Глава 39. – Сергей Васильевич, разрешите доложить?

– Сергей Васильевич, разрешите доложить? – скороговоркой произнес лейтенант Владимир Нестеров, едва войдя в кабинет Трифонова.

– В чем дело?

– Вчера вечером, сотрудник милиции, дежурящий около дома певицы Васильевой, заметил подозрительного человека, спустившегося с крыши здания по пожарной лестнице.

– Как он выглядел?

– Высокий, сутулый, с бородкой. Был одет в длинный плащ серого цвета с поднятым воротником.

– Значит, шеи не было видно?

– Нет.

– Жаль. Задержали?

– Нет. Сотрудник решил за ним проследить.

– И проворонил?

– Да.

– Вот олух!

– Сергей Васильевич, брать сразу не имело смысла. А если бы при нем не было никаких улик? Оперативник хотел выяснить возможные связи или место жительства подозреваемого.

– Ну и как, выяснил?

– Он проследил за ним до Казанского вокзала, затем на электричке проехал до станции Литвиновка. Там подозреваемый неожиданно исчез. Милиционер объясняет это полной темнотой. Он не мог идти вплотную, ориентировался по слуху, но объект вдруг словно растворился. Стал не слышен.

– Уши надо чистить! Как подозреваемый оказался на крыше генеральского дома и что там делал?

– Возможно, он пытался проникнуть в подъезд. Но все выходы на чердак закрыты на замки изнутри. Следов их повреждения не обнаружено.

– Оперативник узнал в нем Композитора?

– Утверждать с полной уверенностью не может. Сумерки, борода, неряшливые длинные волосы. Но он заметил одну особенность. Подозреваемый перемещался по городу, совершенно не глядя по сторонам. Даже при переходе через оживленную улицу.

– Наш клиент! У него уши вместо глаз! – воскликнул подполковник, вскакивая из‑за стола. – Теперь он у нас на крючке.

– Скажете тоже, Сергей Васильевич, ведь он ушел.

– Зато теперь нам многое о нем известно. Во‑первых, борода. Это очень важная примета. С помощью оперативника составьте фоторобот Композитора и разошлите во все отделения милиции. Во‑вторых, станция Литвиновка. Надеюсь, там никаких трупов не обнаружено?

– Нет.

– Значит, он приехал туда переночевать. Шел уверенно, следовательно, уже не раз бывал там. Литвиновка, Литвиновка, где это у нас? – Полковник раскрыл атлас, нашел нужную страницу и ткнул пальцем. – Вот станция. Она небольшая. Надо опросить местных жителей и установить круглосуточное дежурство на подходах к железнодорожной платформе. Рядом дачный поселок. Композитор может быть и там. Допускаю мысль, что он тайно использует чужой дом в отсутствии хозяев. Возьмешь людей и проверишь каждую постройку. Еще есть несколько деревенек, до которых можно добраться пешком. Их проверишь позже, если станция и дачи не дадут результата. Задание ясно?

– Так точно.

– Выполняй!

– Слушаюсь, товарищ подполковник. А… что, в‑третьих?

– В‑третьих?

– Вы сказали: во‑первых, во‑вторых, обычно в таких случаях добавляют: в‑третьих.

– А в‑третьих, внимательный ты наш, нам теперь известно, что Композитор нацелился на певицу Марину Васильеву.

– Сволочь, – понурив голову, процедил Нестеров.

– Тебе она нравится?

– По‑моему, она нравится всем.

– Да‑а, хорошая девчушка. Всего пару лет на сцене, а такой бешенный успех. И песни самые обычные, и внешность… Я ее видел в домашней обстановке. А вот, поди ж, ты!

– Ее слушать приятно.

– Что да, то да. Но Композитор до нее не доберется. Отец спрятал дочь в закрытом военном гарнизоне.

– И она не будет выступать?

– Пока мы не поймаем преступника. Хватит рассуждать. За дело!

В старом зеркале с рыжими бороздками подтеков отражалось сосредоточенное лицо Композитора. Он кропотливо и тщательно сбривал бороду. Если в войсковую часть, где находится Марина Васильева, запрещено пускать мужчин, он станет женщиной. У него есть три дня, чтобы подготовиться. В субботу выступление певицы. Он не будет искать военный городок, туда его с почетом доставят к началу концерта. Там он встретится с Мариной, проникнет в ее горло и познает тайну колдовского голоса.

Ощупав гладкий подбородок с небольшими порезами, Марк посмотрел на ноги. От лодыжек до колен придется тоже побрить. Хорошо, хоть на голове ничего не надо менять, отросшие волосы помогут перевоплощению. В сундуке бабы Тони он нашел кое‑что из одежды ее дочери. Длинная юбка на резинке подошла идеально. Самая нарядная блузка треснула по швам, но тонкая шея хорошо вписалась в воротник, а кроме воротничка с вышивкой из‑под вязаной бабкиной кофты ничего и не будет видно. Плащом он пока воспользуется своим. До города доберется в резиновых сапогах. В электричке и на железнодорожном вокзале такой вид деревенской женщины никого не удивит. А в Москве он найдет способ обновить гардероб. На вокзале много доверчивых граждан, готовых оставить свои вещи на минутку доброй приятной женщине. Главное, найти пассажирку с подходящей фигурой.

В субботу 3 октября 1959 года в середине дня к платформе Литвиновка подъехал черный автомобиль «Волга». Дежурившие на станции оперативники по характерным номерам сразу узнали в ней машину госбезопасности. Они невольно вытянулись при виде вышедшего из автомобиля хмурого подполковника Трифонова в гражданском костюме. Его сопровождал растерянный лейтенант Нестеров. Он чувствовал свою вину за трехдневные безуспешные поиски, которыми руководил. Обход оперативниками станции, дачного поселка и ближайшей деревни не дал результата. И вот теперь начальник сам решил посетить Литвиновку.

– Да не нужно всем сбегаться, – зашипел Сергей Васильевич на трех подтянувшихся к нему оперативников. – Кто за старшего?

– Я, лейтенант Матвеев.

– Вот, с тобой и поговорим. Остальным продолжить наблюдение. Как твои ребята, бдительность не потеряли?

– Каждый день бородатых задерживаем. Да всё не те.

– Преступник хитер. Основные приметы – высокий рост и шрам на шее. Борода – сегодня есть, завтра нет. Ясно? Может, он ее вообще приклеивает.

– Так точно.

– Следите за посадкой головы. Она у него немного набок.

– Слушаюсь.

К платформе потянулись пассажиры. Среди них по ступенькам поднялась высокая женщина в сером плаще, пестром платочке и черных резиновых сапогах. К груди она прижимала старомодный ридикюль. Угрюмый взгляд подполковника вяло скользнул по сутулой спине, зацепился за искривленную шею.

– Вот, как эта, – заметил он и нахмурился. На какое‑то мгновение женская походка показалась ему неестественной, но пассажирка так звонко по‑бабьи возмутилась поведением выпившего мужичка, слонявшегося по платформе, что у подполковника сразу пропал к ней интерес. – Только искать надо мужчину. Он должен быть в этом районе. Внимание и еще раз внимание! Я сам проедусь по соседним деревням.

Подошла электричка на Москву. Пассажиры в спешке зашли в вагоны. Трифонов уехал, оперативники продолжили унылое дежурство.

Через три часа высокая женщина с накрашенными губками, в маленькой шляпке, бежевом плаще и в коротких сапожках зашла в телефонную будку на тихой улице. Ее шею элегантно охватывала голубая косынка. Женщина плотно закрыла дверь и набрала номер, сверив его с записью на мятой бумажке. Услышав на другом конце знакомый ей голос, женщина крякнула и неожиданно забухтела командирским тоном генерала армии Васильева:

– Евгений Иванович, рад тебя слышать. Васильев на проводе, узнал? Сегодня концерт у Марины. Ну, да. Я знаю, что твои офицеры ждут, не дождутся его начала. Видишь, какой я тебе праздник устроил. Дочери тоже хочу сюрприз преподнести. Приехала ее двоюродная сестра из Могилева, рвется на ее концерт. Ты пришли свободную машину к моему дому. Нет, водителю подниматься не надо и во двор въезжать незачем. Времени уже впритык. Нина, так родственницу зовут, будет ждать машину на улице у булочной. Как узнать? В ее руке будет роза. Ну, давай, высылай. Нет. Она женщина строгая, замужняя, ей кавалеры не нужны. Предоставишь билетик, и всё. Она потом с Мариной поболтает, не мешайте им. И помни про бдительность. Никого в часть, ни под каким видом! А я пока не могу. Подъеду позже. Служба, сам понимаешь.

Композитор зашел в зал, когда свет был погашен и концерт начался. Он присел на свободное место в одном из последних рядов, расправил юбку и положил на колени ридикюль и единственную розу. Марк не опасался быть уличенным в переодевании. Всё внимание зрителей было сосредоточено на сцене, где блистала юная и прекрасная Марина Васильева. Тонкая фигура в черном с блестками концертном платье с глубоким декольте как праздничный салют притягивала увлажнившиеся взгляды слушателей. Все смотрели только на нее.

Марина пела без микрофона под аккомпанемент нескольких музыкальных инструментов и рояля, приподнявшего белоснежное крыло перед зрителями. Ее удивительный голос без видимого напряжения покорял зал и с нежной болью проникал в каждого слушателя, пронзая невидимыми стрелами и наполняя любовью. Женщины таяли от обожания, всем сердцем желая быть похожей на певицу. Молодые офицеры трепетали от нахлынувших чувств, едва сдерживая охватившую их страсть.

Концерт шел без антракта. Марина исполнила самые известные свои песни и совершенно новые, написанные Композитором. Цветов после выступления дарили мало, поздней осенью в войсковой части их негде было раздобыть. За неимением букетов покоренные слушатели неистово били в ладоши и выплескивали страсть в невнятных криках благодарности. Многие покинули свои места и хлынули вперед к высокой сцене. Двое охранников певицы жестко пресекали попытки самых отчаянных слушателей подняться на помост. Даже здесь, в закрытом гарнизоне, они строго выполняли приказ генерала армии, исключить любые контакты дочери с посторонними.

Композитор с трудом протиснулся к сцене и протянул певице алую розу. Девушка с вежливой улыбкой подхватила цветок и, лишь подняв его, заметила наколотый на острый шип клочок свернутой бумаги. Она узнала листок из блокнота погибшего поэта. Ее лицо преобразилось, улыбка исчезла, а глаза торопливо искали в толпе человека, только что подарившего цветок. Но поклонник уже отвернулся и удалялся. Марина успела разглядеть лишь черные волосы высокой женщины в шляпке и голубой платочек на ее шее.

Ошеломленная певица торопливо откланялась и убежала со сцены. Охранники заняли пост у двери ее гримерной. Сквозь гомон концертного зала Марк слышал, как Марина развернула бумажку. Дальнейшее ему было неинтересно. Ему еще предстояло выкрасть ключи от служебного входа в Дом офицеров и подготовиться к решающей встрече с любимой певицей.