Старинные легенды, магические заклинания и суеверия Ирландии (1887). Кинана сразу же окружили, наподобие ходячей изгороди, стражники

Кинана сразу же окружили, наподобие ходячей изгороди, стражники. Но несколько охранников остались возле замешкавшейся Айслинн, и с места они тронулись, только когда она отправилась догонять Кинана.

— Ты познакомишься с Сетом... — пробормотала Айслинн, словно пробуя эти слова на вкус.

Что ж, какой-то смысл в этом есть, сказала она себе мысленно. Может быть, дышать станет легче.

Почти до самой железнодорожной станции они с Кинаном шли в напряженном молчании.

— Он хороший человек, твой Сет? — спросил Кинан.

— Да. — Айслинн невольно улыбнулась.

У станции некоторые стражники остановились и попятились со страдальческими лицами.

Кинан улыбнулся ей в ответ, но несколько принужденно.

— Мне редко приходилось иметь дело со смертными мужчинами. Те, с кем я знакомился, ухаживая за другими девушками, были не слишком дружелюбны.

Айслинн с трудом удержалась от смеха.

— Еще бы!

— В чем дело? — спросил он с подозрением.

— Ты посмотри на себя. — Она кивнула на его джинсы и темно-зеленый свитер. На любом другом парне они смотрелись бы вполне заурядно, но на нем казались королевским одеянием. — Ты так красив, что в тебя невозможно не влюбиться. Большинство девушек на все пойдут, лишь бы ты обратил на них внимание.

— Большинство... — Он криво улыбнулся. — Но не все.

Айслинн бросила взгляд на вагончик Сета, к которому они приближались, и сказала:

— Я твою красоту все-таки оценила.

— Конечно. Ты ведь смертная, — пожал он плечами, ничуть не удивившись ее признанию.

Да и с чего бы ему удивляться, подумала она. Знает наверняка, что смотреть на него без личины — все равно что созерцать восход солнца над океаном, метеоритный дождь в пустыне. И вдруг кто-то спрашивает, не желаешь ли ты приобрести это в собственность...

Айслинн представила себе, как Кинан пытается подружиться с Митчеллом или с Джонни, и прикусила щеку изнутри, чтобы не расхохотаться. Вряд ли кто-то из них отважится выйти вместе с Кинаном на люди, даже если он наденет личину обыкновенного парня.

Смешок все же вырвался, и Кинан бросил на нее короткий хмурый взгляд.

— Что такое?

— Ничего, — ответила Айслинн. В голову ей пришла другая мысль. — А фэйри как к тебе относятся?

— Я их король. — Озадаченный, он нахмурился еще сильнее.

Тут уж она не выдержала и расхохоталась от души.

— Да что такое? — спросил он снова.

Не в силах справиться со смехом, Айслинн остановилась и поманила к себе Ниалла.

Тот нерешительно приблизился.

— Слушаю, моя королева.

— Когда ты ухаживаешь за фэйри... девушками, я имею в виду, они всегда отвечают тебе согласием?

Лицо у него стало таким же озадаченным, как у Кинана.

— Я советник короля. Летним девам...

Ниалл взглянул на Кинана, словно спрашивал разрешения говорить. Тот кивнул.

— Король не может уделять им все свое время. Поэтому мы с Тэвишем... и со стражниками... стараемся сделать так, чтобы девы были довольны.

Смеяться Айслинн тут же расхотелось.

— И много у тебя дев? — спросила она, повернувшись к Кинану.

Тот жестом попросил ее подождать. Посмотрел на Ниалла.

— Не меньше восьмидесяти?

Советник кивнул.

— Многовато, — добавил Кинан, — для одного.

Айслинн спросила с недоверием:

— И никто из них не отказывает?

— Отказывают, конечно, только не королю. Нам, — ответил Ниалл, и по его взгляду было ясно, что советника, как и Кинана, вопрос поставил в тупик. — Но кто-нибудь да соглашается. Они летние девы, моя королева. А лето — время развлечений и удовольствий, легкомыслия и...

— Понятно, — перебила Айслинн. — Значит, ваши подданные...

— Наши, — поправил Кинан.

— Наши... подданные склонны к любовным утехам?

Настал черед Кинана смеяться.

— Да. А еще — к танцам, музыке, веселью... — Он схватил Айслинн в охапку и закружил, сбросив на мгновение личину, чтобы озарить и согреть ее солнечным светом. — Мы не холодны, как зимние. Мы не жестоки, как темные. И не скрываем своих страстей, как высокие, чей двор таится в их собственном, ином мире.

Айслинн заметила: когда Кинан засмеялся, стражники тоже заулыбались, расцвели от счастья. И у нее самой стало гораздо светлее на душе. Наверное, потому, что и она теперь стала летней девой.

Превозмогая блаженную истому, она спросила:

— Значит, фэйри, обижающие людей, это не наши?

Веселость Кинана угасла так же быстро, как вспыхнула.

— По большей части — нет, но встречаются среди них и наши. Когда мы станем сильны... — Он сделал паузу, взял Айслинн за руку и посмотрел на нее с такой страстью, что ей вновь захотелось убежать. — Мы сможем призвать их к порядку. Летний двор — самый переменчивый из всех дворов, необузданный, пылкий. Лишившись после смерти моего отца строгой руки, фэйри дали волю низменным страстям. Нам предстоит немалая работа.

— Ох, — только и сказала Айслинн.

Она вдруг осознала, какую огромную ответственность берет на себя, и даже испугалась.

Кинан заметил это и быстро добавил:

— Но отдыхать мы тоже будем. Летний двор славится танцами и весельем. Работа без отдыха столь же чужда нашей природе, как попустительство темным деяниям.

— Это великий труд — то, на что я согласилась. Правда? — Айслинн сжала руки в кулаки, чтобы не дрожали.

— Да, — осторожно ответил Кинан.

— Что же именно я должна буду... э-э-э... делать?

— Пробуждать землю, когда зима идет на убыль. И проводить весну в грезах вместе со мною. — Он взял ее за руки так, что ее ладони легли на его ладони, и сказал: — Закрой глаза.

Айслинн вздрогнула, но исполнила просьбу. Ее лица коснулось его легкое дыхание, когда Кинан тихо заговорил:

— Им грезятся тонкие слабые корешки, проникающие в глубь земли; могучие хищные звери, просыпающиеся в логовах; стаи рыб, плывущих по реке; мыши, пробирающиеся сквозь траву; змеи, греющиеся средь камней. А потом король и королева Лета улыбаются новой жизни, которую призвали к пробуждению.

И Айслинн, пока он говорил, видела все это внутренним взором. Мир, подобно огромному зверю, проспавшему зиму в своей берлоге, потягивался и стряхивал снег, столь долго удерживавший его в бездействии. Она чувствовала, как разгорается ее тело, как оно начинает светиться, и ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Перед глазами появилась белая ива — шелест ее листвы на ветру чудился Айслинн, когда она впервые встретила Кинана. Повеяло нежным ароматом весенних цветов.

Вместе они пробудят ото сна всех живых существ и саму землю. Увидят проснувшийся мир и возрадуются.

Открыв глаза, она почувствовала влагу на ресницах и поняла, что плачет.

— Этот труд так... велик. Вдохнуть новую жизнь... Смогу ли я? Даже вместе с тобой? Вдруг у меня не получится?

Кинан коротко потрепал ее по щеке.

— Вдвоем — получится.

— А все остальное? Двор? — Айслинн утерла слезы и вздрогнула: они были золотые. Торопливо сунула руки в карманы и зашагала дальше. — Я совершенно не умею повелевать.

Он догнал ее и пожал плечами.

— Научишься. Я же буду рядом. И повелевать я умею. Пусть это тебя не заботит. Нас ждет красота лета. Балы, танцы. Когда мы счастливы, счастлив и весь наш двор. Дарить радость — такая же наша обязанность, как и пробуждать землю.

— Ну да, совсем легкая работа! Пробуждать землю, приводить в порядок двор, обуздывать непокорных и устраивать званые вечера. — Они подошли к дому Сета, и Айслинн сглотнула вставший в горле ком. Задача казалась непомерной, а тут еще и предстоящее знакомство Кинана с Сетом... — Кому угодно по плечу.

— Нет. Но королева Лета с этим справится, — заверил Кинан и одарил ее ослепительной улыбкой, прежде чем перевести взгляд на открывшуюся перед ними дверь. — Сегодня мы делаем первый шаг. Я встречаюсь с возлюбленным моей королевы и пытаюсь подружиться со смертным.

— Хоть что-то выполнимое. — Айслинн покачала головой и тоже посмотрела на дверь.

На пороге стоял Сет, как обычно невозмутимый. И все ее тревоги из-за грядущих перемен, весь окружающий мир разом стали незначительными.

Важна только реакция Сета. Что-то он скажет?

Она вдруг испугалась, что ночь с ним не повторится, что Сет ее больше не захочет, что он рассердится на нее за этот приход фэйри в его дом. Все, кроме Кинана, оставались невидимыми, но Айслинн знала, что Сет их видит. И для него не секрет, кто стоит рядом с ней.

Однако Сет, даже если и был ошарашен, виду не подал. С непроницаемым лицом протянул руку и сказал:

— Привет.

Айслинн забыла обо всем на свете — о Летнем дворе, о Кинане и Ниалле, о стражниках — и бросилась в его объятия.

Глядя на их лица в тот миг, Кинан почти поверил: иного выбора его королева сделать не могла. Он уже видел такое выражение в глазах некоторых девушек. В глазах Донии.

— Заходи. — Сет махнул ему рукой. Потом посмотрел на Айслинн. — Если, конечно...

Она приостановилась, повернулась к Кинану.

— Ты можешь сюда войти?

— Могу. — Тот обменялся коротким взглядом с Ниаллом.

Смертный явно знал, кто он такой. И как действует на фэйри сталь.

Что она еще ему рассказала? Любопытство победило, и Кинан добавил:

— Королям холодное железо не страшно.

Сет и глазом не моргнул. Только поднял бровь и сказал:

— Это означает, что ты Кинан.

Айслинн вздрогнула. Ниалл и стражники остолбенели.

Кинан засмеялся. Каков наглец!

— Да, это я.

— Что ж, если в моем доме тебе не станет плохо... — Не договорив, Сет повел Айслинн внутрь.

Кинан последовал за ними.

В вагоне оказалось темновато и тесновато, но чисто и уютно. Первое, что пришло в голову Кинану: если бы не обилие стали, Донии бы здесь понравилось.

— Есть хотите? — Сет зашел в крохотный кухонный отсек, поставил в микроволновку какое-то рисовое блюдо. — Эш наверняка голодная.

Та вспыхнула.

— Вовсе нет.

— Ты ела сегодня что-нибудь?

Не дождавшись ответа, Сет достал из шкафчика тарелки.

Кинан понял, что смертный ему нравится.

— Э-э-э... я решила согласиться. Стать королевой, — робко сказала Айслинн, усаживаясь на диван.

— Я понял, когда увидел его.

Сет вынул из холодильника бутылочку воды, бросил ее Айслинн. Взглянул на Кинана.

Тот кивнул и поймал следующую брошенную бутылку.

Звякнула микроволновка.

Все молчали, пока Сет вынимал рис. Потом он спросил:

— И что это означает для нас?

— Ничего. Я так думаю — Айслинн посмотрела на Кинана. — Это одно из условий моего согласия.

Кинан расположился в одном из кресел и наблюдал исподтишка за этой парой.

— А что насчет школы? — Сет вручил Айслинн тарелку, сел рядом.

Чувствовалось, что он все-таки несколько напряжен, но когда Айслинн, подобрав под себя ноги, прислонилась к нему плечом, Сет расслабился.

— Тоже порядок, — ответила Айслинн.

Держался Сет вроде бы уверенно, но Кинан заметил, что он старается то и дело прикоснуться к Айслинн — утверждая свое право на нее, близость между ними.

Когда девушка принялась за еду, Сет повернулся к Кинану.

— И что дальше?

— Дальше... мы идем к Донии, и Айслинн становится королевой.

Необходимость отвечать на вопросы вызывала у Кинана легкое раздражение, но он постарался его подавить. В конце концов, они оба хотели одного — благополучия Айслинн.

Сет нахмурился.

— Это не опасно?

Айслинн его вопрос как будто испугал. Рука с вилкой замерла в воздухе.

— Нет, — ответил Кинан. — А уж после этого почти никакой опасности для нее не останется. Ни в вашем мире, ни в нашем.

— А королева Зимы? — Сет принялся поглаживать волосы Айслинн, пропуская их между пальцами.

— Она — да, опасна. Короли могут и ранить, и убивать друг друга.

— Ты тоже король, — сказал Сет. — И можешь, стало быть, причинить ей вред.

— Никогда.

Кинан взглянул на Айслинн. Сейчас, плечом к плечу со своим другом, она казалась совершенно счастливой. Только этого он для нее и хотел — счастья. И не в силах был отказать ни в чем, даже если счастье ей дарили объятия смертного.

— Я дал клятву.

Некоторое время они сидели в молчании, пока Айслинн не доела рис. Потом она спросила:

— Сету можно пойти с нами?

— Нет. На испытании не может быть никаких смертных. Для него так безопаснее, — осторожно ответил Кинан, внутренне содрогнувшись.

Смертному грозила большая опасность. В тот миг, когда сила королевы сливается с освобожденной силой короля, сияние может ослепить даже того, кто не наделен даром видения.

Отставив тарелку на столик, Айслинн пересела на колени к Сету. Она слегка нахмурилась, и Кинан заметил это. Вздохнул и добавил:

— Но потом он может прийти в «Холм и руины». Отпраздновать с нами.

— А нельзя ли разрешить ему видеть их... нас? — Она спохватилась раньше, чем Кинан успел ее поправить. — Так будет проще.

— Монархи вправе дать разрешение.

Ее внимание к деталям порадовало Кинана. Чудесная королева из нее выйдет.

— Значит, если ты...

— Или ты, — вставил он.

— Да. Значит, если кто-то из нас согласен, можно сделать так, чтобы он нас видел? — спросила она немного испуганно.

— Я уже согласен. Остается лишь раздобыть нужные ингредиенты. Книга у меня есть. — Кинан заметил особое выражение их лиц. — Или вы уже нашли рецепт?

Оба промолчали. Он выругался про себя, угадав, где именно они раздобыли этот рецепт. Кто еще дал бы им его? И сменил тему:

— Вам обоим нужно научиться скрывать свои эмоции. Айслинн теперь — летняя фэйри, и чувства ее стали весьма переменчивыми. Такова природа нашего двора.

Сет поднял бровь.

Кинан вздохнул.

— Ты будешь рядом, поэтому и тебе сдержанность не помешает. И многому еще предстоит научиться, если ты и впредь желаешь оставаться при моей королеве.

Сет напрягся. По его взгляду Кинан понял, что смертный отдает себе отчет в неизбежности их соперничества за внимание Айслинн.

Симпатия к этому юноше постепенно перерастала в уважение. Любовь Сета была достаточно сильна, чтобы заставить его бороться за Айслинн, невзирая на неравенство сил.

И пока они вели беседу — не о придворных делах и не о будущем, а просто чтобы получше узнать друг друга, — Кинана все меньше и меньше тяготило общество любовника его королевы. Он сам себе удивлялся.

Тем не менее он испытал облегчение, когда Дония наконец позвонила и сказала, что она дома. Ждет их и просит поспешить, ибо ведьмы Бейры носятся по Хантсдейлу, сея хаос. Подданные Высокого двора покидают город, не желая присутствовать при беспорядках.

Конечно, к чему им лишние волнения.

Кинан вздохнул. Хорошо было бы иметь в союзниках хотя бы один двор, который помогает улаживать проблемы, а не создает их и не бежит от них...

Закончив разговор с Донией, он кратко пересказал его Айслинн и Сету. Добавил:

— Нам пора.

Айслинн вдруг забеспокоилась. Она не хотела оставлять Сета, хотя Кинан уверял ее, что очень скоро они увидятся вновь.

Самому Сету он сказал:

— Бейра в твой дом войти может, а ведьмы — нет. Поэтому никуда не выходи до нашего возвращения. Не хотелось бы, чтобы ты попал к ней в руки.

— Бабушка! — вспомнила вдруг Айслинн. — Она одна дома!

И она стремглав вылетела за дверь.

Кинан чуть задержался.

— Оставайся здесь, — повторил он Сету. — Мы вернемся, как только сможем.

Сет кивнул, подтолкнул его к двери.

— Береги ее.

Кинан вышел и обнаружил, что Ниалл уже отправил часть стражников вслед за Айслинн.

— Оставь охрану и здесь, — приказал Кинан и бегом кинулся догонять девушку.

Он надеялся, что серьезных причин для беспокойства нет и Элине ничто не угрожает.

Дверь квартиры оказалась открытой. Айслинн вбежала в гостиную. Телевизор работал, но бабушки в кресле не было.

Айслинн метнулась в кухню.

— Ба?

И увидела ее — на полу, с закрытыми глазами. Бросилась к ней, проверила пульс, дыхание. Жива...

Квартира наполнилась стражниками. К Айслинн подошел Кинан, отодвинул ее, сам опустился на колени рядом с бабушкой.

— Что с ней?

— Без сознания, — сказала Айслинн. — Надо в больницу. Вы все, — она оглянулась на стражников, — пойдете с нами. Останетесь там и никого к ней не подпустите.

Кинан сурово кивнул.

— Слушайте приказ королевы.

Стражники поклонились. Один выступил вперед.

— Сделаем все возможное. Но если явится сама королева Зимы...

В голосе его звучал страх.

Айслинн повернулась к Кинану.

— Она так сильна?

— Противостоять ей могут только короли, — ответил тот. — Обладай я всей полнотой силы... или ты... мы справились бы. Но сейчас даже мы не защитим Элину, если пойдем в больницу. Сможем сделать это лишь после испытания.

Один из стражников осторожно поднял старуху на руки. Остальные гуськом потянулись из квартиры наружу.

У Айслинн перехватило дыхание.

— Если нам все удастся... и если это она напала на бабушку...

— Даже если и не она, то по ее приказу. — Кинан нахмурился. — Она угрожала тебе. И Донии.

— Что ж, пошли. — Айслинн бросила последний взгляд на бабушку, неподвижно лежавшую на руках фэйри. Повернулась к Кинану. — Много ли времени займет испытание?

— Не слишком. — Он обратился к стражникам: — Ступайте. Исполните свой долг. Мы придем в больницу, как только сможем.

На улице Айслинн взяла Кинана за руку, и они побежали — гораздо быстрее, чем она считала себя способной, — к Донии. Навстречу испытанию, которое должно изменить все.

Date: 2015-10-19; view: 258; Нарушение авторских прав