Глава 52

Когда Хантер и Гарсиа вернулись в Паркер‑центр, на город уже опустилась ночь. Они оба вымотались до предела.

– Отправляйся домой, Карлос. – Роберт устало протер глаза. – Проведи остаток вечера с Анной. Своди ее на ужин, сходи в кино, что‑то в этом роде. Сейчас мы ничего не можем поделать, остается только думать, а у нас обоих мозг уже плавится от переизбытка информации. Все равно же ничего толкового не придумаем.

Гарсиа знал, что Хантер прав. К тому же, Анна будет рада, если муж наконец‑то уделит ей время. Он потянулся за курткой.

– А ты не идешь домой? – спросил он, увидев, что Роберт включил компьютер.

– Через пять минут пойду. – Хантер кивнул. – Только проверю кое‑что.

На самом деле Хантеру понадобилось намного больше времени, чтобы найти в Интернете ссылки на документальный фильм, о котором говорил агент Келли Дженсен. Это была малобюджетная картина телеканала «А&Е»[10]под названием «Красота холста. Таланты Западного побережья». Фильм пустили в эфир всего один раз, три года назад.

Роберт позвонил в лос‑анджелесский офис телекомпании «А&Е», но было уже поздно, и ему не удалось ни с кем поговорить. Нужно будет связаться с ними завтра.

Выйдя из Паркер‑центра, Хантер не стал ехать домой. В его голове теснилось столько мыслей, что ехать в пустую квартиру, где он чувствовал себя таким одиноким, не хотелось.

Если преступник действительно заставлял жертв совершать самоубийство, активируя пусковой механизм, то они были правы в своем предположении относительно Лоры Митчелл. Она не должна была умереть на том столе. Убийца хотел, чтобы она спрыгнула. Тогда бомба взорвалась бы в ней. Вот только пусковой механизм не активировался. Лора умерла от удушья. Дениза Митчелл сказала, что в детстве ее дочь страдала от припадков. Припадки прекратились, когда девочка начала рисовать, – возможно, изменились какие‑то психологические условия, вызывавшие приступы. Однако же Роберт знал, что травматический шок, в особенности сильный приступ паники, мог вызвать припадок. Девушка очнулась в темной комнате, совсем одна, с зашитым ртом и промежностью. Несомненно, это стало для нее именно таким шоком.

Некоторое время Хантер бесцельно ездил по городу, а потом направился на пляж в Санта‑Монике.

Ему нравилось смотреть на ночной океан. Волны бились о песчаный берег, вокруг было тихо. Роберта это успокаивало. Пляж всколыхнул в нем воспоминания о родителях, о тех временах, когда он был совсем маленьким.

Отец вкалывал по семьдесят часов в неделю, разрываясь между двумя низкооплачиваемыми работами. Мама тоже бралась за любой труд, приносивший деньги: уборка, глажка, стирка. Хантер не помнил ни одних выходных, которые отец провел бы дома, но платить по счетам все равно не получалось. И все же родители Роберта не жаловались. Раз уж все сложилось именно так, то ничего не поделаешь, считали они и принимали все вызовы судьбы со смиренной улыбкой.

В воскресенье, когда папа приходил с работы, вся семья отправлялась на пляж. Обычно к этому времени все остальные собирались уходить домой. Бывало, что даже солнце уже успевало закатиться за горизонт. Но Роберта это не смущало. Более того, ему это даже нравилось. Казалось, что весь пляж принадлежит его семье.

Когда мама умерла, отец перестал ходить с Робертом на пляж, и иногда малыш видел, как папа украдкой утирает слезы, глядя на волны.

Сзади, на набережной, было много туристов, в барах с видом на океан веселился народ. Мимо Хантера проехал мальчик на роликах, за ним едва поспевала девчушка помладше.

– Тим, подожди меня! – взмолилась она.

Но мальчик даже не оглянулся.

Роберт немного посидел на песке, любуясь волнами и вдыхая соленый морской воздух. Где‑то вдалеке скользили по воде серфингисты – три парня и две девушки. Похоже, они получали от этого массу удовольствия. У кромки воды какой‑то мальчик набивал ногой мяч. У него это отлично получалось. Мимо прошли парень и девушка, держась за руки. Оба приветливо кивнули Хантеру. Тот улыбнулся в ответ. Глядя им вслед, Роберт почувствовал, как на него нахлынули воспоминания о молодости. О любви. Об этих событиях его жизни знали совсем немногие, но когда‑то Хантер влюбился. Это было очень давно.

На его губах появилась печальная улыбка. Воспоминание разворачивалось перед его внутренним взором, улыбка сползла с губ, в душе стало пусто. В уголке глаза блеснула слеза.

Но в этот момент зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер.

– Детектив Хантер.

– Чё как, брателло? – в своей неподражаемой манере осведомился Ди‑Кинг.

В трубке слышалась громкая музыка в стиле хип‑хоп.

– Да как‑то не очень, – ответил Роберт.

Ди не стал ходить вокруг да около.

– Прости, чувак, ничего разнюхать не удалось. Ну, ты въехал, о чем я. Мексиканцы, ямайцы, русские, китайцы, итальянцы… никто не слышал о том, чтобы какой‑то девахе зашили рот. Она не потрахивалась с бандитами, по крайней мере из известных мне банд.

– Да, я уже понял.

– Узнал, кто она?

– Ага.

Ди‑Кинг ждал, но Хантер не стал ему ничего рассказывать.

– Дай угадаю. Та цыпочка не работала на улице.

– Точно.

– Я ж тебе говорил, брателло. Я б знал. – Он помолчал. – Ладненько, мне пора. Но я еще поспрашиваю. Если чё, маякну.

Закончив разговор, Роберт отряхнул руки от песка, взял куртку и пошел назад в машину. Людей в барах становилось все меньше, и Хантер подумал, не выпить ли ему. Стаканчик солодового скотча… или пять стаканчиков… может, так он сможет расслабиться?

Какая‑то девушка, сидевшая за столиком на набережной, громко рассмеялась. Роберт посмотрел на нее. Темные короткие волосы, очаровательная улыбка… Хантеру вспомнилась Келли Дженсен. Ее квартира находилась в Санта‑Монике. Да и студия тоже располагалась неподалеку. До Кульвер‑Сити отсюда рукой подать.

В материалах из отдела поиска пропавших говорилось, что детективы проверили и квартиру, и студию Дженсен, но осмотр не дал особых результатов. Предполагалось, что Келли похитили с парковки перед ее домом, когда она вышла из машины. Ни свидетелей, ни записей с камер наблюдения не было.

Роберт посмотрел на часы. Они с напарником планировали осмотреть оба эти места завтра, но… черт побери, он же уже здесь. Да и поспать сегодня все равно не удастся.