Звуки флейты 3 page

Во всем виноват Пол Дадзай, решила девушка. Это он заразил ее своей подозрительностью. Если бы не его вчерашнее совершенно необъяснимое поведение, все было бы нормально. Ведь она всегда считала себя достаточно рациональным и спокойным человеком!

Вот и теперь, если как следует подумать, всему можно найти разумное объяснение. Боже мой, это же рыбацкая деревня! Люди встают очень рано, отправляясь в море. А почему шепчутся? Да просто потому, что не хотят беспокоить других – тех, кому не обязательно вставать в столь ранний час.

Совершенно успокоенная, Кэрол выскользнула из кимоно, в котором спала, и в растерянности оглянулась. Что же ей надеть? Но тут же увидела свою одежду, сухую и чистую, аккуратно сложенную в углу. Мысленно поблагодарив Аяко, она быстро оделась и решила, что сейчас самое время попытаться добраться до телефона. По дороге она будет у всех спрашивать, где живет мистер Сэй Дадзай, и кто‑нибудь, наверное, ей скажет…

– А тогда – прощай, Пол Дадзай! – пробормотала Кэрол.

Если когда‑нибудь еще ей придется уговаривать семейство Дадзай одолжить для галереи какое‑нибудь Произведение искусства, она попросит своих адвокатов вести переговоры. И лететь сюда вместо нее.

Старый деревянный дом был погружен в молчание, только иногда поскрипывали и постанывали брусья под порывами ветра. Аяко, наверное, еще спала.

Кэрол изо всех сил старалась не шуметь, чтобы не разбудить свою хозяйку. Их разделяла только тонкая раздвижная бумажная стена. Достаточно было малейшего шороха, чтобы Аяко проснулась, а кто знает, какие указания дал ей Пол в отношении Кэрол…

Затаив дыхание, девушка раздвинула двери, выскользнула из комнаты и на цыпочках прошла по коридору к выходу.

Тяжелая деревянная дверь была закрыта изнутри на засов. Никаких ручек из меди или стальных запоров у Аяко не было. Засов представлял собой большое бревно поперек двери, уложенное на прочные деревянные задвижки.

В другой ситуации Кэрол пришла бы в восторг – она обожала старую японскую архитектуру, изучала историю японского искусства в университете, и древние столярные работы всегда нравились ей. Судя по этой двери и засову, дому Аяко никак не меньше полутора сотен лет…

Но на то, чтобы стоять здесь и любоваться, времени не было. Она должна наконец дать знать брату, где она и что с ней! А заодно сообщить, что Пол Дадзай похитил ее, как какой‑то пират, и держит в плену на своем дьявольском острове…

Отполированное временем бревно было гладким и приятным на ощупь. Засов легко подался под руками Кэрол, лишь слегка крякнув. Девушка открыла дверь и закрыла ее за собой как можно тише. Она не знала, проснулась Аяко или нет, но не собиралась стоять и прислушиваться.

Туфель своих у дверей Кэрол не обнаружила, и ей пришлось сунуть ноги в башмаки на толстой деревянной подошве. В специальной нише было еще несколько пар таких же: в Японии все разуваются перед входом. Интересно, где же ее туфли? Неужели Пол попросил Аяко спрятать их? Кэрол не хотелось об этом думать; она предпочла задаться вопросом, есть ли у Аяко мужчина. Другой, кроме Пола Дадзая. Пол, скорее всего, приходит от случая к случаю. А Аяко, кажется, счастлива видеть его в любой момент… Впрочем, что мне за дело?! – оборвала себя Кэрол и поспешила к широкой тропе, выложенной плоскими камнями.

Дом Аяко стоял на краю деревни, совсем недалеко от доков, а другой ее край упирался в пологий холм, покрытый соснами и большими валунами. Судя по всему, деревня невелика: холм постепенно переходил в зубчатую скалу. В другое время Кэрол было бы очень интересно поближе познакомиться с этим экзотическим островом; но сейчас надо было срочно решать – в какую сторону идти.

Скорее всего, телефон надо искать где‑нибудь поближе к докам, размышляла девушка. Ведь бывает же так, что рыбаки возвращаются с уловом и им надо срочно связаться с семьей. Или, например, с врачом – ведь в море всякое случается…

Кэрол быстро пошла по дорожке, стараясь держаться ближе к домам и деревьям. Не то чтобы она пряталась, но… Просто на всякий случай не хотела привлекать к себе внимания.

Деревня между тем просыпалась. В доках громко переговаривались мужчины; откуда‑то доносился женский смех. Кэрол шла и вспоминала, что сама выросла вблизи маленькой рыбацкой деревни, очень похожей на эту. Их семья жила там несколько лет, пока отец не сумел расширить свое дело. Кэрол очень хорошо помнила одну горькую зиму, когда акула напала на маленькую лодку. Рыбаки отчаянно пытались сражаться с ней, чтобы спасти улов: ведь улов – это их жизнь, за счет него они кормили детей целый месяц. Но акула оказалась сильнее.

Кэрол было тогда четыре года, но она прекрасно помнила, как несли рыбаков на носилках в домик доктора. У самого моря. Здесь тоже наверняка должен быть какой‑нибудь лазарет, а в нем – телефон!

Провода, похожие на телефонные, сходились на одном строении недалеко от центра доков.

– Если там нет телефона, я не знаю, что сделаю! – пробормотала Кэрол.

Ей оставалось пройти всего несколько шагов, когда вдруг дверь дома открылась и вышли какие‑то люди. Кэрол инстинктивно вжалась в стену и прислушалась. Сердце екнуло, когда она услышала этот голос. Очень четкий, самоуверенный – его нельзя было не узнать.

– Когда вернешься, поговорим насчет нового лабораторного оборудования, – говорил Пол Дадзай. – Ну как, устраивает, Морис?

– Лучше поздно, чем никогда, Пол, – коротко ответил какой‑то мужчина.

– А вы, капитан, держитесь. Через час вы уже будете в больнице. Ваша жена и дочь ждут вас там вместе с врачами.

– Спасибо, Пол, – прошептал третий. – Я никогда этого не забуду. И, пожалуйста, поблагодарите от меня мисс Стивенс.

Колени Кэрол подогнулись. Этот голос она тоже узнала – капитан Баррет! Боже мой, его нашли! Он жив!

В эту минуту Кэрол готова была броситься на шею Полу Дадзаю. Пусть он оказался негостеприимным хозяином. Но он спас ей жизнь! Он спас Баррета, во всяком случае – помог спасти! Раз он готов прийти на помощь совершенно незнакомому человеку, то не сделает ей ничего плохого…

И тут она вспомнила весь их вчерашний разговор, то, как он схватил ее за запястье и она оказалась на коленях у его ног. Как он не позволил ей позвонить домой и держал под арестом – неизвестно за что… Нет, Пол Дадзай совершенно непредсказуемый человек. Лучше уж она сначала свяжется с его отцом.

Издали донесся шум мотора. Завернув за угол дома, Кэрол увидела новенький самолет на дальнем конце взлетной полосы. Как жаль, что она не может улететь на нем вместе с капитаном Барретом!

– Держись! – прошептала она себе строго. – Твоя задача сейчас – найти телефон.

Негромкий рокот мотора самолета заглушил стук деревянных башмаков Кэрол по каменной тропе. Она завернула за угол и проскользнула в дом, моля Бога, чтобы там никого не было.

Первое, что она увидела, – черный, похожий на шкафчик, телефонный аппарат со множеством кнопок, гордо возвышавшийся на большом столе в холле.

– Слава Богу! – страстно прошептала Кэрол.

Она схватила трубку и быстро набрала номер. Кредитной телефонной карточки у нее не было – она покоилась среди прочих вещей на дне Тихого океана в ее злосчастном кейсе.

Но она может позвонить в долг…

– Оператор? Я бы хотела заказать разговор с Сан‑Франциско в кредит. Кеннет Стивенс. Его номер…

Кэрол продиктовала номер телефона своей квартиры. Сейчас в Сан‑Франциско воскресный вечер. Уже очень поздно. Кеннет, наверное, спит. Но Кэрол горела желанием услышать голос брата; да и он, конечно, не спит, а сходит с ума, не имея от нее никаких известий.

– Извините, мисс, но никто не отвечает.

Кэрол пришла в отчаяние. Какая досада! Где он может быть?!

– Оператор, не могли бы вы попробовать еще один номер?

На этот раз Кэрол дала номер их компаньона – Патрика Бэрстоу. Вообще‑то Патрик в воскресный вечер предпочитал развлечься с какой‑нибудь дамой; но в этот час и он уже должен быть в постели! К величайшему разочарованию Кэрол, Патрика тоже не оказалось дома.

– Никто не отвечает, мисс. Еще какой‑нибудь номер?

Позвонить в офис? Но, конечно, Патрик и Кеннет не будут сидеть там сейчас. Кому бы еще позвонить? Не мог же Кеннет поехать в их домик на побережье? А Патрик вообще терпеть не может побережье. Ему, видите ли, песок забивается в дорогие туфли…

– Черт! – выругалась Кэрол и повесила трубку.

– Кого это вы посылаете к черту?

Девушка вздрогнула, обернулась и увидела Пола Дадзая рядом с человеком в белом докторском халате. Она очень испугалась и тут же рассердилась на себя за это.

– Я посылаю к черту моего брата и нашего партнера! Их нет, когда они мне так нужны! – с вызовом произнесла Кэрол.

Она готова была разрыдаться – от досады на брата; оттого, что ее застигли на месте преступления; оттого, что Пол Дадзай позволяет себе обращаться с ней как настоящий пират…

А ему, судя по всему, очень нравилась вся эта ситуация.

– Вы краснеете от злости или от смущения? – спросил Пол, прислонившись к двери, будто собирался простоять вот так весь день.

– Из‑за того и из‑за другого, мистер Дадзай. Я опустилась до того, что тайком пробираюсь в чужой дом и без разрешения пользуюсь телефоном!

Кэрол не хотелось при постороннем человеке прямо говорить о том, кто виновен в таком положении дел. Но ей казалось, что она достаточно прозрачно намекнула на это. Однако Пол вовсе не казался смущенным. Он смотрел на нее… Кэрол затруднилась бы определить, чего было больше в его взгляде – раздражения, насмешки или… Странно, но у нее сложилось впечатление, что он очень рад видеть ее. Впрочем, его слова этого впечатления никак не подтверждали.

– А где Аяко? – резко спросил Пол. – Насколько я помню, я велел вам оставаться с ней.

– Я и оставалась, – невинно сказала Кэрол.

– Вы ушли!

– Да, конечно, как только смогла.

Обстановка явно накалялась. Мужчина в белом халате, стоявший рядом с Полом, шагнул перед. Он искоса взглянул на Дадзая и откашлялся.

– Поскольку Пол, вероятно, забыл о хороших манерах, позвольте мне самому представиться. Меня зовут Морис Селвей, я здешний врач.

Морис смотрел на Кэрол тепло и приветливо. Слава Богу, нашелся хоть один нормальный человек! Когда он протянул ей руку, Кэрол с благодарностью пожала ее.

Морис сощурился, в его глазах появился профессиональный интерес.

– Кстати, как вы себя чувствуете? Я спрашивал Пола вчера вечером, надо ли мне вас осмотреть, но он заявил, что вы в хороших руках – его и Аяко. Вас, конечно, отогрели и так далее, но все‑таки врачебный осмотр не повредит. – Вместо того чтобы отпустить руку Кэрол, доктор перевернул ее и внимательно рассмотрел. – Никаких покалываний, онемения?

– Нет, только синяки и ушибы.

Морис задал еще несколько вопросов, глядя Кэрол прямо в глаза, проверил ее пульс и усмехнулся.

– А пульс у вас учащенный; но, я полагаю, это от противоборства с Полом.

Кэрол смутилась и быстро убрала руку.

Пол выглядел совершенно невозмутимым.

Доктор засунул руки в карманы халата и сел на край стола, рядом с телефоном. Кэрол посмотрела на него с любопытством. Каштановые волосы слегка поредели у висков, ему явно не мешало бы подстричься… Доктор был долговязый и нескладный. Но от него исходило человеческое тепло.

Кэрол улыбнулась ему.

– Спасибо за заботу, доктор.

– Зовите меня Морис.

– Хорошо. Спасибо, Морис.

Пол Дадзай, слушая их разговор, недовольно хмурился. Теперь, очевидно решив, что обмен любезностями слишком затянулся, он угрожающе подался вперед.

– Я просил вас никуда не звонить без моего разрешения! – властно заявил он.

Присутствие Мориса придало Кэрол смелости.

– Каждому арестованному позволяется один звонок!

– Вы не арестованы, мисс Стивенс.

– Тогда почему вы против того, чтобы я звонила?

– Я так не говорил.

Морис переводил недоуменный взгляд с Пола на Кэрол. Наконец он поднял руку, желая остановить этот обмен уколами, и повернулся к Дадзаю.

– Да ради Бога, почему ты не даешь ей позвонить, Пол?

– Это временная предосторожность.

– Предосторожность от чего, черт побери? – воскликнул Морис сердито. – Послушай, тебе не кажется, что твоя недоверчивость уже вышла на новый виток? Женщина едва выжила в жуткой катастрофе, чуть не утонула! А ты боишься разрешить ей позвонить кому‑то из близких.

Пол некоторое время молчал, яростно глядя на Мориса.

– Мне бы не хотелось пока говорить об этом, – процедил он наконец сквозь стиснутые зубы, – но раз ты настаиваешь… Эта катастрофа кажется мне очень подозрительной. А если она была подстроена, сделать это мог только кто‑то близко знающий нашу… гостью. И вообще, занимайся своей медициной, Морис! А эти заботы предоставь мне.

Кэрол уставилась на Пола с открытым ртом.

Кого он имеет в виду? Ее брата? Ее партнера по бизнесу? Неужели Пол Дадзай – действительно сумасшедший?! Она постаралась говорить как можно мягче, чтобы не раздражать его.

– Вы живете в такой изоляции, мистер Дадзай, что, кажется, утратили реальный взгляд на вещи. Я уверяю вас, что никто не собирался вредить мне. По крайней мере, мой собственный брат.

Пол внимательно посмотрел на нее и пожал плечами.

– Ничего нельзя утверждать с уверенностью, мисс Стивенс, – проговорил он тихо.

Кэрол в отчаянии взглянула на Мориса, надеясь, что уж он‑то поддержит ее. Но доктор сосредоточенно рассматривал свой стетоскоп, будто увидел его впервые, потом хлопнул себя руками по бедрам и встал.

– Ну что ж, я очень хотел бы остаться и помочь вам распутать этот узел, в который вы сами себя затянули. Но, как уже известно Полу, мне надо спешить на почтовый самолет и лететь в Токио. – Он серьезно посмотрел на Пола. – Я вернусь через две недели.

Пол вежливо кивнул.

Морис повернулся к Кэрол и некоторое время задумчиво глядел на нее.

– На вашем месте, мисс Стивенс, я бы прислушался к словам Пола. По правде говоря, его подозрительность обычно имеет под собой реальную почву. Если он в чем‑то подозревает ваших коллег, не спешите кидаться на их защиту.

Но Кэрол вовсе не собиралась предавать своего брата или компаньона только потому, что эти два незнакомца, с которыми она никогда в жизни не встречалась, вдруг в чем‑то их стали подозревать.

– Я не из тех, кто делает поспешные выводы, – заявила она.

Морис вздохнул, но ничего не сказал.

– Если ты не будешь на аэродроме через десять минут, опоздаешь на самолет, – заметил Пол. – Пилот не будет из‑за тебя задерживаться с вылетом.

– Да, уж это я хорошо знаю! – воскликнул Морис мрачно. Он повернулся к Кэрол и заговорщически наклонился к ней. – Представьте: полгода назад я немного опоздал, так он улетел без меня! Как вам это понравится?! А я‑то думал, что по крайней мере на Хикари избавлюсь от бюрократии!

Его возмущение было таким забавным, что Кэрол невольно рассмеялась. Ей стало жаль, что этот симпатичный доктор уезжает с острова.

Морис вынес чемодан из соседней комнаты, кивнул им на прощание и вышел. Кэрол увидела в окно, как он сел в маленький нелепый автомобиль, который вполне мог бы сниматься в кино в роли летающей тарелки. К ее удивлению, мотор завелся, Морис помахал им рукой и отъехал.

– А он порулил не в сторону взлетного поля, – удивленно заметила Кэрол.

– Просто капитана Баррета мы отправили с аэродрома для чрезвычайных ситуаций, – объяснил Пол. – А почтовый самолет обычно взлетает с главного, это минут десять езды в глубь острова. Там мы принимаем тяжелые самолеты – транспортные, военные… Если бы ваш не разбился, вы тоже приземлились бы там. И к этому часу уже улетели бы отсюда.

Эту достаточно мирную беседу прервало неожиданное появление Аяко. Увидев Кэрол, она остановилась как вкопанная, тяжело переводя дыхание.

– Вот вы где! – воскликнула она с огромным облегчением. – Я так волновалась!

Кэрол почувствовала себя виноватой: ей нравилась Аяко. И Аяко, кажется, относилась к ней дружелюбно – насколько позволял ей Пол.

– Извините, Аяко‑сан, – сказала Кэрол.

Аяко повернулась к Полу и поклонилась с виноватым видом.

– Мне так жаль, Пол, – пробормотала она. – Я тебя подвела.

Кэрол в который раз удивилась, как быстро может меняться лицо Пола. Когда он взглянул на Аяко, лицо его осветилось нежностью и теплотой.

– Не беспокойся, Аяко‑сан, мне вообще не стоило просить тебя об этом. У тебя слишком мягкое сердце, чтобы выполнять роль охранника.

Аяко смутилась и засмеялась.

– Боюсь, ты прав.

– А о Кэрол не волнуйся. – Стоило Полу взглянуть на девушку, его глаза опять стали холодными и непроницаемыми. – Я сам за ней послежу. Лично.

Кэрол судорожно проглотила слюну. Ей не понравилось, как это прозвучало.

Аяко поклонилась и вышла; Пол молча подтолкнул Кэрол к двери. Заперев офис доктора, он распахнул перед ней дверцу машины, и Кэрол ничего не оставалось, как сесть.

Этот маленький серебристый спортивный автомобиль с черными кожаными сиденьями совершенно поразил девушку. Казалось, все, чем только могла быть снабжена машина, располагалось на приборном щитке.

Пол свернул на узкую улицу и не спеша поехал через деревню. Кэрол заметила, что среди местных жителей он определенно пользуется популярностью. Люди останавливались, широко улыбались, многие приветственно махали ему. Странно: с его замашками диктатора… Девушка то и дело искоса поглядывала на Пола, стараясь понять, чем он так очаровал островитян.

Не поворачивая головы, Пол спросил:

– Вы пытаетесь навсегда запомнить мое лицо? Чтобы дать описание полицейскому художнику по возвращении в Штаты?

Кэрол покраснела. Черт бы его побрал! Никогда еще ей не приходилось так часто краснеть.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказала она беспечно.

Подобие улыбки мелькнуло на лице Пола, он насмешливо приподнял бровь.

– Неужели? Но вы так бесцеремонно меня разглядываете, мисс Стивенс. Вам никогда не говорили, что это невежливо?

– Вы нарочно ссоритесь со мной все время, мистер Дадзай?! – не выдержала девушка.

Пол засмеялся.

– Да нет, мисс Стивенс, я просто отвлекаю вас.

– Отвлекаете? От чего?

– От дороги. Вдруг, как только я отвернусь, вы сбежите и попробуете с помощью автостопа спуститься с гор?

Кэрол прикусила губу. Она уже потеряла надежду когда‑нибудь понять этого человека…

Некоторое время они ехали молча. Деревня осталась позади, теперь их окружала густая зелень. Дорога петляла между деревьями, забираясь все выше на пологий холм.

– А нельзя ли узнать, куда мы едем? – спросила Кэрол подчеркнуто вежливо. – Или это поставит под угрозу национальную безопасность острова?

– Ко мне домой.

– И что мы там будем делать?

Кэрол хотелось, чтобы ее голос прозвучал как можно более холодно, но, кажется, она допустила какую‑то бестактность. Пол бросил на нее короткий взгляд, от которого по спине девушки пробежали мурашки. Этот взгляд так откровенно говорил о том, какие мысли у него возникли… Ну почему, общаясь с ним, она постоянно попадает впросак?! Кэрол опять покраснела чуть не до слез.

– Мы едем поговорить, – очень спокойно произнес Пол.

– Но ведь мы с вами проговорили целый вечер, мистер Дадзай! Какой в этом смысл, если вы все равно не верите мне?!

– Слова произносить легко, – сказал он тихо. – Люди часто используют их для того, чтобы поглубже спрятать концы. Вы можете убедить меня в своей честности чем‑то еще, кроме слов, мисс Стивенс?

– Это просто замечательно! – Кэрол была возмущена. – А что, по‑вашему, я могу сделать? Нырнуть на дно океана и достать кейс?

– Вообще‑то это мысль, – усмехнулся Пол.

Кэрол уставилась на него, широко раскрыв глаза. Нет, он все‑таки в самом деле рехнулся! Наверное, у нее был достаточно нелепый вид, потому что Пол неожиданно расхохотался.

– Я просто хочу есть, уважаемая мисс Стивенс! В нашей деревне пока нет ресторанов, поэтому приглашаю вас к себе. Не соблаговолите ли вы разделить со мной трапезу?

– Я тоже очень хочу есть! Настолько, что могла бы сесть за стол даже с барракудой, мистер Дадзай!

Это восклицание вырвалось у Кэрол совершенно неожиданно для нее самой. Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно. Ах, как неосторожно она себя выдала! Ведь Пол Дадзай опасен, она целиком в его власти и столько раз клялась себе, что постарается не раздражать его…

Но Пол только горько усмехнулся.

– С барракудой? – переспросил он и больше ничего не добавил.

Теперь он, казалось, потерял всякий интерес к ней и полностью сосредоточился на дороге.

А он прекрасно ведет машину, подумала Кэрол. Мягко входит в поворот, едет быстро, как автогонщик. Покрышки тихо повизгивали на крутых виражах. Пол тут же выравнивал автомобиль и, похоже, мог бы ехать по этим дорогам с завязанными глазами. И руки у него такие сильные и ловкие… Какая‑то особая аура окружала этого мужчину. Кэрол вынуждена была признаться себе, что его присутствие волнует и тревожит ее.

– Вот мы и приехали, – объявил Пол Дадзай, когда они вынырнули из леса и затормозили у гаража. Рядом стоял дом – средних размеров, бревенчатый, стены выкрашены в белый цвет. Сосна‑бонсай в большом горшке стояла у пешеходной дорожки, посыпанной гравием. Дорожка, извиваясь, огибала дом.

Пол открыл дверцу и подал руку Кэрол, помогая ей выйти из машины.

В этот момент взгляды их встретились, и Кэрол почувствовала, как что‑то горячее опалило ее. С удивлением она заметила, что Пол тоже смутился. Ага, значит, и он почувствовал этот жар! Ну что же, так ему и надо. Иначе было бы слишком досадно.

– Завтрак будет накрыт в столовой, – сказал Пол нахмурившись.

– Господи, неужели это все происходит со мной?! – пробормотала Кэрол, шагая рядом с ним по дорожке.

Пол искоса наблюдал за Кэрол, пока они шли по саду. Ее нефритового цвета платье прекрасно гармонировало с окружающей обстановкой. Грациозные изгибы тела под шелком настойчиво напоминали ему о том, что это женщина.

И очень привлекательная женщина!

Светло‑каштановые волосы Кэрол блестели на солнце, иногда шелковистые прядки как будто воспламенялись и становились совсем золотыми. Лицо ее сияло здоровьем и чистотой; кожа светилась как перламутр. Можно было подумать, что Кэрол всю жизнь проходила в башмаках на деревянной подошве, – так легко и грациозно она ступала, то и дело наклоняясь полюбоваться каким‑нибудь деревцем бонсай.

Ева в райском саду, иронически подумал Пол. Так я кажусь ей похожим на барракуду? Забавно. Может, она не так уж и не права? Наверное, по отношению к ней он действительно ведет себя не лучшим образом. Впрочем, на его месте каждый почувствовал бы недоверие, узнав, кто она такая…

Когда с контрольной башни, следящей за воздушным движением, ему сообщили о самолете, терпящем крушение, у Пола не было времени раздумывать, кто там гибнет. Он немедленно прервал деловой разговор по телефону со своим старым партнером и помчался в док. Из машины он позвонил Джеку и отвлек его от игры в маджонг у Аяко. Так что, когда Пол подъехал, Джек и еще несколько человек уже ждали его возле рыбацкого судна.

Когда Пол нашел Кэрол в море, он, конечно, не думал о ней как о женщине. Единственное, что произвело на него впечатление, – она не паниковала, боролась из последних сил. И не только за свою жизнь – она боролась за капитана Баррета! Не всякий мужчина проявил бы такую стойкость и мужество.

И только потом, уже в лодке, увидев ее глаза цвета тумана над зимним морем, Пол испытал странное волнение. А уж когда она так доверчиво прижалась к нему, ища утешения, когда заснула на его плече… Все было прекрасно, пока он не узнал, как ее зовут…

Просто я слишком давно не обнимал женщину, решил Пол, пытаясь отогнать от себя этот тревожащий образ.

Конечно, у него были знакомые дамы – в Азии, Европе, в странах Тихого океана. Женщины разных рас, культур, возрастов… Но в основном это были деловые контакты, а у него давно вошло в привычку не смешивать деловое и личное. Пол считал, что только при этом условии можно принимать оптимальные решения. В обеих сферах, кстати.

Разумеется, его пытались соблазнять, но он никогда не поддавался. Едва речь заходила о женщине, начинало казаться, что он сделан из стали. Дело в том, что Пол не допустил бы интимной связи с представительницей слабого пола, которая могла бы не захотеть его отпустить, когда ему вздумается уйти. Несколько лет назад, еще учась в Оксфорде, он вынужден был дать понять двум вполне преуспевающим леди, что секс его не интересует.

И не потому, что он был нечувствителен к прекрасной половине человечества. Если дамы вступали в любовную связь открыто, обладая определенным опытом, Пол ничего не имел против: он поил их вином, водил ужинать, дарил продуманные, впечатляющие подарки. Вообще он считался весьма привлекательным и сексуальным мужчиной. Любая из этих дам на скучных вечеринках высшего света могла бы похвалиться такой победой. Но едва речь заходила о более глубоких и постоянных чувствах, Пол моментально давал понять, что не создан для них. И никто не мог понять – то ли он слишком занят делами, то ли какая‑то романтическая история в прошлом не позволяет ему связать себя прочными узами…

Кстати, Пол обнаружил, что таинственность, которой он себя окружал, особенно восхищала женщин. И это его вполне устраивало, потому что ему совсем не хотелось рассказывать им о себе.

Пол вовсе не собирался выворачивать перед кем бы то ни было свое нутро. Особенно его тошнило от сочувствия бледных девиц из маленьких городков, никогда в жизни не испытавших ничего более трагического, чем увольнение няни. Они жили чересчур гладкой, «отполированной» жизнью, и он вовсе не нуждался в их жалости.

Пол издавна привык относиться с определенной долей презрения к женщинам типа Кэрол Стивенс. Благополучные «папенькины дочки», которым от рождения были предоставлены все блага жизни, избалованные и высокомерные! Им наплевать на желания других людей! Его раздражало упрямство Кэрол. Они с отцом ясно дали понять и ей, и ее братцу, что не желают сотрудничать с ними. И вот она явилась сюда под столь неудачно выдуманным предлогом: будто ее пригласили!..

Черт возьми, в конце концов, он не так уж наивен! Женщины довольно часто пытались манипулировать им, прибегая к старым как мир приемам вроде этого.

Вчера вечером в доме Аяко Пол впервые хорошенько разглядел Кэрол. Она казалась такой чистой и беззащитной с мокрыми блестящими волосами, прядями свисавшими на плечи, когда сидела перед ним, аккуратно подобрав под себя стройные ноги.

И эти глаза: большие, ясные, без тени притворства…

Пол живо вспомнил ощущение, когда схватил ее за запястье и заставил опуститься на колени рядом с собой. Тонкая кость, гладкая кожа… Кэрол Стивенс была теплой и нежной, как морской бриз в начале лета. Небольшая, но сильная. Под нежным обликом явственно ощущалась крепость мускулов. Нет, похоже, она не тепличный цветок. Это маленькое хрупкое тело явно знакомо с физическими нагрузками. Когда она оказалась на коленях, Пол почувствовал внутренний огонь, молнией вспыхнувший в устремленных на него дымчатых глазах. Все это получилось совершенно случайно: он вовсе не был склонен к насилию над женщинами. И уж никак не ожидал, что ответный огонь желания с такой силой охватит его…

Пол тогда сильно разозлился на себя за такую потерю привычного самоконтроля. Конечно, чертовски давно у него в постели не было женщины! Отсюда все проблемы. Но он уже устал летать в Сингапур на свидания со своей последней пассией. Да и она была счастлива получить от него деньги в знак окончания связи.

Сейчас, наблюдая, как Кэрол подставила палец под струйку воды, вытекающую из бамбуковой трубочки, Пол попытался вообразить, что бы испытал, коснись эти пальчики его кожи… Черт! Если он не сумеет убедить ее уехать как можно скорее, то в конце концов сделает ей предложение – не руки и сердца, конечно… Он должен что‑то придумать и срочно избавиться от Кэрол Стивенс!

Кэрол оглянулась и на какой‑то миг испугалась, увидев выражение лица Пола Дадзая. Он шел на некотором расстоянии, молча наблюдая, как она любуется его элегантным садом камней, соснами и водопадами. Все было спокойно и безоблачно, но в темной глубине его глаз она заметила такое напряжение, что ей захотелось повернуться и убежать.

Было похоже, что он очень старательно скрывает свои чувства, но этот взгляд выдал его.

Невысокая пожилая японка в синем кимоно и белом переднике появилась на пороге.

– Идите завтракать! – приказала она безапелляционно, повернулась и засеменила прочь, не интересуясь, идут ли они за ней.

– Это ваша экономка? – поинтересовалась удивленная Кэрол. Она не привыкла, чтобы японские женщины вели себя так неучтиво.

Пол рассмеялся, и этот смех совершенно преобразил его: лицо разгладилось, напряжение исчезло из взгляда.

– Да, но, похоже, она себя считает домоправительницей семейства Дадзай, без чьей неустанной опеки дом непременно развалится. Предполагается, что все мы должны быть ей безмерно благодарны…

Когда они вошли в столовую в западном стиле, женщина уже ждала их там, проявляя все признаки нетерпения. Молодая застенчивая японка нерешительно переминалась с ноги на ногу у нее за спиной, ожидая указаний старшей.