Город, деревня, глушь

На протяжении веков в русском сознании формировались оппозиции: города и деревни, столицы и провинции. Выехав за пределы Москвы, вернее, за кордон пригородных коттеджей, наивный столичный житель с неприятным удивлением обнаруживает, что оказался в абсолютно другой стране, где пьют больше, работают меньше – не потому, что лентяи, а потому, что работы нет, где зарплаты не платят, а деньги на выпивку все равно отыскиваются. Здесь люди кормятся плодами своих огородных трудов, здесь покупка самых простых предметов считается немыслимой роскошью. Пожилые здесь ходят в ватниках, молодые – в дешевых ярких тряпках. Потрясенный столичный житель обнаружит те самые многочисленные пустые, словно вымершие, деревни, о которых так часто (начиная с XVI века) упоминают иноземцы.

Русская культура настойчиво противопоставляет город и деревню. Пушкин изящно каламбурит, предваряя главу «Евгения Онегина» двумя эпиграфами: «О Русь!» и «О rus!» Горация, где rus – деревня, ставя, таким образом, между Русью и деревней иронический знак равенства. «Да она вся – деревня!» – говорит, вернее кричит, бунинский герой о России.

Для Пушкина деревня – отдых от Петербурга и опостылевшего светского общества. Для Чехова и Бунина деревня – это трясина, болото. Привыкая к деревенской жизни, человек дичает, опускается. Для писателей‑«деревенщиков» деревня, живущая немудреным крестьянским трудом, – хранилище драгоценных традиций, последний оплот нравственности.

В России много таких мест, от которых, кажется, «три года скачи – ни до какого государства не доскачешь». Мастера слова создали немало выразительных портретов маленьких и, кажется, Богом забытых городов. Это и гоголевский Миргород, и место действия «Мертвых душ», и город Глупов, которому, по воле Салтыкова‑Щедрина, приходится переживать все печальные перипетии русской истории.

Чехов восклицал: «Как вы счастливы, господа, что живете не в провинции». Стоны трех сестер – «В Москву! В Москву!» – как нельзя более понятны ему. И не только ему.

Русская культура создала множество образов русских городов, жить в которых нельзя – и все же приходится. Режиссер Карен Шахназаров создал жутковатый образ «Города Зеро», из которого невозможно выбраться и который воплощает собой самые тупиковые из русских дорог – вернее, место, где любая русская дорога превращается в тупик.

Куда более безобиден созданный народной фантазией город Мухосранск. В «Словаре русского арго» предлагаются следующие значения этого слова: «Провинциальный город, глушь, глухомань, провинция». Символами самой глухой глуши становились в разговорной речи города Тмутаракань и Урюпинск.

И все же глушь манит русского человека возможностью укрыться от столичной суеты: «Бросить все и уехать в Урюпинск», – гласит последняя фраза популярного анекдота.

Только не выбирай путь, по которому любит кататься власть.

Date: 2015-10-18; view: 294; Нарушение авторских прав