Русская святость

Историк и священник Георгий Федотов считал, что семена христианства попали в Руси на благодатную почву. Христианство было понято как религия любви. «В древнерусской святости, – пишет Федотов, – евангельский образ Христа сияет ярче, чем где бы то ни было в истории». Идеалом народа стала не могучая, не богатая, а именно святая Русь.

Согласно летописи, святой князь Владимир тщательно выбирал наиболее подходящую для Руси религию. Ислам и католицизм были отвергнуты им по прагматическим соображениям: мусульманам нельзя пить вино, а католики так или иначе зависят от папы Римского. Иудаизм не понравился, так как евреи рассеяны по всей земле, а для русских такой доли Владимир не желал (все равно довелось). Кроме того, князь отправил своих посланников в иные страны – посмотреть, как проходит богослужение у различных народов. Прибывшие из Константинополя послы рассказали князю, как их потрясли красотой православные службы: «Не знали, где мы: на земле или на небе». Выбор в пользу православия был совершен.

Владимир сначала крестился сам, а затем повелел: во‑первых, бросить языческих идолов в воду, во‑вторых, пригласить из Византии священников, а в‑третьих, всем явиться на берег Днепра для крещения. Было бы слишком смелым сказать, что на этом Русь с язычеством распрощалась – этот процесс затянулся до сегодняшнего дня.

Тем не менее православная религия не оказалась «навязанной сверху» чуждой идеей, она вошла в плоть и кровь народа.

Первые русские князья, принявшие православие, – княгиня Ольга и ее внук князь Владимир были людьми со сложными судьбами и характерами, а потому их поступки, зафиксированные летописями, могут вызывать неоднозначное отношение.

В частности, летопись рассказывает о том, как жестоко отомстила Ольга за гибель своего мужа, спалив дотла город Искоростень. А Владимир так и вовсе обладал огромнейшим гаремом – дело, скажем, совсем не христианское. Правда, летописи подчеркивают, что все это было до крещения, но не упоминают, что Ольга раскаивалась в своей жестокости, а Владимир – в сластолюбии.

Каких удивительных святых знает Древняя Русь!

Интересно, что любимыми русскими святыми стали Борис и Глеб, которые не прославились при жизни ничем особенным и не сражались за веру. Они просто безвинно пострадали – были прославлены за страдание. Идеалом древнерусской святости стал Сергий Радонежский, основатель великого монастыря, ставшего центром духовной жизни.

Георгий Федотов, один из выдающихся исследователей, создавший труд «Святые Древней Руси», отмечает в XVI – XVII веках убывание русской святости. Эта же эпоха, считает он, отличалась повышенным вниманием к внешней, обрядовой стороне религии.

Реформа Петра Великого признается историками церкви переломным событием русской истории наряду с такими, как крещение Руси, татарское завоевание или раскол. Реформа изменила многовековые отношения церкви и государства, что явилось основой для главенства светской культуры в русском обществе. Патриаршество было упразднено, вместо него образован Святейший синод.

Тем не менее именно в послепетровскую эпоху произошел расцвет важнейшего для русской духовной жизни явления – монашества, причем в виде знаменитого «старчества». Монахи‑«старцы», обладатели высшей мудрости, помогали советами и духовенству, и мирянам, к ним стекался народ со всей Руси. Как писал известный историк церкви А. В. Карташев: «Петр бросил вызов русскому монашеству, и через 50 лет оно ответило ему явлением святителя Тихона Задонского, старца Паисия Величковского, еще через 50 лет – святого Серафима Саровского, через новые 50 лет – святителя Феофана Затворника, старца Амвросия Оптинского и целого полка оптинцев».

В современных православных кругах особенно почитают святых, живших в конце XIX – начале XX столетия. Выделяются три явления русской духовной жизни рубежа столетий, которые считаются столпами русского православного духа в наши дни. Это, во‑первых, святой Иоанн Кронштадский, священник начала XX века и один из любимейших святых современности, который известен во многом благодаря своим эсхатологическим предсказаниям. Во‑вторых, Оптина пустынь, которая стала оплотом старчества в XIX веке, школа старчества сохранялась вплоть до закрытия монастыря в 1927 году и гибели оптинских старцев. Оптина Пустынь воспринимается верующими как одна из самых значимых святынь современности. И в‑третьих, Дивеевский монастырь, знаменитый своими блаженными и связанный с именем святого Серафима Саровского (в Дивеево хранятся мощи святого).

Советский период значительно увеличил число русских святых. Новомученики – таково общее название духовенства и мирян, репрессированных в годы советской власти. Первым новомучеником считается протоиерей Иоанн Кочуров, расстрелянный 31 октября 1917 года в Царском Селе; 25 января 1918 года в Киеве был убит митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). День его кончины (или первое воскресенье после него) отмечается как День памяти новомучеников и исповедников российских.

Большое число духовенства и мирян погибло в революцию, в результате протестов против Декрета об отделении церкви от государства и во время Гражданской войны. Приняли мученическую кончину и патриарх Тихон, и царская семья, и Елизавета Федоровна, сестра царицы, основавшая Марфо‑Мариинскую обитель в Москве. В 1922 году началась кампания «по изъятию церковных ценностей», приведшая к ряду судебных процессов, закончившихся репрессиями против духовенства и мирян. Всплески репрессий возникали в 1929 году, в связи с коллективизацией, при массовом закрытии церквей в середине 1930‑х годов, когда была уничтожена большая часть духовенства. Общее число новомучеников можно оценить как несколько сотен тысяч человек. Русская зарубежная, а затем Русская православная церковь канонизировали более тысячи человек, и этот процесс продолжается. Не счесть этих святых. Только Богу известно, сколько их на самом деле.

Знаешь, читатель, когда ты в очередной раз разочаровался в церкви? Да когда узнал от чиновничка синодального, который начальничек по канонизации святых, следующую информацию.

Во времена от Петра I до Николая II было канонизировано всего десять святых.

В 1988 году канонизировали еще десять человек, с согласования со светскими властями, безусловно.

А потом понеслось. Без удержу. Кого только не канонизировали...

А теперь, читатель, слушай: ни один из воинов Великой Отечественной войны не был произведен в святые. Ни один! Знаешь, как церковные комиссии это объясняют, ехидненько. Послушаем: «...что нам известно о прошедшей войне? Мы и сейчас не можем понять, за кого воевал советский народ: за товарища Сталина? За Русь православную? За своих близких и Родину?» Конец цитаты. Потрясает стиль объяснения. Добрых слов и интонаций не нашлось для защитников Родины.

Посмотрели бы мы, где церковь была, если бы наши люди не отдали свои жизни за того же товарища Сталина, за Русь православную, за своих близких и Родину. Сейчас бы служба шла по‑немецки.

Теперь понятно, дорогой читатель, почему литература священников не любила. Да потому что у них все не по‑божественному.

Канонизация православных святых, безусловно, внутреннее дело самой православной церкви. Это бесспорно. Тогда не нужно всуе говорить о том, кто для нашего народа святой без канонизации.

Чиновники от здания, которое церковью называется, упрекают всех непонимающих принципы канонизации в святотатстве и дерзновении. Пусть их, но пусть тогда не умничают, когда рассуждают как об обычном деле – о «типологической ситуации со всеми русскими воинами, попавшими в плен и убитыми». Слова‑то какие нечеловеческие выбраны.

Люди России, спасибо вам за то, что отдали свои жизни за товарища Сталина, за Русь православную, за своих близких и Родину. Низкий вам поклон. Для любого человека вы святые. Каждый! Здесь не до поповских разбирательств и ведомственных освидетельствований. Конец гнева.

Date: 2015-10-18; view: 289; Нарушение авторских прав