Первые радости» – Кирилл

Иркутская история» – Виктор

История одной семьи» – Вилли, 1962

После разлуки» – Раймонд, 1957

Двенадцатый час» – Улыбычев, 1960

P.S. Но все равно, эти годы остались со мной навсегда. Из этих лет и родился Театр на Таганке, и я стал осваивать другую профессию – режиссера.

P.P.S. И вот, мой сын, сейчас, когда я правлю (надеюсь, в последний раз) для тебя это шутливое сочинение и проглядываю свою сумбурную судьбу, убеждаюсь, что ремесло мое требует адова терпения! Беспредельного совершенствования техники. И каждый новый спектакль – экзамен. Ты уезжаешь в Англию, в университет, и очень доволен: тебе не надо сдавать. А твоему отцу осенью опять сдавать – «Хроники» Шекспира.

Дописано под тем же деревом, где началась «Тетрадь, обосранная голубями».

Будапешт, 16.07.1999 г.

Твой отец.

Кино

Сталин смотрел все фильмы. Я помню, снимался у Довженко на Мосфильме в фильме «Прощай, Америка!» про сбежавшую американскую журналистку. Это журналистка, которая вышла замуж за русского артиста, певца. У меня была очень приличная роль – американского корреспондента – циничного и развязного господина. Довженко делал фильм. И как раз тогда в одну ночь на Мосфильме по приказу Сталина закрыли несколько фильмов. Он взял список и сказал: «Если она изменила своей родине, то может изменить и новой», – и вычеркнул фильм. Хотя это снимали по его заданию. Потом он еще закрыл несколько картин.

– Вы сколько делаете фильмов?

– Двадцать пять.

– А сколько хороших?

– Ну, семь‑восемь.

– Не надо двадцать пять, делайте восемь, но шедевров!

И съемки прекратились – в одну ночь. Только бедный Александр Петрович отхлопотал дополнительные два часа ночной смены, и вдруг начались повальные отмены съемок – никто ничего не понимал, думали, война какая‑то новая надвигается.

* * *

До войны я снимался в «Снежной королеве». Сказочника там играл. Были дети, актер Ларионов и замечательный оператор Кириллов.

«Снежная королева» не успела выйти. Началась война – ее закрыли. Потом дети выросли. Очень жалко, потому что был хороший материал. По‑моему, я снимался до самой войны. Это была центральная роль. Фильмы снимались медленно тогда. Меня пригласил Легошин, режиссер такой был. Может, видел где. Знаете, как киношники – всегда звонок, что вот вас хотят вызвать на Детфильм – тогда был. Ну, сказка прелестная, я был рад, поехал.

Был еще «Свинопас» – сказка Андерсена.

А до этого еще меня пригласил Довженко на «Тараса Бульбу». Он хотел, чтоб я играл Андрия. Но он со мной побеседовал и это ничем не кончилось. По‑моему, он так и не снял «Тараса Бульбу». Он меня увидел на съемках «Снежной королевы» и, видимо, запомнил.

Во время войны я снимался у Столпера в фильме «Дни и ночи» по К. Симонову. Видимо, Симонов меня знал до войны. И потом, наверное, кто‑то посоветовал, может, Юткевич – я не знаю.

Я помню, что я снимался в сапогах из ансамбля – они были поприличней, а я играл командира. И там была большая очень панорама, я спал, потом бомбежка, и я вскакиваю и сразу натягиваю сапоги и бегу. И пока шла эта длинная панорама, сперли сапоги. И я проснулся, ну как полагается по кадру, а это очень же сложно наладить все по киношным делам – бах! сапог нет!

Все следили за панорамой – как идет аппарат, а в это время кто‑то сапоги‑то и украл у меня. А сапоги‑то не мои – казенные.

Столпер кричит: «Что ты не играешь?!» Я говорю: «Сапоги украли!» – и поднял такой ор, что мне дали какие‑то сапоги – в казарму идти. Это было на Мосфильме.

Симонов мало бывал на съемках. На натуре он ни разу не был, в Сталинграде. Но он смотрел картину, и ему нравилось, как я играю.

По‑моему, картину даже показали в ансамбле, когда в Москве мы были, привезли и показали – вот это я помню.

Потом Столпер снова пригласил меня сниматься в «Нашем сердце». Там была очень хорошая роль, я ее любил.

Я снимался у такого мариниста Брауна в фильме «Голубые дороги», где играли замечательные актеры: Романов и Кадочников. Я там играл матроса – такого непутевого оболтуса, который все на губу попадает. Замечательная роль, очень острая, и рисунок был.

Как‑то на съемки, по‑моему, фильма «Дни и ночи», пришел Эйзенштейн и хотел меня взять в «Ивана Грозного». Дважды меня великие кинорежиссеры хотели брать: это Довженко и Эйзенштейн. И я с Эйзенштейном раза два виделся, разговаривал. Это был очень своеобразный господин. Он пришел на съемки и долго сидел, и Столпер говорит: «Сергей Михалыч хотел вас куда‑то брать». Но потом я с ансамблем куда‑то исчез – и ничего не произошло.

У Довженко дважды я снимался. Один раз в «Прощай, Америка». А потом играл в «Мичурине» эпизод, но осталось там очень мало. И там я с ним подружился, несмотря на то что характер, конечно, у него был своеобразный, мягко говоря.

Date: 2015-10-22; view: 559; Нарушение авторских прав