Гваделупа

Кто любит, не закован в латы,
Но сердце тот открыть готов:
Я точным взором адвоката
Сказать сумею все без слов.

Вы на любезности не скупы
И снисходительны к гостям,
Но как туземец Гваделупы,
Я безразличен буду к вам.

А. Беленсон, [1914]

№ 67

Д—М:

Китаянка

В Китае, тая, гейша милая
Вздыхает, пьет китайский чай.
Но поступлю, конечно, мило я:
В Китай приеду невзначай.

Лишь денег нет – случайность странная,
Мою решимость не смущай.
Ах, если денег не достану я,
Как попаду в Китай, в Китай?

А. Беленсон, [1914]

№ 68

Д—Ж:

* * *

Исполнен церемонной грации,
С улыбкой важной богдыхана,
Я декламировал Горация
Китáянке благоуханной.

Дремали мандарины строгие –
Так, видно, принято в Пекине,
Любовный вздох при каждом слоге я
Лукаво добавлял к латыни.

А. Беленсон, [1914]

№ 69

Ж—Д:

Кульбин

Любитель перца и сирени,
Любезный даже с эфиопками.
Поверил: три угла – прозренье,
И марсиан контузит пробками.

Он в трели наряжает стрелы
И в мантии – смешные мании.
Сократ иль юнга загорелый
Из неоткрытой Океании?

И памятуя, что гонимый
Легко минует преисподнюю,
Плакатно-титульное имя
Чертит, задора преисполненный.

Когда ж, уединившись с богом,
Искусству гениев не сватает,
Он просит вкрадчиво и строго
Известности, а также святости.

А. Беленсон, [1914]

№ 70

М—Д:

Каждодневное

Не птицей вольной я лечу,
Но, брошенный, я камнем падаю,
И мы вдвоем, лицом к лицу,
Вневременные мчимся в Падую, –

Иль, может быть, в иной Аид,
Географами не отмеченный,
Где сложат груз слепых обид
Все неудачные, увечные.

Несусь с тобой, с тобой вдвоем,
Огнем двойным сжигаем разом я,
И вижу на челе твоем
Улыбку скорбную со спазмою.

Ты молишь, чтоб господь хранил
Мое безумье каждодневное,
И для меня ты просишь сил,
А для себя прическу Евину.

От скуки смертной спасено
Все опрокинутое на землю.
Один кто стал бы пить вино
И доверять хмельным фантазиям?

А. Беленсон, 1922/1923

№ 71

Д—Д: