Глава 6. Этой ночью Кристи закрыла дверь в свою спальню, не желая впускать туда Синжуна

Этой ночью Кристи закрыла дверь в свою спальню, не желая впускать туда Синжуна. Осыпав ее всеми возможными ругательствами, Синжун последовал за злорадно ухмылявшейся Марго в свободную комнату, по пути понося женщину, которую звали Кристи Макдональд, Флорой Ренделл или как там ей еще вздумается. Зачем ему все это? Он был счастлив и беззаботен в Лондоне, без труда поддерживал свою репутацию и использовал данные ему свыше таланты в своих целях. Он хотел уехать из этих Богом забытых гор, но разве он мог так поступить? Кристи была беременна от него, и ему хотелось остаться, чтобы увидеть своего сына или дочку.

Синжун нашел свои пожитки у двери комнаты, предназначенной для него. Два саквояжа и маленькая сумка. Он не знал, как долго ему придется здесь задержаться, поэтому привез почти всю свою одежду. К счастью, он также додумался прихватить с собой небольшую шкатулку, полную золотых суверенов, и еще одну с серебряными монетами, спрятав обе в одном из саквояжей.

До того как пойти спать, он сообщил кучеру Джону, что тому предстоит отправиться в Лондон завтра ранним утром. Он написал письмо Джулиану и отдал его Джону, чтобы тот доставил послание брату. Если погода будет хорошей, Джулиан прочтет письмо через две недели. Это значило, что приблизительно через месяц Синжун получит ответ от Джулиана, который, как он надеялся, прольет свет на историю с повышением сборов. Если все будет продолжаться, как раньше, восстание неминуемо. Кристи не настолько сильна, чтобы справиться с предводителем Камеронов.

И в то же время он восхищался тем, как Кристи управляла владениями с тех пор, как два года назад умер старый Ангус. Раньше Синжуну никогда не приходила в голову мысль, что она может нуждаться в нем. Он предоставил ее самой себе, думая, что это лучший выход для них обоих, тогда как в действительности он заставил ее заниматься мужскими делами. Сравнивая жизнь Кристи с той жизнью, которую вел он, Синжун чувствовал себя жалким и ничтожным. И это ему совсем не нравилось.

Впервые за многие годы Синжун начал понимать то, что пытался вбить ему в голову Джулиан. Когда он в первый раз услышал свое прозвище, оно ему понравилось. Грешник, человек развратный и сластолюбивый. Он делал все, чтобы оправдать свою репутацию.

Боже мой, какой же сволочью Джулиан, должно быть, считает его!

На следующее утро, после ночи, проведенной в размышлениях о своей жизни, Синжун отправил Джона в Лондон и вернулся в дом, намереваясь поесть. Кристи уже сидела за столом с Марго и молодым мужчиной, которого Синжун знал как кучера Кристи, когда та была в Лондоне.

– Ты ведь помнишь Рори Макдональда, не так ли? – спросила Кристи, кивнув в сторону мужчины, который смотрел на Синжуна неприязненно.

– Я помню его в лицо, но не по имени, – сказал Синжун, усаживаясь возле Кристи.

Тут же из кухни вышла маленькая полная женщина. Она остановилась возле Синжуна, поджав губы.

– Вы хотите есть, ваша светлость? – грубовато спросила она.

– Я уверена, что лорд Дерби голоден, Мери, – с укором сказала Кристи. – Принеси ему то же, что едим мы.

Синжун скривился, взглянув на овсяную кашу, которую ела Кристи. Он совсем не любил такую еду.

– Я бы с большим удовольствием съел яичницу и стейк, – сказал он Мери, улыбнувшись.

– Вы не хотите каши? – уточнила та, явно обидевшись.

Синжун покачал головой.

– Я не люблю кашу.

– Ты это слышала, Кристи? Он не любит овсяную кашу. А вот шотландцы едят овсянку на завтрак.

– Принеси лорду Дерби стейк и яичницу, Мери, – велела Кристи со вздохом. – Это его дом, и он может есть то, что захочет.

Мери бросила на него испепеляющий взгляд и, развернувшись, пошла обратно в кухню.

– Я надеюсь, вы хорошо спали, мой лорд? – спросила Кристи.

– Так ты теперь опять будешь обращаться ко мне «мой лорд»? – спросил Синжун, ухмыляясь. – Я ведь твой муж, помнишь? Раньше ты звала меня Синжун.

Она покраснела.

– Твоя карета отправилась сегодня без тебя, Синжун. В наших конюшнях есть несколько хороших лошадей, возможно, ты поедешь в Лондон на одной из них?

– Неужели тебе не терпится избавиться от меня? – Его лицо стало мрачным. – Может, ты хотела бы видеть своим мужем другого мужчину?

Она не успела ответить, потому что как раз в этот момент из кухни появилась Мери со стейком и яичницей для Синжуна. Он подпрыгнул от неожиданности, когда она грохнула перед ним на стол тарелку.

– Не подавитесь стейком, ваша светлость, – слащаво сказала она, развернулась и ушла в кухню.

Ни Марго, ни Рори не пытались скрыть, что эта выходка их насмешила.

– Наслаждайтесь завтраком, ваша светлость, – сказала Марго, вставая из‑за стола. – А меня ждут дела. – Она многозначительно взглянула на Рори. – Ты идешь, Рори?

Рори отодвинул свой стул.

– Да.

– Постойте, – с трудом выговорил Синжун, пережевывая кусок стейка. – Раз уж в конюшне есть лошади, я хотел бы посмотреть свои земли, а может, даже заехать в деревню. Мне нужна помощь Рори. Будь готов через час, хорошо?

Рори украдкой взглянул на Кристи, перед тем как ответить. Синжуна злило то, что Рори нужно было согласие Кристи, в то время как хозяином был он. Но он понимал, что должно пройти время, прежде чем Макдональды, Камероны, Ренальды и Маккензи воспримут его как землевладельца. Приближалась зима, и он сомневался, что отправится в путь до весны, когда дороги вновь станут пригодными для путешествий. Исходя из его расчетов, Кристи родит в марте. У него еще было в запасе несколько месяцев, чтобы решить, как поступить с Кристи и ребенком.

– Я поеду с вами, ваша светлость. – Несмотря на то что Рори хмурился, казалось, он был доволен таким положением вещей. – Я оседлаю лошадей и буду ждать вас у дома через час.

Рори торопливо вышел. Синжун переключил свое внимание на еду. Такой замечательный аппетит удивил его. В Лондоне он редко вставал до обеда. Из‑за того, что он обычно чувствовал себя не очень хорошо после бурной ночи, в первой половине дня он ел очень мало. Обедал Синжун поздно, часто это был какой‑нибудь праздничный полуночный банкет. Он не мог объяснить наличие аппетита этим утром, может, это было следствием того, что по дороге в Шотландию он питался довольно скудно. Он не пил ничего крепче эля с того момента, как покинул Лондон.

– Как долго ты намерен осчастливливать нас своим присутствием? – спросила Кристи, отодвинув пустую тарелку в сторону.

– Будь осторожна, жена, я все еще чертовски злюсь на тебя. Я дам тебе знать, когда решу уехать. Тебе никогда не приходило в голову, что мне может захотеться узнать больше о моих владениях?

– Нет. Мне это никогда не приходило в голову, – резко ответила Кристи. – Ты остался здесь, чтобы наказать меня.

Он сердито уставился на нее.

– Не льсти себе. Я остался потому, что у меня появился интерес к моим владениям.

– Проклятый англичанин, вечно сующий свой нос, куда не следует, – тихо пробормотала Кристи. – Ты мне не нужен. Ты мне никогда не был нужен.

Синжун со злостью швырнул вилку и отодвинулся от стола.

– Я был нужен вам, мадам, лишь для одного.

Он многозначительно посмотрел на ее живот.

Кристи повернулась к нему с горящими от гнева глазами, сжав кулаки и стиснув зубы.

– Да, мой лорд. Если бы мне ничего не было нужно от вас, я бы не стала так унижаться. Да ты хоть понимаешь, как унизительно было для меня играть роль шлюхи? Я твоя жена! Мне не пришлось бы делать этого, будь ты нормальным мужем. Ты показывал меня своим друзьям, как трофей. Весь Лондон сплетничал о новой любовнице Грешника! Боже, это было невыносимо!

Эта вспышка ярости удивила Синжуна. Кристи, похоже, считала себя жертвой. Разве она не понимает, что была для него важнее любой другой женщины? Может, в этом и заключался ее план? Заставить его испытывать к ней нежные чувства, а потом бросить, чтобы он мучился, гадая, почему она покинула его? Возможно, это наказание за то, что он не вспоминал о ней все эти годы?

– Ты использовала меня! – взорвался Синжун.

– Я не забрала у тебя ничего, что не принадлежало бы мне по закону, – парировала Кристи. – Неужели твоя гордость уязвлена, Синжун? Может, пора женщине отплатить тебе той же монетой? Грешник. Подумать только! Кличка «Растлитель» подошла бы тебе больше.

Синжун задрожал от ярости. Он нечасто терял самообладание, но Кристи явно перегнула палку. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не сорваться. Сжав губы, с каменным лицом, он развернулся и вышел из дома.

Будь он проклят! У Кристи внутри все клокотало от злости. Почему он не мог оставаться в Лондоне? Она уже настроилась на то, чтобы прожить остаток своих дней без Синжуна, а он внезапно ворвался в ее жизнь, перевернув все вверх дном и вызвав болезненные воспоминания о человеке, который сделал ее женщиной и показал ей, что такое страсть.

Люди ее кланов были всерьез обеспокоены приездом Синжуна. Калум даже угрожал ему расправой. И почему только Синжун приехал один, без солдат или охранников? Тут он был всего лишь англичанином среди сотен горцев, которые ненавидели англичан всем сердцем.

Кристи вздохнула. Она знала, что Синжун никогда не сможет до конца простить ее за ложь, и она не могла винить его за это. Но, черт возьми, ее взбесила уверенность Синжуна в том, что мир вращается вокруг него! Он на самом деле думал, что она в первую же ночь пустит его в свою постель? Она улыбнулась, вспомнив, как он ругался, когда, пытаясь войти в ее спальню, обнаружил, что дверь заперта. Больше всего ее раздражала мысль о том, что ей пришлось сделать над собой усилие, дабы не пустить его к себе. С того самого момента, как он появился в Гленмуре, она мечтала прикоснуться к нему, вдохнуть его мужской запах, который преследовал ее во снах. Ее желание быть с ним было так велико, что ей приходилось заставлять себя сердиться на него, чтобы не сдаться ему.

Если бы Синжун хотел с ней близости, потому что любил ее, она с радостью пустила бы его и в свою постель, и в свое сердце. Но Синжун не был тем мужчиной, которому достаточно одной женщины. Возможно, она станет для него единственной, пока он будет оставаться в Гленмуре, но, вернувшись в Лондон, Грешник снова возьмется за старое.

Ее рука легла на живот, где рос его наследник. Кристи допускала, что он не хочет этого ребенка, но с нетерпением ждала того дня, когда малыш появится на свет Божий. Будущий Макдональд. Он или она унаследует Гленмур и вернет клану его былую силу. Наследник Синжуна – спасение для клана, а для нее это был подарок судьбы. Но еще этот ребенок будет частью самого Синжуна, тем, кого она сможет любить, когда муж уедет. Она бы с легкостью отдала сердце Синжуну, если бы тот мог оставаться верным одной женщине. Кристи поклялась, что будет растить ребенка так, чтобы он был намного лучше своего отца.

Лошадь, на которой ехал Синжун, была на удивление хороша. Он и не думал, что в Гленмуре есть конюшня с такими великолепными лошадьми. «Это моя конюшня», – напомнил он себе. Все, что он видел, – земля, по которой он ехал, деревня, церковь, упитанные овцы, которых сгоняли на зиму в долину, – все это принадлежало ему. Он ощущал гордость – чувство, которое почти забыл. Ему никогда не нравились дикие, продуваемые всеми ветрами шотландские горы, а также их грязные обитатели, но теперь странное чувство умиротворения при виде своей собственности заставило его посмотреть на вещи по‑другому.

– Торфяные болота не так уж красивы в это время года, ваша светлость, – сказал Рори, нарушая молчание. – Весной они все покрыты цветущим вереском. Это незабываемое зрелище.

Синжун подумал, что холмы и болота кажутся сейчас безжизненными, но они все же красивы. Места холодные, неуютные… и неотразимые. Деревья сбросили листву, и в воздухе уже чувствовалось дыхание зимы. Он слышал шум волн в озере и ощущал на своем лице принесенные ветром мельчайшие соленые капельки. Эта поездка воодушевила его. Когда Синжун понял, что снова хочет есть, он уже не удивился.

Синжун любил лошадей и каждый день ездил верхом в парке, но езда по открытой местности, под небом, которое было таким ярко‑голубым, что резало глаза, вызывала просто непередаваемые ощущения. Он не понимал, почему раньше не любил Шотландию.

– Эти овцы, пасущиеся в долине, из поместья? – спросил Синжун.

– Да. Их выпасают пастухи, они получают долю прибыли после того, как шерсть продадут. Часть овец зарежут, а мясо поделят между арендаторами.

– Пастухам заплатили после стрижки в этом году?

– Да, но сэр Освальд сказал, что спрос на шерсть упал, и они получили меньше, чем ожидали. Потом повысились налоги и сборы. Из‑за этого люди и начали бунтовать. Камерон убеждал всех не платить ежесезонные сборы, и мы согласились.

Синжун обдумывал услышанное, пока они не достигли расположенной у подножия холма деревни. Там было не более двух дюжин беспорядочно разбросанных каменных домов. «Это бедное поселение», – отметил про себя Синжун. Соломенные крыши почти всех домов нуждались в капитальном ремонте.

Увидев хозяина, люди бросали свои дела, чтобы посмотреть на него. Их молчаливая враждебность была настолько явной, что Синжун радовался присутствию Рори. Он часто останавливался, чтобы поговорить с людьми, но большинство из них отворачивались и отказывались говорить.

– Не очень дружелюбные люди, да? – сказал Синжун.

– Их не стоит винить в этом, – заметил Рори. – Англичанин теперь владеет ими и землей, которая когда‑то им принадлежала. Кристи Макдональд делает все возможное, чтобы облегчить их жизнь, но их дети все еще умирают от голода. – Он сердито взглянул на Синжуна. – И вы еще удивляетесь, почему мы ненавидим англичан! Когда эта земля была нашей, мы дрались только друг с другом. Мы воровали скот у своих соседей, а они воровали наш скот. Но мы никогда не голодали.

Синжун присмотрелся к домам и решил, что необходимо сделать хоть что‑то до первого снега.

– Мужчины из деревни смогут починить дома?

– Да, но у нас недостаточно соломы, а жители не могут позволить себе купить ее. Многие умрут от лихорадки, когда придут холода.

– Я заплачу за солому и рабочим, – сказал Синжун, радуясь, что додумался взять с собой золотые суверены. – Ты сможешь организовать это?

– Вы хотите заплатить за ремонт из своего кармана, ваша светлость?

– Я только что это сказал.

Дети в лохмотьях перестали играть, чтобы посмотреть на него. Синжун был поражен, увидев, во что они одеты. На некоторых из них даже была одежда из шкур животных, очень простого покроя. Синжун отметил, что ему необходимо обсудить с Кристи сложившуюся ситуацию.

– В этой деревне живут люди клана Макдональд, ваша светлость, – пояснил Рори. – Вы хотите посетить поселения Камеронов, Ренальдов и Маккензи?

– Завтра, Рори, на сегодня я увидел достаточно. Давай возвращаться в Гленмур. Я так голоден, что готов проглотить лошадь.

– Почему вы не сказали, что хотите есть? – спросил Рори, доставая лепешку из сумки, которую он приторочил к поясу. – Съешьте это, ваша светлость. Ничто не утоляет голод так, как овсяная лепешка. Я никогда не покидаю дом, не взяв с собой парочку.

Синжун с сомнением взял предложенную лепешку. Он никогда не любил овсяную крупу ни в каком виде, считая, что это еда для лошадей, а не для людей, но был слишком голоден, чтобы перебирать. Он замешкался, прежде чем откусить от лепешки. Хотя она и была несколько суховатой, но на вкус оказалась неплохой. Доев лепешку, Синжун попросил еще одну и успел ее съесть, пока они доехали до Гленмура.

– Так вы действительно заплатите за ремонт домов? – снова уточнил Рори, очевидно, не веря в щедрость Синжуна.

Синжун неодобрительно посмотрел на него.

– Почему ты переспрашиваешь?

Рори пожал плечами.

– Вы англичанин, – сказал он, будто это все объясняло.

Синжун обдумывал его ответ некоторое время, после чего задал вопрос:

– Я тебе не нравлюсь, да? Я почувствовал это еще в Лондоне.

– У меня нет причин любить вас, ваша светлость.

– Ты знал, что замыслила Кристи, да?

– Да, но не с самого начала. Она рассказала мне правду после того, как я заговорил с ней о ваших ночных визитах. Мне это не нравилось, но разве я мог перечить помещице. Я обручен с Марго, и не знаю, что бы она со мной сделала, если бы я предал Кристи.

– Расскажи мне о Камеронах, – попросил Синжун.

– Они воины, а не пастухи, хотя именно этим зарабатывают сейчас на жизнь. Они злятся еще с того времени, как старый Ангус сделал Кристи своей наследницей. С тех самых пор Калум Камерон строил планы по захвату власти.

– Он мог сделать это? – спросил Синжун.

– Ему нужна была поддержка Макдональдов, Ренальдов и Маккензи. К счастью, большинство, за исключением разве что Маккензи, остались преданы Кристи и не поддержали Калума. Потом Калум решил, что может стать помещиком, женившись на Кристи. Но он не смог заставить Кристи развестись с вами. А когда ежесезонные сборы снова повысили, те, кто изначально был против Калума, согласились, что кланам действительно нужен мужчина‑предводитель. Это должен быть воин, который будет сражаться за их права. Тогда‑то Кристи и Марго и придумали свой план. Ну а остальное вам известно, ваша светлость.

– Да уж, – сухо бросил Синжун.

Хоть он и понимал, что побудило Кристи поехать за ним в Лондон, ему было нелегко простить ее. Она обманула его, чтобы забеременеть, и это уязвляло его гордость. Он был нужен ей лишь для этого, а вот сам он просто сходил с ума. Все это было лишь тщательно спланированной уловкой, и он попался не нее. Но теперь все изменилось. Теперь он в Гленмуре, и нравится это Кристи или нет, сделает все возможное, чтобы она и ее люди усвоили, кто здесь хозяин.

Синжун глубоко вдохнул морозный воздух, наслаждаясь поездкой. Его лошадь была полна сил, компания не так уж плоха, если учесть нелюбовь шотландцев к нему, и к тому же Кристи ждала его в Гленмуре.

Когда Синжун и Рори вернулись, Кристи подметала внутренний дворик. Рори увел лошадей, а она, опершись на метлу, задумчиво смотрела, как Синжун внимательно оглядывает поросшие плющом стены Гленмура, словно оценивает их. Она знала, что для него Гленмур не значил ничего, но для нее это была вся ее жизнь. Думая о доме своих предков, она испытывала гордость.

Потом Синжун заметил Кристи, и она направилась к нему. Его расслабленная поза не могла скрыть напряжения мышц, к тому же он смотрел на нее, как хищник, выслеживающий добычу. Она замедлила шаг, вспомнив интимные подробности их лондонского романа. Кристи глубоко вздохнула, вспомнив, как волосы на его груди касались ее сосков, как его ягодицы напрягались под ее руками, какие мускулистые его покрытые волосами ноги. На протяжении трех замечательных месяцев она познала страсть и наслаждение. А теперь ей осталось только отчаяние. Синжун ненавидел ее, и она заставляла себя не думать о нем, но в глубине души желала того, что никогда не сбудется.

– Тебе понравилась прогулка? – спросила Кристи.

Синжун посмотрел на нее со странным выражением лица.

– Да, все было просто замечательно. Рори отличный проводник.

Его взгляд остановился на ее груди, а затем опустился на живот.

– Ты в порядке?

– Да, все хорошо, спасибо.

– Пойдем в дом.

Это был скорее приказ, чем просьба.

– Прямо сейчас?

– Да, сейчас, – сказал Синжун. – Нам надо поговорить. Лучше в твоей комнате.

Кристи пришлось бежать, чтобы успеть за ним.

– Разве мы не можем поговорить в зале?

– Нет.

Он стал подниматься по лестнице и не остановился, пока не дошел до ее комнаты. Он открыл дверь и подождал, пока она войдет внутрь. Сердце Кристи сильно забилось. Опасно было оставаться с Синжуном наедине. Многие женщины пали жертвами его чар.

Она подошла к окну и стала смотреть на угодья, которые принадлежали ее семье многие поколения. Синжун подошел к ней. Еще до того, как он заговорил, она чувствовала, что он кипит от гнева.

– Ты не пустила меня вчера к себе в спальню.

– Тебя это разозлило? Неужели ты думал, что я встречу тебя с распростертыми объятиями?

Когда он заговорил, в его голосе чувствовалось напряжение:

– Флора мне нравилась больше.

Кристи пожала плечами.

– Флора была выдумкой. Я дала тебе то, что, как я полагала, ты хотел, и…

Она замолчала.

– Я дал тебе то, чего хотела ты.

Она поджала губы, а потом сказала:

– Да. Я не буду этого отрицать. Мне жаль, если это расстраивает вас, мой лорд. А насчет ребенка не переживайте. У него не будет недостатка в любви.

– Ребенку нужен отец, – твердо произнес Синжун.

Она увидела, что он сжал кулаки. Чего же он ждет от нее? Явно не любви. Мир был полон женщин, с которыми Синжуну еще предстояло познакомиться и переспать.

– Я… решила, что это тебя не волнует.

– Ты решила неправильно. Я хочу быть в Гленмуре, когда родится мой ребенок. Потом я, возможно, заберу его в Лондон, где он сможет вырасти среди цивилизованных людей. Может быть, Джулиан перестанет давить на меня, когда я стану семейным человеком.

Кристи охнула, бросилась к нему с диким, безумным взглядом, и стала колотить маленькими кулачками по его груди.

– Нет! Ты не сделаешь этого! Я не позволю тебе.

– Успокойся, – сказал Синжун, хватая Кристи за руки. – Мы обсудим это, когда ты утихомиришься. Как бы то ни было, я, скорее всего, застряну тут до весны. За это время у меня составится представление о тех беспорядках, что творятся в Гленмуре.

– Предупреждаю тебя, Синжун, – зашипела Кристи. – Если ты заберешь у меня ребенка, то сильно пожалеешь об этом.

Он удивленно поднял брови:

– Тебе надо было подумать о последствиях, прежде чем приводить свой план в исполнение.

– Ты никогда не должен был узнать об этом, так что тебе не о чем было бы беспокоиться, – сказала Кристи.

Синжун притянул ее за руки к себе. Он почувствовал ее тепло, вдохнул ее чарующий запах, и его тело моментально отреагировало на это. Небольшая твердая выпуклость чуть ниже ее талии интриговала его. Он хотел увидеть ее обнаженной, прикоснуться к тому месту, где рос его ребенок. Грудь у нее явно стала больше, и потребность исследовать ее была такой сильной, что он отпустил руки Кристи и стал ласкать грудь. Он почувствовал, как соски твердеют под его пальцами, и его взгляд затуманился от страсти.

Не имело значения, что Синжун был очень зол на нее за то, что она с ним сделала, он не мог заставить свое тело не реагировать на ее мягкие, женственные формы. Так же быстро, как и возник, его гнев растворился без следа. Ему не терпелось вонзить свое оружие в ее тесные ножны, вкусить ее сладость и дать им обоим возможность получить то, чего они так жаждали.

Кристи словно прочитала его мысли, потому что всего через несколько секунд после того, как он обнял ее, резко отстранилась.

– Нет! Я не позволю тебе сделать это! Я нужна тебе только для плотских утех. Тебе ни к чему ни жена, ни семья. Да что ты за человек? Если помнишь, ты согласился на мои условия: наш роман завершится, когда мне пора будет уезжать. Забеременею я за это время или нет, тебя не касалось. Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты говорил мне, что такой брак тебя полностью устраивает, потому что твоя жена не требует от тебя абсолютно ничего. Все, что мне нужно было от тебя, – это наследник Гленмура, кто‑то, кого я смогу любить.

Она положила руку на живот.

– С твоей помощью Макдональды снова будут править на этой земле.

– Да пошла ты к черту! – прорычал Синжун.

– Нет! Сам ты пошел к черту! Ты соврал мне.

Синжун знал, что Кристи права. Он действительно согласился на ее условия. Он тогда подписал договор с дьяволом. Он вспомнил, что в то время считал ее мужа еще более аморальным, чем он сам. Совесть мучила его, но страсть победила. Он слишком поздно понял, что был не прав.

Размышления Синжуна были прерваны – Кристи выбежала за дверь. Бормоча про себя проклятия в адрес всех женщин, он поспешил за ней в главный зал, где застал ожидающего его Рори.

– Когда вы хотите, чтобы рабочие приступили к ремонту? – спросил он.

– Как можно быстрее, – ответил Синжун. – Я думаю, зимы здесь довольно суровы.

Рори кивнул и покинул зал.

– Какой ремонт? – спросила Кристи.

– Я оплачиваю ремонт домов в деревне, где живут Макдональды. Многое необходимо сделать, и причем быстро. Я еще не навещал Камеронов, Ренальдов и Маккензи, но я поеду к ним в ближайшее время.

– У нас нет денег на необходимые материалы, – с сомнением сказала Кристи.

– Позволь мне решить эту проблему. – Он с наслаждением вдохнул дразнящий аромат, идущий из кухни. – Я голоден. В котором часу мы обедаем? У меня есть время помыться?

– Мы вскоре сядем за стол, но ты успеешь. Я пойду распоряжусь, чтобы тебе принесли таз и горячую воду.

Синжун поймал ее за запястье.

– Мне нужна будет помощь. Мой слуга остался в Лондоне.

– Все в Гленмуре моются самостоятельно, – отрезала Кристи.

– Неужели ты не помоешь мне спину? По‑моему, муж вполне может попросить об этом свою жену.

Он увидел, что ее лицо покраснело, и надеялся, что она не откажет. Она с неохотой ответила ему:

– Хорошо. Я попрошу Мери дать мне металлическую щетку, которой она моет котлы.

Ее ответ рассмешил его. Неважно, что он все еще был зол на нее, он был уверен, что она никогда не надоест ему. Более того, у него уже заканчивалось терпение – он мечтал затащить ее в постель. После того как Синжун испытал жаркую страсть Флоры, он не мог дождаться момента, когда сможет выяснить, в чем различие между любовницей Флорой и женой Кристи.

Когда его гнев немного поутих, он не видел причины, по которой они с Кристи не могли бы насладиться друг другом так же, как делали это в Лондоне.

Синжун гадал, сколько времени ему потребуется, чтобы уговорить Кристи снова заняться с ним любовью. Он усмехнулся своим мыслям. Это будет нелегко, но, в конце концов, ничто стоящее никому не давалось без труда.

Date: 2015-10-19; view: 282; Нарушение авторских прав