Звуки флейты 6 page

Он повернулся к ней, и Кэрол тотчас постаралась сосредоточиться. Он спрашивал о Патрике, напомнила она себе, пытаясь ухватить ускользнувшую нить разговора.

– Патрик Бэрстоу, – объяснила она. – Мой партнер по бизнесу. И Кеннета, конечно.

– Понятно. – И вдруг Полу действительно стало кое‑что понятно.

«Конечно», сказала Кэрол. Она думает о брате как о кресте, который несет? Или наоборот? «Конечно, у них с братом общий партнер по бизнесу». На самом деле это может быть естественно только для взрослых детей, никогда не живших отдельно. Интересно, это Кэрол не хочет отделиться? Или Кеннет? И почему?

Он перекинул одежду через плечо, задвинул панель и повернулся к Кэрол.

– Насколько я понимаю, вы с братом очень близки?

– Как сиамские близнецы. – Девушка печально засмеялась.

Иногда ей приходило в голову, что они с братом слишком зависят друг от друга. Правда, она никому бы не призналась в этом. Даже подобные мысли казались ей ужасным предательством. Брат заслуживал ее доверия!

– И почему же так вышло? Я всегда думал, что братья и сестры обычно соперничают, а уж никак не поддерживают друг друга.

– У нас не было слишком большого выбора.

– Вот как?

– Мы осиротели еще в детстве. Сперва умерла моя мама. А потом – меньше чем через год отец.

– Мне очень жаль, – проговорил Пол.

И это так и было. Он видел искреннюю печаль в глазах Кэрол. И боль, которая еще жива. Полу была очень хорошо знакома подобная боль, и сейчас он чувствовал ее через всю комнату.

Кэрол посмотрела на него и удивилась. Суровое лицо Пола смягчилось, его выражение было почти нежным… И Кэрол вдруг неудержимо потянуло к нему, захотелось опять прижаться к его груди… Она судорожно глотнула и заставила себя подавить искушение. Надо было срочно заполнить чем‑то опасную тишину.

– Я думаю, что всегда пыталась заменить Кеннету мать. А он старался успокоить меня, ободрить, когда мне казалось, что я уже не вижу света в конце туннеля… – Кэрол не любила рассказывать о тех мрачных годах. Более того, она старалась никогда не вспоминать о них и поспешила прекратить этот разговор. – А не могла бы я помыться? – После приключений в пещере она чувствовала себя Золушкой в перепачканном платье. – Я надеюсь, отсюда нет тайного хода в мою комнату? – Она неловко рассмеялась.

– Нет, тайного хода нет. Просто коридор. Но, думаю, пока не стоит туда идти: я не хочу, чтобы вас видели. Предпочитаю, чтобы вы остались здесь до моего возвращения. Вы можете помыться вот в этой ванной. – Пол кивнул в сторону маленькой двери и добавил: – А я – в другой.

Он улыбнулся, увидев ее явное облегчение. Интересно, как бы она отреагировала на предложение помыться вместе? Неплохая мысль! Хотя несколько преждевременная… И в данный момент неподходящая.

– Я пришлю Этсу помочь вам. Наденьте халат, он на столе в ванной. – Пол окинул ее изучающим медленным взглядом. Даже под глубоко въевшейся грязью видно, какое у нее красивое тело, подумал он. Черт побери, неужели Саул это заметил? – Халат втрое больше вас, зато свежий и чистый. И потом – лучше больше, чем меньше.

– Согласна, – кивнула она.

– И оставайтесь здесь. Я пойду выясню, чего хочет Саул Маккарти. Ему вовсе не обязательно знать, что вы здесь… и вообще целы и невредимы.

Пол никогда до конца не доверял Саулу, хотя, например, Джеку и Люси Маккарти нравился. Даже Аяко и Кадзуо хорошо ладили с ним. Но Полу всегда казалось, что Саул Маккарти – мошенник и вообще темная лошадка. В ночь крушения самолета Саул умудрился не заметить пилота в океане, хотя лодка его была совсем рядом с ним!

– Ну, если вы настаиваете… – устало согласилась Кэрол. В обмен на чистый халат она готова была согласиться почти на все. – Но, честно говоря, вам стоит научиться больше доверять жизни. – И людям тоже, добавила она про себя.

– Может быть. А вам не помешает развить в себе побольше скептицизма.

Пол сказал это очень серьезно, и Кэрол почувствовала холодок, как будто рука опасности простерлась над ними обоими. Она плотнее закуталась в черный жакет, накинутый ей на плечи кем‑то из спасателей.

– Что, холодно? – нахмурился Пол озабоченно.

– Нет, просто мурашки пробежали, – пробормотала она. – Пол!

– Что?

– Будьте осторожны…

Большие серые глаза Кэрол встретились с холодным взглядом его синих глаз. Пол удивился: в ее взгляде он прочел искреннее беспокойство за него. И вдруг почувствовал идиотское желание обнять ее и целовать до тех пор, пока беспокойство совсем не исчезнет с этого нежного лица…

– Не волнуйтесь, – сказал он насмешливо, – если я не сумею постоять за себя, на острове есть люди, которые вправе наказать меня за это как следует. Понимаете ли, они хотят гордиться своими учениками…

– Звучит обнадеживающе, – растерянно сказала Кэрол.

Пол ухмыльнулся.

– Ох, знали бы вы, как мне не хочется связываться с Саулом!

– Но я с трудом верю, что вы способны отступить без борьбы.

– Я рад: в вас зарождается скептицизм, – заметил он насмешливо. – А теперь направьте его на кого‑нибудь другого. И поверьте, я не намерен разочаровывать людей, каждый из которых был для меня как отец.

Кэрол не мигая смотрела на него. В его последних словах была какая‑то подспудная напряженность. Как будто он выдал ей свои глубинные чувства, захотел, чтобы она что‑то в нем поняла. Для человека, производившего впечатление холодного, недоверчивого, скрытного, это было как протянутая оливковая ветвь, решила Кэрол. Он хотел дать ей шанс… второй.

Пол повернулся и вышел из комнаты, а Кэрол, не зная, что сказать, глядела ему вслед. Когда он скрылся из виду, она вдруг сообразила – он исчез совершенно беззвучно.

Пол двигался как привидение.

Кэрол вздрогнула и глубже запахнулась в черный жакет. Но дрожь эта была не от холода, так что жакет вряд ли мог бы ее согреть…

– Как дела, Пол? Есть что‑нибудь новенькое?

– Немного. А как у тебя, Саул?

Саул Маккарти откинул назад седеющие волосы дочерна загорелой рукой и рассмеялся, обнажив передний обломанный зуб.

– Да все то же самое. Ты замечаешь, что всегда отвечаешь мне вопросом на вопрос? Ты никогда не проболтаешься, а, Пол?

– Чем меньше говоришь, тем меньше неприятностей.

– Ты рассуждаешь, как сумасшедший старый монах с холма, – сказал Саул, криво усмехаясь. – Его советы не по мне, сам знаешь.

– Да, знаю.

– Ты знаешь также, что за двадцать лет нашего знакомства мы никогда не доверяли друг другу по‑настоящему…

– Ну, мы все‑таки сотрудничали раза два. А это предполагает некоторое доверие. Хотя бы в минимальной степени…

– Ба! Ну конечно, его хватило, чтобы обменять оружие на деньги или золото на нефть. Простая экономика. Довериться друг другу было тогда в наших интересах. Иначе мы потеряли бы большие деньги.

– Это верно. Но тебе не кажется, Саул, что сейчас довольно поздний час для философских воспоминаний о нашем длительном знакомстве?

– Да, и я не за тем сюда явился.

– Полагаю, что нет. Стало быть – по делу?

– В некотором роде. Я был у Аяко, выпил последнюю рюмочку сакэ с ребятами – завтра мы поднимем якорь. И я спросил, где, черт побери, эта разбойница Люси Шэнь? Куда подевалась? Она мне должна полсотни фунтов стерлингов, и я собирался получить их перед отплытием в Гонконг. Кто‑то сказал, что они с братом поднялись сюда. Но никто не видел, чтобы она вернулась в деревню. Я подумал: может, ты знаешь, где она?

– А почему ты не позвонил?

Обаятельная улыбка Саула стала жестче. Его черные глаза превратились в два сверлящих буравчика.

– Видишь ли, Пол, я боялся, у тебя возникнет искушение сказать, что ее нет, хотя она здесь, – признался он хитровато.

– А для чего мне это?

Взгляд Пола тоже заледенел. Но не оттого, что кто‑то пытался усомниться в его честности: он не обращал внимания на людей вроде Саула Маккарти.

Саул перешел на конспиративный шепот.

– Ну, понимаешь, как мужчина мужчине… Мы оба знаем, что Люси давно мечтает прыгнуть к тебе в постель. – Он пожал плечами. – Я просто думал, может, она уже греет твои простыни? У Люси огненный темперамент, и уж если она сгорает от страсти по кому‑нибудь, то не отступится за все жемчуга Востока.

Годы тренировки в монастыре научили Пола убивать свои чувства. А десятилетия жизни в людском мире, кишащем акулами, отточили мастерство скрывать те чувства, которые не удалось убить. На его лице и сейчас ничего не отразилось, хотя больше всего на свете ему хотелось протянуть руку и свернуть грязную шею Саулу Маккарти.

– Понятно. Скажи мне, Саул, твое описание темперамента Люси – это личный опыт? – спросил Пол с расстановкой.

Саул заморгал, не заметив угрозы в голосе Пола.

– Да нет, черт побери! Я, конечно, предлагал, но она чересчур гордая для кошки с темным прошлым. Просто так все говорят!

– Может, слухи распускают разочарованные мужчины? – предположил Пол, умело изображая безразличие.

– Может быть, – согласился Саул. Он оглядел комнату, потом снова посмотрел на Пола. – Так она была здесь? Или все еще здесь? Я хотел бы получить свои проклятые деньги.

– Ее здесь нет.

– А, черт побери! Жаль. – Саул сощурившись смотрел на Пола. – А ты уверен, что ее нет поблизости?

– Абсолютно.

– А Джек?

– Его тоже нет.

Саул кивнул и принялся расхаживать по комнате. Было в его осторожной походке что‑то от вороватого плотоядного животного. Саул был хорошо известен способностью часами молчаливо выслеживать цель, выжидая подходящего момента. А потом вгрызаться в шею.

Пол заметил, что он слегка прихрамывает, а на шее и на подбородке – глубокая красная царапина.

– Поранился, Саул?

– Что? – Саул резко вскинул голову.

– Да ты хромаешь! И когда это у тебя появилась щербинка на переднем зубе?.. Или вон та царапина?

Саул провел по лицу огрубевшей от морских скитаний рукой; его черные глаза недобро заблестели.

– Да, я упал. – Саул пожал плечами. – Поцарапался о камни.

– Вот здесь, недалеко?

– Да.

– Сегодня?

Саул кивнул. Его глаза сузились.

– Тебе надо бы сходить к зубному врачу.

Саул ухмыльнулся и нажал на зуб, как будто радуясь своей способности терпеть боль. А Пол в это время размышлял, как вообще кто‑то может доверять Саулу! От этого типа его уже просто тошнило.

– Ты прав, приятель. Доберусь до Сянгана и загляну к кому‑нибудь. А до этого полечусь джином. Он согревает и расслабляет.

– Надолго едешь? – осторожно спросил Пол.

– В Сянган? Ну, на месяц‑два. Думаю, я заслужил скромный отпуск. Да и чертовски холодно здесь в это время года! – Саул остановился полюбоваться букетом цветов в низкой керамической вазе. – Вот этого я никогда не мог освоить, – сказал он хмыкнув. – Для меня икебана – просто большой веник. – Он коснулся длинных белых лепестков и сощурился, будто видел за ними что‑то еще. – Клянусь, у той девицы кожа такая же нежная…

– У какой девицы?

– Ну, ты знаешь: у той, которую мы выловили в море. – Саул, продолжая рассматривать букет, с большой осторожностью задал следующий вопрос: – Скажи, а где эта птичка? Я что‑то не видел ее в деревне.

– Так ты же лазил по утесам!

– Но не весь же день, приятель! – Саул снова посмотрел на Пола сощурившись. – А я был бы не прочь встретить этого цыпленочка. Тут таких немного увидишь.

– Каких – таких? – У Пола снова возникло желание придушить Саула.

– О, ну ты не понимаешь, что это за птичка! Богатая, хорошенькая. Прекрасно говорит, прекрасно одета, хорошо держится. Мягкая и вежливая. Из тех, с кем никогда ничего плохого в жизни не случалось. И не случится.

Пол подумал, что последнее определение несколько не соответствует образу Кэрол. Во всяком случае, на основании его собственного недолгого опыта общения с ней… Но ему было в высшей степени наплевать на слова Саула. И на то, что Пол прочел в его голодном взгляде.

– Ну, что ж, чтобы я не напрасно сюда явился, может, ты представишь меня этой маленькой леди? – тихо предложил Саул.

Его глаза остановились на Поле, змеиные глаза.

– Извини, Саул, ничем не могу тебе и в этом помочь, – ответил Пол, надеясь неопределенностью ответа заставить Саула поверить, что Кэрол здесь нет. Он пошел к двери и распахнул ее. – Ну а теперь извини, у меня еще дела на вечер. А поскольку я все равно ничем не могу тебе помочь, может, ты вернешься в деревню и как следует выспишься? Дорога в Сянган длинная.

Лицо Саула помрачнело. Ему не понравился отказ Пола и то, что от него так явно хотят отделаться.

– Хорошо, Дадзай, – сказал он с угрозой. – Я слышал, сегодня здесь кое‑что произошло… Я не хотел бы оставаться в неведении. Если Люси или та птичка расшиблись, скажи! Так или иначе, я давний обитатель Хикари, а каждый дурной случай касается всего острова. Все хотят знать правду!

Неожиданно он сжал пальцы. Цветок сломался, и лепестки упали на полированный столик. Саул изобразил сожаление.

– Вот черт! Ну посмотри, а? Неуклюжий, да? Я ведь говорил, что не привык обращаться с такими тонкими вещами. – Он отряхнул пальцы от лепестков и неторопливо пошел к двери. Перед тем как выйти, он оглянулся на Пола и добавил: – Ты больше похож на меня, чем думаешь, Дадзай. Не считай себя джентльменом только потому, что учился в университете и знаешь как одеться. Если тебя поскрести, у тебя такая же задубелая шкура, как и у меня. Внешняя мишура ничего не скроет! Так что, если услышишь о Люси или о той, другой, позвони мне. У нас с тобой много общего, – повторил он. – Когда‑нибудь ты сам поймешь. – Что‑то угрожающее сверкнуло в его глазах. – Когда‑нибудь, и, возможно, довольно скоро…

Саул повернулся и захромал к двери. Пальцы Пола непроизвольно сжались в кулак, он чуть было не кинулся за ним. Сейчас Пол мог думать только об одном: как его руки сомкнутся на горле Саула…

Но он остановил себя давно испытанным приемом, которому научили его буддийские монахи: согнул руку и подержал ее так, пока ярость не улеглась.

Саул знал, как уколоть его! Но зачем он это делал? Хотел ли он, чтобы Пол пошел за ним? Но это, кажется, не имело для Саула никакого смысла. Разве что только… Пол нахмурился.

Он подошел к двери и стоял в тени, пока Саул хромал по дорожке. Незваный гость оставил машину в двадцати метрах от главного входа – довольно далеко от дома. Зачем? Может, он надеялся, что Пол направится за ним?

Пол недолюбливал Саула, но вряд ли этот человек собирался заманить его в заранее подготовленную ловушку. Хотя, будь на месте Саула кто‑нибудь менее знакомый, Пол именно так бы и подумал. Но у Маккарти на Хикари много дел, нерасчетливо ставить Пола Дадзая в опасную ситуацию. Какой в этом выигрыш для Саула?

И однако… У Пола возникло необъяснимое чувство, что он только что избежал чего‑то, может быть и нападения.

Он вернулся в дом и проверил систему охраны. Все работало отлично. Тогда он поднял трубку и набрал номер своей личной охраны, которая располагалась в задней части дома.

– Следите за Саулом Маккарти, пока он не уедет с острова.

– Хорошо, сэр.

Пол повесил трубку и пошел к себе. Ему оставалось сделать последнее – поговорить с Кэрол. Он не даст ей уснуть, пока не покажет кейс. Пол не собирался ждать до завтра: слишком многое произошло за последнее время. Надо выяснить, и как можно скорее, что все это значит, пока не случилось чего‑нибудь еще.

Кэрол закручивала пояс на пижаме, пытаясь как‑то закрепить брюки: штанины были длинны и волочились по полу.

Этсу нахмурилась, сморщившись как чернослив, и покачала головой.

– Я думала, вам подойдет. Но, наверное, Аяко‑сан повыше вас ростом.

– А это пижама Аяко? – замерев спросила Кэрол.

Этсу кивнула.

– А… А Аяко‑сан часто приходит сюда?

– М‑м‑м…

– Что, они очень близкие друзья с Полом‑сан?

Казалось, Этсу слегка покоробил этот вопрос, она засуетилась, собирая разбросанную Кэрол в ванной одежду.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, – строго проговорила старуха. – Аяко‑сан и Пол‑тян – давние друзья. Это как – «достаточно близкие»? – Она испытующе и неодобрительно посмотрела на Кэрол, осмелившуюся высказать вслух подобные подозрения.

Кэрол вздохнула и сложила на груди руки, как бы моля о помощи.

– Простите, если я обидела вас, Этсу‑сама [8], но я совершенно растерялась на вашем острове! Я никого здесь не знаю. Никто мне не рад, даже мистер Дадзай не ждал меня, хотя я была уверена, что должен…

Этсу держала в руках ворох одежды и молча смотрела на Кэрол.

– Когда я была вчера вечером у Аяко, – объяснила Кэрол, – мне показалось, что они с Полом… очень близки. Я просто не хочу попасть в неловкое положение. Может, вы мне поможете? Ну, пожалуйста!

Этсу опустила глаза.

– Они старые друзья, – пробормотала она. – Но Аяко‑сан рада поделиться с тобой одеждой. Она не ревнива. – Этсу быстро взглянула на Кэрол. – И Пол‑тян – достойный человек. Он не будет приставать. Не волнуйся.

Старая японка заковыляла из ванной.

– Этсу, а где моя комната? – крикнула ей вслед Кэрол.

– Я вернусь, подожди немного.

Кэрол стояла в большой гардеробной, смежной с ванной, и считала до десяти, чтобы успокоиться. Она так устала! Ее все время где‑то оставляют, потом подбирают… Будто она не человек, а какая‑то вещь!

Ну, нет! Ей это надоело! Кэрол решила отправиться за старухой и не отставать от нее, пока та наконец не отведет ее в постель. Она открыла дверь, через которую вышла Этсу, и резко остановилась. Она оказалась в кабинете. Увидела большой стол и на нем телефон… Телефон! Какая удача! Сейчас она наконец позвонит брату. Конечно, теперь Пол не будет противиться, убеждала себя Кэрол. И потом – она свободная женщина! Ей надо рассказать Кеннету обо всем, что с ней произошло! И неважно, понравится ли это Полу Дадзаю.

И в этот миг она увидела металлический сейф, а сверху… ее кейс! Все еще мокрый от морской воды.

Кэрол забыла про телефон и вообще обо всем.

– Так ты врал! – произнесла она вслух, пребывая в полном шоке. – Ты врал, Пол Дадзай! Ведь мой кейс у тебя! А говорил, что он на океанском дне… Кому же можно верить на этом проклятом острове?!

Кэрол не слышала, как Пол вошел в кабинет следом за ней.

– Да, кейс у меня, – проговорил он напряженно. – Но мне его только что отдали. Когда я говорил, что его у меня нет, это была правда.

Кэрол повернулась к нему в ярости.

– Откуда я знаю, так это или нет?! – недоверчиво воскликнула она, кидаясь обратно к телефону.

Пол подошел к ней бесшумно как кот.

– Это одна из трудностей жизни, – сказал он. – Никто никогда ничего не знает наверняка. Обо всем приходится догадываться.

Кэрол протянула руку и принялась отчаянно нажимать кнопки телефона.

Пол опустил на ее руку свою и крепко прижал к столу. Кэрол попыталась сопротивляться и неожиданно оказалась в его объятиях.

Она взглянула на Пола со смешанным чувством; непонятно было, что перевешивает: страх или желание найти защиту.

– Я не понимаю, что здесь происходит! – сказала она в отчаянии. – Но, наверное, мне лучше поскорее отправиться домой. Я хочу позвонить брату, чтобы он помог мне отсюда выбраться или…

– Или? – спросил он тихо.

Кэрол показалось, что она сейчас упадет. После всех испытаний и переживаний последних двух дней ей так хотелось расслабиться; и вот сейчас она чувствовала, что может сделать это только в его объятиях. Как будто именно там ее место…

У Кэрол возникло ощущение, что и Пол чувствует нечто похожее. Их сердца бились в унисон, а тела сами льнули друг к другу.

– Вы верите в судьбу? – спросил он тихо, перебирая пальцами ее волосы.

Непонятная дрожь охватила Кэрол.

– В судьбу? – пробормотала она. – Не знаю.

Пол тоже не знал. До этого момента. Но сейчас у него возникло странное чувство, что их жизни переплетаются; что когда‑то давно они потеряли друг друга и теперь обрели вновь…

И все‑таки нужно было разрешить хотя бы один из мучивших его вопросов. Пол нехотя отпустил Кэрол и подошел к сейфу за кейсом. Этсу, наверное, позвали из комнаты, и она не успела запереть его в сейф, нахмурился он. Впрочем, вряд ли на острове найдутся идиоты, которые осмелились бы вломиться в его частные владения.

Пол серьезно и внимательно посмотрел на Кэрол. Ему казалось, что сейчас должна решиться его судьба.

– Прежде чем вы позвоните брату, я хочу, чтобы вы открыли кейс и предъявили доказательства ваших слов.

Кэрол села за стол напротив него и положила кейс на колени. Она очень волновалась и молила Бога о том, чтобы бумаги не размокли.

– Вот мои доказательства! – наконец воскликнула она и протянула Полу почти не пострадавшие листки.

Пол взял один из них и прочел. Огромное облегчение охватило все его существо. Он, конечно, знал, что это важно для него, но не подозревал, до какой степени.

Итак, часть загадки была разгадана.

– Значит, вы действительно получили письменное приглашение, – сказал Пол и задумался.

Кэрол обняла мокрый кейс и прижала к себе. Она уж думала, что никогда больше не увидит его, не увидит ту драгоценную вещь, которая лежала внутри… Когда она говорила Полу, что потеряла нечто невосполнимое, она имела в виду не письмо. Нечто совсем другое. Гораздо более драгоценное из всего, чем она владела! Глаза защипало, в горле запершило, Кэрол изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Она не хотела, чтобы он видел ее такой слабой, да и вообще никогда не плакала при других.

Пол между тем еще раз перечитал письмо. Оно было коротким.

Уважаемая мисс Кэрол Стивенс!

Пожалуйста, приезжайте на Хикари на следующей неделе. Я увижу наконец цубу и катану снова вместе – в последний раз, прежде чем мои дни завершатся. Поспешите. Я жду вашего приезда. Не пишите и не звоните ради собственной безопасности.

Искренне ваш Сэй Дадзай.

Круглая печать с выгравированным именем Сэя Дадзая была оттиснута на бумаге.

Пол внимательно изучил печать. Бумага, конечно, отсырела, и чернила немного расплылись от морской воды, но печать была видна достаточно хорошо. Сомнений не оставалось: это или подлинник, или очень профессиональная подделка. Но поскольку Пол был абсолютно уверен, что Сэй письма не посылал, стало быть, печать подделана.

– Кто‑то очень потрудился, чтобы все выглядело убедительно, – сказал он.

– Надеюсь, этот «кто‑то» не имеет отношения ко мне? – ощетинилась Кэрол, приготовившись к обороне.

Пол посмотрел на нее знакомым непроницаемым взглядом, его лицо словно окаменело. Но, кажется, на сей раз это выражение относилось не к ней, он просто очень глубоко задумался.

– В данном случае – нет, – наконец ответил Пол, и лицо его смягчилось. – Я не думаю, что вы подделали это письмо. Но кто‑то ведь подделал!

Кэрол восприняла подобие улыбки на его лице как временную передышку. Она должна воспользоваться этой малой толикой доверия.

– Спасибо, – сказала она и слегка расслабилась. – Итак, как насчет того, чтобы показать письмо вашему отцу и спросить его, не знает ли он что‑нибудь об этом? Он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы поговорить?

– Надеюсь.

– Почему вы разрешили доктору Селвею уехать, если ваш отец все еще болен? – тихо спросила Кэрол. Она не сомневалась: Пол не отпустил бы доктора, если бы считал, что жизнь отца в опасности.

Пол вздохнул.

– Мой отец избегает западной медицины.

Удивительно, что они вообще сумели убедить старика разрешить Морису осмотреть его и сделать рентген груди. От антибиотиков он отказался наотрез.

– Я хотел отправить его на самолете в Японию, чтобы положить в госпиталь для надежности, но он не захотел.

– Вы, должно быть, очень беспокоились…

Беспокоился? Не то слово! Просто испугался! – подумал Пол. Никогда раньше он не представлял себе, как тяжело будет ему потерять этого старика. Но Сэй заявил, что никуда не полетит. «Жизнь. Смерть. Это все одно и то же, – прошептал старик. – Я приму то, что Судьба приготовила мне, но в собственной постели, в собственной комнате, на Хикари».

– Мой отец так же решителен, как мигрирующий кит: что задумает, то и сделает, – мрачно сказал Пол.

– Но он сможет поговорить завтра? – неуверенно спросила Кэрол. Она не хотела, конечно, чтобы Сэю стало хуже. С другой стороны, только он мог убедить Пола, что письмо подлинное. – Может, он что‑то знает?

– Сомневаюсь. Но он уже, кажется, достаточно окреп, чтобы поговорить об этой подделке. Утром посмотрим.

– Пол!

Он взглянул на нее, и Кэрол почувствовала, как его взгляд пронзил ее сердце. Но она все же решилась.

– А вам никогда не приходило в голову, что ваш отец послал письмо, но не сказал вам об этом? Ведь мог быть и такой вариант…

К удивлению Кэрол, Пол рассмеялся, ничуть не задетый ее предположением.

– Нет, никогда мне такое в голову не приходило. Это так же вероятно, как июльская метель на Филиппинах.

Кэрол опустила глаза и подумала о бесценном предмете, лежащем в ее кейсе.

– А ваш отец говорил когда‑нибудь, что хотел бы посмотреть цубу от его меча, которая у меня?

– Нет. Желание одновременно увидеть цубу и меч, о котором говорится в письме, совершенно нереально. Всякий раз, когда вы писали и просили встретиться с вами и дать вам в аренду меч, отец повторял, что он расстался с кусочком своей души и этот кусочек мертв. А умершее нельзя возвратить.

– Кусочек души? Цуба?

– Да. Катана – остальная часть его души. Это древняя традиция самураев… и черных овец из их стада, ниндзя.

Кэрол кивнула.

– Я слышала, меч отождествляют с душой самурая, но не знала, что такая же честь распространяется и на цубу. После того, как ваш отец дал цубу моей матери…

Кэрол остановилась, сообразив, что едва не выдала семейную тайну. До тех пор пока она не узнает, что известно Полу об отношениях ее матери и Сэя Дадзая, ей надо получше думать, прежде чем говорить.

Пол сощурился.

– А вы знаете, почему отец дал цубу вашей матери?

Кэрол колебалась.

– Послушайте, если вам что‑нибудь известно, расскажите мне. Это очень важно, – продолжал настаивать Пол.

– Я думаю, вам лучше спросить своего отца.

– Вы увиливаете или просто не знаете правду?

– Почему бы вам в самом деле не спросить отца? – нервно повторила Кэрол. Ей было неуютно под требовательным взглядом Пола, но она прекрасно сознавала, что правду о Сэе и ее матери принять нелегко. Она понятия не имела, как Пол к этому отнесется. – Я не хочу вдаваться в старые семейные секреты.

– Итак… Семейные секреты? – Пол задумчиво посмотрел на нее и вспомнил указание в письме привезти цубу на Хикари. – Так вы привезли с собой цубу?

– Да!

Победоносно улыбаясь, она полезла в кейс и вынула круглый металлический предмет. Это был специальный герметичный чехол, который Кэрол заказала несколько лет назад. И не напрасно: когда девушка открыла чехол и вынула цубу, она была такой же чистой и прекрасной, как и накануне отъезда. Они с Патриком тогда вместе пошли в банк и торжественно достали цубу из сейфа… Теперь Кэрол прижимала ее к щеке и приговаривала: «Я думала, что потеряла тебя… Не беспокойся, мама, я не потеряла!»

– Я уж собиралась нанять искателя сокровищ, чтобы поднять цубу со дна, – сказала она Полу, рассмеявшись и в то же время смахивая слезу, скатившуюся по щеке. – Кстати, а как вы нашли мой кейс?

– Хорошая карма.

Кэрол уставилась на него.

– Карма? – спросила она с сомнением.

– Да, в облике старого спасателя, случайно оказавшегося поблизости. – Пол смотрел на нее явно развлекаясь. – Я бы назвал это хорошей кармой. А вы нет?

– Я бы назвала это маленьким чудом.

Пол улыбнулся и протянул руку; Кэрол, секунду поколебавшись, положила в эту руку свою драгоценность.

Круглая железная цуба была отделана золотом, медью и серебром. По ее внешнему краю был выгравирован фрагмент из текста буддийской медитации, так называемый «воинственный коан», – вопрос к ученику, который должен привести его в состояние понимания без слов. Японские иероглифы были такими маленькими, что казалось загадкой, как их выгравировали на тяжелом металле. Под коаном мастер, сделавший цубу, срезал металл, оставив пространство, напоминающее журавля в полете. А напротив – стрела. Должна ли была эта стрела сразить красавца журавля? Ответ умер вместе с тем, кто ковал меч столетия назад.

Внутреннюю сторону цубы украшала сцена из старой легенды, изображенная в традиционном стиле. Могучий самурай замахнулся прекрасным изогнутым мечом на злого демона. Наконец, в центре цубы была прорезь, через которую вставлялось лезвие меча. От острой кромки этого меча цуба и должна была защищать руку воина.

Цуба была очень старая и более простая, чем композиция. Но она прошла через несколько сотен лет. Так же, как и соответствующий цубе меч.

Пол держал цубу в руке, поворачивая, изучая со всех сторон. Он нашел клеймо мастера на задней части прорези. Такехира. Один из самых знаменитых, делавших когда‑либо мечи в Японии.

Из старых книг было известно, что Такехира входил в «тройку» величайших кузнецов школы Ко‑Бизен. Но ни на одном мече или цубе, дошедших до наших дней, не удалось обнаружить его клейма.