Как воспитать ребенка, умеющего выражать свои чувства

Воспитание ребенка, умеющего выражать свои чувства, – одна из труднейших задач для родителей, которым в детстве не позволяли «распускаться». Нам необходимо научиться принимать и понимать чувства наших детей, а также наши собственные чувства.

Привязанность как родительский подход. Младенец, способный выражать свои потребности, становится ребенком, умеющим выражать свои чувства. Вот почему в первой части этой книги мы подчеркиваем важность отклика на сигналы, подаваемые младенцем. Месячный ребенок плачет, выражая таким способом свою потребность в пище или в убаюкивании. Родители, слыша эти сигналы, чутко откликаются. Малыш начинает понимать, что эти его внутренние импульсы имеют некое значение. Его плач приносит ему утешение в виде отклика родителей. Выражение потребностей приносит благо. Будучи внимательными к малышу, откликаясь на его сигналы, родители развивают у ребенка способность к самовыражению – через ее полное признание. Если вы предвосхищаете потребности малыша благодаря отклику на едва уловимые сигналы, предшествующие плачу, малыш учится выражать себя более разнообразно, и ему редко приходится плакать, чтобы получить от вас требуемое. Такой ребенок доставляет удовольствие своим родителям, а это уже «гарантия» того, что родители будут и впредь откликаться на его потребности. «Привязанный» младенец, подрастая, становится ребенком, способным распознавать свои чувства и выражать их.

Но с малышом, не знающим привязанности, все не так. Младенец, которого приучают к расписанию и кормлению по часам, которого оставляют одного «выплакаться» в неурочное время, младенец, чьи желающие ему только добра родители стали жертвой теорий об испорченных по родительской вине детях, такой младенец рано приходит к заключению, что миру воспитателей безразличны его потребности, ведь они не получают отклика. И тогда младенец старается не тратить силы, не развивается. В раннем возрасте он привыкает замыкаться в себе и сдерживать свои чувства. Не распознает и не выражает их – уже в силу привычки. На первый взгляд, это «хороший» ребенок – он же никого не беспокоит. Он приспосабливается к жесткому расписанию, спит всю ночь, с ним вам «удобно». Но этот внешне спокойный маленький ребенок, на первый взгляд «такой дисциплинированный», рискует со временем стать замкнутым ребенком и внутренне неудовлетворенным, страдающим депрессией взрослым. Иные лишенные привязанности младенцы плачут еще сильнее, если воспитатели не откликаются на их плач; такие дети становятся истеричными, несносными, явно обозленными. Подрастая, такие дети делаются неуправляемыми. Они несут свое раздражение во взрослую жизнь, и, подобно внешне «спокойным» детям, – это потенциальные клиенты психологов и психотерапевтов. (Таких детей не надо путать с послушными и трудными детьми.)

Недоступный отец. «Не приставай ко мне с этой дурацкой мертвой рыбой»

Доступный отец. «Мне тоже по‑настоящему жалко нашу рыбку»

Поощряйте чувства ходунков. Способный выразить себя младенец и чутко откликающаяся мать (или чутко откликающийся отец) прекрасно понимают друг друга. Родители прислушивались к сигналам ребенка первого года жизни и правильно истолковывали их, поэтому подросший ребенок, ходунок, способен лучше выразить себя. Младенец, научившийся выражать свои потребности, становится ходунком, который умеет разобраться в своих чувствах. Некоторые матери признаются нам: «Мой малыш еще плохо говорит, и я не могу понять его, просто схожу с ума». Мы советуем таким матерям смотреть в глаза своим детям. Марта научилась прекрасно читать по глазам детей‑ходунков. Если она не совсем хорошо понимает лепет ребенка, она может понять выражение его глаз. Ходунок имеет ясное представление о том, что он неясно, неотчетливо говорит; загляните в глаза ребенку – выражение его глаз красноречивее его лепета. Пристально глядя в глаза ходунку, «раскрывающему перед вами свою душу», вы поймете, что лопочет.

Будьте доступны для ребенка. Ходунок – это маленькая личность с большими потребностями и ограниченной способностью сообщить об этих потребностях. Вы должны помогать ему. Когда он говорит с вами, смотрите ему в глаза и старайтесь занять такое положение, чтобы вы встречались с ним глазами на одном уровне. Проявляйте внимание, даже если вы не понимаете его слов. Мимикой и жестами (кивки головой, зрительный контакт, ваша рука на плече у ребенка) внушите ходунку, что вы хотите разобраться, о чем он ведет речь. Предположим, вы продолжаете делать то, что и делали (и против чего, возможно, ребенок протестует), но вы можете, по крайней мере, поддерживать речевое общение с ним. Он еще недостаточно развит, чтобы все понять, однако, слыша обращенные к нему ваши слова («Скажи маме, что тебе нужно…»), он сделает вывод, что вы заботитесь о нем.

Лорен, наша двухлетняя дочь, прищемила пальчик. Она подняла пострадавший пальчик ко мне. «Папочка, поцелуй, бо‑бо». Я знал, что ей не очень больно, потому что она расплакалась бы от настоящей боли. Я мог бы отмахнуться и вернуться к своему прерванному важному занятию, но я взглянул на вещи ее глазами. И понял, что дело было не в этом практически не пострадавшем пальчике. Дело было в Лорен, которая считала, что у нее с пальчиком что‑то не так. Девочка знала, что она может поделиться со мной своими чувствами, добиться от меня внимания и сочувствия. Проявляя интерес к ее состоянию, я побудил девочку эмоционально раскрыться. «Покажи мне, где больно», – попросил я. Я заглянул ей в глаза и сочувственно обследовал пальчик. «Давай его полечим». Я забинтовал ей пальчик и предложил сходить и взять в морозилке кубик льда. Посадил к себе на колени и держал несколько минут, пока она не переключила свое внимание на что‑то новенькое. Неопытный отец, возможно, не стал бы так волноваться из‑за «ерунды». Отец‑ветеран понимает, насколько чувствительны маленькие дети в отношении «бо‑бо». С точки зрения маленького ребенка, легкий булавочный укол – это дырка в его теле, и его необходимо забинтовать, чтобы не произошло никакой «утечки» для него.

Сдерживать чувства вредно. Дети могут выйти из себя, реагируя (скорее, чрезмерно реагируя) на мелкие жизненные неудачи. На то они и дети. Всякие «мелочи» представляются им значительными.

Не вынуждайте ребенка сдерживать чувства. Когда ребенок расстроен, дайте ему время и возможность выразить чувства. Удержитесь от раздражения, не выносите своих суждений, не обращайтесь к логике. Ребенок не в том состоянии ума, чтобы правильно воспринимать вашу реакцию. Порой дети выражают себя таким образом, что вы теряете всякое терпение и останавливаете их, не раздумывая, по инерции. Если вы «сигналите» ребенку, что он должен сдерживать свои чувства, ребенок решит, что вам безразличны его эмоции, и подавит их. Это ситуация обоюдного проигрыша. Ребенок утрачивает умение выражать себя, а вы делаетесь черствыми родителями, чей ребенок не может на них рассчитывать. Родители и ребенок отдаляются друг от друга.

Избегайте так легко срывающихся с губ реплик, которые вынуждают ребенка замкнуться:

● «Прекрати реветь!»

● «Ничего страшного с тобой не случилось».

● «Ты ведешь себя как маленький».

● «Не надо так сильно расстраиваться!»

● «Какая ерунда!»

● «Не надо тебе никакой повязки – что тут бинтовать!»

● «Не надоедай мне!»

● «Ты вовсе не замерз (не голоден, не хочешь пить и т. д.)».

Вместо этого старайтесь помочь ребенку разобраться в его чувствах:

● «Ты плохо себя почувствовал, да?»

● «Ты, должно быть, разозлился».

● «Ой! Тебе, наверное, больно».

● «Ты расстроился?»

● «Какое удовольствие!»

● «Тебе это было действительно неприятно, верно?»

● «Конечно же, было очень больно, если у тебя ссадина на коленке».

● «Я уверен, что ты чувствуешь себя отлично».

Начиная с шести лет ребенок способен в большей мере отвечать за гармонию в отношениях с близкими. Если ваша семилетняя дочь сердито смотрит на вас, если готова затеять шумную ссору, если не откликается на ваши попытки выяснить причину, вы можете в сдержанном тоне попросить ее удалиться в другую комнату, чтобы своим плохим настроением она не нарушала ваш душевный покой.

Подстраивайтесь под настроение ребенка. На заре своего отцовского опыта я усвоил ценный урок в отношении того, как воспринимать эмоциональное состояние детей, усвоил, наблюдая за реакцией Марты. Например, если ребенок бежал к нам с воплем «Бо‑бо!», я тут же входил в свою роль доктора и объективно оценивал случай. Я настолько погружался в объективный анализ внешнего характера «бо‑бо», настолько был занят вынесением компетентного суждения, что упускал из виду эмоциональное состояние ребенка. Он выплескивал свои чувства, я же занимался умствованиями, решая, серьезной была ссадина или нет.

Марта, наоборот, входила в эмоциональный контакт с ребенком. Отстраняясь от своего взрослого ума, она быстро переключалась на детское восприятие вещей. Прежде всего, она подстраивалась под настроение ребенка. Если «бо‑бо»‑эмоции у ребенка зашкаливали, сочувственный отклик Марты тоже выходил за границу шкалы. Марта прибегала к древнейшему дипломатическому приему: отталкивайтесь в переговорах с людьми от того, на чем они стоят, и ведите людей туда, куда вы хотите их привести. Постепенно Марта снижала напряженность «сигналов» обеспокоенности, и это помогало ребенку осознать: ссадина еще не означает, что жизнь его на волоске. Ребенок уже понимал, что если его травма кажется пустяком маме, то и волноваться не о чем; малыш возвращался к игре, гордо щеголяя пластырем на коленке.

«Мне больно или нет?» Подождите, пока ребенок не обратится к вам за помощью. Очень часто, когда мы видим, что ребенок шлепнулся, мы ждем: вот сейчас он расплачется; но малыш поднимается, а затем бросает украдкой взгляд в нашу сторону. Если мы встревожены и устремляемся к нему, ребенок подхватывает наш сигнал и начинает беспомощно плакать. Если же мы храним спокойствие, ребенок может не обратить внимания на «бо‑бо» и продолжит игру.

Date: 2015-10-18; view: 326; Нарушение авторских прав