I. Внимание. 15 page

Условия, необходимые для развития и сосредоточения внимания, необходи­мы и совершенно достаточны для развития апперцепции. По остроумной ха­рактеристике Munsterberg'a**) “апперцепция не является самодержав­ным властителем душевной деятельности, но представляет просто название конституции, по которой самоуправляется психический народец”. (Apper­ception ist dann nicht mehr ein autokratischer Herrscher, sondern ist einfach der Name fur die Konstitution, nach der das psychische Volkchen sich selbst regiert).

Выше было указано, что единство сознания обусловливается отнесением его содержания к нашему Я, к нашей личности, иными словами, к тому содер­жанию сознания, которое занимает в нем центральное, об'единяющее место; сознание своего Я характеризуется как самосознание.

Я возникает и развивается с раннего детского возраста; ребенок полу­чает ряд впечатлений при посредстве своих органов чувств из внешнего мира и со стороны внутренних органов своего тела; постепенно он научается от­носить эти ощущения к своему телу, рассматривать, сознавать свое тело, как ему самому принадлежащее; в сознании возникает комплекс чувственных ощу­щений и представлений, представляющий в значительной степени постоянное содержание сознания, и являющийся началом нашего Я, органиче­ским ²³⁵) Я или, лучше, его органическою основою. Эта органи­ческая основа с течением времени расширяется и дополняется присоединением к ней разнообразных более или менее постоянных психических содержаний интеллектуального и эмоционального характера, вырабатываются комплексы идей и чувствований, особенно высших (этическое чувство), которые становят­ся свойственными, присущими нашему Я, превращающемуся в личность с ее свойствами и особенностями, которые выражаются в ее поступках. Течение всей психической деятельности связывается нашим Я, с Я связываются и все волевые поступки и вообще вся волевая деятельность, осо­бенно благодаря чувству усилия и напряженности, сообщающему ей харак­тер активности, произвольности, и в то же время связывающему ее тесней­шим образом с органической основой нашего Я. В широком смысле слова к Я относится весь комплекс наших привычных, присущих нам переживаний, начиная со свойственных нам, выработавшихся у нас взглядов, и кончая тем платьем, которое мы привыкли носить и в котором привыкли себя видеть и чувствовать; нарушение этих привычных комплексов нередко воспринимается нами, как нечто неприятное, тяжелое, болезненное.

Я и являющуюся выражением его личность нельзя понимать, как нечто абсолютно постоянное и незыблемое; это постоянство лишь относительно: тело растет, меняется, развивается, увядает, сообразно с этим изменяется и органическая основа личности; строго постоянным остается самый факт са­мосознания, сознание принадлежности тела и его ощущений нашему Я, но органическая основа Я ребенка, взрослого человека и старика, конечно, раз­личны. Меняется и духовная личность человека: складываясь из данных опыта и будучи тесно связана со своей органической основой, она эволюциони­рует, совершенствуется, может регрессировать под влиянием различного рода неблагоприятных обстоятельств, в старости, под влиянием болезни. James*) предлагает делить Я на личность физическую, социаль­ную и духовную; к первой принадлежит наше тело, платье, домашний очаг, семья; в основе второй лежит то мнение о нас, которое образовалось в окружающем нас обществе и вызвало в нас соответствующие представления, наша добрая или худая слава; третья возникает из наших психических свойств и особенностей.

Сознавание Я является частным случаем сознания, самосознанием, оно всегда сознается нами, пока функционирует наше сознание, следовательно, его наличность должна определяться условиями, необходимыми для функции сознания изменение и нарушение этих условий отражается, конечно, и на самосознании. Из этих условий особенно ощутительно определяется самосознание при процессе т. наз. активного внимания или апперцепции в вы­шеуказанном смысле, при процессе активного мышления. При течении этих процессов обычно и неизбежно получается впечатление активной работы на­шего Я, значение которой было выше разобрано и оценено.

В неизбежной и неразрывной связи с учением о Я и о личности находится вопрос о характере: выражение “характер” известно всем, все им по­стоянно пользуются и значение его понятно; термины личность и ха­рактер в сущности аналогичны между собою; как личность, так и харак­тер выражаются в поступках, по поступкам судят о личности и характере человека, говорят о проявлениях личности и о проявлениях характера, но принято больше говорить о проявлениях характера, о тех и других чер­тах характера; так принято говорить, — оба термина имеют некото­рое различие в оттенках, но по существу различия между ними нет.

Учение о характерах выдвинуто в древности; основою его является учение Галена о темпераментах; под темпераментом подразумевался тот органический склад, который лежит в основе душевного склада того или иного лица и обусловливает основные свойства и особенности данного лица. Древняя медицина прочно держалась установленного Гиппократом учения о кразах и кардинальных жидкостях, соках нашего тела, различным соотношением которых определялись здоровье, болезнь, вообще свойства человека (см. гл. II). Выделено было четыре основных темперамента, свойства которых определялись соответственно свойствам, приписывавшимся кардинальным жидкостям (кровь, слизь, желчь), обусловившим и самые названия темпераментов. Таким обра­зом были установлены темпераменты: сангвинический, флегмати­ческий, меланхолический и холерический; впоследствии Kant’ом были предложены названия легкокровного, хладнокровного, тяже­локровного и теплокровного темпераментов**).

Сангвинический темперамент характеризует человека, легко, неглубоко чувствующего и легко действующего; флегматический — слабо чувствующего и слабо, вяло, медленно, с трудом действующего; меланхолик сильно чувствует, аффективная жизнь его развита весьма значительно, но действует он с тру­дом, в поступках он отличается нерешительностью; холерику присуще значи­тельное развитие как эмоциональной, так и волевой сферы душевной жизни.

Конечно, приведенные четыре вида установленных с древних времен темпераментов далеко не исчерпывают всего их разнообразия, встречаю­щегося в действительности; тем не менее нельзя не признать, что они соответствуют обозначению наиболее рельефных типов характера; вот почему рассмотренные четыре обозначения сохранились до настоящего времени: пользуются ими, однако, лишь как терминами определенного содер­жания, без всякой мысли о причинной связи их с теми соками и тканями че­ловеческого тела, наименованием которых определяется их название. Из предложенных впоследствии видов темпераментов удержалось еще название нервного темперамента; впрочем, этот вид темперамента уже примыкает к области психопатологии, и о нем еще будет речь впоследствии.

Подобно тому, как мы считали нецелесообразным приводить классифи­кацию эмоций, столь же мало обоснованным было бы изложение различных попыток классификации характеров. Считаем правильным ограничиться здесь лишь самым существенным.

Одна из наиболее простых классификаций предложена Ribot²³⁷). Ав­тор выделяет чувствительные, аффективные или эмоциональные ха­рактеры, отличающиеся преобладанием элементов чувства, впечатлительно­стью; далее следуют деятельные характеры, господствующая черта кото­рых выражается в стремлении к деятельности; третье место занимают апа­тичные характеры; каждый из этих трех видов имеет свои разновидности, напр., чувствительные характеры разделяются на смиренные, созер­цательные, нерешительные, мистические, аналити­ческие и др.; деятельные и апатичные также характеризуются рядом раз­новидностей; наконец, Ribot выделяет еще четвертую группу сложных характеров, к числу которых относит характеры чувствительно-деятельные, апатично-деятельные, апатично-чувствительные и умеренные. Конечно, следует признать, что классификация Ribot является лишь общей схемой, допускающей неопределенно большое количество разновидностей; вообще же индивидуальные оттенки и сочетания настолько разнообразны, что вряд ли их можно вполне охватить общей схемой.

Поэтому можно всецело присоединиться к методу постройки человека из его наклонностей, предлагаемому Лазурским ²³⁸). Эту задачу должна преследовать индивидуальная психология или характерология; ее непосредственной целью является изучение душевных особенностей или на­клонностей, отличающих людей, конечной же целью — составление возможно полной классификации характеров. Под наклонностью автор подразумевает расположение данного лица к повторяемости у него определенной стороны того или другого душевного процесса; наклонность, иначе способность, душев­ное качество. Наклонности должны изучаться не только сами по себе, но и в их взаимоотношении, в смысле преобладающего влияния тех или других, в смысле их интенсивности; под характером и подразумевается совокупность свойственных данному лицу, преимущественно, основных наклонностей. При изучении наклонностей необходимо обращать внимание на те сочетания, в ко­торых они чаще встречаются и на более важные и существенные наклонности, которыми может обрисовываться характер данного лица. Для составления характеристики данное лицо должно быть подвергнуто всестороннему изуче­нию посредством наблюдения и психологического эксперимента; чем всесто­роннее изучены наклонности, тем полнее характеристика. Конечно, наклон­ностей очень много, и в нашу задачу не входит их перечисление, назовем не­которые из них только для примера: возбудимость внимания, способность со­средоточения, устойчивость внимания, его об'ем; возбудимость чувствований, их сила, продолжительность, внешние проявления, влияние на умственные про­цессы; подвижность и сила движений, их согласованность; утомляемость; сила желаний и влечений, борьба мотивов, быстрота выбора, устойчивость решений, их определенность, способность к задержке, постоянство стремлений, вну­шаемость и др. Психическая личность должна исследоваться по определенной системе с применением определенной методики; для этой цели автором ре­комендуются программы.

Автор несомненно стоит на правильном пути. Исследования в указанном направлении далеко еще не могут дать окончательных результатов, они могут отличаться некоторыми дефектами, но будущее принадлежит именно такой синтетической естественно-научной методике исследования. В указанном на­правлении работают и другие авторы, некоторые из них даже дают кривыя, изображающие состояние различных душевных свойств у исследованных ими лиц (психологические профили Россолимо²³⁹)). Лазурский спра­ведливо полагает, что дедуктивные классификации играют роль предваритель­ных попыток, идущих большею частью ощупью, но тем не менее иногда по­падающих на верную дорогу. Однако, последнее слово в этом вопросе всегда будет принадлежать индукции, которая окончательно установит то, к чему ее приведут факты*).

XV.

Закон Weber'а и его математическое выражение, данное Fechner'ом. Зна­чение закона Weber-Fechner'a. Психометрия. Время простой реакции и спо­собы его измерения. Хроноскоп Hipp'a. Аппарат Hipp'а с падающим шариком. Другие приборы, необходимые для опытов измерения времени психических процессов. Аппарат д-ра Спиртова для зрительных восприятий. Контрольный молоток. Изме­рение времени реакций различения, узнавания, выбора, времени ассоциации. Звуко­вые ключи. Тахистоскопы. Весы Stratton'а. Об'ем сознания. Распространение психофизиологических лабораторий.

Среди психологов уже издавна существовало стремление установить воз­можное соотношение между душевными процессами и явлениями внешнего мира, в смысле точного выяснения их закономерной связи; это стремление было вызвано, главным образом, желанием найти об'ективное выражение для суб'ективных переживаний. Такое соотношение удалось до известной степени установить около половины XIX столетия (1834 г.) Weber'у; однако, от­крытие Weber'a было надлежащим образом разработано не им самим, a Fechner'ом, особенно выдвинувшим значение открытия Weber'a и, что особенно важно, давшим ему определенное выражение в виде математи­ческой формулы; эта формула была представлена Fechner'ом²⁴⁰)*) в качестве основного психофизического закона или закона Weber'a; как видно будет ниже, название «основного психофизического закона» не вполне отвечает существу дела, поэтому правильнее говорить о законе Weber'а, а еще точнее, о законе Weber-Fechner'а.

Weber обратил внимание, что между различного рода раздражениями и возникающими в связи с ними ощущениями наблюдается известная законо­мерность; эта закономерность выразилась в открытии, что ощущение, возни­кающее от того или другого раздражения, наростает в определенном отно­шении к этому раздражению, именно: наростание ощущения на едва за­метную величину обусловливается усилением вызвавшего его раздражения в известном постоянном отношении. Так, если для возникновения ощущения необходимо раздражение, сила которого выражается единицей — 1, а для возникновения ощущения, едва заметно отличающегося от первого, необхо­димо усиление раздражения на ¹/₁₀ его величины, т. е., сила раздражения в 1 + ¹/₁₀, то при ощущении, вызываемом раздражением того же качества, но вдвое сильнее первого, выражающимся числом 2, для едва заметного наростания ощущения необходимо усиление раздражения не на прежнюю величину, а на ¹/₁₀ двух, т. е., на ²/₁₀, 2 + ²/₁₀ если раздражение выражается числом 3, то едва заметное наростание ощущения наступит при раздражении 3 + ³/₁₀ и т. д.; едва заметное наростание ощущения а, выражающееся а+а¹, обусловится раздражением n + ⁿ/₁₀.

Значение открытия Weber'а по отношению к различным ощущениям было изучено Fechner'ом; оказалось, что установленная закономерность подтверждается по отношению к раздражениям, преимущественно, средней силы, по отношению же к раздражениям самым слабым и самым сильным она нарушается. Fесhnеr формулировал закон Weber'а следующим обра­зом: кроме раздражений самых сильных и самых слабых, равномерные, едва заметные наростания ощущений всегда вызываются относительными равномер­ными наростаниями раздражений, при чем абсолютная величина их может изменяться. Fechner дает и более краткие определения для закона Weber'a: разница ощущения или прирост его остается одинаковым, если относительная разница раздражения или относительный прирост его остается одинаковым; или: разница ощущения или прирост его остается одинаковым, если отношение раздражений остается одинаковым. Это видно и из приведен­ного примера: изменение абсолютной величины раздражения влечет за собой и увеличение относительного прироста — l + ¹/₁₀, 2 + ²/₁₀, 3 + ³/₁₀ …. n + ⁿ/₁₀.

Наименьшая сила раздражения, при которой получается самое слабое, едва заметное ощущение, называется порогом раздражения; самое сильное различимое раздражение носит название вершины раздраже­ния, оно соответствует самому сильному ощущению; наименьшее различие между двумя раздражениями, вызывающими едва заметную разницу ощуще­ний, называется разностным порогом раздражения.

Многочисленные исследования различных психологов подтвердили закон Weber-Fechner'a в его существенных чертах. По отношению к ощу­щениям с разных органов чувств выяснились различные величины разностных порогов раздражения: так, оказалось, что наростание силы освещения отме­чается при изменении его на ¹/₁₂₀ и даже ¹/₂₀₀, изменение силы звука на ¹/₅—¹/₈ вызывает заметную разницу ощущения, сила тяжести груза различа­ется при изменении его давления на ¹/₃—¹/₅—¹/₁₀

Перейдем к рассмотрению математического выражения закона Weber-Fechner'a.

Выше уже упоминалось, что если имеется ряд ощущений, вызываемых соответствующими раздражениями, то едва заметное увеличение этих ощуще­ний должно быть вызвано усилением раздражений в определенном отношении:

a b c d ощущения.

1 2 3 4 раздражения, их вызывающие.

a+a¹ b+b¹ c+c¹ d+d¹ ощущения едва заметно наростающие.

1+¹/₁₀ 2+²/₁₀ 3+³/₁₀ 4+⁴/₁₀ раздражения, наростающие в определенном отношении.

Допустим, что а обозначает известное ощущение, a a ^I, a ^II, a ^III, a ^IV обо­значают едва заметные степени увеличения или прироста ощущений; ощуще­ние а вызывается раздражением 1, при чем для минимального наростания ощу­щения необходимо усилить раздражение, напр., на ¹/₁₀ его величины, как это наблюдается при определении разницы давления тяжести. Получается следу­ющий ряд:

a........................................................... 1

a+a^I..................................................... 1+ ¹/₁₀=¹¹/₁₀

a+a^I+a^II.............................................. ¹¹/₁₀+¹¹/₁₀ • ¹/₁₀=¹¹/₁₀+¹¹/₁₀₀=¹²¹/₁₀₀

a+a^I+a^II+a^III....................................... ¹²¹/₁₀₀+¹²¹/₁₀₀ • ¹/₁₀=¹²¹/₁₀₀+¹²¹/₁₀₀₀=¹³³¹/₁₀₀₀

a+a^I+a^II+a^III+a^IV............................... ¹³³¹/₁₀₀₀+¹³³¹/₁₀₀₀ • ¹/₁₀=¹³³¹/₁₀₀₀+¹³³¹/₁₀₀₀₀=¹⁴⁶⁴¹/₁₀₀₀₀

Из рассмотрения этого ряда видно, что наростанию ощущений на опреде­ленную величину или в арифметрическом отношении соответствует наростание раздражений в определенном отношении или в геометрическом; ряд ощущений представляет собою арифметическую прогрессию с зна­менателем а ¹, между тем как ряд раздражений представляет прогрессию гео-метрическую с знаменателем ¹⁴⁶⁴¹/₁₀₀₀₀: ¹³³¹/₁₀₀₀ = 1 ¹³³¹/₁₃₃₁₀ = 1 ¹/₁₀ = ¹¹/₁₀

Аналогичные ряды получаются и в других случаях, напр., при необходи­мости усиления раздражения на ¹/₅, как наблюдается при звуковых впечатле­ниях, а иногда и при действии тяжестей:

a........................................................... 1

a+a^I..................................................... 1+ ¹/₅=⁶/₅

a+a^I+a^I............................................... ⁶/₅+⁶/₅ • ¹/₅=³⁶/₂₅

a+a^I+a^I+a^I.......................................... ³⁶/₂₅+³⁶/₂₅ • ¹/₅=²¹⁰/₁₂₅

a+a^I+a^I+a^I+a^I.................................... ²¹⁰/₁₂₅+²¹⁰/₁₂₅ • ¹/₅=¹²⁶⁰/₆₂₅

В ряде наростающих раздражений получается геометрическая прогрессия с знаменателем: ¹²⁶⁰/₆₂₅: ²¹⁰/₁₂₅ = 1 ²¹⁰/₁₀₅₀ = 1 ¹/₅ = ⁶/₅

Если взять логарифмы и их основания, то в их взаимоотношении получим аналогию с отношением между изменениями ощущения и соответствующих им раздражений.

1 10 100 1000

10¹ 10² 10³ 10⁴ 10ⁿ

1 2 3 4 n

Из приведенных рядов ясно видно, что увеличению оснований в геометри­ческом отношении соответствует увеличение логарифмов в арифметическом.

Из всего сказанного вытекает, что отношение между ощущениями и соот­ветствующими раздражениями аналогично отношению между логарифмами и их основаниями. Отсюда вытекает, что сила ощущений наростает пропорционально логарифмам соответствующих раз-дражений или короче — ощущение пропорционально лога­рифму раздражения.

Приведенное выражение Fechner назвал основной психофи­зической формулой или основным психофизическим законом, в кото­ром он дал математическое выражение закону Weber'a или, точнее, закону Weber-Fechner'a.

Как видно из предисловия к цитированному сочинению Fechner'а он подразумевает под психофизикой точное учение об отношениях между телом и душой; с этой точки зрения он и рассматривал уста­новленное им соотношение, признавая его за тип взаимоотношения между телесным и духовным миром; однако, такое толкование является недоказан­ным, и оно поддерживалось, главным образом, самим Fechner’ом; правиль­нее придавать этому закону физиологическое толкование, по которому воз­буждение нервного вещества наростает медленнее наростания раздражения, или еще более правильным представляется, не противоречащее, впрочем, фи­зиологическому, психологическое понимание закона, в котором дело идет о психических процессах, действующих при сравнении ощущений, больше о сравнении одних состояний с другими, чем о самых ощущениях; сравни­ваются эти состояния, а, конечно, не самые раздражения.

Еще самим Fechner'ом было указано, что закон имеет лишь отно­сительное значение, что его стройность резко нарушается при слишком малых и слишком сильных раздражениях, что лучше всего он подтверждается при раздражениях средней силы; яркое солнечное освещение препятствует, напр., чтению, не благоприятствуя отчетливости восприятия текста; в сумерках текст тоже перестает различаться; резкие колебания света препятствуют отчетливости восприятия; лампа, хорошо освещающая предметы в сумерках и ночью, заметно не усиливает освещения предметов днем, не давая даже тени. Однако, проверяя закон Weber-Fechner'a, необходимо принимать во внимание, как вообще при всех экспериментально-психологических исследо­ваниях, условия, влиявшие на лицо, подвергавшееся исследованию, особенно в смысле его настроения, содержания душевной деятельности, сосредоточения внимания и его колебаний, степени утомления и др.

Установление закона Weber - Fechner'a дало могучий толчек т. наз. психометрии, положив начало целому ряду различных измерений в области процессов душевной деятельности; вместе с тем началось развитие эксперимента в области психологии, развилась т. наз. экспериментальная пси­хология, приобретающая в настоящее время все большее и большее значение.

Остановимся на возможности измерять время различных психических процессов.

Мы не будем говорить здесь о всех возможных способах изменения ско­рости течения различных психических процессов, так как это не входит в на­шу задачу; интересующиеся найдут подробное изложение этого вопроса в спе­циальных сочинениях по физиологической психологии и ее методике; поэтому мы покажем только на ограниченном числе примеров, как это делается.

Простейшее измерение, которое делается, есть измерение времени простой реакции. Простая реакция складывается из восприятия дан­ного определенного раздражения и условного ответа на это раздражение; напр., простая звуковая реакция состоит из восприятия звукового раздраже­ния и из сигнала, указывающего, что звуковое впечатление получено; свето­вая реакция состоит из восприятия светового раздражения и соответствую­щего сигнала и т. под. Измерению подлежит время, протекшее с момента воз­никновения раздражения до обнаружения сигнала, указывающего, что восприя­тие раздражения совершилось.

Понятно, что для измерения времени простейших психических процессов необходимы аппараты, дающие возможность отмечать минимальные промежутки времени с постоянною точностью. Лучшим из таких аппаратов и наи­более распространенным является хроноскоп Hipp'а, при помощи кото­рого отмечаются тысячные доли секунды или сигмы; аппарат замечателен тем, что его можно приводить в действие и останавливать посредством замы­кания и размыкания электрического тока, и тем, что правильность его пока­заний может быть проверена в каждый данный момент.

Хроноскоп состоит из часового механизма, помещенного на колонках (рис. 8, X); система зубчатых колес укреплена между двумя металлическими досками; на передней из них расположены один над другим два циферблата, маленький и большой, по которым движутся стрелки, отмечающие протекающее время; каждый из циферблатов разделен по периферии на 100 равных делений; стрелки обоих циферблатов движутся и останавливаются одновременно, но движение их происходит с различной скоростью:

Рис. 8. Схема соединений для определения времени простой слуховой реакции. А — аккумуляторы. К — качалка Hipp'a. Р — реостат. X —: хроноскоп Hipp'a; ш — шнурки к рычагам, приводящим в движение и останавливающим стрелку. П — аппа­рат с падающим шариком; а и б — клеммы аппарата; г — гусек; п — металлическая пластинка; мм — концы металлических пластинок, соединяющиеся с клеммами.

Т — телеграфный ключ.

в то время, как стрелка большого циферблата обегает все его 100 делений в 10 секунд, стрелка малого циферблата обегает его окружность в ¹/₁₀ секунды; следовательно, большая стрелка пробегает каждое деление в течение 0,1 секунды, а маленькая — в течение 0,001 секунды или одной сигмы. Указанное отношение скоростей движе­ния стрелок достигается взаимоотношением диаметров и числа зубцов колес часового механизма, приводящего в движение стрелки; самый же механизм приводится в дви­жение подвешенной снизу на блоке тяжестью. Работа механизма сопровождается легким жужжанием, которое мало заметно, если аппарат накрыт стеклянным кол­паком. Сбоку механизма находятся два рычага с прикрепленными к ним шнурками; одним из этих рычагов освобождается и, следовательно, пускается в ход зубчатая система, другим ее движение прекращается; если потянуть за шнурок одного из рычагов — стрелки приходят в движение, тяга за другой их останавливает (см. рис. 8, 9 и 10).

Для того, чтобы определить, в течение какого времени стрелки хроноскопа на­ходились в движении, надо отметить их положение до начала движения и по его окончании. Цифры большого циферблата обозначают целые и десятые доли секунды, цифры малого — сотые и тысячные; это дает возможность отмечать положение

Рис. 9. Механизм хроноскопа сзади. Е — электромагниты. Я — якорь. С — спиральные пружины; р — регуляторы; ш — шнурки к рычагам, приводящим в движение и останавливающим стрелки.

стрелок посредством записывания подряд цифр большего и малого циферблатов; напр., если до начала движения стрелка большего циферблата стоит на 37, а малого на 11, то записывается 3711; если после окончания движения стрелка большого стоит на 56, а малого на 24, то записывается 5624; раз­ница, получаемая вычитанием первой цифры из второй, показывает, в течение какого времени стрелки находились в движении: 5624 — 3711 = 1913.

Как уже было выше указано, хроно­скоп устроен таким образом, что стрелки его могут приводиться в движение и останавли­ваться под влиянием замыкания и размы­кания электрического тока. Это дости­гается применением системы электромагни­тов, влияющей на движение стрелок, благо­даря связи с особо приспособленным якорем (рис. 9 и 10). Электромагниты расположены позади часового механизма в виде двух пар, верхней и нижней. Между верхней и ниж­ней парой электромагнитов находится ме­таллическая пластинка якоря, которая при­тягивается тою парою электромагнитов, через которую пропускается электрический ток; лишь только ток размыкается, якорь отходит от электромагнитов вниз или вверх, смотря по тому, к нижней или верхней паре он притягивается; отхождение якоря

обусловливается давлением на него спи­ральных пружинок (см. рис. 9), регули­руемых находящимися с обеих сторон приспособлениями для регуляции. На рис. 9 регуляция произведена таким об­разом, что при прохождении тока через нижнюю пару электромагнитов якорь притягивается к ней, а при размагничи­вании отходит к верхней паре.

Якорь прикреплен к рычагу, дваж­ды изогнутому под прямым углом, верх­нее колено которого соединено с зубча­тым колесом, зубцы которого, будучи рас­положены на его боковой поверхности, при движениях рычага вперед и назад входят в промежутки между зубцами другого находящегося против него та­кого же колеса пли выходят из этих про­межутков; таким образом, оба колеса то сливаются в одно, то раз'единяются; при соединении колеса в движение вовлека­ются и находящиеся между ними стрел­ки, представляющие одну общую систе­му со стрелками циферблатов: если коле­са соединились, то стрелки вовлечены в движение, вместе с которым движутся и стрелки циферблатов; как только ко­леса раз'единяются, система стрелок вы­водится из вращения, они тотчас останавливаются.

Рис. 10. Механизм хроноскопа сбоку. 3 — система зубчатых колес, приводящих в движение стрелки циферблатов. Е — электромагниты. Я — якорь, Ц и ц — большой и малый циферблаты, вид сбоку S — система стрелок. О — соединение якоря с системой стрелок.

Из рис. 9 видно, что колеса соединяются при условии отхождения якоря к верхней паре электромагнитов и