О лечебном использовании драгоценных и полудрагоценных камней

Использование драгоценных камней в медицине уходит корнями в глубокую древность. Предположительно их применение в лечебных целях пришло в Европу из Индии, где добывались многие из этих камней. Однако самые ранние источники свидетельствуют о том, что это, скорее всего, был Египет. Действительно, в Древнем Египте, похоже, химические составляющие камней рассматривались гораздо более рационально, чем в более поздний период в Европе. Например, «Папирус Эберса»[146]рекомендует использование некоторых вяжущих субстанций, в частности ляпис‑лазури, в качестве ингредиентов глазных мазей, а гематит, оксид железа применять для остановки кровотечений и снятия воспалений. Однако постепенно суеверия ассоциировали некоторые особые свойства камней с их цветом и качеством. Считалось, что их эффективность значительно повышалась, если на них выгравировать изображение какого‑нибудь бога или предмета, символизирующего определенные силы природы. Развившаяся в Ассирии и Вавилоне наука астрология позже перемешалась с различными суевериями. Считалось, например, что изображение будет действовать гораздо эффективнее, если гравировку произвести, когда Солнце или другая планета достигнет апогея.

Если исключить некоторые отрывочные замечания о применении для врачевания драгоценных камней в «Папирусе Эберса» и очень ненадежные источники в индийской литературе, самым ранним авторитетом по этому вопросу является «Естественная история» Плиния Старшего. В этой связи, однако, справедливо обратить внимание на факт, который часто игнорировали, а именно что сам Плиний очень мало верил в учение «магов», как он их называет, о суеверном использовании драгоценных камней для предупреждения или лечения болезней. Похоже, он был почти так же скептически настроен, как и многие современные авторы, хотя совсем недавно некоторые вполне авторитетные источники наделяли янтарь и несколько других минералов лечебными свойствами, выходящими за пределы действия их химического состава. И все же Плиний настолько пошел на поводу у вкуса своего времени, что сохранил для нас многие утверждения более ранних авторов по этому вопросу, называя их по именам, и таким образом дал нам возможность получить какое‑то представление о характере этой псевдонауки в римском мире в I веке н. э. По мере того как античное учение приходило в упадок, все больше на первый план выходили наименее ценные элементы народных верований, а более поздние авторы, каждый из которых считал своим долгом добавить что‑то новое, свободно повторяли старинные суеверия. Это в значительной степени объясняет путаницу, царящую в приписывании особых свойств различным камням. В результате свободного обращения со старинными источниками возрастало количество свойств, приписываемых каждому камню. Наконец возникло положение, когда каждый драгоценный камень считался годным для лечения всех болезней. Как бы то ни было, сравнительно легко установить, какой цвет и состав камней первоначально применялись для лечения той или иной болезни.

Часто делается различие между талисманными свойствами драгоценных камней для лечения или предупреждения болезни и чисто медицинским их использованием как минеральных субстанций. В первом случае эффект достигался лишь их ношением, тогда как во втором их измельчали в порошок, который растворяли в воде или какой‑нибудь другой жидкости, а потом принимали внутрь. Поскольку, однако, цель одна и та же: носить его на себе или принимать внутрь в виде порошка или жидкости, более логично рассматривать оба эти способа использования вместе, оставив для талисманов только их способность отводить другие несчастья кроме болезней, а также обеспечивать владельцу богатство, почести и счастье.

Одно время вера в лечебные свойства драгоценных камней получила широкое распространение среди тех, кто разбирался в них. Читая сегодня о различных болезнях, которые, как предполагалось, исцеляли эти камни, трудно понять, что могло натолкнуть на мысль о применении столь неэффективного средства. Правда, некоторые химические элементы, составляющие кристаллы камней, могут усваиваться организмом человека и производить определенный эффект, но большая часть их связаны между собой настолько прочно, что не могут впитаться и проходят через пищеварительную систему без какого‑либо видимого эффекта.

Однако в древности и в Средние века эффективными считались не химические, а иные свойства лекарств, и долгое время среди тех, кто занимался медицинской практикой, бытовала анимистическая концепция причины и лечения болезни. Лекарства ценились за их редкость, а также потому, что их целебные свойства зависели от влияния незримо присутствующих в них духов или планет. Это можно отметить в случае с красными или красноватыми камнями, такими как рубин, шпинель, гранат, карнеол, гелиотроп и т. д. Они считались основными лекарствами от всевозможных кровотечений, а также воспалительных процессов; считалось также, что они оказывают успокоительное действие, снимают гнев и сглаживают разногласия. Красный цвет, полагали, делает эти камни пригодными для подобного применения, по принципу «подобное лечится подобным». Точно так же желтые камни предписывались для лечения желчных расстройств, всех форм желтухи и других заболеваний печени.

Использование зеленых камней для облегчения болезней, очевидно, диктовалось благотворным влиянием этого цвета на зрение. Зеленый изумруд представлял собой прекрасные зеленые поля, на которых так охотно отдыхают усталые глаза и которые оказывают успокоительное действие на зрение, когда оно чрезмерно напряжено или утомлено. Одно из самых ранних, вероятно, самое раннее упоминание в греческой литературе о лечебной ценности драгоценных камней встречается в работах Теофраста, писавшего в III веке до н. э. В них говорится о благотворном влиянии изумруда на глаза.

Бытовало поверье, будто сапфир, ляпис‑лазурь и другие голубые камни, напоминающие цветом голубизну неба, оказывают тонизирующее влияние и противодействуют козням духов тьмы, а духам света и мудрости помогают и благоприятствуют. Эти камни обычно считались эмблемами целомудрия, и по этой причине сапфир полагали особенно пригодным для колец священников.

Среди пурпурных камней особенно достоин упоминания аметист. Хорошо известное поверье, будто этот камень противодействует чрезмерному пристрастию к опьяняющим зельям, вызвано его названием, происходящим от «метис» – «опьянеть» и отрицательной частицы «а». Таким образом, название означает «отрезвляющий» камень. Вполне вероятно, воображаемое сходство между господствующей окраской этих камней и окраской некоторых сортов вина впервые дало название аметисту и породило представление о его особенных свойствах.

Мы упомянули лишь некоторые из наиболее очевидных аналогий, подсказанных цветом камней, и очень бы хотелось привести другие, если бы такая символика не была шатким основанием, потому что все люди по‑разному чувствуют и мыслят.

Величайшая трудность, с которой сталкиваются те, кто пытается найти ключ к лабиринту медицинских свойств драгоценных камней, заключается в том, что с глубокой древности существовала тенденция приписывать достоинства одного камня другому. Возможно, это делалось даже из чисто коммерческого расчета: ведь торговец всегда самыми различными способами расхваливает товар, чтобы привлечь покупателя. Эта тенденция ярко прослеживается в старинных индийских лапидариях, где почти невозможно различить камни по их целебным или талисманным свойствам. В Индии критериями ценности было только состояние и совершенство драгоценных камней. Любой камень, если он был совершенен, являлся для своего владельца источником всех благ и обладал всеми целебными качествами, тогда как дефектный камень или камень, не обладающий должным блеском или цветом, считался источником несказанных бед.

Европейские авторы, писавшие о медицинских свойствах драгоценных камней, испытывали влияние совершенно разных соображений; их основной целью было представить каждый камень, являющийся на самом деле просто минералом, вместилищем огромного количества целебных свойств. И действительно, многие часто рекомендуемые лекарственные кашки содержали всевозможные камни, словно производимый эффект не зависел от свойств какого‑нибудь одного камня или класса камней, а скорее от их количества. В «Собрании драгоценностей» Арнобио есть рецепт состава «самого благородного электуария (лекарственной кашки) из гиацинта». В него входят: гиацинт, изумруд, сапфир, топаз, гранат, жемчуг, рубин, белый и красный коралл, янтарь, а также многие животные и растительные вещества, всего тридцать четыре ингредиента. Вполне может показаться, что такая смесь способна исцелить «все телесные болезни», являясь простым и эффективным средством перенесения несчастного пациента в лучший мир!

Говоря о металлических свойствах драгоценных камней, Парацельс утверждал, что изумруд был медным камнем, карбункул и яшма – золотыми камнями, рубин и халцедон – серебряными. «Белый сапфир» (корунд) был камнем Юпитера (олова), а гиацинт – камнем Меркурия (ртути). Измельченный гиацинт в сочетании с равным количеством настойки опия рекомендовали в качестве лекарства от лихорадки, вызванной «гниением воздуха или воды». Это иллюстрирует обычай сочетать неэффективный материал, например порошок драгоценного камня, с другим, обладающим подлинными целебными свойствами. Выбор камня производился в соответствии с народными суевериями о его целебной силе, что в глазах пациента повышало надежность лекарства.

Плутарх рассказывает, что, когда Перикл[147]умирал от чумы, он показал одному из своих друзей, навестивших его, амулет, висящий у него на шее. Он был подарен близкими ему женщинами, и Плутарх приводит этот случай как доказательство того, что иногда даже сильные личности поддаются суевериям.

В древности были скептики, которые не верили в народные поверья о целебных свойствах драгоценных камней. Евсевий[148]в своей речи об императоре Константине Великом (ок. 285–337) говорил:

«Он считает, что разновидности камней, вызывающих столь сильное восхищение, бесполезны и неэффективны. Они не обладают никакими лечебными качествами, а лишь природной красотой, и поэтому не могут отвращать зло; ведь какая сила в них может излечить болезнь или отвести смерть? Однако, хотя он прекрасно это знал, он никоим образом не возражал против их использования в качестве украшений».

Средневековая верхнегерманская нравоучительная поэма о драгоценных камнях, сочиненная Вольмаром, или Воламаром, бенедиктинским монахом, примерно в 1250 году, похоже, была написана в ответ на сатирическую поэму писателя по имени Штрикер («мошенник»). Вольмар был взбешен непочтительным заявлением этого автора, будто кусок цветного стекла, вставленный в кольцо, выглядит так же хорошо и обладает теми же достоинствами, что и настоящий драгоценный камень того же цвета. Вольмар, не смягчая выражений, утверждает, что человек, убивший этого писателя, не совершит большого греха. Хотя мы вряд ли можем рекомендовать столь радикальные меры, приходится признать, что мы испытываем некоторую симпатию к средневековому поборнику настоящих камней, а не подделок.

Интересное упоминание об отношении великого тирана к драгоценным камням оставил сэр Джером Хорси, бывший курьером между Елизаветой Английской и Иваном Грозным. В своих «Путешествиях» он приводит яркий рассказ о встрече с Иваном Грозным незадолго до смерти последнего в 1584 году. Рассказывая о русском царе, Хорси пишет:

«Каждый день его приносили на кресле в сокровищницу. Однажды князь пригласил меня шествовать за ним. Я смело последовал за свитой и слышал, как он требовал подать ему какие‑то драгоценные камни и самоцветы. Он рассказывал князю и находящимся рядом с ним боярам о достоинствах каждого из них, и я прошу снисхождения к провалам в моей памяти. „Магнетит, вы все знаете, имеет огромное и скрытое достоинство, без которого моря не были бы судоходны, а границы и окружности Земли не были бы известны. Стальной гроб Магомета, персидского пророка, чудесным образом висит в их святилище в Дербенте, потому что слуги принесли цепь из магнетитов, сцепленных один с другим. Вот красивый коралл и прекрасная бирюза, возьмите их в руку, их естество – это их восточные краски; положите их на мою руку. Я отравлен болезнью: вы видите, как они меняются, как из ясного их цвет становится тусклым. Это предвещает мою смерть. Протяните руку к моему царскому посоху: рог единорога украшен очень красивыми алмазами, рубинами, сапфирами, изумрудами и другими драгоценными камнями, ценность коих очень велика. Они стоят 70 тысяч марок, уплаченных Фуггерам[149]в Аугсбурге. Найдите нескольких пауков“. Позвали его врача Иоганна Лоффа, чтобы тот начертил круг на столе; поместили в него двух пауков, один из которых издох, а другой убежал. „Слишком поздно, это меня не спасет. Сохраните эти драгоценные камни. Этот алмаз самый роскошный из восточных алмазов и самый драгоценный из всех. Я никогда не любил его; он сдерживает гнев и любовь к роскоши, дает воздержанность и целомудрие; малая толика его в порошке убьет коня, а не только человека“. Потом он показал на рубин: „О! Это самый удобный камень для сердца, мозга, силы и памяти человека, он очищает застывшую и нездоровую кровь“. Об изумруде он сказал: „У него характер радуги; этот драгоценный камень враг всякой грязи. Сапфир вызывает мой огромный восторг; он сохраняет и увеличивает смелость, радует сердце, благотворно влияет на все жизненно важные чувства, драгоценен и благоприятен для глаз, проясняет зрение, удаляет воспаление с глаз и усиливает мускулы и жилы“. Затем он взял в руку ониксы. „Это удивительные Божьи дары, тайны природы, позволяющие видеть как милость и добродетель друзей, так и козни врагов. Мне плохо, унесите меня до другого раза“».

Некоторые полагали, что для облегчения или предупреждения болезни различные драгоценные камни следует носить на больной части тела. Один авторитетный источник советует на шее носить гиацинт, алмаз на левой руке, сапфир на безымянном пальце, рубин или бирюзу или на указательном пальце, или на мизинце. Однако нет достаточных оснований предполагать, что эти правила были широко известны и соблюдались.

Существовало мнение, что драгоценные камни не только привлекают взгляд своими прекрасными цветами, но и обладают приятным ароматом. Если верить приведенному ниже рассказу, однажды это было доказано экспериментально:

«Когда драгоценные камни употребляются в медицине, они должны быть превращены в такой мелкий порошок, чтобы он не скрипел на зубах, или, выражаясь словами Галена, порошок должен быть столь же неосязаемым, „как и тот, что вдувают в глаза“. Поскольку аптекари выполняют эту операцию не слишком аккуратно, я уговорил студента‑медика, живущего со мной, в течение целого месяца мельчить некоторые камни. Я дал ему изумруды, гиацинты, сапфиры, рубины и жемчужины, каждого по унции. Так как эти камни были тверды, он сначала немного раздавил их в хорошо отполированной железной ступке пестиком из того же металла; потом повторил все это уже в стеклянной ступке и стеклянным пестиком. Каждый день он посвящал этой работе по нескольку часов. Недели через три в его довольно просторной комнате появился приятный сладковатый запах, напоминающий аромат мартовских фиалок, и держался он более трех дней. Фиалок в комнате не было, значит, аромат, безусловно, исходил от порошка драгоценных камней».

АЛМАЗ

Из многих медицинских свойств, приписываемых алмазу, следует особо отметить одно: он является сильным противоядием. Как ни странно, вера в его эффективность в этом отношении сочеталась с мыслью, будто сам камень является смертоносным ядом. Происхождение этой фантазии следует искать в предании, согласно которому место, где образуются алмазы – «в земле, где шесть месяцев день, а шесть месяцев ночь» – охранялось ядовитыми змеями, которые, ползая по камням, ранились острыми концами кристаллов и пропитывали камни своим ядом.

Приписывание алмазу способности быть противоядием происходит от сочетания различных представлений. В «Лапидарии» Альфонсо X рекомендуется применять алмаз при заболеваниях мочевого пузыря; однако автор добавляет, что использовать этот камень следует только в самых тяжелых случаях.

Считалось также, что алмаз защищает от чумы, и доказательство его целительных свойств видели в том, что чума прежде всего поражает беднейшие классы и щадит богатых, имеющих возможность украшать себя бриллиантами. Естественно, предполагалось, что алмаз, как и другие драгоценные камни, лечит многие болезни. Марбодий рассказывает, что он лечит даже безумие.

В вавилонском Талмуде написано о чудесном драгоценном камне, принадлежавшем Аврааму. Скорее всего, это был алмаз, но возможно, и жемчуг; такая двойственность объясняется тем, что понятия «драгоценный камень» и «жемчуг» часто обозначались одним словом. В приведенной ниже версии это алмаз:

«Р. Симеон бен Иоханан рассказывал: „Алмаз висел на шее у Авраама, и больной человек, взглянув на него, излечивался. А после смерти Авраама Господь поместил алмаз на солнце“».

Индусы верили, что использовать алмазы низшего качества в лечебных целях невероятно опасно, так как они не только не вылечат болезнь, от которой предписаны, но могут вызвать хромоту, желтуху, плеврит и даже проказу. В отношении же использования алмазов высокого качества даны очень четкие указания. В определенный день, считавшийся благоприятным для этой процедуры, камень погружали в сок кантакары (паслена, белладонны) и на всю ночь нагревали на слабом огне тлеющего сухого коровьего или буйволиного навоза. Утром его погружали в коровью мочу и снова нагревали. Эти процедуры повторяли в течение семи дней, и по окончании этого срока алмаз можно было считать очищенным. Затем камень закатывали в пасту из стручковых семян, смешанную с камедью и каменной солью. Там его нагревали двадцать один раз подряд, пока он не превращался в пепел. Потом этот пепел растворялся в какой‑нибудь жидкости, и снадобье «способствовало долголетию, общему развитию тела, силе, энергии, красоте, счастью», придавая конечностям крепость алмаза.

Австрийский дворянин, который долгое время не мог спать без ужасных сновидений, надев золотое кольцо с алмазом, вставленным в кольцо так, что касался кожи, немедленно излечился.

В этом случае, как и во многих других, соприкосновение камня с кожей доказывает, что ожидаемый эффект вызван не магическими свойствами камня, а физическим излучением, передающимся от камня к телу владельца.

Рассказывали, что, когда папа Климент VII в 1534 году заболел, врачи прибегли к порошкам, состоящим из различных драгоценных камней. В течение четырнадцати дней они, по слухам, израсходовали на эти камни сорок тысяч дукатов; одна доза стоила три тысячи дукатов. Самым дорогим ингредиентом лекарства был алмаз, который ему подарили в Марселе. К сожалению, этот щедрый дар оказался бесполезным. Если верить современной науке, эти лекарства могли бы убить папу, даже если бы он был совершенно здоров.

Старинное поверье, будто алмаз темнеет в присутствии яда, итальянский врач объясняет тем, что мелкие и разреженные частицы яда, пропитывающие поверхность алмаза, не способны проникнуть в его массу и, аккумулируясь на поверхности, изменяют цвет камня. Алмаз, будучи холодной субстанцией, мог конденсировать вредные вещества, исходящие от тела, отравленного ядом. Но это изощренное объяснение феномена, никогда не существовавшего, разве что в воображении тех, кто о нем рассказывает, характерно для Гонелли, который всегда был готов подобным образом приукрасить любой рассказ о чудесных свойствах драгоценных камней.