Личные неимущественные права граждан, направленные на индивидуализацию личности, обеспечение личной неприкосновенности, охрану тайны личной жизни

Когда человек взаимодействует с другими лицами, его внешний облик (в том числе походка, голос, одежда) дает возможность индивидуализировать его, отличить от других людей[50]. Однако при упоминании между общающимися третьего лица таких средств его идентификации недостаточно. Для этого необходим компактный знак, принадлежащий отдельному человеку. Таким знаком является его имя. Имя – условное обозначение человека.

Этнография свидетельствует, что способы конструирования имени человека у народов мира весьма многообразны. Согласно российской традиции имя включает в себя фамилию, собственное имя и отчество.

Право на имя имеет два значения.

Во-первых, оно включает в себя право человека получить имя после рождения и быть зарегистрированным под этим именем в установленном порядке. Это право признает ст. 7 Конвенции о правах ребенка 1989 г., которая предусматривает:

"1. Ребенок регистрируется сразу же после рождения и с момента рождения имеет право на имя и на приобретение гражданства...

2. Государства-участники обеспечивают осуществление этих прав в соответствии с их национальным законодательством..." В российском законодательстве право на имя признается в
ст. 150 ГК, которая называет это право среди естественных прав человека, возникающих в силу факта рождения человека.

М.Н. Малеина полагает, "что субъективное право на имя возникает лишь с момента присвое-ния имени"[51]. Такая точка зрения не соответствует Конвенции о правах ребенка и ст. 150 ГК РФ.

Во-вторых, иной смысл этому термину придает ст. 19 ГК, которая предусматривает, что гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, то есть именем, которое получено во время регистрации в органах загса.

Согласно ст. 58 Семейного кодекса имя ребенку дается по соглашению родителей, отчество присваивается по имени отца, если иное не предусмотрено законами субъектов РФ или не основано на национальном обычае. Фамилия ребенка определяется фамилией родителей. При разных фамилиях родителей ребенку присваивается фамилия отца или матери по соглашению родителей, если иное не предусмотрено законами субъектов РФ. Споры по этому поводу между родителями разрешаются органом опеки и попечительства.

Имя – единственный способ обозначения человека.

Его подпись – составная часть его облика, как и манера говорить, походка, выправка.
В подписи отражаются психологические особенности личности. В ряде случаев подпись заменяется оттиском рисунка на пальцах рук. По этой причине подпись не может рассматриваться в качестве элемента имени, как полагает М.Н. Малеина. Тем более не может служить элементом имени электронно-цифровая подпись[52], которая представляет собой способ программно-матема-тического кодирования текста, который доступен лишь ограниченному кругу лиц, участвующих в общении с помощью средств электросвязи.

Сущность права на имя состоит в том, что человек имеет возможность: 1) получить имя и
2) в дальнейшем выбирать способы пользования и распоряжения им. В последнем случае речь идет об использовании имени как информационного объекта.

Правомочие пользования именем представляет собой возможность человека в общении с другими лицами называть себя своим именем. Если общающиеся субъекты имеют в виду некоторое третье лицо, то они идентифицируют его также с помощью присвоенного ему имени. Из текста ст. 19 ГК возникает интересный вопрос. Пункт 4 ее предусматривает, что приобретение прав и обязанностей под именем другого лица не допускается. Не допускается приобретение прав и обязанностей также под вымышленным именем, поскольку это может быть сделано только в случаях, предусмотренных законом (п. 1 ст. 19). Отсюда можно было бы сделать вывод, что гражданин может выступать в отношениях, не связанных с приобретением прав и обязанностей, и под чужим именем. Например, под чужим именем он может изменять либо прекращать права и обязанности. Однако такая трактовка п. 4 ст. 19 ГК была бы неточна: гражданин не вправе совершать под чужим именем любые юридические действия. Данную норму следовало бы после слова "приобретение" дополнить словами "изменение и прекращение".

В качестве способа пользования именем можно рассматривать выступление в гражданских правоотношениях анонимно или под вымышленным именем. Без указания имени можно выпустить в свет произведение науки, литературы и искусства (п. 1 ст. 1265 ГК). Автор (авторы) вправе отказаться быть упомянутым в качестве такового при публикации в официальном бюллетене сведений о выдаче патента (п. 1 ст. 1394 ГК).

Закон не предусматривает ограничений при выборе псевдонима, за исключением установленного в ч. 3 ст. 17 Конституции: осуществление этого права не должно нарушать прав и свобод других лиц. Поэтому выбор в качестве псевдонима имени либо псевдонима другого лица, осуществляющего деятельность в той же сфере, в которой собирается работать выбирающий псевдоним, может быть оспорен.

Поскольку приобретение прав и обязанностей под чужим именем не допускается, то и сделки об уступке права пользования именем другому лицу также недопустимы. Однако такого прямого запрета в отношении псевдонима не существует. В практике возможны договоры об уступке права использования псевдонима.

Вместе с тем в законодательстве нет запрета использовать имя определенного лица в качестве наименования товара, учреждения, поселения и т.д., конечно, с его разрешения.

Так, в Замоскворецкий районный суд г. Москвы обратилась В. Платова с иском о признании ее права на псевдоним и признании недействительным договора, заключенного ею с ЗАО "Издатель-ство "ЭКСМО", о передаче псевдонима издательству. Виктория Платова является автором популяр-ных детективов, все они публикуются под творческим псевдонимом. В течение нескольких лет произведения В. Платовой выпускались издательством "ЭКСМО". Однако впоследствии автор стала сотрудничать с другим издательским холдингом – "АСТ". Несмотря на это, издательство "ЭКСМО" продолжало выпускать новые произведения "виртуозного мастера тонкой интриги" Виктории Платовой, к которым реальный автор уже не имела никакого отношения. В действиях "ЭКСМО", издавшего подделку, очевидны признаки недобросовестной конкуренции, обмана по-требителей и, конечно, нарушения авторских прав писательницы. Несколько лет назад В. Платова и "ЭКСМО" подписали договор, по условиям которого все права на псевдоним «Виктория Платова» принадлежат издательству. В случае если Платова будет использовать псевдоним при публикации своих произведений в других издательствах, она должна выплатить "ЭКСМО" штраф в размере 30 000 долл. США. Позднее В. Платова предъявила иск о признании договора недейст-вительным. С ее требованиями согласился ответчик – "ЭКСМО". Суд удовлетворил иск. Суд указал, что согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не преду-сматривает иных последствий нарушения. В соответствии со ст. 1265 ГК автору в отношении его произведения принадлежат личные неимущественные права, в том числе право признаваться автором произведения (право авторства), право использовать или разрешать использовать произведение под подлинным именем автора, псевдонимом либо без обозначения имени автора, т.е. анонимно (право на имя). Согласно ст. 1265 ГК личные неимущественные права принадлежат автору независимо от его имущественных прав и сохраняются за ним в случае уступки исключи-тельных прав на использование произведения. Таким образом, суд пришел к выводу: передача
В. Платовой издательству своего права на имя недопустима в силу закона, и условия договора в этой части подлежат признанию недействительными. Ничтожная сделка недействительна с момента ее заключения. Поскольку стороны пришли к согласию, суд не мог вынести иного решения.

Но мотивировка суда вызывает сомнения в обоснованности. Личные неимущественные права автора, которые названы в ст. 1265 ГК, хотя и неимущественные, но не все они подпадают под перечень, содержащийся в ст. 150 ГК. Право на конкретный псевдоним принадлежит автору не со времени рождения, а приобретается позднее и никак не регистрируется. Автор может иметь несколько псевдонимов. Он вправе уступить право на использование псевдонима другому лицу. Вот если бы автор в договоре с кем-либо отказался от использования псевдонима при публикации своих произведений либо уступил другому лицу возможность выбора псевдонима для собст-венного (автора) использования, тогда это противоречило бы прямому постановлению ст. 150 ГК.

Выбранный псевдоним – информационный объект. Право на него возникает не в момент рождения и связано не с рождением автора, а с его произвольным выбором. Потому вполне допустима уступка права пользования псевдонимом как информационным объектом. Трактовка судом ст. 1265 ГК не соответствует смыслу этой нормы: и после передачи имущественных прав другому лицу (например, до обнародования) за автором сохраняется право выбора имени, под которым оно может быть обнародовано.

Распоряжение правом на имя в том смысле, что человек полностью или частично отказывается от принадлежащей ему возможности выбирать себе имя либо пользоваться принадлежащим ему именем, невозможно.

Нарушения права на имя могут быть весьма многообразны – искажения, использование в корыстных целях и др. Поскольку имя – информационный объект, то нарушения права на имя также имеют информационную природу.

В этой области автономии человека возможно выделение различных прав. Все зависит от принятого критерия и уровня развития законодательства.

Л.О. Красавчикова в 1994 г. предлагала включить в отдельную группу права на имя, достоин-ство и деловую репутации, на частную (личную) жизнь, на свободу передвижения[53].

Т.В. Дробышевская среди прав, обеспечивающих физическое благополучие, выделяет лишь право на жизнь, на здоровье, на физическое благополучие и на благоприятную окружающую среду[54].

Хотя жизнь – благо, которое знакомо каждому человеку, ее научное определение до сих пор вызывает дискуссии. В соответствии с современными представлениями жизнь есть специфическая форма организации материи, которая связана с обменом веществ[55]. Но некоторые представления, сложившиеся еще в далекой древности, связывают жизнь с энергоинформационным обменом, который непрерывно осуществляется между организмами (в том числе и человеческими) и Космосом. Многие наблюдения и физические эксперименты подтверждают наличие такого обмена.

Субъект права на жизнь – человек. В соответствии с законодательством РФ (п. 2 ст. 17 ГК) это право, как и другие естественные личные неимущественные права, возникает с рождения и прекращается в момент смерти. Но жизнь начинается еще до отделения ребенка от матери. Поэтому не исключается защита его интересов и прав еще до рождения.

Содержание правоотношения, связанного с жизнью, включает субъективное право каждого лица и обязанность всех остальных субъектов уважать это его право.

Это право признается за человеком всеми правовыми системами с древних времен, даже если в явном виде оно не было сформулировано. В предыдущие исторические эпохи его признание выражалось в том, что предусматривались те или иные формы ответственности за лишение жизни другого человека.

Пользование этим благом состоит в том, что человек живет. Распоряжение своей жизнью так же, как вещами, невозможно. И тем не менее человек в состоянии распорядиться ею несколькими своеобразными способами. Во-первых, он вправе выбрать такие виды деятельности, которые связаны с повышенным риском наступления смерти, – спасатели, альпинисты, минеры и др. Чело-век подвергает опасности свою жизнь, когда участвует в отдельных рискованных ситуациях – тушение пожара, спасение утопающих и т.д. Во-вторых, в современном мире значительное число людей (около 500 тыс. ежегодно) сводят счеты с жизнью путем самоубийства. Такой способ реше-ния индивидуальных проблем не преследуется законом, хотя и осуждается обществом в целом и отдельными общественно-политическими движениями, в частности религиозными течениями[56].

Законодательство РФ устанавливает в отношении некоторых категорий граждан обязанность бережно относиться к своей жизни (и здоровью). Так, согласно п. 9 ст. 36 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений": "Подозреваемые и обвиняемые обязаны не совершать действий, угрожающих собственной жизни и здоровью". Согласно ч. 1 ст. 86 Уголовно-исполнительного кодекса РФ "в случаях оказания осужденными сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала... в целях пресечения указанных противоправных действий, а равно предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе применяются физическая сила, специальные средства и оружие". И часть 2 ст. 102 указанного Кодекса предусматривает, что "осужденный должен возме-щать ущерб, причиненный исправительному учреждению, дополнительные затраты, связанные с его лечением в случае умышленного причинения вреда своему здоровью". Обязанность жить предусматривается также для военнослужащих и сотрудников некоторых государственных органов. Согласно п. 28 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ военнослужащие, подвергнутые дисциплинарному аресту, обязаны не совершать умышленных действий, угрожающих собственной жизни и здоровью. Правда, перечисленные выше нормы касаются лиц, имеющих особый статус.

Покушение на жизнь человека – социально опасное действие, которое сурово карается действующим уголовным законодательством.

Вместе с тем убийство другого человека – не всегда преступление. Если оно совершается в ходе вооруженного конфликта между государствами, военнослужащие каждой из сторон полу-чают не только официальное благословение, но поощрение к убийству: тем самым они исполняют свой патриотический долг. Оружие разрешается применять в ходе столкновений с право-нарушителями внутри страны, если нет иной возможности восстановить законность и порядок.

Любой человек вправе применить насилие к другому человеку и даже лишить его жизни, если это диктуется условиями необходимой обороны. В соответствии с обычаями кровной мести, которые до сих пор действуют в некоторых сообществах, родственники погибшего вправе своими средствами отомстить убийце и даже лишить его жизни.

Государство вправе лишить гражданина жизни в связи с совершением им особо тяжких преступлений. Правда, во многих странах Европы в настоящее время смертная казнь отменена.
В России такая мера наказания в Уголовном кодексе предусмотрена, но на ее применение наложен мораторий в связи с вступлением Российской Федерации в Совет Европы.

Как показывают социологические исследования, большинство участников опросов (не только в России) полагают, что за совершение некоторых видов тяжких преступлений смертная казнь должна быть восстановлена. Такая позиция общественности вполне понятна: для большинства людей смерть – событие не только нежелательное, но и вызывающее ужас. Голосуя за смертную казнь, граждане полагают, что и отпетые уголовники также боятся смерти. На самом деле, как свидетельствуют работники учреждений, где отбывают наказание "пожизненники", большинство этих людей готовы уйти из жизни по доброй воле[57]. Так что еще надо взвесить, какими мерами следует наказывать отпетых уголовников, если желать им тяжких испытаний.

В литературе с давних пор стоит вопрос о том, можно ли убить человека по его просьбе.

Обычаи некоторых народов допускают убийство тяжелобольного или престарелого родственника по его просьбе. Сократ и Платон полагали правомерным убийство тяжелобольного человека, даже если он не давал на это согласия. Т. Мор писал: "Если болезнь не только не поддается врачеванию, но и доставляет постоянные мучения и терзания, то священники и власти обращаются к страдальцу с такими уговорами: он не может справиться ни с какими заданиями жизни, неприятен для других, в тягость себе самому и, так сказать, переживает уже свою смерть".

В настоящее время законодательство подавляющего большинства стран убийство даже по просьбе потерпевшего признает преступлением. И вместе с тем многие годы обсуждается вопрос о допустимости лишения жизни человека по его просьбе в случае его тяжелой и неизлечимой болезни[58]. В настоящее время эвтаназия разрешена законом только в Голландии. В других странах данная проблема активно обсуждается. В международном праве она не решена.

Необходимо отметить, что эвтаназия возможна в двух формах. При одной из них врач непо-средственно не совершает акт по преднамеренному лишению жизни пациента. Он лишь предла-гает больному рекомендации по применению тех или иных средств в целях самоубийства (напри-мер, выписывая желающему покончить с собой пациенту лекарство, врач информирует его о дозе, которая приведет к смертельному исходу). Это так называемое ассистированное самоубийство. Обязательным его признаком является осознание врачом последствий своего поступка, что невоз-можно без осведомленности врача о намерении пациента лишить себя жизни. В решениях Всемир-ной медицинской ассоциации и законодательстве ряда зарубежных стран, в частности Голландии, "ассистированное самоубийство" не признается эвтаназией[59]. Эвтаназия – это активные действия медицинского персонала, направленные на лишение жизни тяжелобольного человека по его просьбе.

В российском законодательстве эвтаназия безоговорочно запрещена. Согласно ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан эвтаназия представляет собой "удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни". А значит, можно было бы полагать, что любое содействие больному в ускорении ухода из жизни представляет собой уголовно наказуемое действие.

Но К.А. Чернега считает иначе. Она обращает внимание на то, что согласно ст. 105 УК РФ убийство представляет собой умышленное причинение смерти другому человеку. Очевидно, что по ряду признаков эвтаназия тождественна убийству. Субъективная сторона эвтаназии характери-зуется наличием у врача прямого умысла, направленного на лишение жизни пациента. Вместе с тем некоторые особенности эвтаназии не позволяют отождествить ее с убийством по ст. 105
УК РФ. Прежде всего, как отмечает К.А. Чернега, следует иметь в виду состояние пациента, которое вызывает сострадание. На эвтаназии нередко настаивают люди, осознающие, что болезнь приведет к неизбежному распаду их личности (например, в результате утраты отдельных функций головного мозга) со смертельным исходом. Данные факторы придают эвтаназии колорит "мило-сердного убийства" с типичными мотивами жалости, сострадания к пациенту и (или) его ближним, неверного представления о врачебном долге облегчить боль и т.д. Указанные мотивы при опре-делении меры уголовной ответственности за эвтаназию могут рассматриваться как смягчающее обстоятельство. Ведь убийство по ст. 105 УК характеризуется насилием над личностью. Впрочем, осуществление эвтаназии может быть основано на иных мотивах – не исключен, в частности, корыстный мотив получения вознаграждения за последующую трансплантацию органов жертвы. Подобные мотивы несомненно должны расцениваться как отягчающее обстоятельство[60].

Далее К.А. Чернега констатирует эволюцию позиции международных правил в данном вопросе. Впервые Всемирная медицинская ассоциация рассмотрела вопрос об эвтаназии в 1950 г. и осудила ее совершение "при любых обстоятельствах". Однако впоследствии в актах ВМА появи-лись нормы, в известной степени оправдывающие пассивную эвтаназию. Речь идет о Лиссабон-ской декларации прав пациента (сентябрь/октябрь, 1981), согласно которой пациент имеет право, получив "адекватную информацию... отказаться от лечения", а также право "умереть достойно". Венецианская декларация о терминальном состоянии (октябрь, 1983) прямо обязывает врача осуществлять пассивную, в том числе принудительную (на основе волеизъявления родственников), эвтаназию: "Врач не продлевает мучения умирающего больного, в том числе связанные с неизлечимой болезнью и уродством, прекращая по его просьбе, а если больной без сознания – по просьбе его родственников, лечение, способное лишь отсрочить наступление неизбежного конца".

Вскоре международные этические нормы были закреплены в законодательных актах отдель-ных государств. В частности, они (за исключением права на достойную смерть) были восприняты российским законодательством: наряду с запретом эвтаназии ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан включает в перечень прав пациента при оказании медико-социальной помощи, во-первых, право на облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством допустимыми способами и средствами; во-вторых, право[61] на отказ от меди-цинского вмешательства при осведомленности пациента о его возможных последствиях (ст. 30).

Норма ст. 30 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан (пациент имеет право на "отказ от медицинского вмешательства") послужила основанием для оправдания в российской литературе так называемой пассивной эвтаназии. К.А. Чернега выступает категорически против законодательного разрешения эвтаназии в любых ее формах. Хотя некоторые авторы допускают ее применение и даже полагают, что отсутствие в законодательстве РФ нормы, разрешающей эвтаназию, унижает человеческое достоинство[62].

Возможность эвтаназии допускает и М.Н. Малеина, но она полагает необходимым ввести сложную процедуру принятия и реализации подобных решений[63]. По ее мнению, условия проведения эвтаназии могут выглядеть следующим образом: 1) решение об этом должен принимать сам дееспособный гражданин; решение по просьбе несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 может быть отложено до достижения больным 18-летнего возраста; заявление об эвтаназии несовершеннолетнего в возрасте до 14 лет не рассматривается; 2) просьба гражданина об эвтаназии добровольна, сознательна, устойчива; он не должен страдать заболеваниями, сопровождающимися навязчивой идеей смерти; 3) при принятии решения должна быть доказана невозможность спасти жизнь, установленная консилиумом врачей-специалистов при обязательном их единогласии; 4) должна быть установлена невозможность облегчить сильные физические и нравственные страдания больного известными средствами; 5) принятию решения должна предшествовать санкция прокурора (или решение суда).

Право на жизнь неотъемлемо от права на здоровье. В законодательстве и литературе принято рассматривать каждое из них в качестве самостоятельного блага.

В законодательстве и в литературе[64] принято выделять здоровье в качестве самостоятельного личного неимущественного блага. Конечно, надо учитывать, что оно тесно связано с жизнью. Ведь нередко нарушение здоровья чревато лишением жизни. Иногда именно причинение вреда здоровью является способом покушения на жизнь человека.

Известные определения здоровья отличаются существенным многообразием. Так, Большая советская энциклопедия определяет его как "естественное состояние организма, характеризу-ющееся его уравновешенностью с окружающей средой и отсутствием каких-либо болезненных изменений"[65]. В соответствии с Уставом Всемирной организации здравоохранения здоровье – это состояние полного физического, душевного и социального благополучия. Эти определения призваны отличить состояние здоровья от нездоровья с точки зрения медицины. Конечно, состоя-ние отдельного человека может характеризоваться и отсутствием гармонии со средой. Но пока он жив, у него есть здоровье (пусть даже очень плохое), значит, он имеет право на пользование им.
В России право на здоровье определяется нормами ст. 41 Конституции РФ, Основами законода-тельства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года, "О психиатри-ческой помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", "О донорстве крови и ее компонен-тов" и другими. Важную роль в регулировании соответствующих прав играют главы 8 и 59 ГК РФ.

Здесь необходимо отметить, что ст. 41 Конституции устанавливает, что "каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь". В публикациях нередко неимущественное право именно так и называют[66]. Как показано выше, первичным является именно личное неимущест-венное право. Охрана его вторична, поскольку она становится активной после состоявшегося нарушения, и соответствующее правомочие является процессуальным по существу. Анализ перечисленных выше нормативных правовых актов дает возможность определить, что право на здоровье представляет собой возможность человека пользоваться состоянием своего организма по своему усмотрению.

Правоотношение по поводу здоровья является абсолютным. Хотя в публикациях к этому виду иногда причисляют и отношения физического лица с другими конкретными субъектами, в ходе которого стороны совершают в адрес друг друга положительные действия. Так, Л.О. Красавчикова и М.Н. Малеина включают в состав отношений, связанных с правом на здоровье, отношения с медицинскими учреждениями и органами медицинского страхования[67].

Человек владеет здоровьем совсем не так, как вещью: он просто живет с тем состоянием организма, которое имеется в данный период.

В соответствии со своим правом человек самостоятельно пользуется своим здоровьем. Пользование не предполагает обращения к медицинским учреждениям и другим лицам со своими медицинскими проблемами. Оно означает, что гражданин просто живет так, как позволяют его физические возможности. В нормальных случаях здоровье употребляется на извлечение пользы – ведение деятельности по изготовлению вещей и производству информационных продуктов, оказанию услуг, выполнению трудовых функций в организации и т.д.

Здоровье может быть использовано в интересах других лиц, например вынашивание ребенка в качестве суррогатной матери, а также в общественных интересах, например для проведения медицинских экспериментов с целью апробации лечебных препаратов и процедур.

Когда человек по своему усмотрению решает вопрос о том, как ему относиться к проблемам, связанным с его здоровьем, это нередко напоминает действия по распоряжению здоровьем. Эти вопросы достаточно обстоятельно регламентированы Основами законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан.

Естественно, гражданину принадлежит право на отказ от медицинского вмешательства или требование о его прекращении, как это предусмотрено в ст. 33 Основ. При отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации.

При возникновении необходимости гражданину принадлежит право на обращение к меди-цинским учреждениям для устранения проблем со здоровьем. В связи с этим обращением граж-данин имеет широкие полномочия. Согласно ст. 30 Основ он, в частности, вправе рассчитывать на:

1) уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персо-нала;

2) выбор врача, в том числе семейного и лечащего врача, с учетом его согласия, а также выбор лечебно-профилактического учреждения в соответствии с договорами обязательного и добро-вольного медицинского страхования;

3) обследование, лечение и содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиениче-ским требованиям;

4) проведение по его просьбе консилиума и консультаций других специалистов;

5) облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступ-ными способами и средствами;

6) сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении;

7) информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство;

8) возможность отказа от медицинского вмешательства;

9) получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего здоровья, а также на выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья.

За помощью в лечении человек может обратиться по любому адресу, т.е. не только в медицинское учреждение, но также к знахарям, соседям, просто к случайным людям. Только в последних случаях его полномочия уже не столь широки, как при обращении к медикам.

Вместе с тем отношение человека к своему здоровью – это не всегда исключительно его личное дело. Как известно, в ряде случаев оно тесно связано с общественными интересами. Это обстоятельство отражено в ст. 34 Основ: оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) без согласия граждан или их законных представителей допускается в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, и лиц, совершивших общественно опасные деяния, на основаниях и в порядке, которые установлены законодательством РФ.

В связи с отказом от медицинских услуг могут наступить и принципиально иные последствия, как это предусматривает Федеральный закон от 17 сентября 1998 г. "Об иммунопрофилактике инфекционных болезней". Статья 5 его предусматривает, что при осуществлении иммунопрофилактики граждане имеют право на получение от медицинских работников полной и объективной информации о необходимости профилактических прививок, последствиях отказа от них, возможных поствакцинальных осложнениях; выбор государственных, муниципальных или частных организаций здравоохранения либо граждан, занимающихся частной медицинской практикой; бесплатные профилактические прививки, включенные в национальный календарь профилактических прививок, и профилактические прививки по эпидемическим показаниям в государственных и муниципальных организациях здравоохранения и другие права, в том числе отказ от профилактических прививок. Отсутствие профилактических прививок влечет: запрет для граждан на выезд в страны, пребывание в которых в соответствии с международными медико-санитарными правилами либо международными договорами РФ требует конкретных профилактических прививок; временный отказ в приеме граждан в образовательные и оздоровительные учреждения в случае возникновения массовых инфекционных заболеваний или при угрозе возникновения эпидемий; отказ в приеме граждан на работы или отстранение граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями.

Защиту права на здоровье от покушений других лиц человек может осуществлять своими действиями, в частности путем отказа от медицинского вмешательства. В этом деле он может рассчитывать и на содействие государственных органов (суда, прокуратуры, полиции и др.).

Хотелось бы выделить вслед за законодателем два соответствующих личных неимущественных права – право на личную жизнь и право на частную жизнь, хотя надо отдавать себе отчет, что в полной мере их разграничить невозможно. Грань между ними относительна.

Как бы там ни было, личная и общественная жизнь тесно соединены, так как человек связан с другими людьми не только физическими, сознательно направленными действиями. Люди непрерывно взаимодействуют друг с другом информационно, через свои биополя. Не случайно стало поверьем известное утверждение Л.Н. Толстого о том, что счастливые браки рождаются на небесах. Каждый человек взаимодействует с другими людьми, даже когда он находится в полном одиночестве. В нормальном положении, когда нет добровольной или принудительной изоляции, он живет личной жизнью не только в периоды одиночества, но и взаимодействуя с другими людьми. Попытки потеснить личную жизнь человека, принудить его жить только на виду у других, лишить его радости одинокого покоя или интимного общения обречены на провал. Такая же судьба ждет и мир индивидуализма, когда критерием правильности решений публичных учреждений является интерес отдельной личности. Конечная цель личной жизни – общественный интерес, а общественный интерес состоит в полноте личной жизни.

Поскольку право на личную жизнь предполагает возможность человека совершать широкий круг действий, то выявление этого круга – нетривиальная задача. Возможны два подхода к ее решению.

Один из них предлагает М.Н. Малеина. Она пишет: "С моей точки зрения, тайну частной (личной) жизни составляют сведения об определенном человеке, не связанные с его профессиональной или общественной деятельностью и дающие оценку его характеру, облику, здоровью, материальному состоянию, семейному положению, образу жизни, отдельным фактам биографии, а также его отношениям с родственниками, друзьями, знакомыми и т.п."[68].

С противоположной стороны к этому вопросу подходит Л.О. Красавчикова, которая прямо перечисляет "стороны" личной жизни[69]. Аналогичный прием использует И.Л. Петрухин[70].

Субъектами этих правоотношений являются граждане с момента рождения. Конечно, новорожденные право на частную жизнь реализовать не в состоянии. Но у малолетних желание иметь личную жизнь (свое общение со сверстниками, свой уголок в комнате, свои игрушки и т.п.) появляется довольно рано и заслуживает всяческого уважения. Позднее появляются серьезные личные интересы, с которыми бережно должны обращаться даже родители: общение со сверстниками, состояние успеваемости, увлечения и т.д.

Границы сферы личной жизни, за которые не вправе переступать другие лица, определяются самим управомоченным в зависимости от того, что он сам считает неприкосновенным и тайным.

Конечно, границы эти условны. Но зачастую имеется и вполне осязаемая непереходимая черта. Это – жилище человека. Ст. 25 Конституции устанавливает: " Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения".

Неприкосновенность личной жизни [71] включает в себя и личную неприкосновенность. Никто не вправе лишать человека свободы (закрыть в ограниченном пространстве, приковать к неподвижным предметам и т.п.), препятствовать его передвижению в избранном направлении, устраивать досмотр и личный обыск и т.п.

Неприкосновенность личной жизни включает в себя также недопустимость без его прямо выраженного согласия воздействия на волю и сознание человека, с тем чтобы изменить его пове-дение или сделать выбор, в котором заинтересован тот, кто оказывает такое воздействие. Широко известными средствами в этой области являются психотропные вещества, гипноз, нейролинг-вистическое программирование, а также включение в киноленту или видеоролик кадра с рекламой продукта. Кадр для глаза неразличим, но в сознании остается образ рекламируемого изделия, который влияет на решение о его приобретении. Скрытая реклама в настоящее время запрещена.

Если повседневная жизнь проходит в семье, в крестьянском хозяйстве, в дружеской компании, когда у такой группы мало секретов друг от друга, то вполне можно говорить о личной жизни не только отдельного человека, но и всей группы.

На основании анализа законодательства и высказанных в литературе положений можно выделить несколько сфер, которые составляют автономию личной жизни:

– установление ежедневного распорядка, повседневного быта по поддержанию существо-вания посредством удовлетворения своих потребностей в сне, пище, одежде и т.д.;

– установление и поддержание санитарно-гигиенического состояния: личная гигиена и гигие-на членов семьи, а также занимаемого помещения;

– широкий круг действий, связанных с выполнением ролей в семье, а именно поддержанием отношений с родителями и другими родственниками, воспитанием детей, выполнением супру-жеских обязанностей, взаимной материальной и психологической поддержкой и т.п., в частности осуществлением непосредственных, почтовых, телефонных и других сообщений;

– сохранение и поддержание собственного здоровья и здоровья членов семьи, в частности выбор и использование лекарств и средств народной медицины;

– выбор и усвоение достижений культуры – самообучение, самостоятельное чтение, обра-щение к средствам массовой информации, выбор определенного мировоззрения – светского или религиозного;

– выбор мероприятий, связанных с досугом, в частности выбор между уединением и коллек-тивными развлечениями, в том числе с друзьями, выбор тактики поведения к определенному человеку или группе людей[72].

Конечно, и такая классификация уязвима для критики, поскольку она не обладает достаточной строгостью и страдает неполнотой.

Право на личную жизнь представляет собой возможность человека (или группы людей) выбирать способы поведения с целью проявления индивидуальных способностей и удовлет-ворения личных материальных, социальных, нравственных и духовных потребностей.

Личная жизнь – это благо, которым нельзя владеть, как вещью. Человек может лишь нахо-диться в круге соответствующих возможностей.

Пользование правом на личную жизнь состоит в возможности совершения управомоченных действий, входящих в круг его личной жизни.

Как и в других случаях, распоряжение правом на личную жизнь в прямом смысле слова невозможно. Нечто похожее на распоряжение состоит в том, что человек изменяет границы своей свободы на частную жизнь: отказывается от каких-то сфер поведения по собственной воле, огра-ничивает общепринятую грань личной автономии, делает ее прозрачной для посторонних и т.д.

При этом Л.О. Красавчикова выделяет и другую сферу жизни: "Общественная жизнь человека заполнена соответствующими явлениями, отношениями и процессами социального порядка. Это трудовое участие в общественном производстве, управлении общественными делами (в широком смысле этого слова), это жизнь в искусстве и науке, других сферах, связанных с созданием и реализацией социальных ценностей"[73]. Но это уже иная сфера автономии – частная жизнь.

Право на частную жизнь представляет собой продолжение или один из сегментов права на социальное бытие. Эту сферу можно, конечно, и не выделять в виде отдельного личного неимущественного права. Но надо учесть, что в Конституции РФ имеются нормы, которые специально регулируют эту сферу жизни человека. В литературе при описании этого сегмента автономии нередко имеется в виду самостоятельное право на частную жизнь[74].

В отличие от личной частная жизнь – жизнь в социуме, социальная жизнь. Право на частную жизнь – возможность каждого человека независимо от других субъектов совершать всевозможные выборы направлений и способов взаимодействия в обществе.

Конституция называет ряд сфер частной жизни, в которых за человеком признается свобода выбора. Согласно ч. 1 ст. 29 каждому гарантируется свобода слова, если при этом не осущест-вляется пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. В соответствии с ч. 1 ст. 34 каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной деятельности. Надо также назвать ст. ст. 37, 43 и 44 Конституции РФ.

Право на частную жизнь возникает у гражданина с рождения, хотя реализовать его он может значительно позднее, когда удается отстоять свою самостоятельность среди взрослых и проявить соответствующие способности либо когда достигнет совершеннолетия.

В рамках права на частную жизнь человек выбирает не только направления своего социального поведения, но и отказ от некоторых шагов, изменение своей тактики и стратегии.
С этой точки зрения рассматриваемое право можно считать и правом на частную деятельность.

Исходной позицией для осуществления частной деятельности является наличие у человека достаточного информационного багажа. Формирование такого багажа обеспечивает ч. 4 ст. 29 Конституции, которая устанавливает, что "каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом". Получать и перерабатывать информацию человек начинает с раннего возраста в общении со взрослыми, а затем с воспитателями и педагогами. Конечно, в жизни человека наступает период, когда важным источником сведений для него являются средства массовой информации. Их деятельность регулируется Федеральным законом от 27 июля 2006 г. "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", Законом РФ от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации", Федеральным законом от 13 января 1995 г. "О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации" и другими.

Одно из направлений информационной деятельности заключается в создании объектов – произведений науки, литературы и искусства. Возможность такого выбора определена в ч. 1 ст. 44 Конституции, где предусмотрено, что "каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества...". Человек имеет право требовать от других, чтобы они не покушались на промежуточный результат его творчества или на объект в целом, если процесс создания его завершен.

Если результат труда объективирован, гражданин имеет на него абсолютное право, независимо от уровня завершенности и достоинств полученного результата. При обнародовании продукта деятельности он (продукт) приобретает самостоятельную жизнь. В таком случае правоотношения автора с другими лицами регулируются специальным законодательством – об авторских и смежных правах, о правах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы и другими актами.

Выбор частной деятельности может быть направлен на ремонт, переделку, переработку или изготовление вещей, а также на деятельность в сфере земледелия, скотоводства, рыбной ловли
и т.д.

Творчество и производство вещей объединяются, когда человек изготавливает оригинальные вещи – ковры, гобелены, витражи, украшения, предметы домашней утвари и т.д.

Таким образом, выбор в рамках социальной автономии человека – отправной фактор в создании продуктов интеллектуальной деятельности и вещей, которые затем становятся объектами их исключительных прав – собственности, авторских, патентных.

Право выбора и творческая деятельность на базе автономии в социальной сфере являются основой той связи между личными неимущественными и имущественными правами, которая давно (с 1961 г.) известна гражданскому законодательству. Исключительные неимущественные права на авторство, на имя, неприкосновенность творческого произведения – всего лишь частный случай проявления автономии человека. Эти права признаются за автором потому, что ему принадлежит естественное право на автономию, осуществление любой деятельности по исполь-зованию своих физических и интеллектуальных способностей. О.С. Иоффе при характеристике неимущественных прав, связанных с имущественными[75], говорил, что при объективировании результатов труда соответствующее лицо приобретает и имущественные права на плоды своей деятельности – на тиражирование, использование, продажу, предоставление лицензии и т.п.

Но такие права уже не являются личными в смысле ст. 150 ГК: хотя авторство на произведение неотчуждаемо и непередаваемо, оно не возникает в связи с рождением.
С рождением связана автономия автора. Если поведение в рамках автономии осуществляется в направлении создания новых в творческом отношении вещей и информационных продуктов, то на базе автономии частной жизни у автора появляются новые возможности: обнародовать результат или нет, фиксировать за собой авторство или нет, обнародовать его под своим именем или под другим и т.д.

Творчески самостоятельное произведение может быть выражено не только в знаках (буквы, ноты, чертежи и т.п.), но и в виде вещей, приобретающих оригинальную форму – ковры, гобелены, столовые принадлежности, мебель, ювелирные изделия и т.п. Если человек фиксирует свое авторство на вещи, которые приобретают статус произведений искусства, то он наряду с правом собственности приобретает также права на авторство, на имя, неприкосновенность. Здесь видна связь между личными неимущественными благами (отдельными сегментами автономии человека) и его имущественными правами.

В подавляющем большинстве случаев созданные человеком продукты в порядке осуществления его права на частную деятельность не являются настолько оригинальными, чтобы признавать их объектами творческой деятельности. Потому их создатели и не приобретают прав, связанных с авторством. Они признаются лишь собственниками. Но в основе их права собственности также лежат личные неимущественные блага – право выбора частной деятельности. Именно благодаря исключительности прав на неимущественные блага (под которыми имеются в виду отдельные сегменты его автономии) гражданин приобретает также исключительное право (собственности) на созданные в рамках автономии вещи. Таким образом, взаимосвязь между неимущественными благами и правом собственности очевидна: право собственности – результат свободного и независимого использования гражданином индивидуальных способностей. Поэтому нельзя согласиться с утверждением, что неимущественные права "никоим образом не связаны с имущественными правами"[76].

Выбор человека в рамках частной жизни может состоять в том, чтобы организовать совместную деятельность с другими людьми. Право в этой области является продолжением возможностей в рамках личной жизни, только в данном случае выбор по преимуществу ориентирован на производство информационных и вещественных объектов, т.е. экономической деятельности. Само такое производство переходит в пределы имущественной сферы. Но право выбора как один из сегментов автономии – возможность, которая существует в сфере неимущественных благ. Она включает в себя выбор неоформленной кооперации с членами семьи и другими лицами, заключение договора о совместной деятельности (простое товарищество), создание частной организации в виде одной из организационно-правовых форм, известных гражданскому законодательству, а также включение в качестве наемного работника в другие частные и публичные организации. Возможность для человека делать такие выборы вытекает из ст. ст. 34, 37, 43, 44 Конституции, а также норм отраслевого законодательства, в частности гражданского и трудового.

Следует заметить, что Т.В. Дробышевская выбор сфер экономической деятельности включает в состав личных неимущественных благ[77]. И с этим нельзя не согласиться.

Продолжением возможностей выборов, которые делаются в сфере частной жизни, является также выбор в социальной сфере, например когда человек принимает решение соблюдать религиозные обряды индивидуально или совместно с другими людьми в составе религиозного объединения (ст. 28 Конституции). Если иметь в виду социальную сферу в широком смысле этого слова, то "каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов" (ст. 30 Конституции). Эта норма конкретизируется в Федеральном законе от 19 мая 1995 г. "Об общественных объединениях".

Сделанный человеком выбор проявляется в реальном поведении управомоченного. Во многих случаях установлена процедура его фиксации. Если гражданин намеревается осуществлять производственную деятельность в форме простого товарищества, то выбор должен быть оформлен договором о совместной деятельности. Выбор организационной формы, в рамках которой предполагается та или иная деятельность, фиксируется подачей заявления в орган, осуществляющий регистрацию юридических лиц.

Распорядиться правом на выбор путем отчуждения невозможно. Отказ от выбора не изменяет и не прекращает соответствующее право. Равно как и сделанный выбор не накладывает на гражданина никаких ограничений: он может сделать иной выбор в той же сфере. Но ограничение может быть установлено в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом. Так, в соответствии с п. "б" ст. 44 УК РФ в качестве меры уголовного наказания может быть предусмотрено запрещение занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Один из выборов, который приходится делать гражданину при осуществлении права на частную жизнь (частную деятельность), это выбор места пребывания и жительства, а также способа передвижения по территории страны и за ее пределами.

В истории России этот вопрос занимал важное место, так как органы власти стремились установить контроль над передвижением граждан по стране и за ее рубежами[78].

ГК РСФСР 1922 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ГК РСФСР 1964 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.[79] включали право избирать место жительства в качестве одного из элементов в содержание правоспособности граждан. Эта позиция выражена и в ст. 18 действующего ГК РФ. Вместе с тем, в цивилистической литературе высказана точка зрения, согласно которой данное право является по своей природе конституционно-правовым[80].

Конечно, отношения по поводу места жительства регулируются конституционным правом, поскольку государство признает или не признает свободу своих граждан в этой части, устанавливает те или иные ограничения в данном праве, принимает меры к его обеспечению путем выдачи соответствующих документов и т.д.

Но выбор способа передвижения по территории страны, места пребывания и жительства – это и предмет регулирования нормами гражданского права[81]. Такой вывод почти очевиден в настоящее время, когда в России участились факты захвата заложников, ограничения свободы граждан с целью привлечения их к подневольному труду и т.д. Следует также принять во внимание, что ст. 150 ГК свободное передвижение, выбор места пребывания и места жительства относит к числу личных неимущественных прав. Поэтому, когда ч. 1 ст. 27 Конституции устанавливает, что "каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства", она тем самым определяет структуру и гражданских правоотношений: каждый вправе требовать снятия ограничений не только от государства, но и иных субъектов – граждан, юридических лиц, государственных органов и должностных лиц. Пределы автономии граждан при выборе места жительства и места пребывания определены также нормами некоторых специальных законов[82].

Рассматриваемые отношения регулируются нормами не только внутреннего законодательства, но и международного права. Статья 13 Всеобщей декларации прав человека провозглашает:

"1. Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе место жительства в пределах каждого государства.

2. Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну".

Статья 12 Международного пакта о гражданских и политических правах предусматривает:

"1. Каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, принадлежит в пределах этой территории право на свободное передвижение и свободу выбора местожительства.

2. Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную".

Содержание рассматриваемого права довольно прозрачно – каждый имеет возможность свободно перемещаться по территории России и останавливаться в любом месте для временного пребывания и постоянного проживания. Оно подчиняется общему ограничению, установленному в ч. 3 ст. 17 Конституции: нельзя останавливаться и тем более селиться на занятом месте, на принадлежащем другим лицам земельном участке, в чужом жилом помещении и т.д.

Ряд иных ограничений права на передвижение и проживание прямо сформулирован в норма-тивных актах. Так, п. 3 ст. 2 Протокола № 4 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает, что никакие ограничения рассматриваемого права недопустимы, "кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, или поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, защиты здоровья и нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц". Этому правилу аналогична ст. 55 Конституции РФ.

Согласно российскому законодательству правоохранительные и иные органы имеют немало возможностей по ограничению свободы передвижения граждан. Так, в соответствии со ст. 14 Закона РФ от 1 июля 2011 г. "О полиции" полиция защищает право каждого на свободу и личную неприкосновенность. До судебного решения в случаях, установленных настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами, лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Полиция имеет право задерживать:

1) лиц, подозреваемых в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, – по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации;

2) лиц, совершивших побег из-под стражи, лиц, уклоняющихся от отбывания уголовного наказания, от получения предписания о направлении к месту отбывания наказания либо не прибывших к месту отбывания наказания в установленный в указанном предписании срок, – до передачи их соответствующим органам, учреждениям или должностным лицам этих органов и учреждений;

3) лиц, уклоняющихся от исполнения административного наказания в виде администра-тивного ареста, – до передачи их в места отбывания административного ареста;

4) лиц, находящихся в розыске, – до передачи их соответствующим органам, учреждениям или должностным лицам этих органов и учреждений;

5) лиц, в отношении которых ведется производство по делам об административных право-нарушениях, – по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены законодательством об административных правонарушениях;

6) военнослужащих и граждан Российской Федерации, призванных на военные сборы, подо-зреваемых в совершении преступления, – до передачи их военным патрулям, военному коменданту, командирам воинских частей или военным комиссарам;

7) лиц, уклоняющихся от исполнения назначенных им судом принудительных мер меди-цинского характера или принудительных мер воспитательного воздействия, – до передачи их в учреждения, обеспечивающие исполнение таких мер;

8) лиц, уклоняющихся от следования в специализированные лечебные учреждения для испол-нения назначенных им судом принудительных мер медицинского характера, – по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены федеральным законом;

9) лиц, допустивших нарушение правил комендантского часа, – по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены федеральным конституционным законом;

10) лиц, незаконно проникших либо пытавшихся проникнуть на охраняемые объекты, – до выяснения личности, но на срок не более трех часов;

11) лиц, предпринявших попытку самоубийства либо имеющих признаки выраженного психи-ческого расстройства и создающих своими действиями опасность для себя и окружающих, – до передачи их в лечебные учреждения либо по месту жительства;

12) лиц, совершивших побег из психиатрического лечебного учреждения или скрывающихся от назначенной судом недобровольной госпитализации в такое учреждение, – до передачи их в психиатрическое лечебное учреждение;

13) лиц, в отношении которых поступило требование о выдаче, – до передачи их иностран-ному государству по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации или международным договором Российской Федерации.

Владение правом на выбор места жительства, как вещами, вряд ли возможно. Право пользования рассматриваемым правом на свободу состоит в том, что лицо имеет возможность по своей воле выбирать любое место жительства и способ перемещения из одного места к другому.

Вряд ли возможно распоряжение данным правом: полный или частичный отказ от него недействителен, а неосуществление не ведет к его изменению либо прекращению (ст. 9 ГК).

Защита права на свободу передвижения и проживания осуществляется прежде всего публично-правовыми способами, предусмотренными ст. 126–28, 206, 301 УК. Наряду с этим применимы и гражданско-правовые средства, рассмотренные выше.

Частная жизнь и деятельность человека предполагают его общение – личное и деловое. Перед другими субъектами человек предстает своим внешним видом. Внешний облик – единство довольно большого числа признаков, которые составляют образ человека. Образ включает в себя естественные свойства, полученные от рождения и приобретенные в ходе индивидуального развития – рост, тип лица, цвет кожи, признаки волос, осанка, походка и т.д. Составной частью облика является голос. Голос – это не только колебания звуковых волн. Он отражает многие свой-ства человека – состояние здоровья, психическое состояние, характер, отношение к людям и т.д. Иначе говоря, без голоса человека его образ не полон. Человек и сам активно формирует свой образ, выбирая одежду, прическу, походку, манеру говорить и т.д.

Создание и использование внешнего облика – одна из составных частей социального бытия (есть немало людей, которые посвящают его формированию основную часть своей жизни). Это право можно рассматривать в составе описанных выше прав. Но в правовых актах право на облик иногда выделяется отдельно и даже рассматривается как объект контроля[83].

Право на внешний вид (или индивидуальный облик) иногда рассматривается в юридической литературе в качестве самостоятельного неимущественного права[84].

Образ человека – составная часть персональных данных, а потому фиксирование его тем или иным способом (фото- и видеосъемка, рисование, скульптурная лепка) без согласия гражданина недопустимо. Он не только дает согласие на фиксацию (сканирование) его образа, но нередко сознательно использует свой образ либо предоставляет другим лицам право на его использование для получения выгоды, например в предпринимательской, политической, сценической деятель-ности.

При определенных обстоятельствах фиксирование облика возможно и без согласия человека. Например, п. 19 ст. 13 Закона "О полиции" разрешает сотрудникам полиции производить регист-рацию, фотографирование, аудио-, кино- и видеосъемку, дактилоскопирование лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, заключенных под стражу, обвиняемых в совершении преступления, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста, иных задержанных лиц, если в течение установленного срока задержания достоверно установить их личность не представилось возможным, а также других лиц в соответствии с федеральным законом; Закон РФ от 11 марта 1992 г. "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" предусматривает при осуществлении частной сыскной деятельности возможность использования аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки (ст. 5).

Внешний облик человека, будучи сканированным и зафиксированным, становится самостоя-тельным объектом права. Это уже не внешний вид, а информационный объект, на который у изображенного лица имеется самостоятельное право. Право на использование и распоряжение изображением облика, получившим самостоятельное существование, не включается в право на облик. Изображение – информационный объект, а потому оно приобретает отдельный правовой режим, как и все другие объекты подобного рода.

Так, ст. 152.1 ГК предусматривает, что "обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускается только с согласия этого гражданина". Это правило аналогично норме ст. 514 ГК РСФСР 1964 г.[85]. В последнем случае речь идет об использовании объекта авторского права, в котором изображено другое лицо, а не внешнего облика. Содержание этого права заключается в недопущении свободного репродуци-рования, распространения, использования каким бы то ни было образом зафиксированного любым способом изображения человека без согласия изображенного и (после смерти) других лиц, названных в ст. 152.1[86].

По этой причине вряд ли можно согласиться с М.Н. Малеиной, которая полагает, что ст. 514 ГК РСФСР говорит об охране внешнего облика[87].

Неимущественное право на внешний облик – возможность человека сохранить естественно приобретенные свойства своего внешнего вида либо изменять их, или придать им новые свойства.

Это право человека может подвергаться некоторым ограничениям, так как облик человека – не только его личное дело. Государство нередко устанавливает, что сотрудники некоторых учреж-дений выполняют свои обязанности, имея определенный внешний вид – форму одежды, прическу и т.д. Нередко государство устанавливает форму одежды сотрудников ведомств и государственных служащих. Согласно п. 2 ст. 21 Закона РФ от 26 июня 1992 г. "О статусе судей в Российской Феде-рации" при осуществлении правосудия судьи облачаются в мантию. В соответствии с п. 4 ст. 82 Уголовно-исполнительного кодекса лица, лишенные свободы по приговору суда и отбывающие наказание, носят одежду единого образца. Федеральный закон от 20 апреля 1995 г. "О государствен-ной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" устанав-ливает (ст. 11), что в целях безопасности защищаемого лица ему может быть изменена внешность.

Частные организации также иногда предусматривают правила, касающиеся внешнего вида сотрудников во время работы с клиентурой, рассматривая их форму одежды, прическу и т.д. как часть фирменного стиля.

Право владения обликом напоминает право владения вещью. Если принять во внимание, что субъект в личных неимущественных правоотношениях – часть сознания, которая управляет отдельными свойствами и органами человека, то облик относится как раз к управляемым компонентам. В связи с этим у человека есть возможность делать выбор того или иного облика, что является его неимущественным благом. Гражданин имеет широкие возможности пользоваться своим правом на выбор облика: выбирать отдельные его свойства или сочетание свойств. Когда такой выбор сделан и облик сформирован (либо сложился естественным образом), тогда появляется возможность пользоваться обликом.

Возможности человека в сфере формирования своего облика (именно это его правомочие является личным неимущественным) необходимо отличать от права лица пользоваться обликом при взаимодействии с другими лицами. В этом взаимодействии пользование обликом может приобрести имущественный характер.

Как уже говорилось, будучи сформированным, облик становится информационным объектом. Каждый пользуется своим обликом повседневно, появляясь перед другими людьми в том или ином виде, в том или ином состоянии. Некоторые люди предпринимают специальные усилия, чтобы произвести нужное впечатление на других: представляются никчемными и неграмотными либо, наоборот, сильными и осведомленными.

Внешний облик, в том числе и голос, профессионально используют артисты, дикторы, культуристы, фотомодели и другие, чаще всего с целью получения дохода.

Распоряжение правом на облик трудно себе представить. Но это возможно, если, к примеру, гражданин при формировании облика реализовал такие решения, которые не дают возможности вернуться к одному из прежних его состояний. Допустим, он вследствие неумелого применения красителя для волос стал лысым и уже не сможет пользоваться естественными волосами для формирования той или иной прически.