Медуза коробка

Я опять стал светить фонариком на риф и продолжил искать свою добычу. Вдруг что-то ударило мое предплечье с силой, подобной тысяче вольт электричества. Я развернулся, посмотреть, что это было. На мне был гидрокостюм с короткими рукавами, так что единственной частью тела, не покрытой гидрокостюмом, были предплечья. Что-то пронеслось мимо и обожгло меня с невероятной силой. Это было как если бы я стоял на мокром бетоне босыми ногами и положил руку на электрические провода. Я в ужасе

отшатнулся и стал лихорадочно светить фонариком, пытаясь найти, что это было или где это было, но не мог увидеть, что ударило меня.

Может быть, кто-то укусил меня или я поранился о камень. Я посмотрел на руку, нет ли на ней крови, но там ничего не было, только пульсирующая боль. Я потер руку, что позже оказалось худшим из всего, что я мог сделать, потому что таким образом я вогнал яд в кровь. К тому времени боль, казалось, стала немного утихать, так что я подумал: «Я только найду рака, а потом вернусь и спрошу у мальчика в лодке, что это такое было». Я не хотел поддаваться страху; я знал, как важно для моей собственной безопасности как ныряльщика не впадать в панику. Поэтому я пошел доставать рака. Когда я нырнул, то опять увидел тех же самых странных медуз, которых я видел несколько минут назад. Две из них медленно, жутко пульсировали в моем направлении со своими длинными закручивающимися щупальцами сзади. Краем глаза я увидел, что щупальца задели мою руку. Когда они коснулись моей руки, я был опять сотрясен электрическим ударом невероятной силы. Я чуть было не отключился прямо в воде.

Неожиданно я понял, что ударило меня в первый раз! Из опыта спасения жизни я знал, что некоторые медузы чрезвычайно ядовиты. Когда я был ребенком, у меня была сенная лихорадка и такая сильная аллергия, что если меня кусала пчела, моя нога раздувалась, как воздушный шар. Теперь я начал волноваться, потому что эти медузы обожгли меня дважды. Я выскочил на поверхность воды, задыхаясь, и задрал голову, пытаясь найти лодку.

Становилось совсем темно из-за наплывающих грозовых туч. Лодка едва виднелась внизу у рифа. Я заложил руку за спину, чтобы она не находилась в воде. Я не хотел, чтобы ее еще раз обожгли медузы.

Затем я поплыл по направлению к рифу, пытаясь бороться с ужасом, который я ощущал. Но когда я плыл, я почувствовал что нечто скользнуло по моей спине, и очередной сильнейший удар пропульсировал по моей руке. Обернувшись, я увидел удаляющиеся щупальца. Я был обожжен в третий раз.

Я опустил фонарик в воду, чтобы следить за рифом и к своему ужасуm увидел, что луч от фонарика прошел прямо через месиво из этих медуз. Я подумал: «Если кто-нибудь из них ударит в мое лицо, не думаю, что я доберусь до лодки». Так что я приблизил фонарик к лицу и поплыл что было мочи. В конце концов, я добрался до лодки, и стал в отчаянии выспрашивать мальчика на лучшем французском и креольском, на которые я был способен, знает ли он, что за медузы это были. Он не знал, потому что не был ныряльщиком. Он только мотал головой и показывал на моего друга Саймона, который был вводе. Так что я должен был вернуться в воду и плыть к нему.

Я увидел его под водой и направил свет ему в лицо, чтобы привлечь его внимание. Он всплыл на поверхность, и я крикнул ему: «Мне ужно наверх!» Я опустил голову в воду, чтобы плыть обратно к лодке и прямо перед моим лицом была еще одна вздымающаяся по направлению ко мне медуза. Я должен был выбрать – или она ударит в лицо, или в руку. Я поднял руку и, отталкивая ее, получил

еще один мучительный ожог в руку. Затем я вскарабкался на скалу. Два фута воды покрывали скалу. Я стоял в ластах и смотрел на свою руку, которая была буквально раздута, как воздушный шар с ранами на коже, похожими на волдыри от ожога, как если бы я жег ее в печке, в тех местах, где прошлись щупальца.

Пока я смотрел на это все, пройдя по скале в ластах, подошел мой друг Саймон. Он был в полном водолазном костюме, как и все они, потому что они выросли в тропиках и вода казалась им холодной.

Он посмотрел на мою руку, потом на меня и спросил задыхаясь: «Сколько? Сколько раз они тебя обожгли?» Я сказал: «Я думаю, четыре раза». Он спросил: «Невидимые? Они были прозрачными?» Я ответил: «Да, они выглядели прозрачными». Саймон опустил голову и выругался. Он сказал: «Один ожог, и с тобой все кончено, только один». Он направил фонарик себе в лицо, и я увидел, насколько серьезной была ситуация. Я сказал: «Что же я тогда делаю здесь с четырьмя на руке?»

Саймон паниковал, и я запаниковал тоже, потому что он занимался нырянием годами и знал об этих медузах. «Тебе нужно в больницу, - сказал он, - Aller, aller, vite». Главная больница была в 15 милях, была ночь, и я был на скале в полумиле от берега. Я слышал, что он говорил: «Иди»,- но стоял, как парализованный. Он пытался запихать меня обратно в лодку. Пока он тащил меня, я осознал, что моя правая рука была буквально парализована и я не мог вынуть ее nиз воды. В то время, когда я пытался вытащить руку из воды и положить ее в лодку, пятая медуза проплыла поверх нее и поразила мое и так обезображенное предплечье еще раз. Я думал про себя: «За что мне это?» Затем я увидел как бы обратную перемотку фильма со своими грехами. Я немедленно понял, что я делал неправильно. Я сделал очень многое, чтобы заслужить это. Ничто не проходит безнаказанным.

Двое моих друзей подняли лодку со мной внутри над скалой, обдирая дно. Лодка была деревянной и на ней они зарабатывали себе на жизнь, так что я понял, что ситуация очень серьезная, если они так поступают. Они перенесли лодку в лагуну и поплыли, стараясь подтолкнуть лодку, чтобы она пошла дальше. Я сказал: «Пойдемте со мной!» Но они ответили: «Нет, лодка будет слишком тяжелой,пусть мальчик отвезет тебя на берег». Так что этот малыш стал работать шестом подгоняя лодку к берегу.