К смерти на поклон

Ныне покойная соседка Дермотта сказала, что убийство произошло «двадцать с чем-то» лет назад — а значит, это могло быть меньше двадцати пяти лет назад, а это, в свою очередь, могло означать, что как Джон Нардо, так и Гэри Сассек могли уже служить в полиции в момент преступления. Картина была не очень ясна, но Гурни показалось, что элемент мозаики встает на место. У него еще оставались вопросы к Дермотту, но это могло подождать, сперва следовало поговорить с лейтенантом.

Он оставил Дермотта сидеть в кресле с задернутыми шторами. Вид у него был по-прежнему подавленный. Гурни начал спускаться по лестнице и увидел, что женщина-офицер в комбинезоне эксперта и в резиновых перчатках спрашивала у Нардо, что делать с участками, которые уже обследовали на предмет следов улик.

— Оставьте ограждение и никого туда не пускайте, может, нам придется пройтись по ним повторно. Стул, бутылку и что там еще нашли нужно отвезти в участок.

— А что делать с фигней, которая на столе?

— Засуньте в кабинет Кольберта.

— Он не обрадуется.

— Да мне это по… Слушайте, просто решите проблему, ладно?

— Да, сэр.

— И пока вы не ушли, скажите большому Томми, чтобы он оставался у входа в дом, а Пат скажите, чтоб сидела у телефона. Все остальные пусть пойдут по соседям. Я хочу знать, мог ли кто-то здесь увидеть или услышать что-то необычное за пару последних дней, а особенно вчера поздно вечером или сегодня рано утром — незнакомые люди, непонятные припаркованные машины, может быть, кто-то ошивался и рассматривал окрестности, может быть, кто-то очень торопился, любая информация.

— В каком радиусе стоит производить опрос?

Нардо посмотрел на часы:

— Куда успеют дойти за шесть часов. А дальше что-то решим. Если хоть что-то всплывет, немедленно доложить мне.

Офицер отправилась по своим делам, а Нардо повернулся к Гурни, который уже стоял внизу:

— Узнали что-нибудь дельное?

— Не уверен, — негромко произнес Гурни, приглашая Нардо жестом в комнату, где они раньше сидели. — Может быть, вы поможете мне разобраться.

Гурни сел в кресло лицом к двери. Нардо встал за стулом на другом конце стола. Лицо его выражало любопытство и что-то еще, чего Гурни не смог распознать.

— Вы знали, что в этом доме произошло убийство?

— О чем вы?

— Вскоре после того, как Дермотт купил этот дом, соседка ему рассказала, что женщину, которая тут жила, ее собственный муж пытался зарезать.

— Сколько лет назад это было?

Гурни был уверен, что Нардо что-то вспомнил.

— Двадцать, может, двадцать пять лет назад.

Было похоже, что Нардо ожидал именно такого ответа. Он вздохнул и покачал головой:

— Да, я давненько об этом не вспоминал. Действительно, здесь была попытка убийства на почве семейных разборок, примерно двадцать четыре года назад. Я тогда только начинал работать. Почему вы спросили?

— Вы помните какие-нибудь детали?

— Пока мы не поплыли по волне моей памяти, объясните все же, как это относится к текущему делу.

— Женщине, которую здесь чуть не убили, перерезали горло.

— И это должно мне о чем-то говорить? — Нардо раздраженно поморщился.

— В этом доме нападали на двух человек. Из всех возможных способов нападения оба раза был выбран этот. Мне кажется, это совпадение о чем-то говорит.

— Вы об этом говорите так, будто есть какая-то связь, а между тем ее и близко нет. Какое может иметь отношение убийство полицейского офицера на задании с попыткой убийства на бытовой почве, случившейся четверть века назад?

Гурни пожал плечами:

— Если бы у меня были подробности, я бы мог знать наверняка.

— Ладно. Пожалуйста. Расскажу, что смогу, но это не так уж много. — Нардо помолчал, как будто глядя на стол, а на самом деле вглядываясь в прошлое. — В тот вечер было не мое дежурство.

Он оправдывается, подумал Гурни. Почему ему понадобилось оправдаться?

— Так что все это из третьих рук, — продолжил Нардо. — Как оно обычно и бывает в случаях с бытовухой, муж нажрался, поспорил с женой, схватил бутылку и ударил ее. Бутылка разбилась, порезала жене горло. Вот и все.

Гурни отлично понимал, что это не все. Оставалось найти способ вытянуть из лейтенанта остаток истории. Одним из неписаных правил работы в полиции было говорить как можно меньше, и Нардо это правило соблюдал. Однако на долгие расспросы времени не было. Гурни решил не нежничать.

— Лейтенант, это чушь собачья, — сказал он, брезгливо отворачиваясь.

— Чушь собачья? — злым полушепотом переспросил Нардо.

— Нет, я понимаю, что вы рассказали мне правду. Вопрос в том, о чем вы умолчали.

— Может быть, я умолчал о том, что вас не касается, — ответил тот, но его уверенность заметно пошатнулась.

— Послушайте, я же не просто какой-то любопытный идиот из чужого округа. Грегори Дермотту сегодня утром сообщили, что моя жизнь в опасности. Понимаете, моя жизнь. И если то, что здесь происходит, связано с вашей так называемой «бытовухой» двадцатичетырехлетней давности, то я, черт побери, имею право знать.

Нардо прокашлялся и уставился на потолок, как будто подыскивая там правильные слова или надеясь увидеть запасной выход.

Гурни добавил, смягчившись:

— Можете начать с имен.

Нардо кивнул, отодвинул стул, за которым стоял, и сел на него.

— Джимми и Фелисити Спинкс, — произнес он, как будто признаваясь в чем-то неприличном.

— По тому, как вы это произнесли, складывается впечатление, что вы их хорошо знали.

— Ну да. В общем… короче… — Где-то в доме снова зазвонил телефон. Нардо как будто этого не услышал. — Джимми любил выпить. И это мягко сказано. Как-то раз приперся домой пьяный, поругался с Фелисити. И порезал ее разбитой бутылкой, как я уже рассказывал. Она потеряла уйму крови. Сам я этого не видел, у меня был выходной, но ребята, которые дежурили, всю неделю потом только и говорили, сколько было кровищи. — Нардо снова уставился на стол.

— Она, как я понимаю, выжила?

— Что? А, да, она выжила, но едва-едва. И повредилась головой.

— Что с ней стало?

— Кажется, ее в какую-то дурку определили.

— А что сталось с мужем?

Нардо помолчал. Гурни не мог понять, в том ли дело, что Нардо не помнит, или в том, что не хочет об этом говорить.

— Заявил, что это была самооборона, — сказал он с заметной брезгливостью. — В итоге его уломали признать себя виновным, смягчили приговор… ну, он потерял работу, уехал из города. Социальная служба забрала их ребенка. Конец истории.

Внутренняя антенна Гурни, натасканная тысячей допросов, подсказывала, что и это еще не все. Он молчал, наблюдая за тем, как Нардо откровенно мается. Где-то вдалеке слышался голос — видимо, того, кто подошел к телефону, — но слов не было слышно.

— Вот чего я не понимаю, — сказал Гурни. — Что в этой истории такого, что вы не захотели мне ее рассказать сразу?

Нардо мрачно посмотрел на Гурни:

— Джимми Спинкс был копом.

Нервная дрожь, охватившая Гурни в тот момент, всколыхнула в нем дюжину вопросов, но он не успел их задать, потому что в дверях появилась женщина с квадратным лицом и короткой стрижкой. На ней были джинсы и рубашка поло. Под ее левой рукой была кобура с пистолетом системы «Глок».

— Сэр, сейчас поступил звонок, я думаю, вам это надо знать.

Нардо воспринял ее появление как спасение и повернулся к ней, чтобы слушать. Она неуверенно посмотрела на Гурни.

— Он свой, — неохотно сказал Нардо. — Говорите.

Она снова посмотрела на Гурни, ничуть не дружелюбнее, чем в первый раз, затем подошла к столу и положила на него маленький цифровой прибор для записи телефонных разговоров.

— Там все есть, сэр.

Он помолчал, прищурившись на устройство, затем нажал на кнопку. Началась запись. Качество было отменным.

Гурни понял, что первый голос принадлежал женщине, которая стояла перед ним.

— «Системы безопасности Джи-Ди». — Видимо, ей сказали подходить к телефону так, будто она просто работает в компании.

Второй голос был странным — и Гурни тоже его мгновенно вспомнил по звонку, который слушал по просьбе Марка Меллери. Казалось, что это было ужасно давно. Между тем звонком и этим случилось четыре смерти, и это нарушило его чувство времени. Марк в Пионе, Альберт Шмитт в Бронксе, Ричард Карч в Созертоне (Ричард Карч — почему это имя каждый раз вызывало какое-то сложное чувство, ощущение несостыковки?) и офицер Гэри Сассек в Вичерли.

Скачущий тон и акцент невозможно было ни с чем спутать.

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал? — спросил голос с характерной угрожающей интонацией злодея из кино.

— Простите, что? — Голос женщины-полицейского звучал так же удивленно, как звучал бы голос любой настоящей девушки на телефоне.

Голос повторил, с растущим напором:

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал?

— Извините, вы не могли бы повторить? Мне кажется, у нас проблемы со связью. Вы звоните с мобильного?

Она быстро прокомментировала Нардо:

— Я просто пыталась удержать его на линии, как вы сказали, чтобы звонок длился как можно дольше.

Нардо кивнул. Запись продолжилась.

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал?

— Я вас не понимаю, сэр. Вы не могли бы пояснить, что вы имеете в виду?

Голос внезапно прогремел:

— Бог сказал бы мне убить их всех!

— Сэр? Я что-то теряюсь. Вы хотите, чтобы я записала это сообщение и кому-то его передала?

Раздался резкий смешок.

— Настал Судный день. Беги, Дермотт, спасайся, Гурни. Грядет всесожженье. Время пошло.