Камбрия, Милнторп. – Не хотелось бы мне надписывать конверт с таким адресом, но, наверное, у испанцев существуют какие‑то сокращения на подобный случай

– Не хотелось бы мне надписывать конверт с таким адресом, но, наверное, у испанцев существуют какие‑то сокращения на подобный случай, – сказала Хейверс. Она имела в виду город в Аргентине, который сочла наиболее похожим на место происхождения Алатеи Васкес дель Торрес. – Санта‑Мария де ла Крус де лос Анжелес и де лос Сантос, – продекламировала она в трубку мобильного телефона. – Вот такой городок. Должно быть, он находится в сейсмически опасной зоне, вот ему и дали такое количество имён в надежде на защиту святых.

Линли слышал, что Барбара курит. Ничего удивительного в этом не было. Хейверс курила постоянно. И она, видимо, была не в Ярде. Или, если всё же она находилась там, могла звонить откуда‑то с лестницы, где время от времени нарушала правила, покуривая на площадке. Инспектор сказал:

– Но почему именно этот город, Барбара? – И пояснил, обращаясь к Сент‑Джеймсу, который подошёл и тоже прислонился к машине: – Она занимается Алатеей Файрклог.

– С кем это ты говоришь? – раздражённо спросила Хейверс. – Терпеть не могу разговоры втроём по телефону.

– Здесь Сент‑Джеймс. Я бы включил громкую связь, только не знаю, как это делается.

– Ох, похоже, в аду снег выпал, – проворчала Барбара. – Дайте телефон Саймону, сэр. Он знает.

– Хейверс, я не совсем уверен…

– Сэр!.. – Голос Барбары был полон святого родительского терпения.

Деваться было некуда. Инспектор протянул телефон Сент‑Джеймсу. Тот нажал одну или две кнопки – и они стали вдвоём слушать Хейверс, стоя на парковке перед гостиницей.

– Это наиболее вероятно, – заговорила Хейверс. – Я понимаю, что это нечто вроде блуждания в темноте, сэр, но в этом городке обнаружились некий парень по имени Эстебан Вега дель Торрес де Васкес и его жена – Доминга Падилла дель Торрес де Васкес. Я рассудила, что, если сложить всё вместе, получится примерно то, что нужно. Часть имён повторяет имена Алатеи.

– Это натяжка, Барбара.

– Нашла в Интернете? – спросил Сент‑Джеймс.

– Чёрт знает сколько времени там проторчала. А поскольку там всё на испанском, я лишь предполагаю, что этот парень – мэр. Мог, конечно, оказаться кем угодно, вроде специалиста по отлову бродячих собак, но тогда с какой стати он на фотографии передавал бы кому‑то ключи от города? Ну, разве что это была бы знаменитая дрессировщица собак Барбара Вудхаус.

– Она умерла, – заметил Линли.

– Ну, как бы то ни было. В общем, там есть его фотография при полном параде и фото его жены, позируют, но я, конечно, не смогла прочесть подпись, потому что там всё по‑испански, а на этом языке я знаю только «una cerveza por favor», и ни слова больше, уж поверьте. Но имена разобрать можно. Эстебан и Доминга и так далее. И, в общем, это, думаю, лучшее, что мне удалось найти, и это похоже на дело.

– Нам нужен переводчик, – сказал Линли.

– Как насчёт вас, Саймон? Знание испанского входит в число ваших талантов?

– Только французский, – ответил Сент‑Джеймс. – Ну, ещё латинский, но я не уверен, что от него может быть польза.

– Ладно, найдём кого‑нибудь. И ещё нам нужен кто‑то, кто объяснит, как эти люди управляются с таким количеством имён, потому что я, чёрт побери, понять этого не могу.

– Это должно быть как‑то связано с родословными, – предположил Линли.

– Вполне может быть. Но зачем? Они что, перечисляют имена нескольких поколений? Мне бы не хотелось видеть в своём паспорте такое, если вы меня понимаете.

Линли уже думал об испанском и о том, кто мог бы послужить им надёжным переводчиком. Конечно, в Скотленд‑Ярде было множество знатоков, но Линли не знал, кому из них можно довериться, чтобы Изабелла в итоге не выследила его.

– А как насчёт собственно Алатеи Файрклог? – сказал он. – Почему ты решила, что она имеет отношение к этому городку, Санта‑Мария‑и‑так‑далее? Ты ведь предполагаешь, что она дочь мэра, я правильно понял?

Хейверс возразила:

– Да ничего подобного, сэр. У них, похоже, есть только пятеро сыновей. – Она глубоко вздохнула на другом конце линии и выдохнула дым через нос прямо в телефон. Линли услышал шорох бумаги и понял, что Барбара перелистывает блокнот. Наконец она продолжила: – Карлос, Мигель, Анхель, Сантьяго и Диего. По крайней мере, я полагаю, что это сыновья. Учитывая то, как нанизаны все эти имена.

– И как сюда вписывается Алатея?

– Насколько я понимаю, она может оказаться женой одного из них.

– Беглая жена?

– По мне, так выглядит вполне разумно.

– А как насчёт другой родни? – спросил Сент‑Джеймс. – Племянники, кузены?

– Наверное, и они имеются.

– Ты проверяла эту линию? – поинтересовался Линли.

– Пока нет. Но могу проверить. Вот только не вижу в этом смысла, потому что там всё на испанском, я ведь уже сказала, – напомнила ему Барбара. – Конечно, в Ярде есть программа перевода. Вы знаете. Прячется где‑то в компьютере, вдали от глаз того, кому она нужна в данную минуту. Но я могу поговорить с Уинстоном. Он знает, как её отыскать. Мне спросить у него?

Инспектор немного подумал. И пришёл всё к тому же выводу: ему грозит серьёзная стычка с Изабеллой Ардери, если она узнает, что Линли использовал ещё кого‑то из членов её команды в собственных целях. И результат такого манёвра вряд ли будет приятным. Нужно было искать какой‑то обходной путь для решения проблемы испанского языка. О чём Линли совсем не хотел сейчас думать, так это о том, почему его так беспокоит реакция Изабеллы. Прежде ведь его не тревожил возможный скандал со старшим офицером. И то, что он вдруг встревожился теперь, как бы ставило инспектора на самый край опасного обрыва, а ему совсем не хотелось таких испытаний в данный момент своей жизни.

– Должен быть какой‑то другой способ, Барбара, – сказал Томас. – Я не хочу вовлекать Уинстона в наши дела. Так что – не санкционирую.

Барбара не стала напоминать ему, что и на её собственную помощь она санкции не получала. Просто сказала:

– Позвольте тогда… Ну, я могу спросить Ажара.

– Это ваш сосед? Он говорит по‑испански?

– Он умеет практически всё, – насмешливо ответила Барбара. – Но я думаю, что если он сам и не знает испанского, то сможет порекомендовать мне кого‑нибудь из университета. Какого‑нибудь преподавателя, например. Или старшекурсника. Ну, и, в конце концов, я могу просто пойти на местный рынок в Камдене и прислушаться к туристам – если они там есть в это время года, – и поймать кого‑нибудь, говорящего по‑испански, и затащить его в ближайшее интернет‑кафе, чтобы он мне помог. Я хочу сказать, что способы, безусловно, есть, сэр. Так что, пожалуй, мне не так уж и нужен Уинстон.

– Спросите Ажара, – решил Линли и добавил: – Если, конечно, это не слишком вас затруднит и не поставит в неловкое положение.

– С чего бы вдруг это могло поставить меня в неловкое положение, сэр? – В тоне Барбары прозвучало подозрение, и к тому были причины.

Линли не ответил. Были вещи, которые они никогда не обсуждали. И одной из таких вещей как раз были отношения Барбары и Таймуллы Ажара.

– Что‑нибудь ещё? – спросил Линли.

– Бернард Файрклог. У него есть ключи от квартиры, где живёт некая Вивьен Талли. Я там была, но с ней не встретилась, не повезло. В целом она выглядит так: молода, отлично одета, дорогая одежда, хорошая кожа, фасонная стрижка. Другим женщинам такое может только присниться. О ней я знаю только то, что она когда‑то работала на Файрклога, а теперь работает в Лондоне и любит балет, потому что ходила туда вчера. А может, это был урок бального танца, или она просто была на каком‑то представлении. Её уборщица не говорит по‑английски, так что мы не слишком друг друга поняли. Чёрт побери, сэр, вы обратили внимание на то, как мало в наши дни в Лондоне людей, которые действительно умеют говорить по‑английски? Вы это заметили, Саймон? Я чувствую себя так, словно нахожусь в каком‑нибудь чёртовом коридоре чёртовой Организации Объединённых Наций.

– У Файрклога есть ключи от её квартиры?

– Недурно звучит, да? Я по этому поводу ещё раз прокатилась в Кенсингтон. Подозреваю, с этой дамой что‑то не так. Я пока не добралась до Крессуэлла…

Это неважно, успокоил её Линли. Она могла бы проверить детали, но они уже сами кое‑что знают. Например, что существует страховка в пользу бывшей жены. А ферма оставлена по завещанию партнёру Крессуэлла, как он сам утверждает. Так что Барбара могла бы всё это перепроверить и уточнить. Очень важной может оказаться дата составления завещания. Может Барбара это проверить?

Может и проверит, заверила инспектора Барбара.

– А что там насчёт детей?

– Видимо, Крессуэлл предполагал, что деньги по страховке пойдут и им на пользу. Но что‑то непохоже.

Хейверс присвистнула.

– Всегда иди по следу денег.

– А что, разве не так?

– И это мне вот о чём напоминает, – сказала Барбара. – О парне из «Сорс». Вы на него ещё не натыкались?

– Пока нет, – ответил Линли. – А что?

– А то, что за ним тоже следует присмотреть. Оказалось, что он уже был там, ровно за три дня до того, как Ян Крессуэлл утонул. А поскольку ему нужно что‑то жареное для статьи, то нечто вроде убийства было бы в самый раз.

– Мы это учтём, – пообещал Линли. – Но для убийства ему нужно было бы пробраться во владения Файрклога, залезть в лодочный дом, а потом уйти, и всё это время оставаться незамеченным. Но вы ведь говорите о довольно крупном человеке, так?

– Почти семь футов ростом. Что, неудачное предположение?

– Да, сомнительное, но в нашем случае, думаю, всякое возможно.

Линли мысленно прикинул, мог ли семифутовый рыжий репортёр ускользнуть от внимания Миньон Файрклог. Разве что в очень поздний час очень тёмной ночи, решил инспектор.

– Ну ладно, – сказал он, – мы всё равно во всём разберёмся, так или иначе. – Это было сигналом к концу разговора, и Линли знал, что сержант правильно его поняла. Но прежде чем она отключила связь, он должен был кое‑что узнать (хотя и не желал понимать, зачем ему это нужно) и потому спросил: – Вы сумели ускользнуть от внимания суперинтенданта? Она по‑прежнему думает, что у вас выходной? Вы на неё не наткнулись там, в Ярде?

Последовало довольно долгое молчание. И Линли сразу понял, какой ответ услышит. Избегая взгляда Сент‑Джеймса, он пробормотал:

– Чёрт побери… Это может усложнить дело. Для вас, я хочу сказать. Мне очень жаль, Барбара.

Та ответила беспечным тоном:

– По правде говоря, наша начальница малость тяжела в общении, инспектор. Но вы меня знаете. Я привыкла к такому.