Письмо 40

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Спасибо за то, что так часто мне пишешь, не упуская единственного спо­соба показаться мне на глаза. Стоит мне получить от тебя письмо — и мы тотчас же снова вместе. Если нам приятны изображения отсутствующих друзей, напоми­нающие о них и умеряющие тоску разлуки пустым и обманчивым утешением, то насколько приятнее письма, хранящие живой след далеких друзей, живые пометы их руки! Это она, отпечатлевшись в письме, приносит ту радость, что отрадней всего при встрече,— радость узнавания.

(2) Ты пишешь мне, что слышал философа Серапиона, когда он к вам туда причалил. «Он обычно извергает слова с такой скоростью, что они у него не льют­ся, а теснятся и толкаются, так как их больше, чем может произнести один голос». По-моему, это плохо для философа, чья речь, как и жизнь, должна быть разме­ренной, а все, что второпях несется вперед, лишено порядка. У Гомера пылкая речь, когда слова сыплются без перерыва, как снег, приписана оратору, речь же старца льется плавно и слаще меда. (3) Запомни, что стремительный напор и многословие больше пристали бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем более поучающему. У него, я думаю, слова не должны ни падать по капле, ни мчаться, ни заставлять нас прислушиваться, ни сыпаться нам в уши. Ведь бедность и худосочие тоже притупляют внимание слушателей, которым надоедает медлительность и прерывистость,— хотя то, чего приходится ждать, удерживается легче, чем пролетающее мимо. Ведь говорится, что люди передают ученикам знания, — но что уносится прочь, того не передашь. (4) Поду­май и о том, что речь, цель которой — истина, должна быть простой и безыскус­ной, между тем как в речах перед народом нет ни слова истины: их цель — взбу­доражить толпу, мгновенно увлечь неискушенный слух, они уносятся, не давая над собой подумать. Но как может направлять других то, что само не подчинено правилам? Неужто речь, произнесенная ради излечения души, не должна в нас проникнуть? Лекарства не помогут, если не задержатся в теле.

(5) Кроме того, в такой речи немало пустого и суетного, шуму в ней больше, чем силы. Нужно умерить мои страхи, унять раздражение, рассеять заблуждения, нужно обуздать расточительность, искоренить алчность. Разве удастся это сде­лать на лету? Какой врач лечит больных мимоходом? Да что тут! Даже и удоволь­ствия не доставляет этот треск без разбору сыплющихся слов! (6) Точно так же, как довольно однажды познакомиться с тем, что казалось невероятным, больше чем достаточно один раз услыхать этих умельцев. Чему захочешь у них учиться, в чем подражать им? Какое мненье составишь о душе того, чья беспорядочная речь несется без удержу? (7) Бегущие под уклон останавливаются не там, где намети­ли, вес тела увлекает их с разбегу дальше, чем они хотели,— и так же быстрая речь себе не подвластна и не пристала философии, которая должна не бросать слова на ветер, а вкладывать их в душу и потом идти шаг за шагом,— (8) «Что ж, ей никогда и голоса не возвысить?» —Почему же? Но пусть сохраняет достоинство, с которым эта неистовая, чрезмерная сила несовместима. Пусть силы ее бу­дут велики, но сдержанны, пусть речь ее будет неиссякаемой струёй, а не дожде­вым потоком. По-моему, едва ли и оратору позволительна такая неудержимая, не ведающая законов скорость речи. Как уследить за нею судье, подчас неопытному и несведущему? Пусть оратор, даже когда его увлекает или желание блеснуть, или не властная над собою страсть, говорит не быстрей и не больше, чем могут выдержать уши.

(9) Ты правильно сделаешь, если не будешь обращать внимания на тех, кому важно, сколько сказано, а не как сказано, и предпочтешь, если понадобится, гово­рить, как Публий Виниций.— «Как это?» — На вопрос, как говорил Виниций, Азеллий отвечал: «Врастяжку», А Гемин Варий говорил: «Почему вы называете его красноречивым, не понимаю: он и трех слов не может связать». Почему же ты не желаешь говорить, как Виниций? (10) Пусть и тебя прервет какой-нибудь невежа, как Виниция, которому крикнули из-за того, что он отрывал одно слово от другого, будто не говорил, а диктовал: «Говори! Скажешь ты когда-нибудь или нет?» Ведь, я думаю, мчаться, как Квинт Гатерий, знаменитейший в свое время оратор, не станет ни один человек в здравом уме. Гатерий не сомневался, не делал пауз, а раз начав, несся до конца. (11) Есть вещи, которые, по-моему, одному народу подходят больше, другому меньше. У греков такая вольность была бы терпима, а мы и на письме привыкли разделять слова точками. Даже наш Цицерон, с которым так высоко поднялось римское красноречие, не был рысаком. Римская речь чаще озирается, задумывается и позволяет о себе подумать. (12) Фабиан, чело­век, отличавшийся и безупречной жизнью, и знаниями, и красноречием (которому принадлежит последнее место), когда вел рассуждения, говорил легко, но не ско­ро, так что речь его, можно сказать, отличалась плавностью, а не быстротой.

Я не возражаю, если мудрый обладает и этим достоинством, но не требую, чтобы он говорил без запинки: по мне важнее, чтобы речь была хорошо произне­сена, пусть и не так плавно. (13) Я тем более хочу отпугнуть тебя от этой напасти: ведь если она пристанет к тебе, значит, ты наверняка потерял стыд, разучился краснеть и перестал себя самого слушать. Ибо этот поток, за которым даже ты не следишь, несет много такого, что тебе самому потом захочется взять назад. Но, повторяю, к тебе эта напасть не пристанет, если ты не потеряешь совесть. Кроме того, нужно ежедневно упражняться и отдавать свое усердие сначала предметам, а потом словам. (14) А им тоже нельзя давать воли, пусть даже они придут сами и потекут без всякого твоего труда: мудрецу приличествует не только скромная осанка, но и сжатая, сдержанная речь. А итог всех итогов таков: приказываю тебе говорить медленно! Будь здоров.

Печатается по: Сенека. Письма к Луцилию.

Трагедии. — М.: Худож. литература, 1986. — С. 33 и сл.

47, и сл. 88 и след.

Цицерон Марк Туллий

Среди произведений М.Т. Цицерона есть такие, которые широко известны. Среди них на первом месте находятся «Об ораторской искусстве» (Изд. 4. М., 1973). В нем содержатся мысли, которые необходимо помнить всегда, если есть желание освоить риторику как учебный предмет.

Например, «кто не может говорить спокойно, мягко, раздель­но, определенно, четко, остроумно, когда именно такой разра­ботки требует речь в целом или в какой-нибудь отдельной части, — тот, обратя свой пламень к неподготовленному слуху, пока­жется бесноватым среди здоровых или чуть ли не хмельным сре­ди трезвых».

Или: «Скажем еще раз: это будет такой оратор, который о малом сможет говорить скромно, о среднем — умеренно, о ве­ликом — важно» (С. 58, 59).

В хрестоматию включена работа Цицерона, мало известная современным риторам и ораторам. К ней в тексте цитируемого издания есть ряд примечаний:

¹... окутал густым мраком. — О предках Саллюстия сведений нет.

²... пожар в стенах Города? — Ср. Цицерон. Против Катилины, II, 48; В защиту Сестия, 31.

³... считаешь для меня славным? — Неясный намек: возможно, имеется в виду выступление Цицерона против Суллы, например, в речи в защиту Секста Росция.

⁴... благодаря их завещаниям! — В соответствии с обычаем Цицерон не раз получал наследства от своих друзей.

⁵... год вакханалий в государстве. — Имеется в виду трибунат Публия Клодия с 10 декабря 59 г. по 9 декабря 58 г.

⁶... не вступал в нему [в кабалу] — метафора: имеется в виду технический термин.

⁷... как торжество мира. — Имеются в виду попытки Цицерона примирить Цезаря и Помпея перед началом гражданской войны.

⁸... высшей властью над тобой. — На основании древнего закона о власти главы рода над всеми домочадцами (право жизни и смерти и продажи в рабство).

⁹... все, чего захотелось бы другому. — Напоминание об одной из речей Цицерона.

¹⁰... нечестивое сообщество Нигидия. — Имеется в виду философ Публий Нигидий Фигул. Ему приписывали занятие астрологией.

¹¹... в совершенномим прелюбодействе. — Ссылка на одну из речей Цице­рона.

¹² Аппий Клавдий Пульхр и Луций Кальпурний Писон Фруги были цензо­рами в 50 г.

¹³... после... составления: списка сенаторов. — Имеется в виду исключение Саллюстия из сената в 50 г.

¹⁴... все подонки государства. — Имеется в виду лагерь Цезаря.

¹⁵... предоставив ему квестуру. — Это произошло в 48 г.

¹⁶... за 1 200 000 сестерциев. — О сделке с Цезарем, позволившей Саллюстию избежать суда за лихоимство, упоминается только здесь.

¹⁸... дважды справить триумф? — Кто здесь имеется в виду, неизвестно.