Интерне́т - это глобальная телекоммуникационная сеть информационных и вычислительных ресурсов

С помощью Интернета активно формируется мировое виртуальное (информационное) пространство[421]. Как известно, виртуальное пространство – новый цифровой мир, созданный мировой компьютерной сетью, которая передает электронные сообщения, доставляемые и направляемые путем инфраструктур телекоммуникаций.

Обобщая имеющиеся в научной литературе высказывания, можно указать следующие характерные черты Интернета, которые требуют осмысления с точки зрения правового способа бытия:

- отсутствие географических ограничений, так как киберпространство не имеет границ и позволяет каждому через Интернет, не пересекая границ государства, осуществлять любую законную деятельность. В результате Интернет с его глобальными коммуникациями оказывается вне досягаемости законов, действующих традиционно внутри физических и географических границ. Иными словами, налицо несоответствие между глобальным, транснациональным характером киберпространства и национально-правовой ограниченностью;

- анонимность, подрывающая традиционное развитие и применение права: пользователь может создать киберличность или образ, совершенно не соответствующий его реальной или физической идентичности, и тем самым уклониться от юридической ответственности;

- в отличие от присущей документальной информации стабильности в интерактивной коммуникации нормой является изменение, так как цифровая информация не имеет формы, стабильной во времени и пространстве, и циркулирует преимущественно анонимно и неконтролируемо, беспорядочно;

- наконец, полицентричность, иерархичность и ассиметричность.

Следует согласиться с И.М. Рассоловым, что человечество впервые столкнулось с ситуацией, когда циркуляция информации приобрела масштабный характер и осуществляется в электронно-цифровой форме, а существующие законы, регулирующие вещные отношения, не всегда подходят для регулирования подобных отношений [422].

В частности, в юридической литературе обсуждается проблема правового регулирования отношений, складывающихся в среде Интернета. Имеется три достаточно различных позиции по данной проблеме:

Первая позиции состоит в отказе от любого «внешнего» вмешательства в Интернет, которое было бы способно самостоятельно все регулировать. Эта позиция опирается на двойное суждение о том, что киберпространство – это новая территория, качественно отличающаяся от физического пространства; нормативные регуляторы и судьи «реального мира» обречены к неэффективности в этом «текучем» и неуловимом мире, существующем без формализма документов и без физических границ. Сеть рассматривалась как идеальный образец беспланового, частного, инновационного сегмента экономики, польза от которого может быть уничтожена незрелым и неподготовленным вмешательством. Конечно, эта позиция давно устарела. Сегодня пользователи страдают от информационного перенапряжения и отсутствия структуры составляющих Интернета.

Второй, «интервенционистский» подход опирается на тезис о том, что Интернет имеет слишком важное значение, чтобы остаться вне сферы регулирования, но правила в Интернете устанавливают не законодатели, а составители программ («кодов»); «коды» накладывают на пользователей больше ограничений, чем политика в реальном мире, и, если государство не будет вмешиваться, составители «кодов» одержат триумф.

Как отмечается в литературе, законодатели оказываются не в состоянии контролировать разработку новых протоколов и программ. Под давлением необходимости они могут только «отпускать» те или иные сферы в непонятный и неподвластный им мир информационных технологий, соглашаясь на «системы ведения реестров в виде электронных баз данных», «публикацию оценки активов в сети Интернет», «прием налоговых деклараций в электронной форме» и «электронную цифровую подпись в виде аналога собственноручной подписи», после чего расписываются в своем бессилии, призывая граждан к самозащите[423].

Сторонники этой точки зрения указывают на участников Интернет-отношений – на практиков, специалистов, организации, заинтересованных в том, чтобы их рентабельность базировалась на доверии потребителей. Именно они должны предлагать, разрабатывать, даже обязывать вводить в сферу Интернета этические кодексы и внедрять идеи саморегулирования, которые закон и юриспруденция могут затем законодательно закрепить[424]. Можно указать на практику регулирования отношений в информационной сфере посредством договора и на основе правил, принимаемых по общему согласию участников того или иного коллектива, социальной группы, сообщества (например, акт «Нормы пользования сетью», разработанный в пределах Открытого форума сервис-провайдеров).

В сети широко применяются нормы и правила, не имеющие нормативно-правовой силы, добровольно признаваемые большинством ее пользователей, такие как обычаи делового оборота в сфере Интернета – нетикет.

Неслучайно и отечественные правоведы предлагают разработать кодекс чести собственников, владельцев и пользователей открытых информационных систем (в том числе Интернет-сообщества), основой для выработки которого мог бы стать Национальный кодекс деятельности в области информатики и телекоммуникаций, принятый Торгово-промышленной палатой Российской Федерации[425].

Третий подход оптимистичен и эклектичен, его можно обозначить как «прагматический». Он предполагает, что проблемы должны решаться с помощью рыночных и технологических механизмов в комбинации с государственным вмешательством, сущность которого должна зависеть от природы конкретной политической проблемы[426]. При этом государству следует делать ставку на использование рыночных механизмов и высоких технологий и вмешиваться только в том случае, если последние в конкретной ситуации оказались недееспособны и положение может быть исправлено при помощи государственного вмешательства в какой-либо конкретной форме. В качестве примера можно привести принцип «гиперпространства», разработанный американскими юристами: нормы права, регулирующие Интернет-отношения, распространяются на всех пользователей компьютерной сети, находящихся в ней в данный промежуток времени[427].

С целью преодоления трудностей, связанных с выбором законодательства и юрисдикции в киберпространстве, были предложены два подхода: рассматривать его либо в рамках теории «международных пространств» как четвертое пространство наряду с Антарктикой, космосом и открытым морем (тогда выбор законодательства основывается на национальном, а не территориальном принципе), либо как «особое место» (тогда признается юридически граница между киберпространством и «реальным миром»)[428].

Таким образом, по мере того как новые информационные технологии все больше проникают в жизнь общества, роль права возрастает. Как справедливо отмечается в юридической литературе, сложная задача права в современном глобальном кризисном состоянии общества заключается в том, что право призвано обеспечить баланс между колоссальными темпами технологического развития, большими возможностями техники и замедленными темпами перестройки политических, экономических институтов, а главное, социальной психологии человека и его общественных институтов[429].

Отдельным ученым даже представляется, что решение этой задачи невозможно путем совершенствования норм традиционного права. В современных условиях речь должна идти о создании нового права и новых правовых институтов, которые бы регулировали широкий спектр явлений, не имеющих явно выраженных аналогов в невиртуальном мире. Понимание права будет другим: оно будет основано на интеграции общественного, естественнонаучного знания, на существенном переосмыслении привычных для нас представлений о связях общества, природы, космоса, биологического и социального, материального и духовного, рационального и иррационального[430].

Выход видится в совершенствовании норм традиционного права наряду с применением новых механизмов саморегуляции электронного виртуального сообщества, среди которых сегодня различают: безопасные протоколы совершения сделок и других форм взаимодействия, кодифицированные в виде программного обеспечения; страхование как способ работы с рисками большого размера; экспертные сообщества; рейтинги доверия виртуальным личностям, предоставляющим публичные услуги, и т.д.

Подводя итоги этих и многих других высказываний современных исследователей проблем Интернета и права, приходится констатировать, что, хотя виртуальная сфера и является особым пространством, в котором отдельные аспекты правореализации носят специфический характер, фундаментальные принципы права здесь вполне применимы. Через Интернет реальные лица (физические и юридические), находясь в разных точках планеты, на отдалении, ведут реальную работу, т.е. обмениваются информацией, заключают сделки, пересылают документы, знакомятся и т.д. Интернет не может действовать без правовой регламентации, и он не ставит под сомнение концептуальные основы современного права. Поэтому дальнейшие научные изыскания должны во многом быть направлены на выявление той правовой деятельности, перенесение которой в Интернет окажется наиболее эффективным.

В настоящее время у нас получили широкое распространение новые виды деятельности в Интернет: электронная торговля, образовательная, коммерческая деятельность и т.д. Возникающие при этом наиболее значимые общественные отношения вошли в сферу правового регулирования со стороны конституционного, административного, гражданского, уголовного и других отраслей права. Например, сбор и обработка персональных данных производится во исполнение конституционных прав и свобод граждан, а порядок деятельности структур, обрабатывающих такую информацию, регулируется нормами конституционного и административного законодательства, так же как и предоставление статистической, отчетной информации, государственных информационных ресурсов.

При создании информации, представляющей результат творчества, применяются различные правовые методы, также регулируются и вопросы коммерческой, банковской тайны, иные проблемы, связанные с информацией как самостоятельным объектом отношений, а также с сопутствующими иным отношениям в сфере этой отрасли. Статьи 160 и 779 ГК РФ закрепляют, что информационные услуги, электронная подпись признается средством, удостоверяющим подлинность подписи сторон в сделках. Документооборот с применением ЭЦП осуществляется в России уже более 10 лет. Основное применение ЭЦП нашла в системе безналичных платежей в банковской сфере, Интернет-коммерции, переписке органов налогового, таможенного и валютного контроля. Электронный документооборот быстро вытесняет бумажные технологии.

Общественно-политическая деятельность также обретает новую глубину с испо­льзованием Интернета. Гражданин, имеющий доступ к Интернету, имеет возможность реагировать на текущие события политической жизни, задавать вопросы различным органам государственной власти, принимать участие в анкетировании, голосовании. Это делает общественное мнение более динамичным как в плане изменения взглядов на тот или иной предмет, так и в плане скорости их изменения.

А. Коротков справедливо считает, что информационные и коммуникационные технологии как нельзя лучше подходят для задач децентрализации, удешевления и сокращения госаппарата, обеспечения непрерывности его действия[431].

Кроме того, осуществляется переход к «электронной демократии» как форме обеспечения полной прозрачности во взаимоотношениях «гражданин – государство», «избиратель – депутат», внедрение системы электронного голосования, «электронному производству» во взаимоотношениях общества и государства (электронное декларирование доходов юридических и физических лиц в целях налогообложения, регистрация новых юридических лиц, внесение электронных платежей, изменение в составе персональных данных). Использование систем электронного документооборота позволяет добиться огромного экономического эффекта.

Таким образом, с одной стороны, Интернет способствует повышению эффективности государственной деятельности, большей открытости политических процессов и формированию более широкого общественного согласия благодаря укреплению обратной связи между государственными органами, политической системой и избирателями. С другой стороны, ряд исследователей считают, что в результате усиления позиций исполнительной власти возрастает контроль административного аппарата и экспертов, нарушится баланс различных ветвей власти, усилится контроль бюрократии над гражданами, в целом коренным образом изменятся отношения парламента и правительства.

На данный момент невозможно с определенностью утверждать, как развитие Интернет-технологий скажется на нашем политическом процессе. «Информация может стать властью, а история учит нас, что властью можно злоупотреблять»[432].

В настоящее время не все проблемы, остро стоящие перед мировым сообществом и нашей страной в сфере Интернета, решены. Это - в частности: защита персональных данных и частной жизни в Сети; эффективное правовое регулирование электронной торговли, обеспечение безопасности сделок в Интернете; защита интеллектуальной собственности, появление новых электронных продуктов в Сети; борьба против незаконного содержания информации и противоправного поведения в Интернете.

При этом следует учитывать одну из особенностей информационно-правовой деятельности - ее комплексный характер. Она пронизывает все срезы российского правового пространства – частное и публичное, материальное и процессуальное, внутригосударственное и международное: «Информационно-правовая деятельность различных субъектов права в Интернет носит международную окраску и осуществляется в интересах всех субъектов Интернет-отношений, на базе норм международных договоров и национального законодательства». Кроме этого, развитие деятельности в Интернет порождает различные споры между субъектами соответствующих отношений, что вызывает необходимость уточнения ряда процессуальных положений, например связанных с допустимостью совершения процессуальных действий с использованием Интернет-технологий, а также с применимостью тех доказательств «сетевых» юридических фактов (событий), которые перестают существовать «в материальной форме». Наконец, для более эффективного рассмотрения споров с «сетевой спецификой» должны шире применяться внесудебные способы, в том числе примирительные процедуры и специализированные третейские суды, а в ряде случаев – административные, моральные и этические процедуры[433].

В Окинавской хартии глобального информационного общества сказано, что задача создания предсказуемой, транспарентной и недискриминационной политики и нормативной базы, необходимой для информационного общества, лежит на правительствах. Необходимо позаботиться о том, чтобы правила и процедуры, имеющие отношение к информационным и коммуникационным технологиям, соответствовали коренным изменениям в экономических сделках с учетом принципов эффективного партнерства между государственным и частным сектором, а также с учетом транспарентности и технологической нейтральности[434].

Еще в большей мере это касается переплетения международно-правового и внутригосударственного начал в структуре информационно-правовой деятельности. Как отмечается исследователями, правоотношения, возникающие в рамках «киберпространства», необходимо регулировать не только и не столько на государственном, сколько на надгосударственном, наднациональном уровне. Российскими учеными уже было доказано, что для отношений в области информации и коммуникации первостепенное значение имеют общепризнанные принципы и нормы международного и внутригосударственного права[435].

В целом можно констатировать, что широкое развитие получает Интернет-право. Следует согласиться с И.М. Рассоловым, что под Интернет-правом следует понимать объективно обособившуюся внутри различных отраслей права совокупность взаимосвязанных правовых норм, объединенных общностью регулирования отношений в виртуальном пространстве Интернета, для которого характерны следующие черты: нормы, которые его составляют, объединены общим содержанием; несмотря на единство предмета регулирования, эти нормы разнообразны, переплетены, взаимодействуют и дополняют друг друга; они находят закрепление в различных нормативных актах, посвященных правовым аспектам Интернета, преимущественно международных; они регулируют общественные отношения в определенной сфере, т.е. в Интернете [436].