Глава 2. Как только рассвет проглянул сквозь облака, я присела на корточки в мокрой траве, и стала думать о кроликах

Как только рассвет проглянул сквозь облака, я присела на корточки в мокрой траве, и стала думать о кроликах. Я должна была перекинуться в волка. Необходимость съедала разум и заставляла мускулы дергаться.

Я запустила пальцы во влажную зеленую поросль, пытаясь остановить бесконечный поток мыслей в голове. Сегодня большой день. Важный день. Страшный день.

И что происходит, когда мне страшно?

Моё тело перестает слушаться, и я оборачиваюсь в волка. Этого нужно избежать любым способом, я должна оставаться спокойной и собранной, поэтому мне необходимо измениться именно сейчас.

Выкинуть волка из головы, заблокировать телу возможность отрастить серый мех и хвост, и не сбежать.

Я присела, очистила разум и вновь подумала о кроликах. Волчице внутри меня нравился вкус кроликов, сырых и окровавленных.

Тёплый, солоноватый аромат только что убитого кролика во рту. Большинство дней я старалась думать о чём угодно, только не о кроликах.

Перекидываясь в волчицу, я принимала её игру, и это было последней вещью, которую я хотела.

Но сегодня мне нужно покончить с этим, и побыстрее.

«Это как содрать пластырь», сказала я себе, закрывая глаза и концентрируясь. Моя голова пульсировала, но вместо того чтобы убегать от боли я столкнулась с ней.

Боль предшествовала изменению. Я сосредоточилась на боли внутри меня. Выдвигая её на передний план, я сильнее концентрируюсь, и чувствую, как капли пота скатываются по лбу, и мое хрупкое тело дрожит от напряжения.

Ни один мускул не дернулся. Я чувствовала себя прекрасно.

Мой мозг был похож на Глупую Замаску.*

В глазах замигали красные звезды, я закусила нижнюю губу, концентрируясь сильнее. Я знала, что эта гребанная волчица где‑то внутри меня.

Я просто должна была найти ту маленькую дикую часть моего мозга, которая убегала подобно таракану, когда я хотела...

Я остановилась и открыла глаза. Что‑то было не так. Я оглядела задний двор дома Расселов, который больше похож на общежитие, чем на дом.

Как сверхъестественная версия "Семейки Брэди"* Расселы собрались в двухэтажном переделанном особняке, который служил домом для клана вер‑пум и они владели всей землёй вокруг него.

Уединение для семьи оборотней.

Я замерла, и нахмурившись, вытерла пот со лба.

Вот опять. Ветер переменился, и я почуяла что‑то. Я повернулась в сторону соседнего сарая, оттуда шел запах, смешанный со знакомым ароматом грязи, бензина и пыли.

– Кто там?

Прошло мгновение. И в тот момент, когда я подумала, что мне показалось, высокая фигура вышла из‑за сарая.

Рэмси. Мой хранитель и моя новехонькая «пара».

Стремительно надвигающаяся тревога, сковала мой позвоночник, и я выпрямилась, стараясь выглядеть, как ни в чём не бывало, когда Рэмси направился в мою сторону. Мы были здесь одни, и от этой мысли мое дыхание стало тяжелым и учащённым.

Я пыталась казаться храброй, но все тело напряглось от желания убежать. Сжав кулаки и стиснув зубы, я заставила себя стоять на месте, даже если от этого волосы дыбом встали на затылке. Я не боюсь Рэмси. Не боюсь. Не боюсь.

Если я буду повторять это достаточно часто, может, и сама поверю.

Рэмси медленно подходил ко мне. Я вынуждена признать, что его легко испугаться. Большинство оборотней выглядели, как обычные люди.

Бью был высоким, худощавым мужчиной с уложенными густыми каштановыми волосами и злой улыбкой. Ни капли намёка на вер‑пуму во взгляде, но время от времени он мурлыкал вокруг моей сестры. Бью был очень милым.

Рэмси Бьорн не выглядел, как обычные люди.

Рэмси был огромный как Гранд Каньон. Это самый крупный мужчина, которого я когда‑либо видела, более чем шесть с половиной футов высотой (около 198 см), с широченными плечами, вероятно, ему приходилось волноваться о дверных косяках.

Все тело оборотня украшали узловатые мышцы, а его бицепсы выглядели, размером с мою талию.

Волосы у Рэмси были темно русого цвета, взлохмачены и спадали неровными прядями на лицо, словно он сам их стриг, и у него был постоянно угрюмый вид. Для большего клише он одевался как деревенщина: в клетчатые рубашки с длинными рукавами и джинсы.

Когда Рэмси остановился напротив меня, он крепко сжал челюсть, я предположила, что это такой способ сказать "привет".

Я потерла руки и сделала вид, что замерзла от прохладного, утреннего воздуха, сохраняя на лице веселую улыбку. Вышло фальшиво.

– Доброе утро, Рэмси. Прохладно, правда?

– Нет.

Упс. Ну конечно. Оборотни не чувствуют холода так как люди. Думаю, это оправдание больше не сработает, теперь, когда все знали, что я оборотень. Я посмотрела на него.

Рэмси молчал, чем вызвал у меня желание болтать безумолку, чтобы восполнить пробел в разговоре.

– Ладно, – радостно воскликнула я. – Я пойду внутрь. Бетсэйби, вероятно, готовит завтрак, я должна ей помочь...

Рэмси положил руку мне на плечо.

Я вздрогнула, все тело напряглось, и я сделала шаг назад.

Он отдернул руку, как будто обжегся и уставился на меня тем же хмурым взглядом. Хотя нет, подождите, он стал более хмурым.

– Я не собираюсь причинить тебе боль, – прохрипел он низким глубоким голосом, сквозь стиснутые зубы.

Я вновь улыбнулась.

– О, я знаю. Это вышло само собой. Привычка. Не переживай по этому поводу.

И как если бы это помогло моему обману, я сделала шаг назад.

Что я могу сказать? С доверием у меня проблемы.

Рэмси скрестил руки на груди, показывая тем самым, что не намерен больше трогать меня.

– Я хотел поговорить.

Он прямо‑таки разговорился. Я повернула голову и старалась не броситься к черному ходу. Если сказать, что огромная фигура Рэмси не пугала меня, я бы солгала.

Но также я умела отлично притворяться и могла симулировать небрежность рядом с ним.

– О чем?

– О твоем плане.

– Ты имеешь в виду план Бью? Мы должны говорить, что это его идея, иначе Бет никогда на это не пойдёт.

У моей сестры была одна большая беззащитная область и имя ей Сара Уорд.

Если кто намекнет, что этот опасный, безумный, страшный план был моим детищем, она отклонит его в мгновение ока. Но идея пришла от Бью, ему Бет доверяла.

И я не знала, ранило это или забавляло.

Рэмси проигнорировал мое исправление.

– Глупый план.

Хорошо. Казановой он не был. Я положила руки на бедра.

– Уже слишком поздно, чтобы говорить о глупости. Я хотела попросить Джошуа, но Бью настоял, чтобы это сделал ты. Ты согласился и уже слишком поздно отказываться. К тому же это наш единственный план.

– Я помню, – хрипло ответил он. – Глупо для тебя. Не для меня.

На самом деле это глупо для нас обоих. Но это должно случиться сегодня, и у нас нет других вариантов. Вздохнув, я указала большим пальцем в сторону дома.

– Завтрак?

Рэмси просто продолжал смотреть.

– Почему ты здесь? Утром?

Я не хочу говорить о волчице. Это было достаточно унизительно, когда я иногда изменялась перед сестрой.

– Просто хотела подышать свежим воздухом. Теперь ухожу. И ты должен идти, тебе необходимы силы сегодня.

Тень легла на его лицо, и я отступила еще на шаг, на моем лице дернулся нерв. После всех этих лет мое тело было все еще настроено на малейшее проявление мужского темперамента.

Рэмси повернулся, посмотрел на восходящее солнце и проговорил:

– Иди, я догоню.

Мне не нужно было повторять дважды. Я побежала в дом.

Сестра пахла пумой. Я попыталась быть вежливой и не замечать этого и схватила наименее хрустящие кусочки бекона с тарелки. Моя волчица любила сырое мясо, и я подозревала, что Бет знала об этом.

С утра сестра выглядела озадаченной, Бет нахмурила брови, словно никак не могла решить какую‑то проблему.

Игнорируя запах кошки, бьющий в нос и помня о заживающих ребрах Бет, я наклонилась и поцеловала её в щеку пока она стояла над сковородой с беконом.

– Все будет хорошо, – подбодрила я. – Верь нам. Верь Бью.

Бет робко улыбнулась.

– Я верю тебе. Это лучший план, чтобы вернуть Саванну. Я знаю. Просто я... волнуюсь. Вот и все.

Ее пристальный взгляд задержался на моих ярко‑синих волосах и черной подводке, которой я подвела глаза. Раньше мои волосы были шелковистыми постриженными под каре, тёмно русого цвета, с которым я выглядела милой и скромной.

Идеально, чтобы быть незаметной. Сегодня мне необходима дополнительная броня и когда прошлой ночью я не смогла уснуть, осветлила в ванной волосы и покрасила в синий цвет.

В результате получился жесткий неоново‑синий беспорядок, но он заставлял меня чувствовать себя лучше, сильнее. А так же тяжёлая артиллерия: макияж и откровенная одежда.

Если волки будут думать, что я крутая, я не буду чувствовать себя кроликом.

Волки едят кроликов, напомнила я себе, вспоминая вкус горячей крови, наполняющей мой рот из лапы кролика, вырывающегося из зажима острых зубов... Я тяжело вздохнула и заставила себя думать о других вещах.

Шесть Расселов – братьев и кузенов Бью – сидели за огромным кухонным столом и ели так быстро как Бет готовила.

Пока я разговаривала с сестрой, пришел Рэмси и сел в дальнем конце стола. Я почувствовала его взгляд на себе.

– Где Бью? – поинтересовалась я. – Как твои ребра?

– Мои ребра в порядке. Бью одевается, – объявила сестра и бросила пристальный взгляд на большое количество бекона в неглубокой сковороде, как если бы еда могла решить все наши проблемы. – Сара, я просто не знаю...

– С нами все будет хорошо, – повторила я и села за стол к вер‑пумам, схватив тарелку, доверху наполненную едой, хоть и не собиралась есть. Мой живот так скрутило узлом, что одна мысль о еде вызывала тошноту.

Я оторвала кусочек плюшки и забавлялась с беконом, пока Расселы методично ели. Никто не разговаривал сегодня утром, что меня вполне устраивало.

Бью пришел спустя несколько минут, и сразу направился к Бет. Он потянул ее к себе за длинные волосы, собранные в конский хвост, для поцелуя.

– Доброе утро, – я услышала его тихое мурлыканье, предназначенное только для ушей сестры.

Бет покраснела.

Это было мило и слишком сладко. Я волновалась за сестру, действительно волновалась. Бью казался хорошим парнем и Бет светилась радостью, чем когда‑либо я видела; несмотря на попадание в больницу и беспокойство обо мне она сияла счастьем.

Так долго были только мы вдвоем, скрывая мою тайну. Команда в сочетании сестер и лучших друзей. Прибавить к этому парня... ну, я не уверена где теперь мое место.

Я ненавидела саму мысль об этом. Она казалась эгоистичной, и я была в замешательстве. Здесь все вставало на свои места для Бет, но меня ждала извилистая тропинка.

Я мельком взглянула на длинный стол и заметила, что Рэмси все еще наблюдал за мной, его глаза потемнели. Я перевела взгляд на бекон.

Бью подошел к столу, перевернул стул и, оседлав его, повернулся ко мне.

– С тобой все в порядке, Сара? У твоей сестры есть некоторые проблемы с моим планом.

Я кивнула, стараясь выглядеть спокойной.

– Думаю, это самый лучший путь.

– Хорошо, – проговорил Бью. – Потому что у нас нет других вариантов. Течка Саванны прошла – если они ей не помогли, она будет в плохом состоянии.

– Гребанные волки, – пробормотал Джошуа, откусывая еще один кусочек булки, и продолжил с набитым ртом: – Я хотел бы расстрелять всех этих грязных ублюдков.

Вдруг он посмотрел на мое бледное лицо и поморщился.

– Извини, малыш.

– Не беспокойся, – прошептала я.

Джошуа не хотел обидеть, он любил меня как младшую сестренку. Но я не могла забыть, что была одной из «грязных ублюдков», даже если не хотела такой быть. Я не могу изменить то, что я есть.

* Глупая Замаска (Silly Putty) – антистресс игрушка. Больше всего Putty напоминает жвачку (только жвачку для рук), ее можно мять, растягивать, рвать, из нее можно лепить разные фигурки как из пластилина, она прыгает как каучуковый мячик, а если ее оставить в покое, то она начинает растекаться.

* Семейка Брэди (Brady Bunch) американский комедийный телесериал, который транслировался с 1969 г. по 1974 г. в котором рассказывается о многодетном овдовевшем отце, который женится на вдове с тремя детьми.

Date: 2015-10-18; view: 336; Нарушение авторских прав