Вопрос 1: От логоса к преднауке

Решающими условиями перехода от мифа к логосу были:

— отказ от «оборотнической логики» мифа, препят­ствующей оформлению столь фундаментальных принципов научной идеологии, как непротиво­речивость, универсальность, инвариантность и т. п.

— замена духовно-личностного отношения к дей­ствительности объектно-субстанциальным;

— формирование естественного истолкования со­бытий, а именно качественный сдвиг в познавательном процессе, который происходит под давлением требования апелли­ровать не просто к любым надсубъективным основаниям в ходе категоризации явлений действительности, а исключительно к природным, вещественным, органическим и т. п. основани­ям. Одно­временно идея самодостаточности действительности навязывала вопрос о механизме ее внутренней органи­зованности, целостности, связанности, что при учете перехода к истолкованию действительности через есте­ственные факторы привело к оформлению причинно-следственной типологизации явлений, которая выступа­ет краеугольным камнем научного интеллекта.

Переход от логоса к преднауке ассоциируется исследователями с формированием утили­тарно-технологического знания, функционирующего каксистема индуктивных генерализаций и техничес­ких навыков. В историческом времени этот процесс совпадает с функционированием древневосточной культуры.

1.Восточная цивилизация располагала знаниями, которые накапливались, храни­лись, передавались от поколений к поколениям, что позволяло им оптимально организовывать деятель­ность. Однако, отсутствовала интенция на критическое обновление наличного знания; знание функционировало как набор готовых рецептов деятельности, что вытекало из его практико-технологического характера.

2. Особенностью древневосточной науки является отсутствие фундаментальности, ориентировка на решение прикладных задач. Так, астрономия в Вавилоне функционировала как прикладное искус­ство, обслуживавшее либо культовую, либо астрологическую деятельность.

3.Субъектами знания, или людьми, которые в силу своего социального статуса репрезентировали «уче­ность», были жрецы, имевшие достаточный образова­тельный ценз для интеллектуальных занятий. Знание же, хотя и имеющее эмпирико-практическии генезис, оставаясь рационально необоснованным, пребывая в лоне эзотеричной жреческой науки, освященной боже­ственным именем, превращалось в предмет поклоне­ния, таинство. Так отсутствие демократии, обусловлен­ная этим жреческая монополия на науку определили на Древнем Востоке ее нерациональный, догматичес­кий характер, в сущности, превратив науку в разновид­ность полумистического, сакрального занятия, священнодейство.

4. Решение задач «применительно к случаю», вы­полнение вычислений, носящих частный нетеорети­ческий характер, лишало древневосточную науку си­стематичности. Отсутствие доказательного рассмотре­ния предмета в общем виде лишало возможности вы­вести необходимую о нем информацию, к примеру, о свойствах тех же геометрических фигур. Итак, тот исторический тип познавательной деятельности (и знания), который сложился на Древ­нем Востоке, соответствует донаучной стадии развития интеллекта и научным еще не является.