Вечер памяти Мейерхольда

Это не спектакль, это просто был такой вечер театральный, грустный, смонтирован с музыкой, но мне показалось, что что‑то выходит. Это была дань великому мастеру к столетию со дня рождения. Но он не состоялся. Мне запретили, все испугались, и остался я один, который настаивал, и я очень жалею – я мог настоять, просто сказать, «будет и все» – пусть делают что хотят эти типы несчастные, но все начали говорить, что закроют театр, категорически запрещено, и я махнул рукой, сказал:

– Не хотите – не делайте.

А теперь жалею, думаю, умылись бы и согласились.

«Москва‑Петушки»

Артисты ничего не поняли – стали играть алкоголиков у палатки, таких полно на улицах, это же не об этом, Веничка Ерофеев не такой. Это я им говорил, и структуру там менял и построение.

Потом начал все сначала, говорил с Давидом Боровским, макет вышел интересный, и даже репетиции начинались.

Странное положение у нас в стране: все чего‑то вокруг ходят, разговаривают, а дело не идет, пока сам не влезешь туда.

* * *

Я еще хочу очень поставить Домбровского «Факультет ненужных вещей». Это потрясающая книга, характеры, стиль, манера и проблемы, которые живы абсолютно. И она ложится на театр вполне, с моей точки зрения. Там есть прекрасные работы для артистов – и дам, и мужчин.

* * *

Когда были живы Луиджи Ноно и Высоцкий, мы хотели сделать музыкальный спектакль о Пикассо. Оба они ушли, и остался спектакль о Владимире, который Альфред назвал попыткой создать современную новую оперу.

P.S. Дорогой мой студент! (Взрослый мужчина Петр.) Не теряю надежды, что ты прочтешь записки, тем более, что я пишу уже под двумя деревьями, второе появилось, когда ты увидел свет Божий! А сейчас на нем дозревают грецкие орехи и ему 20 лет. Береги родовое гнездо – как отец твой охранял театр свой, который старше тебя, ему уже стукнуло 35 лет.

Отпуск. Будапешт. 18.07.1999 г.