Комментарии. Мне кажется, что гости после ухода обмениваются более спекулятивными и зачастую недружелюбными сплетнями и распеканием личных качеств людей больше чем обычно

Мне кажется, что гости после ухода обмениваются более спекулятивными и зачастую недружелюбными сплетнями и распеканием личных качеств людей больше чем обычно. По дороге домой мы обсуждаем благосостояние хозяев, их семейные отношения, их эстетические и гастрономические вкусы, образованность и воспитанность детей.

Крайняя непорядочность подобных разговоров очевидна. Я знаю по себе, что когда мы с супругой приглашаем кого‑либо к себе на обед или вечеринку, то тратим несколько часов, а иногда и дней, на то, чтобы должным образом подготовиться к приему гостей, постараться сделать время, проведенное в нашем доме, приятным. Больно предположить, что после ухода, по дороге домой, они обмениваются критическими замечаниями в наш адрес. Я не думаю, что подобные опасения смахивают на паранойю, поскольку заметил, к моему сожалению, что сам часто делаю то же.

Когда уходим из дома тех, кто подарил нам этот замечательный вечер, простейшим и наиболее честным правилом будет не говорить ничего, что могло бы их хоть как‑то унизить.

Если вы заметили, что не можете придерживаться данного правила, то постарайтесь, по крайней мере, не говорить ничего негативного, пока едете домой. Попробуйте отложить это на денек: возможно, когда вы все‑таки решите высказать свое замечание, оно будет значительно мягче. Прежде чем что‑то сказать, подумайте, сколько стараний приложили люди, чтобы встреча оказалась приятной, и спросите себя, насколько уместно отвечать на это критическими отзывами.

Еще меньшего оправдания заслуживает то, когда мы, воспользовавшись гостеприимством людей, благодарим их, и, как шпионы, используем то, что узнали в их доме, чтобы их же и погубить. Если вы считаете, что ваши замечания по поводу других редко бывают злыми, то спросите себя, хотели бы вы выразить их непосредственно самим хозяевам. Если ответ будет отрицательным, то зачем сообщать их другим?

Дословно: «плохой язык», «злословие»

Уместность распространения негативных сведений очень важна, но те, кто распускает слухи, обычно оставляют это без внимания. Я часто задаю вопрос аудитории слушателей: «Кто из вас может вспомнить по крайней мере один момент из своей жизни, который, будучи предан здесь огласке, поставил бы вас в неловкое положение?»

Обычно поднимают руки почти все присутствующие, за исключением тех, у кого слабая память или необычайно скучная жизнь, а также тех, кто не склонен к честности. Я полагаю: то, что скрывает большинство из тех, кто поднял руки, не является соучастием в вооруженном ограблении. Тем не менее, если бы определенное событие, вызывающее чувство смущения, стало достоянием общественности, это могло бы несоразмерно повлиять на мнение других людей. Поскольку подобная информация будет несколько необычной в широко бытующем представлении о его жизни, она может стать тем, с чем данный человек будет ассоциироваться в восприятии других людей, что и является одной из главных причин его стремления сохранить это в тайне. И поэтому, несмотря на то, что такие сведения достоверны, их распространение будет неуместным.

Действительно, это не раз приводило к убийству. В XIV в., во время Черной Чумы, опустошившей Европу, антисемиты и другие, в поисках козла отпущения, распространили слух, что чуму вызвали евреи, отравив в Европе колодцы. За несколько месяцев разъяренные толпы убили десятки тысяч евреев. В том веке, да и в последующие, подобные приверженцы распространения слухов спровоцировали линчевание многих безвинных афро‑американцев на юге США.

Конечно, общаясь с врачом, ему можно говорить все, что хотите. Чтобы лечение было успешным, пациенту необходимо быть эмоционально открытым и непринужденным. К тому же вреда от того, что вы ему скажете, не возникнет, поскольку врачу непозволительно разглашать личную информацию о пациенте. В отличие от некоторых из тех, кому вы доверяете, врач, возможно, даже попытается показать вам, как ваша ответная реакция может быть непропорциональна силе раздражения и таким образом быть нездоровой и не нужной.

За исключением пацифистов, все рассматривают пролитие крови в целях самообороны морально оправданным.

Попросите большинство избирателей распределить по степени важности несколько вопросов, включая интимную жизнь кандидатов, согласно их государственной значимости, и они поставят интимную жизнь ближе к самому концу списка. Однако объявите, что телепередача, посвященная любовным приключениям кандидата, выйдет в то же время, что и передача, где будет обсуждаться его отношение к самым острым вопросам, стоящим перед страной. Как вы думаете, какая из них привлечет больший зрительский интерес? Безусловно та, что посвящена интимной жизни кандидата. Причина не в том, что зрители заблуждаются, считая эту тему более важной, просто она их интересует больше. Возможно, самым печальным результатом одержимости средств массовой информации частной жизнью общественно значимых людей можно считать то, что американцы стали уделять меньше внимания гораздо более существенным вопросам.

Вопрос, должен ли человек, сделавший аборт или оплативший его для другого, быть лишен права препятствовать другим также воспользоваться этим правом, тесно связан с лицемерием. Человек, который решит занять такую позицию, должен публично признаться, что он сделал, и объяснить, почему он теперь считает, что его прошлый поступок был ошибочен. В противном случае, поведение человека будет расценено как лицемерное, и заслуживает предания огласке.

Действительно, многие журналисты регулярно заявляют, что их жизнь находится «вне доступа», даже если приводятся доводы, что общество вправе знать о них. Например, журналисты, которые освещают деятельность Конгресса США или Белого дома, редко говорят, к какой политической партии они принадлежат или за какого кандидата они голосовали. Но разве общество не имеет права знать, что тот, кто рассказывает о скандале или что‑то неприглядное о кандидате или претенденте, ранее поддержал противника этого кандидата? Мы бы тогда могли лучше оценить, доносит ли этот журналист до общества подобную негативную информацию о кандидате или партии, которую он поддерживает.

В аналогичной ситуации «Washington Post» рассказала о гонорарах, выплачиваемых сенаторам и конгрессменам группами, перед которыми они выступают; однако ничего не было сказано о гораздо больших гонорарах, выплачиваемых известным обозревателям за их лекции. Действительно, разве это не до неприличия цинично делать вид, что журналист, покрывающий организацию, свободен от чьего‑либо влияния, если ему за выступление организация заплатила тысяч пятнадцать, а то и больше, долларов?

Некоторые современные ученые отмечают, что Сенека не оправдывал подобную полную инертность. Профессор Соломон Шиммель, который обсуждает это событие в своей работе «Семь смертных грехов» (стр. 88 и последующие), утверждает, что причиной такого ответа Гарпага было не безразличие к смерти детей, а страх, что его могут пригласить отведать больше плоти его ребенка. Согласно Щиммелю, «Сенека лишь хотел показать, что он мог скрыть даже столь сильный гнев. В действительности, ему казалось, что более благородным ответом Гарпага… было бы покончить собой, чем тешить жестоких царей» (стр. 252, прим. 7). Цитата Сенеки дается из его главы «О гневе» (разделы 291–293).

«Толстокожие люди» воспринимают критику менее болезненно. (Я говорю о тех, кто действительно серьезно относится к критике, а не о тех, кто ни во что не ставит и игнорирует любые критические замечания.) Восприимчивые люди относятся к критике весьма болезненно. Согласно иудейской традиции, если человек отвергает любую критику или реагирует на нее с сильной злобой, вы не обязаны делать ему критические замечания.

Если вы относитесь к подобной категории чувствительных людей, можете рассматривать эту норму как освобождающую от обязательств. Однако едва ли подобное желательно. Если люди решили, что вы не в состоянии изменить ничего из дурных черт своего характера и помогать вам сделать что‑то в данном направлении – лишь пустая трата времени, вряд ли можно этим гордиться.

Этот совет относится ко всем, а не только к родителям. Как‑то раз мне попались автобиографические воспоминания великого пианиста, который описывал один памятный день своего детства, когда он, поднимаясь по ступенькам, услышал, как учитель фортепьяно говорит его матери: «У мальчика золотые руки». С того дня, вспоминает пианист, он стал относиться к своим рукам с особым трепетом. Вне зависимости от того, насколько велики были трудности освоения клавиш, он оставался непреклонен, ведь у него же были «золотые руки».

Этот случай упоминается в Вавилонском Талмуде, Санхедрин 11а. Я значительно расширил сжатое объяснение своего поведения раввином Хийя, вложив в его уста заявления, которые в тексте и комментариях лишь подразумеваются.

Есть основания считать, что с возрастом Черчилль стал более мягок в своих высказываниях, так как стал понимать, что жестокие слова могут причинить боль. См. гл. «Когда вам неправильно приписывают слухи».

В своем анализе «Лжи…», философ Сисела Бок указывает, что, согласно этическому учению Канта, капитан корабля, перевозивший беженцев из нацистской Германии, не должен был лгать капитану немецкого патрульного судна, который спросил, есть ли на борту евреи.[128]

Пример Бока достаточно удачен, ведь именно в его родной Германии влияние Канта было наиболее сильным. Однако тот немец, который стал бы руководствоваться его нравственными критериями в ходе кровавого нацистского правления, поставил бы себя в ситуацию, когда он не мог бы, чтобы спасти невинные жизни, лгать тем, кто сотрудничал с нацистами.

На самом деле подобный поступок конкретно запрещен Девятой Заповедью.

Чувство необходимости говорить целительные слова может казаться обременительным, если вам требуется постоянно напоминать себе об обязанности придумывать добрые слова. В этом случае выражение подобных чувств становится еще одной заботой в плотном графике жизни.

Но если вы поймете, что слова, исцеляющие людскую боль, вдохновляющие и придающие другому человеку сил, являются лишь выражением любви и благодарности за то, что другие сделали для нас, то произнести их станет гораздо легче.

Сравните эти описания благодарности с забавным, если не сказать гиперболическим, описанием, сделанным вице‑президентом Албеном Беркли, обескураживающего разговора, состоявшегося в ходе его сенаторской кампании в штате Кентукки: «Я позвонил одному доверительному лицу из сельской местности, и был шокирован, когда он сказал, что собирается голосовать за моего соперника. Я напомнил ему, сколько сделал для него, когда работал в должности обвинителя, окружного судьи, конгрессмена и сенатора. Я напомнил, как помог ему со строительством дороги к его ферме, как навещал его в военном госпитале во Франции, когда его ранили в ходе Мировой войны, как помог ему добиться его ветеранских привилегий, как обеспечил его заем в Управлении кредитования фермеров, как я помог ему получить ссуду по случаю стихийного бедствия, когда его дом был уничтожен в результате наводнения».

В конце долгого перечисления Беркли начал уговаривать этого человека: «И как вы после этого собираетесь голосовать за моего соперника? Уверен, что вы помните все те вещи, что я сделал для вас».

«Да, – сказал он, – я помню. Но что, черт возьми, вы сделали для меня после этого?»

[1]Иудейский закон определяет такую речь как она’ат дэварим (причинять вред словами) и рассматривает ее как серьезный проступок.

[2]Даже ребенок, который читает вслух «Палки и камни», знает, что слова и названия могут причинять вред. Подобная поговорка – это обычная детская попытка выглядеть храбрецом, когда сам готов разрыдаться. В начале ХХ века афро‑американский поэт Конти Кулен написал стихотворение «Случай», ярко выразившее силу, с которой могут ранить слова:

Однажды, скача в старом Балтиморе

С весельем в голове и ликованьем в сердце,

Я встретил балтиморца,

Глаз не спускавшего с меня.

Мне было восемь, и я был мал,

А он – не больше меня ни на волос.

Я улыбнулся, а он в ответ,

Язык мне показал и «черным» обозвал.

Весь Балтимор увидел я,

Прожив там с мая и до декабря,

Но все, что в памяти осталось у меня,

Была та встреча.

[3]Сахар Тов. № 120; я воспользовался переводом, приведенным у Эрла Шварца в книге «Нравственное развитие: практическое руководство для иудейских учителей» (Denver: Alternatives in Religious Education Publications, 1983), стр. 78. В этой книге есть очень ценная глава (стр. 71–82), посвященная тому, как учить детей воздерживаться от сплетен, клеветы и посрамления других.

[4]Можно заметить, изучая историю, что слова предшествуют делам. Нацисты с их союзниками вряд ли осуществили бы Холокост, если бы не имели многовекового наследия из слов, выражений и записей, направленных против евреев. Среди них были «Протоколы Сионских Мудрецов», популяризированные в 1879 году германским историком Генрихом фон Трейтшке и ставшие лозунгом нацистов: «Евреи – это наша беда»; и конечно же печально известное выражение «христоубийцы», наследие христианского антисемитизма.

[5]Раш Лимбаугх, «То, какими следует быть вещам» (New York: Pocket Books, paperback, 1992), стр. 194, 204.

[6]Цит. по Денис Прагер, «Либералы и конец диалога», Ultimate Issues (январь–март 1990), стр. 11.

[7]Цит. по Этхан Бронер, «Битва за справедливость: как номинация Борка потрясла Америку» (New York: W. W. Norton, 1982), стр. 98. См. обсуждение нападок на Борка в работе Стефена Картера «Ратификация неразберихи» (New York, Basic Books, 1994), стр. 45–50. Картер, будучи либералом, является профессором Йельского университета. Он пишет: «Понятно, что кампания по разгрому [Борка] полностью вырвала из контекста фрагменты его ученых и судебных решений, запутывая и вводя в заблуждение, стремясь всколыхнуть народный гнев» (стр. 45). Относительно нападок сенатора Кеннеди, Картер пишет, что они «поистине переходили всякие границы» (стр. 50)

[8]Цит. по Михаэль Медведь, «Голливуд против Америки» (New York, Harper‑Collins; Zondervan, 1992), стр. 194

[9]См. выше, стр. 150, 193.

[10]См. выше, стр. 150.

[11]Washington Post, 13 мая, 1992.

[12]Вавилонский Талмуд, Берахот 58а.

[13]Стэфан Бэйтс, «Если нет новостей – распространяй слухи: случаи из американской журналистики» (New York: Henry Holt, 1989), стр. 142–143. Я опустил имя журналиста, который первым опубликовал информацию в «Лос‑Анджелес Таймс».

[14]Надо отметить, что американское законодательство защищает граждан от «вторжения в личную жизнь». Поэтому газета не может поручить своему журналисту написать разоблачительную статью о человеке, чья фамилия взята из телефонной книги. Утверждая, что репортеры вторглись в его личную жизнь, Сиппл подал на газеты в суд. Его иск был отклонен на основании того, что участвуя в спасении жизни президента, Сиппл по сути стал «фигурой общественной значимости» и таким образом лишился права на неприкосновенность своей личной жизни. Здесь весьма кстати будет циничная поговорка: «Благие дела наказуемы».

[15]Несмотря на решительное опровержение Черчилля, в различных сборниках продолжают приписывать ему эту ядовитую колкость, что является еще одним примером того, как невозможно собрать все перья, когда их уже разнесло ветром.

[16]Эд Коч, «Гражданин Коч: автобиография» (New York: St. Martin’s Press, 1992), стр. 248–249.

[17]Washington Post, 2 марта 1989.

[18]Washington Post, 2 марта 1989.

[19]Краткий, но проникновенный обзор и обсуждение события, связанного с Товером, можно найти в книге Андриана Хавилла, «Глубокая истина: жизни Боба Вудуорда и Карла Бернштейна» (New York: Carol Publishing, 1993), стр. 209.

[20]Вавилонский Талмуд, Шаббат 145б.

[21]USA Today, 18 мая 1994, стр. 1.

[22]Действительно, жертва часто предпочла бы умереть. Бывший мэр Нью Йорка Эд Коч потратил всю жизнь на создание своего образа идеалистичного и честного, хотя и несколько вспыльчивого, государственного гражданского служащего. Однако в ходе его третьего срока пребывания на посту мэра, некоторые репортеры уличили ряд лиц, назначенных Кочем, в непорядочности. Когда кто‑то высказал предположение, что противозаконность пробралась и в кабинет мэра, Коч впал в глубокую депрессию. В своих воспоминаниях «Гражданин Коч» он пишет: несмотря на уверенность, что вором он не является, он понял, что многие из тех, кто прочтет статьи, придут к другому выводу: «Моя честность была для меня наиболее важна, моя хорошая репутация значила для меня больше, чем все остальное, что у меня было. … Меня никогда не беспокоило, что люди могут не любить меня за то, какой пост я занимаю, или за мои слова, но я не могу допустить, что люди сочтут меня нечестным человеком» (выделено автором).

Он вспоминает: «Это был очень болезненный период. Я помню моменты, когда всерьез задумывался о самоубийстве. Так действительно было. Я рассматривал это и с точки зрения расчета, и благочестия. Если бы только у меня было ружье… Слава богу, я убедил Боба МакГьюре [комиссара полиции] забрать у меня ружье на все эти годы. Если бы оно у меня было в тот момент уязвленности, кажется, я бы мог им воспользоваться. Ружье позволяет сделать все четко, чисто и быстро. Я могу достаточно уверенно сказать: будь у меня ружье весной и летом 1986 года, сегодня меня бы уже не было на этом свете …в тот момент моей крайней слабости я мог принять решение просто положить конец тому суровому испытанию, что выпало на мою долю» («Гражданин Коч», стр. 212–214).

И хотя он не поддался побуждению покончить с собой, Коч убежден, что неприятности, вызванные злобными нападками на его личность, во многом способствовало инсульту, случившемуся у него в 1987 году. К счастью, со временем стало ясно, что мэр не причастен ни к каким непорядочным делам, и его доброе имя было восстановлено. Но какой ценой!

[23]При создании своего чрезвычайно гиперболизированного моралите об опасности злословия, Хелман не опиралась на фантазию. В основу ее рассказа легла история, произошедшая в 1809 году в Эдинбурге и описанная британским писателем Вильямом Рохедом в 1930 году в книге «Плохие товарищи».

[24]Я где‑то это вычитал, но, к сожалению, не припомню, кому принадлежат упомянутые слова. Буду признателен читателю, который пришлет мне информацию об авторе данного высказывания.

[25]Вавилонский Талмуд, Таанит 8а.

[26]Шекспир тоже вложил заявление в уста «змея» (хотя и в человечьем обличье) – Яго, хорунжего Отелло.

[27]Порой распространению слухов могут послужить и финансовые мотивы, как в случае с владельцем бизнеса, который распускал слухи о конкуренте, надеясь вывести его или ее из этого вида деятельности.

[28]Случилось так, что в течение 1992 года три из пятнадцати книг, вошедших в список документальных бестселлеров «New York Times», оказались описанием весьма несчастного супружества Чарльза и Дианы. Другая возможная причина столь повышенного интереса к королевской чете – трудности, с которыми столкнулась Диана, напомнившие как взрослым, так и детям о сказках, повествующих о несчастных принцессах; несомненно, миллионы мужчин воображали, что они смогли бы пробудить в Диане ту любовь, которую не смог пробудить ее королевский супруг.

[29]Самуэль Ворэн и Луис Брандеис, «Право на личную жизнь», «Гарвардское правовое обозрение», 15 декабря, 1890; переиздано в сборнике «Убийство предтечи: 100 лет критики в средствах массовой информации» (New York: Columbia University Press, 1989), под редакцией Тома Голдстейна, стр. 9.

[30]Дебора Таннэн, «Ты просто не понимаешь: общение мужчины и женщины» (New York: William Morrow, 1990; Ballantine Books, paperback 1991), стр. 107.

[31]Алан Дершовиц, «Наглость» (Boston: Little, Brown, 1991), стр. 15. Единственное замечание, которое в этой истории извлекает отчасти фальшивый аккорд – предположение Дершовиц, что сплетница получила облегчение, когда узнала, что иудей не замешан в кровосмешении, и если бы не это, такое известие лишило бы ее пикантности слуха. С другой стороны, факт, что теперь она может рассказать анекдот, вспоминая свою «дружбу» и общение с госпожой Дершовиц, матерью известного профессора и адвоката, может послужить достаточной компенсацией за то, что ей пришлось расстаться с распространением ложного слуха.

[32]Джэк Левин и Арнольд Арлук, «Слухи: изнанка сенсационных новостей» (New York: Plenum Press, 1987), стр. 14–16. Левин и Арлук не стали дальше вдаваться в разбор личных качеств и мотивов респондентов, утверждавших, что они присутствовали на свадьбе, которой никогда не было. Но они приводят другую цитату о тех, кто распространял лживый слух, пусть и по незнанию. Социальные психологи Ральф Роснов и Гари Файн в 1969 году исследовали слух, широко распространившийся в студенческом городке, согласно которому участник звездного квартета «Биттлз» Пол Маккарти умер и группа хранит его смерть в секрете. Они обнаружили, что первые, пустившие эти слухи, пользовались обычно небольшой популярностью, имели меньше свиданий и друзей, чем те, кто не принимал этот слух или не желал его распространять. В конце Левин и Арлук подводят итоги своего исследования: «Поскольку сплетня часто позволяет привлечь к себе внимание, она также, пусть и на время, поднимает среди окружающих статус того, кто ее приносит. Это может объяснить, почему распространяющие сплетни выходят из числа наиболее изолированных, менее популярных членов группы. Кроме того, они относятся к числу тех, кто испытывает наибольшую потребность быть принятым обществом» (стр. 16; исследование Роснова и Файна опубликовано в «Изнанке слухов», «Поведение человека» [1974], стр. 64–68).

[33]Вавилонский Талмуд, Бава Батра 164б. Первое мнение, выраженное в Талмуде, показывает, что каждый ежедневно произносит отрицательные истины (лашон ха‑ра). Это мнение оспаривается, и раввины говорят, что, по меньшей мере, каждый человек ежедневно произносит «пыль лашон ха‑ра». Примеры, что представляет из себя подобная «пыль», приведены в конце главы, посвященной отрицательным истинам.

[34]Хафец Хаим, Шмират Алашон, Береги свою речь, 4:1. Я следовал, с небольшими изменениями, переводу раввина Альфреда Кохена из его работы «Неприкосновенность частной жизни: взгляд иудаизма», опубликованной в журнале «Халача и современное общество» (New York: Ktav, 1984), стр. 234–235.

[35]Кохен, там же, стр. 213–218.

[36]Решение раввина Кохена основано на либеральном толковании иудейского закона, выраженного в библейском стихе: «Не стой в стороне, когда проливают кровь ближнего твоего» (Левит 19:16); см. дальше по тексту.

[37]Раввин Альфред Кохен, «О сохранении профессионального доверия», журнал «Халача и современного общества», вып. 8 (весна 1984), стр. 73–87.

[38]Там же, стр. 78.

[39]И хотя конфиденциальность отношений врач–пациент должна соблюдаться неукоснительно, если врач обнаружил у человека положительную реакцию на ВИЧ (или уже развившийся СПИД), он должен настоять, чтобы пациент поставил в известность об этом свою супругу и тех, с кем он имеет или имел интимную близость. Если пациент этого не делает, врач морально обязан проинформировать тех людей, которые могли быть инфицированы данным смертельно опасным вирусом. (Позволяет ли ему поступить так американская врачебная этика – вопрос для другой дискуссии.) Это основано на все том же библейском принципе: «Не стой в стороне, когда проливают кровь ближнего твоего» (Левит 19:16). При всей важности соблюдения конфиденциальности отношений врач‑пациент, она не стоит того, чтобы из‑за нее кто‑то потерял жизнь.

[40]Пространное описание дела Тарасоффых и различные мнения судей на этот счет можно найти в работе «Тарасофф против членов правления Калифорнийского университета и других», опубликованной в книге «Проблемы сегодняшней морали» (3‑е издание, под редакцией Ричарда А. Вассерстрома. New York: Macmillan, 1985, стр. 243–262). Аргументация судьи Мэтью Тобринера, основанная на преобладании мнения большинства, поразила меня своей обоснованностью: «Опасность того, что будет поступать много ненужных предупреждений, можно счесть приемлемой платой за спасение жизней возможных жертв. Сомнительно, чтобы врач, знающий о намерении своего пациента совершить убийство президента США, не счел бы своим долгом поставить в известность об этом соответствующие органы, по той лишь причине, что врач не может точно сказать, пойдет ли его пациент на это преступление».

[41]Мне кажется, если бы др. Мур и др. Повелсон последовали предложенной мной рекомендации, то дело до убийства Татьяны Тарасоффой могло бы не дойти. Не вызывает сомнений, что если бы Поддар поведал Муру о своем намерении убить членов семьи самого Мура, врач не предупредил бы их об опасности, исходящей от Поддара. И если бы Мур в этой ситуации спросил бы совета у др. Повелсона, то я сомневаюсь, чтобы тот велел ему не говорить никому, в том числе и членам своей семьи, о существующей угрозе.

[42]В конце фильма присяжные признали священника не виновным, хотя весь город считал, что его вина в этом есть. Жена убийцы, шокированная жестокостью, проявленной горожанами к священнику, сболтнула, что знает о его невиновности. Тогда муж убивает ее и так спасает репутацию священника. К несчастью, тогда цена, как невинной жизни, так и порушенной репутации, была уже слишком высокой.

[43]Косвенно указывая на тайну исповеди, убийца говорит священнику, Отцу Кеслеру: «Мне надо рассказать кому‑то. Кому‑то, кто не может рассказать кому‑то еще». См. Вильям Х. Кензл, «Четки убийства» (New York: Random House, paperback, 1985), стр. 175. Отец Кеслер чувствует потребность спасти самого преступника, но не пользуясь сведениями, полученными в ходе исповеди. К сожалению, прежде чем ему это удалось, погибло больше невинных людей. Этих жертв можно было бы не допустить, раскрой он то, что узнал на исповеди.

[44]Там же, стр. 176.

[45]Стэфэн Бэйтс, «Если нет новостей – распространяй слухи: случаи из американской журналистики» (New York: Henry Holt, 1989), стр. 150. Книга Бэйтса – уникальный сборник нескольких сотен историй, многие из которых в деталях отражают безответственность и безнравственность журналистики.

[46]Дэвид Нуберг, «Глянцевая истина: правда и надувательство в обычной жизни» (Chicago: University of Chicago Press, 1992), стр. 129

[47]Чарльз Фрид, «Неприкосновенность частной жизни», журнал «Йельской школы права» (Yale Law Journal), вып. 77 (1968), стр. 477.

[48]Ларри Сабато, «Вскормленное неистовство: как атака в прессе изменила американскую политику» (New York: Free Press, 1991). Книга написана на основе изучения влияния на американскую политическую жизнь того, что автор называет «атакой в прессе», в ней приводится выборка из опросов общественного мнения, проводимых институтом Гэллапа, касающихся мнения американцев о кандидатах в президенты от Демократической и Республиканской партий. Один вопрос призван оценить впечатление респондентов о кандидате как «весьма положительном»:

– 84%

– 94%

– 77%

– 76%

– 63%

– 63%

– 69%

– 51%

– 68%

– 42%

Средний показатель «весьма положительности» в 1952–1964 годах был 83 %, а с 1968 года он снизился до 59 %. Сабато отмечает, что за этот период произошел ряд неблагоприятных событий, которые вызвали цинизм (война во Вьетнаме, Уотергейт, кризис с заложниками в Иране). «Этот период усиления цинизма почти точно совпадает с новой эрой независимой журналистики, где “все позволено”» (стр. 207–208).

В качестве примера, когда журналистика перешагивает через край, аналитик Стефэн Бэйтс сообщает, что в 1987 году «The New York Times» попросила каждого из кандидатов в президенты предоставить копии медицинских и психиатрических обследований, документы об образовании (включая дипломы о среднем образовании), свидетельства о рождении и бракосочетании, водительские права, трудовые книжки, финансовую отчетность, налоговые декларации, списки близких друзей… и потребовала от кандидатов отказаться от своих прав на неприкосновенность архивов, имеющихся на них в ФБР и ЦРУ» (Если нет новостей – распространяй слухи, стр. 124). Тогда обозреватель «Chicago Tribune» Майк Ройко позвонил официальному представителю Times и попросил ее предоставить аналогичную информацию о редакторе газеты. В ответ она бросила трубку. В результате «Times» отказалась от своих требований на досье из ФБР и ЦРУ, а также от медицинских освидетельствований, не имеющих отношения к «пригодности на пост президента».

[49]Ларри Сабато, «Вскормленное неистовство», стр. 207–208. Многие примеры данной главы взяты из этого достаточно необычного и глубокого исследования вклада навязчивой журналистики в американскую жизнь.

[50]Помимо косвенных улик, указывающих на то, что Джудит Экснер выполняла роль посыльной между Джоном Кеннеди и Сэмом Гианцана, есть также основания полагать, что гангстер вложил существенную сумму в кампанию по избранию Кеннеди президентом. Если данные обвинения достоверны, а этому есть косвенные доказательства (см. там же, стр. 34), то указанный случай – именно тот, когда любовные связи были делом общественной важности.

[51]Вильям Сафир, цит. по Сабато (там же, стр. 35).

[52]В своей книге «Тайная жизнь Дж. Эдгара Гувера» (New York: Pocket Books, 1994, стр. 61 и др.), Энтони Саммерс сообщает, что не далее как в 1966 году Гувер презрительно отозвался о чернокожих: «Они хотят, чтобы вместо “Ты, поди сюда!” к ним обращались “Мистер”».

[53]Денис Прагер в «Ultimate Issues» (январь–март 1992, стр. 13).

[54]Цитируется по Сабато (там же, стр. 208).

[55]В статье, подводящей итоги решений Верховного суда за 1973 год, «New York Times» об одном из них упоминать не стала: «Судьи объявили, что не будут возобновлять слушания по делу об установлении отцовства, где ответчиком выступал владелец “Times” Артур Ощ Сулцбергер» (см. Бэйтс, там же, стр. 54–55).

[56]Энтони Левис, цит. по Сабато (там же, стр. 212).

[57]Такому пониманию природы греха Моисея я обязан своему другу, знатоку Библии профессору Якобу Милгрому.

[58]Майкл Кэйн, «Игра в кино» (New York: Applause Theater Book Publishers, 1990, стр. 115–117). Книга Кэйна показывает его как человека очень чувствительного в вопросах нравственности и дает полезные и верные рекомендации всякому, чей скверный характер подталкивает говорить неподобающие вещи: «Никогда, ни при каких обстоятельствах, не кричите ни на кого, кто стоит даже на ступеньку ниже вас». Иными словами, не кричите ни на кого, кто не имеет права ответить вам криком. Как поясняет Кэйн, поступая таким образом, мы «крайне нечестно пользуемся своими преимуществами» (стр. 117).

[59]Геллес убедительно предполагает, что некоторые напиваются, «зная, что опьянение послужит оправданием их насилию». Вероятно, он не имеет в виду исключительно физическое насилие. В замечательной пьесе Эдуарда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?» супруги непомерно напиваются, и это дает им возможность высказать друг другу самые злые слова, зная, что утром они будут прощены, сказав нечто вроде: «Извини, но не вини меня за то, что я несу, когда пьян».

Считает ли один из супругов другого ответственным, становится вовсе не важно, поскольку оскорбление нанесло свою рану. И как никто из них не влюбился бы в другого, если бы его или ее партнер вел себя столь же неистово, пока они встречались, и их любовь также не продлилась бы, если кто‑то из супругов не стал бы сдерживать свой гнев.

[60]Я признателен раввину Целигу Плискину за его здравомыслящий довод в пользу того, что у нас гораздо больше возможностей контролировать свой гнев, чем многие из нас желают признать.

[61]Моше Маймонид, Мишнэ Тора, «Законы развития личности», 1:4.

[62]См. выше.

[63]Аристотель, «Никомахова этика», «Добродетель гнева», 4:5.

[64]Кэрол Таврис, «Гнев» (New York: Touchstone, 1989 г.).

[65] Вавилонский Талмуд, Бава Меция 84а.

[66]В этой истории есть и вопрос, ставящий в тупик. Несмотря на то, что раввин Йоханан являлся учителем Реш Лакиша и был мудрее, именно его поведение, а не Реш Лакиша, выглядит более заслуживающим порицания. В конечном итоге именно он своим осмеянием прошлого Реш Лакиша, который был гладиатором и разбойником, перешел в чисто интеллектуальном споре на личные нападки. Это было не только жестоко (иудейский закон считает напоминание раскаявшемуся о его прошлых проступках серьезным грехом [Вавилонский Талмуд, Бава Меция 58б]), но и ничуть не укрепило позицию, которую отстаивал раввин Йоханан.

Поэтому обиженный, саркастический ответ Реш Лакиша всегда производил на меня впечатление понятного и вполне оправданного. Однако, похоже, Талмуд указывает, что раз замечание Реш Лакиша задело чувства раввина Йоханана, то он оказался поражен смертельной болезнью.

Его болезнь и смерть кажутся настолько не заслуженными, что я склонен выдвинуть более «натуралистическое» им объяснение. Реш Лакиш стал религиозен исключительно благодаря влиянию раввина Йоханана. Поэтому когда учитель унизил его публично, Реш Лакиш оказался настолько подавлен, что потерял желание жить. Известно, что значительный эмоциональный стресс подавляет иммунную систему, делая организм чрезвычайно уязвимым для серьезных болезней. Можно провести параллель между болезнью Реш Лакиша и последующим полным упадком духа у раввина Йоханана. В обоих случаях крайняя психическая депрессия привела к резкому ухудшению состояния здоровья и смерти.

[67]Исаак Асимов, «Я, Асимов: краткая автобиография» (New York: Doubleday, 1994), стр. 49.

[68]Там же, стр. 51.

[69]Там же, стр. 52.

[70]Там же, стр. 50.

[71]Берешит‑раба, 54:3.

[72]Манера, в которой высказывается критика, была именно тем, о чем не задумывался Н., когда говорил с Асимовым; неприкрытая враждебность преподавателя задела юного писателя не меньше, чем его слова.

[73]Моше Маймонид, Хилкот Дэот. «Законы развития личности», 6:7.

[74]Сложно точно сказать, что двигало Н‑ном. Возможно, в первый раз он решил, что забраковав матерным словом написанное Асимовым, он завоюет доверие других учеников. Но в случае приватной критики, у него, по всей вероятности, были садистские мотивы. Он дал четко понять, что не был доволен тем, что ему пришлось включить в школьный журнал рассказ, который ему не нравился. Поскольку никакого удовольствия от публикации рассказа он сам не получил, то хотел сделать так, чтобы Асимов также не был этому рад. Каково бы ни было оправдание первоначального поведения Н‑на (хоть критика и выражена в грубой форме, она направлена на то, чтобы помочь Асимову развить свои писательские навыки), у второго случая, с необоснованно жестоким и злобным отвержением, оправдания нет никакого.

[75]Например, преподаватель мог бы выбрать несколько неверных предложений и показать, как они портили работу Асимова.

[76]Целиг Плискин, «Возлюби ближнего своего» (Jerusalem: Aish haTorah Publications, 1997), стр. 287–288.

[77]Вавилонский Талмуд, Евамот 65б.

[78]Раввин Шломо Йозеф Зевин, «Сокровищница хасидских рассказов о Торе» (Jerusalem and New York: Mesorah Publications, Ltd., при содействии Hillel Press, 1980), стр. 189–191. Этот отрывок основан на переводе интерпретации рассказа раввина Зевина, выполненном Ури Калпоуном.

[79]Вавилонский Талмуд, Аракин 16б.

[80]Дов Кац, Тнуат hа‑Мусар (Движение Мусар [мораль. – Примеч. пер. ]), 5 томов (Tel‑Aviv: 1945–1952), том 1, стр. 315–316.

[81]Вавилонский Талмуд, Таанит 20 а‑б.

[82]Мириам Адахан, «Забота о растущем ребенке: иудейское руководство по воспитанию» (Spring Valley, N.Y.: Feldheim, 1988), стр. 161.

[83]Дорис Кернс Гудвин, «Никакой повседневности: Франклин и Элеонора Рузвельт. Домашний фронт во Второй мировой войне» (New York: Simon and Schuster, 1994), стр. 93. Неодобрительные замечания матери и отношение, лишенное любви, повлияло на Элеонору столь сильно, что когда мать умерла через месяц после того, как дочери исполнилось восемь лет, то ее смерть, по словам Элеоноры, не оказала на нее никакого воздействия, и то, что отец [который долгое время жил отдельно, теперь] вернется, и она сможет его скоро увидеть, было для нее в той ситуации самым главным (стр. 94).

[84]Вавилонский Талмуд, Шаббат 10б.

[85]Льюис Гризард, «Мой папа револьвер, я сын пистолета» (New York: Dell, paperback, 1986), стр. 11.

[86]Вавилонский Талмуд, Тамид 32а.

[87]Вавилонский Талмуд, Бава Меция 58б.

[88]О случае с пожертвованием 500000 долларов говорится в книге Стэфэна Бэйтса, «Если нет новостей – распространяй слухи: случаи из американской журналистики» (New York: Henry Holt, 1981), стр. 142. Я очень надеюсь, что своим упоминанием об этом и других происшествиях я не создал новых проблем участникам описанных событий, а если создал, то приношу им свои извинения. Однако очень трудно, почти невозможно, дать людям понять, насколько тяжело и ужасно для человека публичное опорочение, если не приводить конкретных случаев, которые имели место. Я старался использовать только те случаи, которые были преданы широкой огласке, или те, где была возможность опустить имена участников.

Это один из известных мне двух случаев, где «St. Louis Post‑Dispatch», кажется, отошла от своей обычной манеры унижать людей. В книге «Скандал: культура недоверия в американской политике» (New York: Times Books, 1991) Сюзана Гармент говорит о случае Джона С. Шепхерда, которому в апреле 1988 года предложили пост Генерального прокурора в администрации Рейгана. Шепхерд был прокурором Сент. Луиса, где пользовался всеобщим уважением, и бывшим президентом Ассоциации американских юристов.

На следующий день после объявления его кандидатуры, «St. Louis Post‑Dispatch» напечатала статью, где Денис Синнер, бывшая бухгалтер юридической фирмы Шепхерда, обвиняла его в том, что у них был любовный роман. На самом деле Синнер присвоила 147 000 долларов фирмы, и на недавно завершившемся судебном разбирательстве выяснилось, что Шепхерд позволил ей украсть деньги по причине их отношений.

Присяжные отвергли достаточно неправдоподобную защиту Синнер, и признали ее виновной. «Post‑Dispatch» написала, что Синнер, которая еще не была осуждена, хочет дать показания на слушаниях по вопросу об утверждении Шепхерда в должности. В течение нескольких дней ее обвинения, бывшие полностью безосновательными, попали на передовицы изданий других регионов страны (например на первую страницу нью‑йоркской «Daily News»). Две недели спустя газета поместила заметку о том, что после тщательной проверки, проведенной журналистами, выяснилось: почти все значимые детали, о которых говорила Синнер, оказались недостоверными. С точки зрения нравственности, которая противоречит журналистской практике «Post‑Dispatch», эта проверка должна была быть выполнена прежде, чем будет опубликована клевета Синнер на Шепхерда. К тому времени, когда были «внесены изменения» в газетную статью, Шепхерд снял свою кандидатуру, говоря о невыносимом давлении на него и его семью.

Через десять дней судья, вынесший обвинение Синнер, назвал ее «патологической лгуньей» (стр. 289–290).

[89]Вавилонский Талмуд, Бава Меция 58б.

[90]Заявление Атвотера, что он не собирается отвечать на нападки человека «на взводе (досл. подключенного к электрическим проводам большого сечения, предназначенным для пуска автомобильного двигателя от аккумулятора другого автомобиля. – Примеч. пер.)» приводится в книге «Вскормленное неистовство: как атака в прессе изменила американскую политику» (New York: Free Press, 1991), стр. 161; его извинения Турнипсиду даны на стр. 271, прим. 65. К сожалению, зло, рожденное в тот момент, когда один человек прилюдно унижает другого, зачастую увеличивается со временем. В 1988 году Турнипсид, все еще питая злобу к Атвотеру, способствовал распространению недостоверного (хотя Турнипсид, по всей видимости, считал его достоверным) слуха о причастности к супружеской измене кандидата в вице‑президенты от республиканцев Дэна Квелли. Злоба Турнипсида была направлено явно не против Квелли, а против того, кто руководил его компанией, а это был Ли Атвотер.

[91]Оскорбительный перекрестный допрос Сеймура Вишмана потерпевшей в деле об изнасиловании, и его последовавшие мучения от чувства вины, обсуждаются в его книге «Раскаяние криминалиста» (New York: Viking Penguin, 1982), стр. 3–18. Согласно Вишману, то, как криминалисты часто оправдывают свое жестокое поведение, говоря: «Я просто выполняю свою работу», все более становится похожим на одобрение нацистов (стр. 151).

[92]Джордж Бернард Шоу, «Святая Иоанна» (New York: Penguin, 1951), стр. 154.

[93]Забота президента Трумэна о том, чтобы не причинить неоправданной боли, подтверждается и короткой историей, рассказанной Типом О’Нэйлом, бывшим спикером Белого дома: «Я встретил [президента Трумэна] когда впервые попал в Конгресс с группой новоиспеченных работников в 1953 году, и в разговоре мы затронули тему Мами Эйзенхауэр [супруги недавно избранного президента от республиканцев]. Трумэн сказал, что он не очень расположен к Айку (дружеское прозвище Дэвида Эйзенхауэра. – Примеч. пер.). “Но его семью оставьте в покое, – продолжил президент, повысив голос. – Если я когда‑либо узнаю, что кто‑то из вас выступил с нападками против супруги или членов семьи президента США, то я лично отправлюсь в ваш избирательный округ и организую кампанию против вас”». (Тип О’Нэйл и Гари Хьюмэл, «Вся политика локальна» [New York: Times Books, 1994], стр. 35).

История о президенте Трумэне и студенте университета приводится в книге Мерле Миллера «Простая речь: биография, записанная со слов Гарри С. Трумэна» (New York: Berkley Publishing, распространялась G. P. Putnam, 1974), стр. 401–402.

[94]Джеймс Хьюм, «Остроумие и мудрость Уинстона Черчилля» (New York: HarperCollins, 1994); стр. 197–198. Я добавил слова «к тому времени», поскольку без них смысл не вполне ясен.

[95]Мерле Миллер, см. выше, стр. 401–402.

[96]Приводится по «Энциклопедии изречений Торы» раввина Бачья, в переводе и с примечаниями раввина Др. Чарльза Б. Чавела (New York: Shilo Press, 1980), стр. 210. Раввин Бачья относит это учение к книге под названием «Масей Тора», написанной в III веке раввином Иудой Принцем. Однако недавние исследования показывают, что данная работа была составлена на несколько столетий позже.

[97]Вавилонский Талмуд, Бава Меция 59б.

[98]Вавилонский Талмуд, Кетубот 16б‑17а.

[99]«О лжи» в «Трактатах на разные темы», под ред. Р. Дж. Деферари (New York: Catholic University of American Press, 1952), том 14. В ответ на запрет Св. Августина, католическая традиция выдвинула концепцию «мысленной оговорки». Пример: если пациент спрашивает врача о своей температуре, врачу позволительно ответить: «Сегодня у вас температура в норме», делая при этом «мысленную оговорку», что это нормально для пациентов в том состоянии, в котором находится данный человек (Чарльз Мак Фаден, «Врачебная этика», цитируется по книге Сиселы Бок «Ложь: нравственный выбор в общественной и частной жизни» [New York: Vintage Books, 1989]).

[100]Михаэль Беренбаум, «Мир должен знать» (Boston: Little, Brown, 1993), стр. 169.

[101]«О допущении лжи из благих побуждений» в работе «Критика практического разума», перевод и редакция Льюиса Уайт Бека (Chicago: University of Chicago Pres, 1994), стр. 346–350.

[102]Вавилонский Талмуд, Евамот 63а, основано на Книге пророка Иеремии 9:4.

[103]Вавилонский Талмуд, Сукка 46б.

[104]Вавилонский Талмуд, Хулин 94а.

[105]См. Выше.

[106]Вавилонский Талмуд, Евамот 65б.

[107]Отцы по раввину Натану, 12:3.

[108]См. суждения Целига Плискина на эту тему в «Возлюби ближнего своего» (Jerusalem: Aish Ha Torah Publications, 1977), стр. 206–207. Правило, позволяющее ложь в этом случае, можно найти в работе Хафец Хаима «Законы рехилут [сплетен]», 1:8.

[109]Сомерсет Моэм, «Записная книжка писателя» (New York: Pengyin Books, 1993), стр. 286.

[110]Грэм Грин, «Суть дела» (New York: Viking, 1948), стр. 59.

[111]Норман Кон, «Ордер на геноцид» (New York: Harper and Row, 1966, 1967).

[112]Несмотря на свою репутацию в середине ХХ века как одного из наиболее выдающихся мировых историков, похоже, что Тойнби был на удивление не склонен к правде. В свои преклонные годы он сравнил сионизм с нацизмом, зайдя в этом настолько далеко, что заявил: «В Судный день тяжелейшим преступлением германских националистов может стать не то, что они уничтожили большую часть западных евреев, а то, что они позволили уцелевшей части еврейства согрешить [и совершать подобные нацистам действия в отношении арабов в Палестине]» (Исследование истории, том VIII [(New York: Oxford University Press, 1947–1957], стр. 290n). По другому поводу он писал: «… в еврейских сионистах я вижу учеников нацистов» (см. Переоценки, стр. 627–628). Какова бы ни была позиция человека в отношении к арабо‑израильскому конфликту, утверждение, проводящее параллель между действиями нацистов по отношению к евреям и действиями евреев по отношению к палестинцам, является ложью. Тойнби имел полное право выступать против сионизма, но не имел права говорить о нем ложь. Как об этом сказал Бернард Барух: «Каждый человек имеет право на свое собственное мнение. Но никто не имеет право на извращение фактов». И менее всего, можно здесь добавить, имеет на это право историк.

[113]Подборка из «Майн Камф» опубликована в сборнике, вышедшем под редакцией Филиппа Керра «Книга лжи пингвина» (New York: Viking, 1990), стр. 525. Гитлер сравнивает эффективную пропаганду союзников с германской пропагандой, которую он считал неэффективной. Согласно ему, германская пропаганда изображала войска союзников как неспособные и позорные, а когда германские войска сталкивались с солдатами союзников и понимали, что то, что им говорили, было неправдой, они становились деморализованы. Где‑то в другом месте необычного, но очень полезного сборника Керра приводится репринт речи члена парламента Гарольда Николсона, произнесенной им в 1938 году, где он заявляет: «Во время войны [Первой мировой] мы ужасно врали». Когда другой член парламента воскликнул: «Превосходно!» – Николсон ответил: «Нет, ужасно, а не превосходно», продолжая, что внимательное изучение книги «Майн Камф» показывает, что Гитлер взял некоторые из своих идей о пропаганде и лжи из практики союзников: «[Гитлер] считал это потрясающим. Он сильно восторгался этим» (стр. 352–354).

Керр также воспроизводит часть Доклада Брайса, официальный британский документ, содержащий заявления о зверствах Германии в Бельгии и Франции. Он указывает, что доклад был «во многом надуман», в частности в том, что касалось обвинений германских войск, исполнявших приказы, отрезая гражданскому населению руки, заживо сжигая целые семьи, протыкая штыками маленьких детей (стр. 294–297).

[114]Глория Штейнем, «Революция изнутри» (Boston: Little, Brown, paperback, 1992, 1993), стр. 222.

[115]Наоми Вульф, «Прелесть мифа» (New York, William Morrow, 1991; Anchor Books, paperback, 1992), стр. 180–182 и 207.

[116]Джоан Брумберг, «Постящиеся девушки: нервно‑психическая анорексия как болезнь нашего времени» (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988), стр. 19–20; цит. по книге Христины Хоф Сомерс «Кто похитил феминизм?» (New York: Simon and Schuster, 1994), стр. 11.

[117]Дискуссии относительно неправды, распространяемой о смертности от нервно‑психической анорексии приводятся в вышеупомянутой книге Сомерс, стр. 11–12.

[118]Пассаж Арта Бучвальда был перепечатан в сборнике под редакцией Джэка Римера «Мир святых праздников» (Miami: Bernie Books, без даты издания), стр. 203–204.

[119]См. выше, стр. 316–321. Раввин Ример, я полагаю, написал сам и собрал наиболее яркий, из известного мне, материал о способности слов утешать и исцелять. Написанием этой главы я глубоко обязан Римеру, который первым осуществил работу в данном направлении.

[120]Нравственность отцов, 6:3.

[121]Палестинский Талмуд, Бава Меция 2:11.

[122]Вавилонский Талмуд, Берахот 58а.

[123]См. выше, стр. 355.

[124]Дебора Таннен, «Ты просто не понимаешь общение мужчины и женщины» (New York: William Morrow, 1990; Ballantine Books, paperback 1991), стр. 113–114.

[125]Ричард Е. Лапчик, в сборнике под редакцией Ральфа Киеса «Сыновья об отцах» (New York: Collins, 1992), стр. 32–33.

[126]Соломон Шиммель, «Семь смертных грехов» (New York: Free Press, 1992), стр. 83.

[127]Гарольд Кушнер, «Когда всего, что вы когда‑либо желали, – уже недостаточно» (New York: Pocket Books, 1987), стр. 187.

[128]Бок, там же, стр. 44. Обязательство сообщать правду потенциальному убийце, за которое выступает Кант, побудило Томаса Джефферсона написать в письме к другу: «Относительно спора о нравственности между пахарем и профессором. Первый будет принимать более правильные и лучшие решения, чем второй, поскольку его не будут сбивать с пути надуманные правила». (Давид Нюберг, «Глянцевая истина: правда и обман в повседневной жизни» [Chicago: University of Chicago Press, 1992], стр. 205–206).

Date: 2015-10-21; view: 243; Нарушение авторских прав