рознь не развалила Тайный Совет. Что скажете, Тиришри? Аморн?

Соперники молчали. О небо, они не вняли ни единому слову, испугалась Тулак. И вот тут ей стало по‑настоящему жутко.

– Послушайте, – взмолилась наемница, – ну хоть отложите ваши споры до лучших времен. Не знаю, как ты, Шри, а мы здесь для того, чтобы выправить испорченные магические Завесы. В этом и состоит высокое предназначение чародеев – поддерживать планету в порядке, разве нет? Так не усложняй те себе задачу, отвлекаясь по всякому поводу. Когда все кончится, вы еще потолкуете друг с другом. И это будет долгая беседа. Если и тогда не придете к пониманию – деритесь на здоровье. Раз уж вам так хочется.

И снова как будто ничего не изменилось. Затем противница Аморна медленно попятилась.

– Ладно, – пробормотала она. – Согласна на мировую. И мне вправду жаль Казарла. Всем сердцем.

Архимаг опустил ружье.

– Хорошо, – раздраженно буркнул он. – Сейчас у нас дела поважней. Однако разговор не окончен, фея. Дракен мертв, сердце Вельдан разбито, и этого я тебе не прощу.

«Хвала Мириалю!» – вздохнула про себя старуха. Тяжелее всего было то, что она сочувствовала правителю до глубины души. Но мудрость, приобретенная с годами, не позволяла ее личным чувствам затмить главную цель. Наемница шагнула к Аморну, положила руки ему на плечи и заглянула в глаза.

– Вспомни о супруге Тормона, – негромко сказала она. – Знаешь, разница здесь невелика.

Правитель вздрогнул. Тулак оставила его размышлять и направилась к своей горюющей подруге.