Глава 5. Кристи сидела на краю нависшего над озером утеса, подогнув под себя ноги и закутавшись в плащ, и смотрела на воду

Кристи сидела на краю нависшего над озером утеса, подогнув под себя ноги и закутавшись в плащ, и смотрела на воду, в которой отражались серые тучи. Кристи любила эту землю, любила поросшие вереском болота, скалистые горы и даже туман, стелившийся по земле и над поверхностью озера. Она тяжело вздохнула, вспоминая Лондон и Синжуна. Прошло два месяца с тех пор, как она покинула город, но они казались ей вечностью.

Эти два месяца не были для нее легкими. Погода испортилась, а в течение всей обратной поездки в карете ее постоянно тошнило. Плохие дороги сделали поездку еще более тяжелой. Когда она приехала домой, оказалось, что ситуация в Гленмуре критическая.

Калум Камерон в ее отсутствие поднял мятеж. Когда она объяснила, что они с Синжуном помирились и достигли соглашения в вопросах, касающихся их брака, он пришел в ярость. Он ожидал, что она вернется из Лондона свободной женщиной и возьмет его в мужья.

Ей было нелегко рассказать Калуму и его людям, что она беременна от Синжуна. Они были разочарованы и не желали верить этому. Было ясно, что никто не хочет, чтобы она рожала от англичанина.

– Я знал, что найду тебя здесь.

Кристи испуганно дернулась; не ожидав увидеть перед собой Калума.

– Калум, тебе не следовало так подкрадываться ко мне. Ты перепугал меня до смерти.

Калум, неуклюжий гигант с взъерошенными каштановыми волосами и мускулистым телом, буквально навис над ней. Кристи инстинктивно отодвинулась. Нельзя сказать, что она боялась Калума, но взгляд его голубых глаз нервировал ее. Врагом он был бы опасным.

– Нам нужно поговорить.

– О делах клана? – спросила Кристи, делая вид, что не понимает, что он имеет в виду.

Холодный взгляд его голубых глаз, в котором ясно читалось отвращение, скользнул по ее фигуре.

– Нет, о нас.

– Нет никаких «нас», Калум. У меня есть муж. Я замужем почти три четверти всей своей жизни.

– Ты прекрасно знаешь, что наши сородичи не признают англичанина твоим мужем. Мы не можем забыть о том, что мы лишились земли и свободы в день Куллоденской битвы. Твои братья и отец погибли тогда. Лорд Дерби позорит нас всех полным отсутствием интереса к своей жене и к этой земле.

– Я уже говорила тебе, Калум, что лорд Дерби и я больше не живем раздельно. Я вынашиваю его ребенка.

Лицо Калума теперь выражало безумную ярость.

– Ну и где же этот ублюдок? Почему он не рядом с тобой? Нет никакого ребенка, и вы с ним не помирились. Ни один англичанин не стоит тебя.

Он присел рядом, а его тяжелая рука опустилась на ее плечо. Она поморщилась, но ничего не сказала.

– Ты знаешь, что я хочу тебя, малышка.

– Ты просто хочешь стать помещиком, – вспылила Кристи. – Это все, чего ты когда‑либо хотел. Если у англичан будет хоть один шанс, то земли Шотландии не вернутся в наше владение при нашей жизни.

– Кланам необходим мужчина, который поведет нас сражаться против угнетения и высоких налогов, оседающих в карманах лорда Дерби.

Кристи разозлилась.

– Что ты можешь сделать такого, чего еще не сделала я? Я выразила протест сэру Освальду. Мы даже отказались платить ежесезонные сборы.

– Мужчина может поднять восстание. Я подниму восстание, – сказал он, гордо выпятив свою широкую грудь.

– И что хорошего это нам принесет? – не унималась Кристи. – Погибнут невинные люди, возможно, даже женщины и дети. Разве Куллоден ничему тебя не научил?

– Он научил меня не доверять англичанам, малышка. Разве ты забыла, что я тоже потерял в тот день близких людей? Почему ты не скажешь мне правду, Кристи? Ты ведь так и не встретилась с мужем, да? У тебя не будет ребенка?

Кристи вздохнула. Ничего не поделаешь, настало время доказать, что она не наврала о своем положении.

– Дай мне руку, Калум.

– Зачем?

– Просто дай руку.

Он протянул ей свою мозолистую руку, и Кристи приложила ее к своему животу, который уже стал увеличиваться. Он еще не был большим, но твердым и округлившимся, и это ясно давало понять, что внутри находится ребенок. Взгляд голубых глаз Калума изменился, когда он отдернул руку, словно обжегшись. Его лицо исказила ярость, и Кристи испугалась, что он ударит ее.

– Будь ты проклята, Кристи Макдональд! Почему ты сделала это? Почему ты повела себя, как последняя шлюха, переспав с этой английской свиньей?

Кристи вызывающе вскинула подбородок:

– Я замужем за Синжуном. Мы пришли к соглашению, Калум. Так как он предпочитает жить в Лондоне, а я – в Гленмуре, мы решили жить раздельно. Он позволил мне управлять Гленмуром, как мне вздумается. Когда меня не станет, мое место займет наследник Макдональдов, – заявила она, положив руку на живот.

– А что, если родится девочка?

– Ну и что с того? Разве я не унаследовала владения своего деда? Пол ребенка не имеет значения.

– Твой дед должен был сделать меня своим наследником, – кисло проговорил Калум.

Кристи вспылила:

– Ты все еще не понял, да? Это уже не наша земля. Ее забрали у нашего клана в наказание за то, что мы поддерживали принца Чарльза, претендента на престол. Кто тебя больше устроил бы: землевладелец, который все время отсутствует, или тот, кто будет контролировать каждый твой шаг? Когда‑нибудь мой наследник станет помещиком. Он унаследует Гленмур от отца, и Макдональды снова будут владеть этой землей.

– Англичанин, владеющий шотландской землей, вызывает у меня отвращение, – мрачно произнес Калум. – Ты должна была потребовать у своего мужа развода и уменьшения налогов. А ты что сделала? Ты бросилась к нему в постель как безумная. У тебя что, нет совести, Кристи Макдональд? Твой муж развратник, который спит со всеми женщинами подряд, человек без принципов. Ты ему безразлична.

Кристи поморщилась. Калум был прав. Все всякого сомнения, Синжун забыл о ее существовании через несколько часов после ее исчезновения. Она не опасалась, что Синжун может приехать в Гленмур. Если он и вправду решит искать ее, в чем она сильно сомневалась, он поедет в Корнуолл, а не в Гленмур.

Кристи старалась не думать о Синжуне, проводящем время с другими женщинами, но Грешника было сложно представить без красивой женщины, сопровождающей его повсюду, в том числе и в спальню. Может, он вернулся к леди Вайолет? Или он нашел новую любовницу, чтобы хвастаться ею в обществе?

– Возможно, то, что ты говоришь, правда, Калум, но развод теперь исключен. Я вынашиваю ребенка лорда Дерби. Ничего, что ты можешь сделать или сказать, не изменит этого.

Калум поднялся на ноги.

– Посмотрим, малышка. Люди твоих кланов ожидают тебя в Гленмуре. Макдональды, Камероны, Ренальды и Маккензи. Они пришли, чтобы выразить недовольство большими сборами. Тебе лучше пойти к ним и попытаться их утихомирить.

Неожиданно сгустились тучи. Еще до того, как Кристи достигла стен древнего замка, где была рождена, с небес полился дождь.

«Гленмур очень уединенное место», – подумал Синжун, когда его карета подъезжала по разбитой дороге к замку. Погода испортилась, начался дождь.

– Отвратительная страна, гнусная погода, – пробормотал Синжун. Он проклинал свою жену, которая вынудила его приехать в это негостеприимное место.

Если бы ему не нужно было ехать в Шотландию, чтобы узнать правду о беременности Кристи, он наверняка отправился бы в Корнуолл, чтобы найти Флору. Он пытался убедить себя, что ему плевать на нее, но в глубине души знал, что это неправда. Господи, он помнил все, все до мелочей! Ее шелковистую кожу, то, как ее соски реагировали на малейшее прикосновение, как крепко ее мышцы сжимали его член, когда они занимались любовью.

Он застонал и поправил бриджи, неожиданно ставшие слишком тесными. Одна лишь мысль о ней невероятно возбуждала его. Он думал, что, вернувшись к прошлой жизни, вскоре забудет женщину, занимавшую все его мысли, но он ошибался. Синжун до сих пор был очень зол. Флора стала ему небезразлична, и он не знал, как пережить то, что она его отвергла. Никогда больше он не позволит женщине похитить его сердце! Он не был жестоким, но, встреть он сейчас Флору, неизвестно, чем бы это закончилось.

Карета подъехала к каменным ступеням Гленмура. Синжун соскочил на землю, приказав кучеру Джону отвести коней в укрытие и распорядиться насчет обеда. После этого он взлетел по ступеням, распахнул тяжелую деревянную дверь и… увидел перед собой клокочущую толпу. Центральный зал был битком забит мужчинами, женщинами и детьми. От гула разъяренных голосов сотрясались стены. Он с любопытством прислушался. Никто не обратил на него внимания.

– Наши люди не переживут эту зиму, если мы заплатим все, что от нас требуют! – громко сказал один из мужчин.

– Наши дети умрут от голода, – вставила одна из женщин. – Какой монстр может желать смерти невинным детям?

– Лорд Дерби, вот кто! – выкрикнул другой мужчина, вскакивая на стол, чтобы его было лучше слышно. – Англичане забрали нашу землю, выдали замуж осиротевших отпрысков дворянских родов и не оставили нам ничего, кроме нашей гордости. Когда сборщик налогов снова появится здесь, мы не должны ему платить.

– Сэр Освальд отправился в Англию, – сообщил еще один мужчина. – Скатертью дорога.

– Он пришлет сюда солдат короля, – сказала женщина, всхлипнув. – Спаси нас, Господи!

– Кланам нужен мужчина, который сможет повести нас! – воскликнул стоящий на столе горец.

– Кристи Макдональд слишком слаба, чтобы стать во главе кланов.

И словно по сигналу, люди начали кричать:

– Калум! Калум! Калум!

Калум – а это он взобрался на стол – поднял руку, призывая всех к тишине.

– Да, скажите ей, кого вы хотите видеть своим помещиком. Английский лорд не появлялся в Гленмуре с тех пор, как женился на Кристи Макдональд.

– Калум! Калум! Калум!

Синжун в замешательстве смотрел, как Калум соскочил на пол и поднял на стол женщину, чтобы ее все видели. Она стояла спиной к Синжуну, лицом к лицу с разозленными людьми. «Так вот она какая, моя жена!» – подумал он, в то время как она подняла руки, успокаивая людей. Потом она заговорила, и кровь прилила к его голове.

– Я принадлежу к клану Макдональд, – сказала Кристи, когда гневные возгласы утихли. – Мы не должны действовать очертя голову. Сейчас не время для бунта. Прольется кровь. Женщины потеряют своих мужей, может, даже и собственные жизни. Дети останутся без матерей и отцов. До тех пор, пока я помещица, восстания не будет.

– Мы не можем платить такие высокие налоги! – крикнул мужчина.

– Ты хочешь пожертвовать своей жизнью, Дональд Камерон? – обратилась к нему Кристи. – Твоя жена и дети будут голодать, если они останутся без главы семьи.

– Тебе легко говорить, – со злостью бросил Дональд. – Твой муж выделяет тебе деньги на жизнь. Тебе не нужно платить налоги и сборы. Я считаю, что вместо Кристи Макдональд нам необходимо избрать кого‑то из наших.

– Слушайте, вы все! – Кристи положила руку на живот. – Я беременна наследником. Он или она в будущем станет вашим защитником. А пока все, чем я могу вас порадовать, так это тем, что лорд Дерби пообещал пересмотреть несправедливые сборы.

Синжун был заинтригован. Он знал этот голос! Постепенно он стал узнавать и другие отличительные черты хорошо знакомой ему женщины. Блестящие волнистые волосы цвета меди, изящная фигура, гордая осанка. Боже правый! Флора! Нет, не Флора, а Кристи Макдональд, его жена, и она беременна от него! Он сжал кулаки, а его лицо покраснело от гнева. Да как она смела так поступить с ним?! Как она смела строить козни за его спиной?!

Все, что она говорила ему, оказалось ложью. И то, кем она была, и где жила, и то, что у нее престарелый супруг. Да, у нее есть муж, только он не старый и не немощный. Если бы Синжун хотел, чтобы его жена забеременела, он сделал бы это уже давно, но быть обманутым таким образом! Немыслимо!

Кипя от ярости, он окинул девушку взглядом с головы до ног. И почему только она такая красивая? Накидка клана Макдональдов была переброшена через ее плечо. Медные волосы Кристи были заплетены в косу, а голову венчал традиционный головной убор вождя клана, украшенный пером.

Синжун понимал, что его использовали, и чувствовал себя абсолютно беспомощным, словно он потерял контроль над своей жизнью. Ему хотелось прорваться к ней сквозь толпу и хорошенько встряхнуть. Эта маленькая ведьма сумела стать ему настолько близкой, насколько не удавалось еще не одной женщине. Когда он вспомнил, как страдал, когда она покинула его, его гнев усилился. Ее внезапное исчезновение заставило его испытать абсолютно новое чувство, чего Грешник пытался избегать все эти годы.

Внезапно Кристи развернулась, словно почувствовала его присутствие. Ее глаза испугано расширились, и он увидел, что она беззвучно шепчет его имя. По залу пронесся гул, когда люди узнали о том, что он находится среди них. Кто‑то прошептал его имя, и оно прошелестело по залу, как лесной пожар. Синжун не видел ничего, кроме Кристи, которая внезапно пошатнулась на столе.

Толпа расступилась, когда он шагнул вперед. Лицо Синжуна было искажено гневом, но, пройдя половину пути, он увидел, что Кристи вот‑вот упадет со стола. Синжун прорычал какое‑то проклятие и бросился к ней. Он успел подхватить ее за секунду до того, как она упала на пол.

– Где ее комната? – спросил Синжун, не обращаясь ни к кому конкретно.

Марго вышла вперед.

– Следуйте за мной, ваша светлость.

Внезапно Калум преградил ему путь.

– Вы лорд Дерби?

– Да. Дай мне пройти.

– А как насчет поборов? Вы подняли их настолько, что, если мы вам заплатим, наши семьи будут страдать.

– Мы обсудим это позже, – сказал Синжун, отталкивая его. – Веди меня, Марго.

Марго поспешила вверх по каменной винтовой лестнице и открыла дверь, ведущую в большую комнату на самом верху. Синжун уложил Кристи на пуховую перину, сделал шаг назад и стал рассматривать ее сквозь полуприкрытые веки.

– С ней такое часто случается? – спросил он Марго.

– Нет, ваша светлость, с ней это впервые. Для нее было потрясением увидеть вас в Гленмуре.

– Не удивительно, – сухо бросил Синжун. Он с укором посмотрел на Марго. – Ты была ее сообщницей все это время.

Марго напряглась.

– Только так Кристи могла справиться с Калумом и остальными… Они хотели, чтобы она развелась и вышла замуж за шотландца. Калум очень хотел стать помещиком, и Кристи боялась, что он… изнасилует ее, чтобы получить власть.

Синжун с удивлением поднял брови:

– Изнасилует ее?

– Да. Таковы обычаи горцев. – Голос Марго стал звучать резче. – Это ведь вы виноваты, ваша светлость. Вам нужно было исполнить свой супружеский долг еще давно.

– И вы с Кристи решили пойти на обман, чтобы она забеременела от меня? – вспылил Синжун. – Интересную вы выдумали историю.

– Да. Нам надо было что‑то сделать, чтобы Калум не взял ее силой и чтобы кланы не выбрали его помещиком. Она надеялась, что, если родит от вас ребенка, это решит все проблемы.

Синжун увидел, что Кристи пошевелилась, и повернулся к ней. Ее глаза были открыты, и она неотрывно смотрела на него.

– Зачем ты приехал? – выдохнула она, пытаясь встать.

– Лежи и не двигайся, – сказал Синжун, снова укладывая ее.

– Оставь нас одних, Марго.

– Нет. Я не оставлю вас с ней.

– Я не задушу твою госпожу, хоть и очень хочется.

Марго замешкалась.

– Иди! – крикнул Синжун.

Марго развернулась и выбежала из комнаты.

– Не надо было так пугать ее, – сказала Кристи.

– Эту женщину ничто не испугает, – усмехнулся Синжун, усаживаясь на край кровати. – Тебе лучше?

Кристи оперлась о спинку кровати. На этот раз он не остановил ее, но разъяренное выражение его лица не могло ее успокоить.

– Я в порядке.

– Тебе придется кое‑что объяснить, – резко произнес Синжун.

Он смотрел на нее с ненавистью, и у Кристи сердце оборвалось. Как сделать так, чтобы он понял ее?

– Я знаю, что ты ненавидишь меня, – начала она.

– Это еще мягко сказано, – прорычал Синжун. – Ты не представляешь, что я чувствовал, когда понял, что Флора и Кристи – это одна и та же женщина. Я понял, что меня использовали, и мне это совсем не понравилось. Ты соврала мне, а я, как последний дурак, тебе поверил.

Кристи взглянула на него и поняла: несмотря ни на что, она рада его видеть. Ее сердце забилось сильнее. Ей стало жарко, все ее тело реагировало на его присутствие. «Так не пойдет!» – напомнила она себе. Она поджала губы и приказала себе выбросить его из головы. Такой мужчина, как он, принесет ей только несчастье.

– Зачем ты здесь? Ты бы так и не узнал, кто я, если бы остался в Лондоне.

– Я приехал, так как до меня дошли слухи, что моя невинная жена беременна, – ответил он. – Мне надо было подробнее расспросить тебя в Лондоне. Каким же дураком я был, когда поверил в эту невероятную историю о муже, который не может сам зачать наследника! Я должен был догадаться, что это бессовестная ложь, – ни один муж не позволил бы своей жене развлекаться на стороне. Подумать только, меня мучила совесть после того, как ты уехала!

Кристи не выдержала:

– Неужели ты думаешь, что нам, горцам, все равно, что творится в Лондоне? Рассказы о похождениях Грешника достигли моих ушей даже здесь, в Гленмуре. Те, кто побывал в Лондоне, подробно рассказывали мне о твоей жизни. Когда я узнала, что ты за человек, я поняла, что смогу врать тебе без зазрения совести. Ты бы переспал со мной, зная, что я твоя жена?

– Это нечестный вопрос!

– А ты был честен со мной, Синжун? – откликнулась Кристи. – Почему я должна беспокоиться о твоих чувствах, если ты живешь в свое удовольствие, проводя время с любовницами, в то время как я пытаюсь предотвратить восстание? Тебе было плевать на Гленмур и наши проблемы. Ты очень сильно поднял сборы, чтобы платить за свои развлечения.

– Если сборы и были подняты, то я здесь ни при чем. Джулиан ведет все мои дела.

Кристи встала с кровати.

– Ты всегда пытаешься свалить ответственность на кого‑то другого?

– Да ну тебя к черту! – в сердцах крикнул Синжун. – До того как ты появилась в моей жизни, все было довольно спокойно. Джулиан занимался всеми делами, в том числе и юридическими вопросами.

Кристи стала напротив него, уперев руки в бока.

– И поэтому у тебя было много свободного времени на то, чтобы удовлетворять все свои желания. В отличие от тебя, у меня есть обязанности, и я должна выполнять их. Случалось, что мне была крайне необходима поддержка мужа, но где ты находился тогда? Либо проигрывал заработанные тяжким трудом жителей Гленмура деньги, либо обхаживал очередную любовницу. Ни разу за время своего брака ты не подумал обо мне. Ты развратник, ты необуздан, как молодой жеребец.

Глаза Синжуна зло блеснули:

– Я позволил тебе управлять Гленмуром, как тебе вздумается.

– И я бы продолжала делать это, если бы ты не приехал в самый неподходящий момент.

Он уставился на ее живот.

– Мой управляющий услышал сплетни о том, что Кристи Макдональд беременна, и я приехал, чтобы самому во всем разобраться. Я даже привез с собой договор о расторжении брака – на тот случай, если слухи о неверности жены подтвердятся.

Она горько усмехнулась:

– Неужели тебе было бы так неприятно узнать, что твоя жена пошла по твоим стопам? Какой же ты эгоист!

– Мужчины совсем другие, – стал защищаться Синжун.

Он резко сменил тему разговора, пока она не упрекнула его в отсутствии здравого смысла.

– Скажи мне правду, Кристи, это действительно мой ребенок?

– Свинья! – крикнула Кристи. – Конечно, это твой наследник. Как ты можешь сомневаться? О, как я проклинаю тот день, когда стала твоей женой!

– Не больше, чем я, – мрачно пробормотал Синжун.

– К несчастью, о разводе теперь не может быть и речи, – заявила Кристи. – Ты исполнил свой супружеский долг, и я вынашиваю будущего Макдональда.

– Ты вынашиваешь Торнтона. Он будет носить один из титулов нашего рода до тех пор, пока не унаследует мой.

Кристи прикусила губу и еле сдержалась, чтобы не застонать от разочарования. Ее ребенок останется в Шотландии вместе с ней, вне зависимости от того, как этот мужчина решит поступить с их браком. Будущий Макдональд должен жить в Шотландии, среди своих соотечественников.

– Прекрасно! – выпалила Кристи. – Теперь разворачивайся и уходи. Ты мне здесь не нужен.

– Это мне решать.

Раздосадованная упрямством Синжуна, Кристи не могла дождаться, когда же он, наконец, уйдет. По крайней мере, так она говорила себе. Разве могла она думать о том, что сможет полюбить этого мерзавца, который заботится только о собственном удовольствии?

– Я не хочу, чтобы ты оставался здесь.

Синжун нахмурился:

– Я уйду, когда сочту нужным, и не раньше. Мне кажется, что твои люди очень злы на тебя. Я останусь ненадолго. Возможно, смогу чем‑то помочь. Пора мне самому заботиться об этой земле.

– Я могу справиться со своими людьми и без твоей помощи, – стояла на своем Кристи.

– А что, если в английском гарнизоне в Инвернессе станет известно о беспорядках в Гленмуре? Они подавят восстание еще до того, как твои люди смогут что‑то сделать.

– Я могу справиться с ними, – повторила Кристи.

Он посмотрел на ее живот:

– Можешь? Я слышал, как ты рассказывала людям о том, что обсуждала со мной возможность снизить сборы. Странно, но я что‑то не припоминаю такого разговора.

– Я должна была что‑то им сказать. Я намеревалась опротестовать ваше решение.

Синжун явно был озадачен:

– Странно, почему Джулиан никогда не упоминал об увеличении сборов? В конце концов, Гленмур принадлежит мне!

– Как мило, что ты помнишь об этом, – с издевкой сказала Кристи. – И как же ты намереваешься помочь голодающим жителям?

Синжун поморщился. Ему было неприятно осознать, что она считает его совершенно безответственным. Он помимо воли застонал, вспомнив, как в Лондоне с пренебрежением рассказывал ей о своей шотландской жене и владениях. Она, должно быть, еле сдерживалась, чтобы не осадить его.

Синжун вгляделся в лицо Кристи, словно, пытаясь проникнуть в тайники ее души. В ее зеленых глазах горел вызов, который он не мог проигнорировать, и в то же время ее губы провоцировали и манили его.

Он вспомнил, как целовал эти губы, как его язык ласкал ее. Как же ловко она опутала его паутиной лжи! Она позволила ему думать, что он соблазнил ее и Синжун был поражен, насколько легко он пал жертвой ее чар. Он поверил всему, что она ему наговорила. Боже, каким же идиотом он был! Грешник, мастер обольщения… Смех, да и только!

Синжун окинул ее взглядом, обнаружив, что она все такая же красивая и желанная, какой он ее помнил, и его гнев усилился. Он мог не узнать об этом ребенке, и это злило его еще больше. Он всегда был осторожен с любовницами, не желая иметь незаконных детей, но Флора попросила его о ребенке, и он хотел растянуть удовольствие, которое испытывал с ней, насколько возможно.

Будь она проклята! Он видел, как она напряжена. Чего она ожидает от него? Что он нападет на нее? Его глаза остановились на ее губах, и неожиданно он понял, чего хочет. Она ведь его жена, не так ли? Словно бы прочитав его мысли, она отступила на шаг. Он протянул к ней руку.

Она отпрянула:

– Что тебе нужно?

Синжун улыбнулся, обхватил ее за талию и прижал к своей груди.

– Разве ты не собираешься как следует поприветствовать своего мужа?

Она зло посмотрела на него.

– Вот еще!

– А ведь в Лондоне я тебя устраивал. Мы были любовниками. Мы исследовали каждый сантиметр тела друг друга. Я знаю, когда я доставляю женщине удовольствие, и я видел, что ты наслаждалась так же, как и я. Можешь отрицать это, но я тебе не поверю.

– Мне просто кое‑что от тебя было нужно, – защищалась Кристи. – Как ты не понимаешь! Мне нужен был наследник Гленмура. Калум переспал бы со мной против моей воли, если бы я не пошла на обман и не забеременела от тебя.

– Никто не смеет отбирать у меня то, что принадлежит мне, – со злостью сказал Синжун, удивляясь своей реакции.

Многие годы он не думал о жене. Шотландия и Кристи были для него лишь смутным воспоминанием. Но теперь, после того как они были любовниками на протяжении трех месяцев, мысль о том, что другой мужчина может быть с ней близок, приводила его в ярость.

– Отпусти меня, Синжун.

– Нет. Ты хотела мужа – и вот он я. Надо расплачиваться за свои ошибки.

Тихий стон вырвался из его груди, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. «Пусть попробует теперь отпираться!» – подумал он. Она сколько угодно может делать вид, что не хочет его, но он знает, что это не так. Она горячая и страстная женщина и хочет его так же, как и он ее. Он впился губами в ее губы. Синжун хотел поцеловать ее грубо, научить послушанию, но как только он вдохнул нежный запах ее тела, забыл обо всем, ощущая лишь ее тепло, нежность губ и возбуждающий запах, который преследовал его во снах.

Его язык открыл ее губы. Какое наслаждение! Но – черт возьми! – она пыталась вырваться. Эта гордячка отталкивала его! Он прижал ее к себе еще крепче, наслаждаясь ею. Воспоминания о ночах, проведенных вместе, пронизывали его подобно молниям. Ее грудь, которая так идеально умещалась в его руке, то, как ее мышцы крепко обхватывали его член, как она выгибалась, когда он глубже входил в нее… Ночи, полные страсти, проведенные в ее постели, их вспотевшие тела, двигающиеся как одно целое, – Синжун вспоминал все это, ощущая, что возбуждение нарастает.

Неожиданно Кристи резко оттолкнула его и попятилась; она сильно дрожала, а ее глаза были широко распахнуты от испуга. Она тяжело дышала, ее грудь поднималась и опускалась с каждым резким вдохом и выдохом.

– Нет! Я не позволю тебе сделать это со мной!

Синжун напрягся, его недавнее возбуждение немного спало.

– Что сделать, жена? Мы не делаем ничего такого, чего не делали раньше.

– Я тогда была совсем другим человеком. Ты хочешь иметь жену не больше, чем мне нужен муж. Давай расстанемся по‑хорошему, как друзья.

Синжун тихо выругался.

– Ты беременна от меня. Чтобы зачать ребенка, требуется нечто большее, чем дружба. Зачем притворяться, делать вид, что мы никогда не были любовниками?

– Потому что все кончено, Синжун, – отрезала она. – Я получила то, что мне было нужно, а ты получил на время готовую на все любовницу. Никто не узнает о нашем ребенке, если ты не захочешь этого. Я никогда не вернусь в Лондон, а ты ненавидишь горы. Если когда‑нибудь ты встретишь женщину, на которой захочешь жениться, то сможешь развестись со мной. Связи лорда Мансфилда помогут тебе в этом.

Боже! И почему она стала такой холодной и рассудительной?

– Первым делом я собираюсь отправить Джулиану письмо, касающееся повышения сборов. Сэр Освальд теперь в Лондоне. Он поможет во всем разобраться. А пока мне нужно сделать что‑нибудь, чтобы успокоить взбунтовавшихся людей. Ты сможешь пойти со мной в зал?

– Я в порядке. Я упала в обморок, поскольку была ошеломлена, увидев тебя в Гленмуре. Я здорова как лошадь.

Его взгляд скользнул по ее лицу.

– Ты действительно выглядишь абсолютно здоровой. Я бы даже сказал, ты просто лучишься здоровьем. – Он подал ей руку. – Но не думай, что мы помирились, Кристи. Я зол. Чертовски зол! Ты забрала у меня то, на что не имела права.

Кристи оперлась на его руку. Синжун думал, что он пристыдил ее, но тут она язвительно спросила:

– Может, ты хотел, чтобы еще какая‑то женщина, кроме твоей жены, родила тебе ребенка?

Синжун не желал, чтобы она так с ним разговаривала. Она уже использовала его, как ей вздумалось. Сколько еще он будет терпеть? Ни одна женщина не обращалась с ним так дурно, как его собственная жена. Он знал, что от Кристи Макдональд стоит ожидать только неприятностей, еще с тех пор как первый раз увидел ее, когда она была семилетней девчонкой. Он ни за что бы не подумал, что она превратится в чувственную красавицу, а ее тело будет способно возбудить даже святого. Но, Боже правый, он ведь далеко не святой!

Он очарован собственной женой. Вот так история! Но он больше не будет вести себя как последний болван. Его чувства к ней охладели после того, как он понял, кем именно была его лондонская любовница. Теперь он ощущал только гнев от того, что она беззастенчиво использовала его. Но он должен был признать, что, к несчастью, по‑прежнему хотел ее.

Люди все еще оставались в зале, они тихо переговаривались между собой и пили крепкий шотландский напиток, сваренный из ячменя, от которого здоровые мужчины через час падали под стол. Разговоры прекратились, как только он и Кристи вошли в зал. Настроены все были враждебно, лица стали угрюмыми и замкнутыми.

Войдя, Синжун сразу понял, что у него здесь нет сторонников. Эта мысль расстроила его, и неожиданно что‑то внутри него изменилось. Это ведь его земля, черт возьми, его люди! Ответственность была для него абсолютно неведомым понятием, и требовалось время, чтобы изменилось его отношение к горцам, о которых он вообще не думал большую часть жизни. Он считал, что его совесть давным‑давно умерла.

– Этот нечестивый грешник обидел тебя? – спросил Калум, протискиваясь через толпу к Кристи.

– Все в порядке, Калум, – заверила его Кристи. – Просто я не ожидала увидеть здесь лорда Дерби так скоро, вот и все.

Калум злобно взглянул на Синжуна:

– Раз уж вы здесь, ваша светлость, вы должны нас выслушать.

– Я слушаю, – сказал Синжун, сдерживая себя усилием воли.

– Я Калум, предводитель Камеронов, – важно сказал Калум. – Кристи Макдональд наша помещица, и все мы желаем ей благополучия. Вы не были для нее хорошим мужем. Мы не хотим, чтобы вы оставались здесь. Уезжайте и оставьте нас в покое.

Синжун не согласился:

– Гленмур и прилегающие к нему владения принадлежат мне. И нравится вам это или нет, но я муж вашей помещицы.

Рассерженные шотландцы стали собираться вокруг Калума. Все члены клана Камеронов, решившие оказать поддержку своему вожаку, были крупными и сильными мужчинами, но Синжун не был трусом. Он стоял на своем, а его напрягшаяся рука лежала на рукояти меча.

Калум улыбнулся, но его глаза были холодными:

– Иногда происходят несчастные случаи, ваша светлость. Кристи может легко избавиться от мужа, которого она не хочет видеть рядом с собой.

Синжун украдкой взглянул на Кристи.

– Вы уверены, что она не хочет быть вместе со мной? Возможно, вам стоит спросить ее. Убейте меня, и я вам гарантирую, что вскоре в Гленмуре будет полно солдат короля, – предупредил он.

Повисла напряженная тишина – горцы обдумывали слова Синжуна.

– Слушайте, вы все! – крикнула Кристи, нарушив молчание. – Не будет никаких убийств. Синжун мой муж, Калум Камерон, и я вынашиваю его наследника. Все идите домой. Нам не о чем больше разговаривать.

– Подождите! – прервал жену Синжун. – Я хотел бы еще кое‑что сказать вам. Я не знаю, почему сборы были повышены, но я это выясню.

– Их повышали не только в этом году, но и в прошлом, и в позапрошлом! – выкрикнул Дональд.

Синжун нахмурился, уже не впервые задумываясь над тем, почему Джулиан не говорил, что увеличивал сборы во владениях Синжуна. Обычно он обсуждал с Синжуном все, что касалось Гленмура, перед тем как принять какое‑то решение.

– Сейчас я не могу ответить на этот вопрос, но я узнаю, в чем причина. Кучер, который завтра поедет в Лондон, повезет письмо моему брату. Мы в этом разберемся. А пока что никто не будет выплачивать сборы за этот сезон. Более того, я лично посещу ваши дома, чтобы решить, как можно улучшить условия вашей жизни.

Его речь была встречена сдержанно, но одобрительно, хотя все Камероны открыто выражали свое недовольство.

– Посмотрим, чем обернутся ваши красивые слова, а потом уж будем судить о вас, – прорычал Калум, которого обещания Синжуна не успокоили.

После этого он развернулся и стрелой вылетел из зала. Вслед за ним ушли все, оставив Синжуна и Кристи наедине.

– Это было очень благородно с твоей стороны, – сказала Кристи, и Синжуну показалось, что он слышит в ее голосе слабый намек на одобрение, – но можем ли мы верить слову англичанина?