Истина, ее свойства и критерии. Роль практики в познании

(продолжительность – 25 минут)

Проблема истины – важнейшая, центральная проблема гносеологии. Истина испокон веков выступала в качестве конечной цели любой познавательной деятельности, извечным стремлением учёных, философов, нередко -- и писателей, поэтов, художников. Сегодня истина продолжает рассматриваться в качестве конечной, хотя и недостижимой во всей своей полноте, цели науки.

Существует несколько концепций, по-разному решающих эту проблему. Если раньше эти концепции считались альтернативными, то сегодня, в духе постнеклассики, или, если угодно, постмодерна с его терпимостью к инакомыслию и стремлением к эклектизму, эти концепции истинности трактуются как взаимодополнительные. Считается, что каждая из них отражает важные особенности истины.

Исторически первой является теория корреспонденции (от лат. correspondanсe – соответствие, сходство), которую впервые сформулировал Аристотель. По мнению Стагирита, истина – это знание, соответствующее действительности, под последней обычно понимается внешний объективный мир. В этой концепции подразумевается, что истина – это свойство знания. Такой подход к истине остается господствующим в гносеологии до сегодняшнего дня.

Однако теория корреспонденции не единственная концепция. Одной из влиятельных теорий истины является онтологическая трактовка истины, идущая от Платона через Гегеля к русскому мыслителю Владимиру Соловьеву. Согласно этой концепции, истина есть не свойство наших знаний, а сущее само по себе, которое открывается людям разными путями. Например, по мнению Владимира Соловьёва (1853 – 1900), существуют три основных пути достижения объективной истины – через опыт (наука), через разум (философия), через веру или мистический опыт (религия).

Чтобы пояснить сущность онтологической трактовки истины, надо вспомнить такие словосочетания, как «истинный друг», «истинная (настоящая) любовь» или «настоящий (истинный) сок». По мнению Гегеля, истина – это соответствие предмета понятию, поэтому когда мы говорим, что «Коля – настоящий друг», мы имеем в виду, что Коля обладает чертами, входящими в понятие «настоящий друг». Противоположностью настоящему другу будет мнимый друг, истинному соку – суррогатный сок и так далее.

Следует отметить, что чем дальше живут люди, тем меньше остается настоящих, истинных вещей, и мы вползаем в мир суррогатов, финал которого мы видим в фильме «Матрица». Мир суррогатов – это не только соки, наполненные красителями и консервантами, колбасы, напичканные соей и крахмалом вместо мяса, мир суррогатов – это и расцвет суррогатной любви, разновидностью которой выступает психотерапия, суррогатной дружбы и суррогатного общения, которым является общение в Интернете, и суррогатная красота, достигаемая средствами пластической хирургии и косметики, наконец, и суррогатные личности политиков, о которых мы судим по имиджу, создаваемому телевизионной рекламой.

Беда в том, что люди порой не замечают, что вползают в этот мир, ведь Матрица утверждается не сразу, а постепенно, и когда мы одумаемся и захотим вернуться к настоящему миру, то, возможно, будет уже поздно и обратного пути не будет. Но вернемся к проблеме истины, точнее, к другим концепциям истинности.

Наряду с теорией корреспонденции и онтологической трактовкой истины, вклад в расширение наших представлений об истине внесли также неклассические концепции истинности:

1) теория когеренции, в которой истина определяется как знание, согласованное с другими фундаментальными знаниями, признанными истинными; применительно к науке, речь идёт о согласовании с существующими общепризнанными теориями (напр., теорией эволюции Дарвина, квантовой механикой и пр.) и принципами (необратимости времени, сохранения энергии, причинности и др.), с существующей научной картиной мира;

2) конвенционализм, рассматривающий истину в качестве соглашения между учёными (А. Пуанкаре), хотя более корректно говорить об истине как общезначимом, общепринятом знании, в этом смысле к конвенционализму примыкают постпозитивисты Т. Кун, и И. Лакатос; действительно, с одной стороны, в науке очень много конвенций, касающихся языка (использования понятий, терминов, символов) и других условных аспектов научного познания (например, разделение неба на 88 созвездий – результат соглашения между астрономами) и, с другой стороны, именно научное сообщество является той последней инстанцией, которая решает, что принимать в науку, а что – нет;

3) прагматизм, развитый У. Джемсом и Дж. Дьюи, представляется довольно мощной альтернативной теории корреспонденции, поскольку подчеркивает роль практики в познании, отождествляет истину с эффективностью, с полезностью: истина – это полезное знание, знание, приносящее успех; правда, недостаток прагматизма в том, что он делает и обратный вывод: то, что полезно – то и истинно. Но история науки показывает, что успеха можно достичь и на основе ложного знания: например, братья Монгольфье, запуская воздушный шар, полагали, что подъемной силой обладает не нагретый воздух, а смесь животных и растительных «духов», образующихся при совместном сжигании соломы и шерсти, и, тем не менее, их эксперимент удался; также и объективно ложная концепция Птолемея долгие годы была образцом научности и служила для практических нужд – предсказание затмений, составление календаря и пр. Отсюда вывод, что не всякое полезное знание должно быть истинным, успеха можно добиться и на основе ложного знания.

Тем не менее, все три неклассических концепций акцентируют важные особенности истинного знания, и при решении конкретных вопросов об истинности той или иной гипотезы, теории их надо учитывать.

Традиционно истине приписывают ряд свойств. Вкратце остановимся на них:

1. Абсолютность – выражает момент безусловности, окончательности, присутствующий в знании. Даже отброшенные, опровергнутые теории обычно содержат доли абсолютной истины (например, астрономия Птолемея правильно считала, что планеты имеют шарообразную форму, что Луна вращается вокруг Земли). С другой стороны, абсолютная истина – это недостижимый идеал познания, тот предел, к которому стремится любой философ, ученый, наука и философия в целом.

2. Относительность – выражает неполноту, приблизительность, условность, ограниченность знания. Нет таких теорий, которые были бы абсолютно истинны, рано или поздно в них обнаруживаются ошибки и заблуждения.

3. Процессуальность – выражает динамичный, изменчивый характер познания, форм удостоверения истины, поскольку истинное знание постоянно углубляется, уточняется (например, в конце 80-х годов прошлого века считали, что возраст Вселенной – 20 млрд. лет, потом его снизили до 15 млрд, а сегодня считают, что он равен 12,7 млрд. лет).

4. Конкретность – выражает зависимость знания от условий его получения – места, способа, времени, необходимость демонстрировать, где, как и каким образом было получено знание. Например, нельзя говорить, что температура кипения воды – 100 градусов Цельсия. Надо уточнять, что при нормальном давлении и стандартном химическом составе воды, ибо при снижении давления температура кипения воды может упасть до 1-2 градусов Цельсия. Соответственно, при повышении давления температура кипения воды растет, и это ее свойство было использовано при разработке такого способа тушения пожаров, как тушение перегретой водой.

5. Объективность – выражает независимость содержания знания от средств и субъекта познания. Однако сегодня это свойство признается сомнительным, поскольку становится ясным, что мир сам по себе нам не дан, и потому наше знание отражает не мир сам по себе, а то, как мы взаимодействуем с миром, потому объективность истины следует заменить таким свойством, как общезначимость, то есть истинное знание за таковое должны принимать если не все, то подавляющее большинство познавателей.

Критерии истинности – это свойства знания, наличие которых повышает вероятность его, знания, истинности. В целом они совпадают с критериями научности [6].

Обычно выделяют три группы таких критериев:

1) логические критерии «характеризуют знание с позиций его формальной адекватности, стройности, совершенства внутренней организации»[7], к ним относят, прежде всего, непротиворечивость и доказательность, возможность формализации и математизации знания, а также полноту и независимость, имеющим значение для аксиоматических теорий;

2) эмпирические критерии предназначены для прояснения соотношения знания с действительностью, они показывают, насколько первое соответствует или не соответствует второй: эмпирическое подтверждение (верификация) демонстрирует соответствие знания и реальности, оно есть результат установления наличия в действительности явлений и процессов, предсказанных теорией, а эмпирическое опровержение (фальсификация), напротив, демонстрирует неадекватность (ложность) знания, о нём говорят в тех случаях, когда предсказанные теорией следствия не обнаруживаются в опыте[8]; к числу эмпирических критериев следует отнести и критерий практической значимости теории, выражающийся в её способности приносить пользу, решать проблемы, повышать эффективность человеческой деятельности[9];

3) внелогические критерии «отражают гармонию между теоретическими построениями и законами природы»[10], к ним относят такие свойства знания, как простота, красота, эвристичность [11], когерентность [12], нетривиальность, информативность: при прочих равных условиях предпочтение будет отдано более простой, эвристичной, элегантной теории, гипотезе, формулировке закона и т.п.

Для каждой области научных знаний отдельные гносеологические критерии научности имеют разное значение. Например, в математике центральным критерием выступает непротиворечивость, а эмпирическая подтверждаемость вообще не приложима к математическим теориям, поскольку последние имеют дело не с реальным миром, а с миром идеальных сущностей (чисел, функций, множеств, точек, линий). В литературоведении наиболее значимы внелогические критерии: глубина, оригинальность, простота, красота интерпретации того или иного текста.

Однако интегрирующим, центральным критерием истинности остается практика, которую мы выше определили как целенаправленную, предметно-чувственную деятельность людей по преобразованию действительности. Практика противоположна познанию: если практика – деятельность предметно-материальная, то познание – духовная, иными словами, практика преобразует материальный мир, а познание – только духовный. Однако такое противопоставление не абсолютно, поскольку есть такие способы познания (например, эксперимент), которые также преобразуют мир, вносят в него изменения.

Структура практики аналогична структуре познания, любой деятельности: выделяют субъекта, объект и средства практики, а также цель и результат. Благодаря практике знания опредмечиваются, т.е. материализуются, воплощаются в объекте.

Выделяют несколько форм (видов) практики: производственную, научно-экспериментальную, общественно-политическую, бытовую, игровую, медицинскую, спортивную, воспитательную, религиозную (культ), психологическую (психотерапия).

Роль практики по отношению к познанию выражается в ее функциях:

1) базисной – практика есть основа познания в том смысле, что познание вырастает на почве практики, отделяется от нее в ходе антропогенеза;

2) детерминирующей – практика направляет познание, определяет его цели, например, потребности пожарной практики определяют направление развития пожарно-технических знаний;

3) критериальной – практика – важнейший критерий истины.

Но и познание необходимо практике, ибо без знания любая практика слепа, превращается в череду проб и ошибок. Поэтому по отношению к практике знание и познание выполняют также ряд функций:

1) информативная – познание обеспечивает адекватной информацией субъекта практической деятельности, вооружает его знаниями;

2) прогностическая – на основе знания можно прогнозировать развитие практики, ее ход и конечные результаты;

3) регулятивная – знание регулирует практику, управляет и корректирует её.

Но главное, что практика – это критерий истины, причем, центральный и окончательный. Например, только практика могла показать, что социализм – экономически более отсталый общественный строй, чем капитализм. То есть, социалистическая плановая экономика менее эффективна, чем рыночная капиталистическая. Капитализм дает и более высокую производительность труда, и более высокое качество товаров, и позволяет более оперативно реагировать на те или иные изменения в экономической сфере. Хотя в теории выходило, что плановая экономика лучше, эффективнее (ведь порядок лучше, чем хаос), но на деле оказалось, что это не так. Однако надо справедливости ради отметить, что в современных капиталистических обществах широко используются элементы планирования и рычаги регулирования со стороны государства, а времена «дикого» рынка давно уже прошли.

Почему именно практика – главный критерий истины. Дело в том, что практика соединяет субъекта и объекта, субъективное и объективное. С одной стороны, она осуществляется субъектом на основе знания, то есть имеет идеальный план, но, с другой стороны, это деятельность с объектом, в реальном материальном мире, потому практика объективна, она не замыкается в мире сознания и знания, а выходит в материальный мир. Следовательно, успех практики означает, что знание, которое лежало в основе деятельности человека, было истинным, а неудача практики означает и неадекватность, ложность знания, на основе которого она осуществлялась.

ВЫВОДЫ по 3 вопросу:

1. Центральной проблемой гносеологии является вопрос об истине. Существуют несколько концепций истинности, по-разному трактующие природу истины: теория корреспонденции, онтологическая трактовка, теория когеренции, конвенционализм, прагматизм. Однако до сих пор наиболее влиятельная первая концепция, согласно которой истина – это знание, соответствующее реальности. Важнейшими свойствами истины являются абсолютность, относительность, процессуальность, конкретность, объективность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы рассмотрели основы гносеологии. Прежде всего, зафиксировали определения знания и познания, разобрались в структуре познавательной деятельности, рассмотрели виды средств познания. Главный вопрос гносеологии – это вопрос об истине, чаще всего которую определяют как знание, адекватно отражающее реальность.

[1] Ильин В.В. Философия: Учебник для вузов. - М.: Академический проект, 1999, с. 229-231.

[2] См. например, книгу К. Леви-Стросса «Первобытное мышление» - М., 1993.

[3] В философской литературе термин «эпистемология» нередко используется в качестве синонима слова «гносеология», что, на наш взгляд, не совсем правильно, поскольку гносеология изучает не только точное, т.е. научное знание, но также и специфические особенности обыденного, художественного, религиозного познания, ни одно из которых нельзя отнести к точному знанию.

[4] См.: Милграм С. Эксперимент в социальной психологии. – СПб.: Издательство «Питер», 2000, с. 141-142.

[5] Севальников А.Ю. Современное физическое познание: в поисках новой онтологии. – М., 2003, с. 20.

[6] Критерий (от греч. kriterion — средство для суждения) - признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо; мерило оценки.

[7] Ильин В.В. Критерии научности знания. – М.: Высш. школа, 1989, с. 37.

[8] Поскольку эмпирической проверке подвергаются не сами гипотезы или теории, а только их следствия, постольку по законам логики опровержение следствия эквивалентно опровержению гипотезы (логическое правило modus tollens), тогда как из подтверждения следствия правильность гипотезы не вытекает. Соответственно более информативна и адекватна фальсифицирующая, а не верифицирующая стратегия проверки гипотез. Однако, как отмечает А.В. Юревич, и в науке в целом, и в психологии, в частности, гораздо чаще используется верифицирующая стратегия: позитивная (подтверждающая) информация выглядит более убедительной, поэтому в науке ей отдают явное предпочтение, например, редакции научных журналов публикуют в основном статьи, в которых рассматриваются подтверждённые гипотезы; практически невозможно защитить диссертацию, если все выдвинутые предварительные гипотезы не получили подтверждения. / Юревич А.В. Психологические механизмы научного мышления // в кн.: Грани научного творчества. – М.: ИФРАН, 1999, с. 100.

[9] Если верификация и фальсификация демонстрируют соответствие знания и реальности, то критерий практической значимости указывает на соответствие между знанием и человеческой деятельностью. Кстати, именно этот критерий является, на наш взгляд, основным при оценке психологических теорий, концепций, гипотез.

[10] Ильин В.В. Критерии научности знания. – М.: Высш. школа, 1989, с. 68.

[11] Эвристичность (от греч. heurisko — отыскиваю, открываю) – способность теории расширять интеллектуальный горизонт, инициировать постановку новых проблем.

[12] Когерентность (от лат. cohaerens — находящийся в связи) – согласованность, связность производимого в науке знания с теми исследовательскими результатами, которые расцениваются как фундаментальные и непроблематизируемые. Разделяют внутридисциплинарную и внутринаучную когерентность, в последнем случае речь идёт о соответствии получаемого нового знания общей научной картине мира (НКМ), например, презумпции естественности, принципу причинности, закону сохранения энергии и т.п.