Повесть тринадцатая. Чаровник от природы и кот Варгин

— Встарь бывали всякие чудеса, — сказал другой путник. — Слыхивал и я от стариков про необычайных людей. Про одного из таких помню лучше всего, о нём и поведаю пану.

Жил в наших краях один простой крестьянин, звался он Томаш. Про него говорили, будто родился уже с зубами, а когда вырос, то хоть и не учился чаровать, но знал все секреты чаровников. Злой дух не мог от него укрыться. Под любой личиной, под каждой наружностью он всегда его видел и узнавал. Для всех людей он был другом, знал какие-то секретные слова, которыми одолевал злого духа, помогая страждущим и несчастным людям. Измученные тяжкой болезнью паны, когда наука докторов и дорогие лекарства не приносили им облегчения, посылали за Томашем, и тот всегда неким тайным словом быстро возвращал им здоровье и покой. Расскажу про несколько таких случаев.

Однажды пан Н. вернулся из города и привёз домой кота. Где и как он его достал, про то я не слышал, знаю только, что кот этот был необычный. Когда пан принёс его в комнату и посадил на пол, все домашние собрались вокруг и с удивлением смотрели на кота, который важно похаживал по покою, подходил, мурлыча, к каждому и со всеми был так ласков, будто вырос в этом доме.

Пан Н. обратился к жене:

— Смотри, Антося, что за редкостный кот, какой здоровенный, как блестит его шерсть, весь чёрный, как уголь, а как искрятся глаза! Да это прямо кошачий король Варгин.[234]Привёз я его как величайшую редкость.

Кот вскочил на стол, пани погладила его рукой, он прикрыл глаза, выгнул дугой чёрную спинку и, мурлыча, важно прошёлся по столу, и пани взяла его на руки. Красивый и ласковый кот всем пришёлся по душе и зажил лучше некуда — пил самое свежее молоко, спал на мягкой постели. На зов «Варгин!» бежал к пани, забавлял её, и все в доме его любили.

Прошёл месяц, прошёл другой, счастливый кот вёл себя хорошо, был фаворитом всего дома и в самом деле жил, как кошачий король. Но через несколько месяцев все начали замечать у пани какую-то перемену, у неё появились какие-то странные капризы, никто в доме не мог понять, чего она хочет. Стала занудной, беспокойной, сварливой, наказывала без вины горничных и слуг, ругала соседок, кричала на мужа, во всём имении один лишь кот был хороший и счастливый.

«Что бы это значило? — думал пан Н. — Такая нежданная перемена у Антоси».

Посоветовался со стариками и сведущими людьми. Все сошлись на том, что пани, должно быть, больна, ибо часто плачет, жалуется, хватается за голову, будто испытывает сильную боль, и падает на кровать. Больной никто не мог угодить, лишь кот спокойно сидел и мурлыкал возле неё.

— Должно быть, у неё спазмы, — сказал пан. — Надо пригласить доктора.

Приехал доктор, послал за лекарствами, лекарства дорогие, расходы большие, а пользы нет. Задумался доктор, не может понять, что это за хвороба. Тогда пан Н. пригласил на совет ещё нескольких. Собрались они, поговорили между собой, назначили другой способ лечения, но и это не помогло, ибо никто из них не мог распознать причину мучений больной.

Когда уж доктора со всей своею наукой не только не дали облегчения, но больная стала ещё слабее и беспокойней, знакомые и соседи посоветовали послать за Томашем.

— Томаш, — сказали они, — родился с зубами, у него природный дар, лечит силою слов. Нужно верить в тайны и чудеса, хоть и не постиг их ещё человеческий разум.

Дал себя уговорить пан Н. и послал за чаровником.

Пани лежала на постели, возле неё сидела поручица,[235]что приехала в то время проведать больную, служанки стояли у дверей, ежеминутно ожидая приказа, а чёрный кот, мурлыча, сидел рядом. Зашёл пан с Томашем, кот глянул на чаровника огненным оком, встопорщил спину, фыркнул и запрыгнул под кровать.

Томаш, устремив глаза на больную и шепча свои тайные слова, подошёл к ней. Пани, увидав его, гневно вскочила с постели и только раскрыла рот, чтобы что-то сказать, как из её уст вылетел рой ос и разлетелся по всей комнате. Они кусались и путались в волосах у всех, кто оказался поблизости. Кот, жутко воя, бегал по столам, кидался на окна и стены, наконец, спрятался за печку и, сидя там, пронзительно мяукал. Всех охватила тревога, пани упала на постель. Чаровник открыл двери, и все эти ядовитые насекомые тут же исчезли.

— Пускай тепеть хворая немного отдохнёт, — сказал Томаш. — Через несколько часов будет совсем здорова.

— Скажи, Томаш, отчего начались эти страшные муки моей жены? Откуда и как завелись у неё в голове эти ядовитые насекомые? Доктора не могли распознать её болезнь.

— В этом нет ничего дивного, — ответил Томаш. — Пани любила забавляться[236]с котом, и он своим нечистым урчанием расплодил у неё в голове, как в гнезде, ядовитых ос.

— Кот? Варгин? — удивился пан. — Да может ли такое быть? Такой красивый, такой ласковый зверёк, все его любили, ни в чём ему не отказывали.

— Советую пану быть осторожнее. Коты, особенно чёрные, могут отравить жизнь, — сказав это, Томаш взял шапку и вышел из комнаты.

— Повесить кота! — закричал пан Н., и эти слова, полные гнева, всех перепугали. — Позвать сюда кого-нибудь, пусть вытащит кота из-за печи. Повесить его!

— Как не стыдно, — сказала пани поручица, — верить чаровнику, который всех нас тут обманул своим шарлатанством. Да не может такого быть, чтоб из-за этого кота в голове развелись ядовитые осы. Не чини, пан, такой жестокости, я заберу его с собой. Кот редкий, и в моём доме он, наверное, никому не принесёт такой болезни.

— Повесить кота немедленно! — кричал пан Н. в гневе.

Зашёл в комнату слуга, стал искать за печкою кота, но того там уже не было. Пан со слугой оглядели все углы, смотрели под столами и под кроватью, искали за мебелью, но нигде не смогли найти Варгина. Двери и окна были закрыты, как он мог сбежать? Все застыли в удивлении, а кот исчез, словно проклятый дух.

Пани была уже здорова и спокойна. По всей округе с удивлением говорили об этом случае. Доктора ничему этому не верили и смеялись над людской простотой; но народ верил в силу слов Томаша, к нему шли за советом и всегда получали облегчение в страданиях. Поручица очень хотела взять Варгина в свой дом и очень жалела, что не знала, где несчастный прячется от несправедливого преследования.

Однажды, когда у неё в доме гостили несколько соседок, она рассказывала им про кота Варгина.

— Я не видела ничего прекраснее, чем этот необыкновенный зверёк. Чёрный, как уголь, шерсть лоснится, гладкая, мягкая, словно аксамит,[237]хвост пушистый, как у соболя, глаза, полные огня, горят, будто свечи, сам большущий. О! Если б я могла где-нибудь раздобыть такого кота, не пожалела бы денег за такую редкость.

Во время этого разговора вбежала Зося, старшая дочка пани поручицы, и закричала:

— Ах! мама! какой огромный кот сидит в передней.

Открыли дверь и увидели в тёмном углу чёрного кота, а глаза у него горят, как свечки. Хозяйка сразу узнала Варгина и только позвала: «Варгин!», как он встал и, урча, подошёл к ней. Она взяла его на руки, принесла в комнату и пустила на пол. Варгин важно прошёлся по комнате, а дети и гости, стоя вокруг, смотрели на необычайного кота с удивлением и хвалили его.

— Ты, Зося, будешь заботиться, чтобы Варгин всегда был накормлен и ухожен, — сказала поручица. — Как же я рада, что он появился в моём доме. Не случится с ним здесь несчастья, какое он недавно испытал в доме пана Н. Разве ж возможно, чтобы такой чудесный кот отравлял жизнь и заражал людей своим урчанием?

Несколько недель Варгин был счастливейшим из котов, его поили самым лучшим молоком, все его любили, а больше всех — дети. Они бросали коту мячик, а тот ловко ловил его лапами, бегал с детьми по комнате, прыгал по креслам, столам и диванам, гулял по саду, забавлял их, лазая по деревьям. После игр и прогулок он валялся на траве в тени густых лип; а когда возвращался в комнату, его встречала Зося, брала на руки, гладила белою ручкой, и не раз счастливый Варгин, урча, засыпал у неё на коленях.

Но потом все заметили странные перемены. Дети, прежде спокойные, теперь стали залезать на столы, на комоды, корчить страшные рожи, порой жмурить глаза, будто совы, боящиеся света, а порой глядели, как страшилища какие-то, кривлялись, прыгали в окна, бегали к воде, всех ругали. Зося совсем изменилась, то сердилась на всех, сидела грустная, жаловалась на людей и на весь свет, то вдруг ни с того, ни с сего веселилась, танцевала одна, кружилась по комнате и плела всякий вздор; сделалась ветреной, капризной, никто ей угодить не мог.

Однажды, когда пани поручица беседовала с гостями, а дети играли на полу, Зося прошла несколько раз по комнате и села в углу, грустная и печальная, а Варгин развалился в кресле и урчал, зажмурив глаза.

— Странные перемены вижу я в твоём доме, — сказала пани поручице приятельница. — Дети, и даже твоя старшая дочка, непохожи на самих себя. Слыхала я про чёрного кота, будто он отравляет жизнь. Не Варгин ли это причиняет им болезнь? В таком несчастии, как говорят люди, доктора бессильны. Позови к себе Томаша, он один может помочь.

Едва произнесла она это, кот Варгин взревел не кошачьим голосом, выпрыгнул в окно и тут же исчез.

Поручица побледнела, и всех гостей охватил страх. Открылись глаза матери, поняла она свою ошибку и её бедственные последствия. Сразу же послала за Томашем экипаж, просила, чтоб поспешил и спас её от несчастья.

Приехал Томаш. Мать рассказала ему о беде, что пришла в её дом. Чаровник посмотрел на панну и детей, пожал плечами и сказал:

— Будь, пани, спокойна, хоть дети уже заражены, но время пока не упущено, ещё не трудно выгнать из их голов тех тварей, что завелись от урчания чёрного кота.

Сказав это, он приказал поставить всех детей посреди комнаты, а сам, подойдя к ним, прошептал тайные слова.

Всех, кто смотрел на это, охватил страх — из детей сыпались какие-то мелкие страшные и странные зверьки, наподобие маленьких жаб и мышей, они ползали по комнате и искали укрытия в щелях, их пронзительный писк был несносен для людского уха. А из головы панны Софии вылетали бабочки разных цветов и размеров, они сновали под потолком, а мать, глядя на это, дрожала от страха и едва не лишилась чувств. Томаш, видя её терзания, махнул рукой, и бабочки вместе с остальными тварями разом исчезли.

Наконец Томаш, чтоб ещё больше успокоить взволнованную мать, заверил её, что к детям эта страшная хвороба больше не вернётся, если она не забудет этого случая и будет следить, чтобы они избегали подобных забав. Когда после этого чародейства дети ушли в свою комнату, а Томаш взял шапку, чтобы идти домой, приехал пан судья Дедемуха, человек богатый и, говорят, умный, ибо все соседи и знакомые всегда просили у него совета в судебных делах. Пан судья зашёл в комнату, поздоровался с хозяйкой, глянул на Томаша и сказал:

— А почто здесь этот чаровник?

Пани поручица рассказала про беду, что приключилась в её доме из-за чёрного кота. Дедемуха смеялся до упада, слушая про эти чудеса, и сказал, обращаясь к Томашу:

— Хорош же ты, шарлатан. Не раз слыхал я про твои чары. Берегись, как бы не приключилось с тобой за это какого зла.

— Я зла никому не сделал, — ответил Томаш.

— Людей обманываешь.

Гости и хозяйка, защищая Томаша, доказывали, что в тех непостижимых чудесах, что они видели собственными глазами, не было никакого обмана.

— А где же всё-таки этот Варгин? — спросил судья. — Хотелось бы посмотреть на него. Это, должно быть, необычный зверь. Может, пани поручица позволит мне взять его себе, коли не желает, чтоб этот кот, натворивший столько бед, будто враг какой, оставался у неё в доме? Я люблю подобные редкости. Слыхал я в сказках, будто где-то в волшебных садах коты рассказывали байки и разные старинные предания, приезжали туда богатые паны и князья, чтоб послушать их и посмотреть на эти чудеса. И этот кот у меня не меньше удивил бы весь свет, сотворяя своим урчаньем разноцветных бабочек, мошек и разных зверьков. Из дальних краёв приезжали бы ко мне посмотреть на это чудо.

— Охотно отдала б его пану судье, да он удрал через окно.

— Ах! какая жалость, — сказал Дедемуха и спросил у Томаша: — А можешь ли ты словить его какими-нибудь чарами и доставить мне?

— Можешь, пан, взять его с собою хоть сейчас.

Только сказал это Томаш, как вдруг появился кот Варгин. Все замолчали и с удивлением смотрели на него. Тот стоял возле печи, топорщил выгнутую дугой спину, пушистый хвост, словно гадюка, извивался по полу, а глаза горели, как два раскалённых угля.

— К нему страшно подойти, — сказал судья. — Видно, с ним жестоко обошлись, раз он так сердится. Однако какой огромный котище.

— Пусть теперь пан берёт его смело, только потом будь осторожен.

Судья Дедемуха приказал своему слуге отнести кота в экипаж, а сам, немного поговорив, распрощался с пани поручицей. Томаш тоже поспешил домой.

Прошло немного времени. По всему повету стали рассказывать странные вещи про перемены в жизни пана судьи. Что с ним стряслось? Надоел всем, всех подозревал, что советуют ему плохое, желают ему зла, хотят погубить его, замышляют какую-то страшную измену. Каждый вечер осматривал он оружие, заряжал ружья и пистолеты, по ночам не спал, будто боялся нападения. Гнев его был беспределен, жестоко наказывал слуг, и часто безо всякой вины; во всём его доме не было живой души, что могла бы быть в безопасности и покое. Лишь кот Варгин, неотлучный друг, сидя возле него, сверкал глазами и постоянным урчанием забавлял пана. Да мало того, взбрело пану судье в голову, будто все имения в Полоцком и Невельском поветах принадлежали когда-то его фамилии. Замучил помещиков, таская их в суд, похвалялся знатностью рода Дедемух, рассказывал, в какой роскоши жили некогда его предки — хорошо пили, славно ели, жили пышно, как настоящие паны.

Однажды в усадьбу пана Дедемухи приехали по какому-то делу несколько чиновников. Не знаю, о чём шла у них беседа, но только говорят, что пан судья был в тот час весел, принял всех любезно. За разговорами да шутками один из гостей посмотрел на сидящего в кресле кота Варгина, и сказал:

— Так это ж тот самый кот, который когда-то жил в доме пана Н. и у пани поручицы, и там будто бы от его урчания завелись в головах осы, бабочки и разные зверьки. Учёные доктора не могли оказать помощь, а Томаш, прошептав какие-то секретные слова, вылечил всех.

Пан судья чуть не лопнул со смеху:

— Ха-ха-ха! Разве можно верить таким бредням?! Уж несколько месяцев этот кот постоянно со мною, а я вполне здоров и ни одно насекомое моей голове не докучает.

— А между тем, пан судья, не кот ли посоветовал вам начать дело об имении ротмистра Ц.? — пошутил другой гость. — Мне сдаётся, что оно закончится ничем, ибо я не вижу в иске пана никаких оснований.

— Этот кот не учился праву, — ответил судья. — Я сам знаю, что делаю.

— Я никогда не видел того Томаша, — сказал другой гость, — а о нём рассказывают удивительные вещи. Нельзя ли позвать его сюда, ведь он живёт где-то неподалёку? Пускай бы пошептал свои чародейские слова, может, и мы бы увидели какие-нибудь чудеса.

— Верно, хотите узнать, — сказал, посмеиваясь, судья, — есть ли у меня в голове какая-нибудь мошкара? Чтоб удовлетворить ваше любопытство, сейчас пошлю за ним, пусть приходит и лечит меня самого, увидим, сумеет ли он обмануть нас своими нашёптываниями.

Когда судья приказал посыльному идти за Томашем, кот фыркнул, спрыгнул с кресла и, сидя под столом, диким и беспокойным урчанием стал показывать свой гнев. Его глаза горели огнём, шерсть на спине и хвосте топорщилась, казалось, будто он увидел перед собой врага.

— Варгин боится Томаша, — сказал один из гостей. — Едва вспомнили о нём, а кот уже места себе не находит.

Судья взял кота на руки, посадил рядом с собой, гладил, чтобы успокоить его гнев, но глаза у кота всё равно горели и топорщилась шерсть на спине и на хвосте.

Небо закрыли облака, а землю покрыл вечерний сумрак. В доме пана судьи горел огонь и не прекращались разговоры и споры о разных судебных делах. Хозяин запальчиво доказывал истинную законность всех своих судебных исков, твердил, что должен обязательно добиться своего, что не пожалеет никаких расходов, чтоб завладеть имениями своих врагов, а их самих пустит по миру.

Внезапно случилось неслыханное диво — все увидели, что кот вдруг вырос до размеров пса и завыл жутким собачьим голосом. Хозяин и гости встревожились и словно окаменели, с перепугу не могли и слова вымолвить.

Отворилась дверь, вошёл Томаш. Кот вскочил с пола и так стремительно сиганул в окно, что выломанная рама упала за стеною, стёкла разлетелись мелкими осколками, а сам он исчез в ночной тьме.

Томаш подошёл к хозяину, и пока тот как безумный смотрел на него, начал произносить чародейные слова. И тут все увидели ещё более страшные вещи — из всех отверстий головы пана судьи вылетали пузыри, наподобие мыльных, и, лопаясь под потолком, превращались в жутких страшилищ. Летали крылатые змейки, огненные дракончики, над головами сновали какие-то чудища, похожие на истлевшие скелеты, из них падали на пол кости и черепа. Все гости, охваченные ужасом, сами были похожи на трупы, восставшие из гробов. Наконец Томаш махнул рукою, все змеи, драконы и скелеты исчезли, а сам он вышел за двери, оставив хозяина и гостей онемевшими от страха.

Через выломанное окно ветер колебал пламя свечей на столах, где-то в дальнем курятнике запел петух, и часы пробили полночь. Хозяин и гости после долгого молчания, наконец, пришли в себя. Они своими глазами видели чудеса, при воспоминании о которых их бросало в дрожь. Теперь поверили они, что врождённая сила Томаша каким-то непостижимым образом заставляет духов повиноваться. Судья Дедемуха, зарыдав, признался, что все его претензии и иски были несправедливыми, и поклялся, что будет стараться жить в согласии и дружбе со всеми соседями и уж больше не станет вводить своих ближних в ненужные расходы.

Томаш много помогал в несчастьях и простым крестьянам. Невозможно даже рассказать обо всём. Жаль только очень, что он покинул нашу сторонку и отправился в дальние края.

* * *

— А что за причина, — спросил Завáльня, — что он оставил друзей и свой родной край?

— Разные ходили об этом пересуды. Говорят, будто некоторые паны и учёные лекари доказывали всем, что слова — это ветер, который не может ни помочь, ни навредить, что все болезни человека они уже исследовали, изучили, и от любой из них в аптеках продают верные лекарства, что вредоносных котов на свете не бывает, что Томаш, пользуясь людской простотой, всех обманул, показывая чудеса. Наконец дошло до того, что его начали открыто преследовать, поэтому он ушёл и скрылся от своих врагов.

Другие же доказывали, что будто даже друзья его согласились с мнением учёных голов и кричали: «Не слова нам нужны, а дела! Покажи нам цветы и травы, дающие здоровье, мы сами соберём их и будем лечиться».

Томаш знал действие каждого зелья и потому уступил их желаниям; по лугам, болотам, берегам рек и озёр собирал разные травы и учил узнавать, какая из них ядовитая, а какая полезна для здоровья, рассказывал, где какая трава растёт, как и при какой надобности её использовать. Так однажды в мае месяце, когда вся природа веселится, а в полях, в небе и в рощах поют птицы, Томаш, исполняя желание своих друзей, в задумчивости бродил по горам да лугам и собирал цветы и травы. На самом заходе солнца в долине среди лёгкого, прозрачного тумана увидел он русалку чудной красоты, на голове у неё был сплетённый из цветов венок, в волосах сверкали капли росы, платье, белое как снег, было усыпано разными цветами. Напевая чарующим голосом, она поманила Томаша к себе, он пошёл за нею и больше не вернулся домой.

— А появлялся ли ещё где-нибудь тот вредоносный кот Варгин? — спросил дядя.

— Он появляется и теперь. Недавно в нашем имении, когда панич с людьми зашли в полночь во флигель, то в передней увидели огромного чёрного кота. Двери и окна были закрыты, и все удивились, как он туда попал. Когда захотели его поймать и выкинуть из комнаты, кот, убегая от них, не произвёл ни шороха, но, словно лёгкий ветер, перелетал через столы, шкафы и диваны, нигде надолго не задерживаясь. Наконец сел в углу и, когда его окружили и собирались схватить, исчез во мгновение ока. Всех охватил страх и пробрала дрожь.

Иногда ночью во время бури, когда за стеной воет ветер, можно услышать ужасное мяуканье этого кота, и тогда на душу ложится тяжкая тоска. Порой в полночь видят его горящие глаза, похожие на две свечи, и тревога пронзает сердце. Но не все верят в эти страхи. Только простой народ молится, прося Бога, чтобы избавил их от злого духа.

— Буря на дворе, — сказал дядя, — за стеной шумит ветер, все дороги заметает снегом, утром очень рано не поедете, да и незачем вам спешить, хлеб и сено, слава Богу, у меня есть, стало быть, мы можем ещё некоторое время поговорить, покуда петух запоёт. Что ж расскажет нам теперь третий ваш товарищ?

Date: 2015-10-18; view: 363; Нарушение авторских прав