Fel‑x: Дату пока не скажу. В столицу и, возможно, к вам в городе. Детали скажу позже. Но ты должна знать: я очень хочу с тобой встретиться еще раз. 14 page

‑ Ну, давай, вернемся, ‑ кивнула с благодарностью подруге Надежда, и вскоре скрипачки уже вновь находились в полутемном зале "Трех сосен". Парней, что приставали к Наде и второй их одногруппницы, видно не было, а потому девушки успокоилась. iPhone они без труда забрали у одной из улыбчивых официанток, которая сразу же после ухода клиенток обнаружила смартфон на столике, а после довольны девушки пошагали обратно в холл, считая, что на сегодня их приключения закончены. Девушки совершенно не ожидали, что высокий светловолосый парень с пьяными, злыми и удивительными синими ‑ нет, даже васильковыми глазами, в дорогом сером свитере и узких светлых джинсах перегородит им дорогу. А потому, когда он сделал это, Марта и Надя даже как‑то растерялись и уставились на молодого человека с неимоверным удивлением, которое в глазах Надежды смешивалось еще и со страхом. Девушка легонько толкнула в бое Марту локтем, и та сразу же поняла, что это один из тех неприятных типов, что хотели утащить ее подруг в машину.

Парень продолжал мрачно, не мигая, как будто бы демонстрируя миру свои удивительные широко открытые глаза, рассматривать девушек. Одна его губа, почему‑то алая, как у вампира, была разбита, и на ней запеклась кровь; она же безобразными потеками украшала и костяшки его правой руки, но выглядел молодой человек вполне бордо, как, впрочем, и его друг, с ухмылочкой на смазливом лице, маячивший за спиной обладателя столь ярких красивых глаз.

‑ А‑а‑а, а вот и ты, красотка, ‑ наконец поприветствовал их обладатель замершую Надежду, которая совершенно не ожидала вновь встретить этого, как она считала, самодовольного подонка. Именно он первым начал приставать в коридорчике к ней и к ее подруге, явно считая, что весь мир лежит у его ног, а сам он может оставаться безнаказанным, совершая все, что хочет.

‑ Сама вернулась. Молодец. Я так и знал, что понравился тебе, зайка, ты на меня та‑а‑ак смотрела. Никак... никак не мог проигнорировать твой призыв, ‑ проговорил он, разглядывая Надю, особенное внимание уделяя ее длинным ногам. Букву "р" синеглазый светловолосый красавец произносил немного неправильно, как‑то искаженно, слегка гортанно, словно на французский манер, да и буква "л" у него произносилась не совсем верно. Этот дефект в его речи был не слишком заметен, но привыкшая быть чуткой к звукам Марта тут же обратила на него внимание. Речь юноши с красивым лицом была не слишком приятной: быстрой, с тянущимися гласными, высокомерной.

Надя молча попыталась обогнуть молодого человека с разбитой губой, но он перегородил ей дорогу, скрестив руки на груди. Почти тут же он убрал руки, а затем вновь скрестил, будто бы не знал, куда их деть. Движения его были несколько нервными и дерганными.

‑ Ну, куда же ты, крошка? Куда? Я здесь, иди ко мне, ‑ деланно ласково спросил парень, наклоняясь к испугавшейся темноволосой скрипачке. ‑ Мы снова встретились. Теперь ты точно от меня не убежишь. Защитничков‑то больше не найдешь. Поэтому давай, двигай прекрасными своими ножками в мою тачку. Она тоже прекрасная. Поедешь со мной, ‑ с этими словами он распрямил руки и небрежно, как свою собственность, погладил девушку по щеке, а после рука наглого парня плавно переместилась на ее шею. Она бы соскользнула и дальше ‑ под пьяный довольный смех его друга ‑ но Надя дернулась и отскочила назад.

‑ Отстань от меня! ‑ выкрикнула она. Марта в отчаянии оглядывалась по сторонам, ища помощи, но гардеробщик сделал вид, что ничего не замечает, официантка, которая тоже все видела, куда‑то убежала, не посмев ничего сказать сыну хозяина заведения, а только что зашедшая в бар небольшая компания студентов как‑то быстро просочилась в зал, из которого доносилась громкая музыка ‑ пианист ушел, и теперь вместо гармоничных звуков фортепиано там царствовал современный грегорианский распев, торжественный и отчего‑то зловещий, но очень подходящий к этому местечку, стилизованному под трактир.

‑ Не ори, ‑ поморщился парень, пружинистым шагом подошел чуть ближе к испуганной девушке и крепко схватил ее за руку.

‑ Отстань! Что ты от меня хочешь? ‑ в панике вновь выкрикнула Надя, беспомощно глядя на Марту. Вырвать из его хватки запястье у нее не получилось, а молодой человек явно наслаждался ее страхом. ‑ Отпусти меня!

‑ Я же сказал ‑ не ори, ‑ рассерженно произнес синеглазый, которого в душе Карлова уж с десяток раз обозвала самыми нехорошими словами. Она так злобно глядела на не умеющего вести себя пьяного парня, что он заметил ее взгляд и, криво усмехнувшись и склонив голову набок, поинтересовался:

‑ А ты что так уставилась, крошка?

‑ Отпусти мою подругу, ‑ собравшись с духом, сказала Марта, а сердце ее от страха колотилось так, словно она пробежала пару кругов на стадионе.

‑ Ты слышал? ‑ резко повернулся к другу парень. ‑ Как она разговаривает?

‑ Слышал. Смелая куколка, пусть поедет с нами. Вчетвером будет веселее, ‑ развязно отозвался тот, рассматривая Марту, как товар на ярмарке. Надежда все пыталась вырываться, но у нее не получалось, и на глазах девушки даже появились слезы отчаяния. А добило ее то, что в "Три сосны" заглянула парочка, но увидев, что происходит, она поспешно ушла. Гардеробщик и прочие работники кафе не показывались, а посетителям и вовсе было невдомек, что происходит в холле. И из‑за музыки они ничего не слышали.

‑ Никуда мы с вами не поедем! ‑ храбро крикнула она, искренне не понимая, почему никто, совершенно никто не хочет помочь им. А если их сейчас, и правда, увезут куда‑нибудь? Мало ли что сделают с ней и Надей эти отморозки?! Почему люди такие безразличные?!

‑ Поедешь. Если мы скажем, что поедешь, значит, поедешь, ‑ проговорил второй парень, которого слегка пошатывало от количества выпитого ‑ ты мне даже нравишься. Тебе со мной понравиться. ‑ И он неприятно подмигнул девушке.

"Сомневаюсь, скотина пьяная", ‑ в отчаянии подумала Марта, но все же еще раз попросила дрожащим от негодования и страха голосом оставить ее и Надю в покое. Парни только одинаково гнусно расхохотались. Такие красивые внешне ‑ у светловолосого еще и глаза воистину ангельские, необыкновенные, васильковые, обрамленные пушистыми темными ресницами, а на самом деле такие демоны в душе. Нет, до демонов им далековато, размах не тот ‑ просто бесы.

‑ Все, пошли, ‑ грубо схватили за локоть и ошарашенную всеми этими событиями Марту, но она умудрилась вырваться и по матушке, что ей, девушке интеллигентной, было несвойственно, послать обоих, добавив еще парочку непечатных выражений. Того, кто положил глаз на Надю, это почему‑то невероятно разозлило, он выпустил ее, вплотную приблизился к Марте, наклонился к ней, больно взял жесткими пальцами за подбородок и приподнял ее голову кверху. Раньше девушке казалось, что этот властный жест очень даже романтичный и прикольный, но сейчас она почувствовала себя униженной и испуганной.

‑ Ты следи за словами, сучка, ‑ прошипел ангелообразный внешне парень, глядя ей в глаза, и Карлова вдруг поняла, что он не пьян ‑ алкоголем от него не пахло, а вот глаза зато были странными: стеклянными, с расширенными зрачками, с искрой безумия, затаившейся не в зрачке или в яркой васильковой радужке ‑ там царствовала пустота, а в покрытом тонкой красной сеточкой белке. Девушке стало ее страшнее, и от страха, не понимая, что делает, она выпалила:

‑ Ты, наркоман тупой, хватит к нам приставать!

‑ Я же сказал, следи за словами, маленькая Nзапрещено цензуройN, ‑ резанули эти слова вдруг парня не хуже, чем острый, хорошо заточенный тесак, предназначенный для разделки сырого мяса. Он еще больнее сжал челюсть Марты и стал мотать ее головой из стороны в сторону. ‑ Поняла? Поняла меня?

‑ Пошел ты, ‑ выдавила светловолосая девушка.

‑ Хватит, перестаньте! Пожалуйста! ‑ взмолилась Надя. Второй парень, с улыбочкой наблюдающей за этим, попытался обнять ее, в шутку поцеловать в обнаженную шею, и только рассмеялся, увидев попытки скрипачки вырваться.

‑ Заткнись, ‑ велели в это время ей агрессивным тоном. ‑ А ты, сучка, ты меня поняла? Поняла, я спрашиваю?

‑ Поняла, ‑ прошептала Марта, зная, что не должна говорить таких слов, иначе будет еще хуже, ‑ ты и правда, наркоман.

Синеглазый замер на пару мгновений, ртом вдохнул воздух, сощурился и занес над сжавшейся девушкой руку для удара по ее лицу. Однако этого не случилось ‑ видимо господин случай, тот самый, что принес росткам чувств в солнечном сплетении Марты волшебные минералы, вступил в игру под названием "Жизнь".

Занесенная над отчаявшейся длинноволосой девушкой рука была перехвачена чуть выше запястья другой рукой ‑ мужской, крепкой, принадлежащей не самому добродушному человеку в этом заведении. Марта от удивления чуть не вскрикнула: рядом с ней стоял не кто иной, как Александр, который непонятно как появился в "Трех соснах". Он вдумчиво, без опаски, с одним только ленивым пренебрежением глядел на ее обидчика, но не улыбался, а был серьезным и даже немного нахмурил брови, как профессор, заставший своего студент за списыванием на важном экзамене.

Саша перевел взгляд зеленых с коричневыми крапинками вокруг зрачков глаз на Марту и едва заметно кивнул ей. Девушка, верно истолковав жест, на ватных ногах отошла за его спину, и бледная, как мел, Надя, которую второй парень, наконец, нехотя отпустил, проделала то же самое. Марта взяла ладонь подруги в свою, как будто бы говоря, что все теперь будет хорошо. Пальцы Нади мелко дрожали ‑ она уже, видимо, приготовилась к самому худшему. А сама Карлова облегченно вздохнула. Страх толчками стал уходить из ее груди, змейка боязливости, что стала затягивать на ее тонкой шее свой жуткий узел, ослабела хватку, и дышать стало намного легче ‑ рядом с черноволосым девушка мгновенно почувствовала себя в относительной безопасности. К тому же Александр был не один ‑ рядом с ним стояли еще трое крепких молодых людей, в том числе и его накаченный друг Миха со шрамом на щеке, которого происходящее, похоже, слегка забавляло. Он с любопытствам смотрел то на синеглазого, то на его смазливого друга, глаза которого тоже словно были обиты стеклянной поволокой.

‑ Мне кажется, или ты собрался ударить женщину? ‑ спросил друг Ники так, словно задавал нерадивому студенту простейший вопрос в попытке вытащить его хотя бы на троечку, чтобы потом не видеть на пересдачах,

‑ Пусти, ‑ процедил сквозь зубы синеглазый парень, глядя с яростью на Сашу, но не в силах вырвать руку из его крепкого захвата.

‑ Заткнись, ‑ бесцеремонно велел ему Александр, продолжая с задумчивым видом рассматривать молодого человека. ‑ Хотя нет, лучше ответить на мой вопрос, приятель. Собрался?

‑ А тебе‑то что? ‑ с неожиданным презрением взглянул на него молодой человек, не побоявшись возможного применения грубой физической силы.

‑ Не дерзи, сосунок. Отвечай, ‑ встряхнул его руку начавший злиться Александр. Однако ему нравилось, что паренек не застремался, а продолжает вести себя так же вызывающе. Таких всегда хотелось поломать ‑ немного проучить.

‑ Собрался, и что? ‑ отозвался синеглазый с вызовом, а после недобро улыбнулся губами с запекшейся кровью. Саша сразу понял, что мальчишка запоротый, то есть обдолбанный, находящийся под воздействием наркотиков, действие которого, по всей видимости, заканчивается. И где только сестричка Ники его откопала? Вот же глупая девчонка. Думала, что такие богатенькие красавчики, как этот, все, словно на подбор, смелые и благородные рыцари, а не жестокие куски дерьма, глотающие "фен", нюхающие "снег" или курящие "крек", и ради этого способные продать не только родных, но и себя самого. Саша на своем веку видел не мало нарков, но адекватных, способных отлично соображать и принимать правильные решения, ему как‑то среди них встречать не доводилось.

‑ Да так, ничего, думаю, тебя жизни поучить надо, мальчик. ‑ Вздохнул Саша. ‑ Чтобы не обижал хороших девочек.

‑ Каких девочек? ‑ нашел в себе силы усмехнуться молодой человек. ‑ Сам себя поучи, Nзапрещено цензуройN тупой, Nзапрещено цензуройN! Пусти меня, сказал! Твою мать... ‑ все‑таки попытался вырваться наркоман с внешностью ангела, попутно оскорбив гордого Сашу, который в мгновение ока второй рукой заехал парню по челюсти ‑ так, что тот упал на пол. Синеглазый медленно поднялся, как волчонок глядя на развеселившегося Александра, прорычал что‑то, поднялся на ноги, попытался ударить противника, у него, естественно, ничего не вышло, зато парень получил еще один удар по лицу, затем еще один, и из его носа хлынула кровь. Марта прижала ладони ко рту, Надя, словно загипнотизированная, смотрела вперед, на унижения своего недавнего обидчика, явно не в силах поверить, что это происходит с ней. Миха хмыкнул и сказал Александру в спину, чтобы тот не так усердствовал. К слову сказать, люди вокруг не спешили на помощь к упавшему парню. Им было все равно. Избивают парня и избивают. Подумаешь, экая невидаль.

Саша нагнулся к синеглазому, приподнял его за грудки, встряхнул, получив полный бешенства взгляд, и сказал назидательно:

‑ Вежливость ‑ это наше все, малыш. Усвоил урок немного?

‑ Иди ты, ‑ сплюнул кровь парень, все еще держась. Его друг попытался кинуться к нему, но те, кто пришел вместе с Александром преградили ему путь. Он начал беспомощно оглядываться ‑ весь его боевой запал прошел. А вот уровень злости в крови Александра отчего‑то поднимался все выше и выше.

‑ Не усвоил, ‑ вынес вердикт Саша, который уже с трудом сдерживал себя, чтобы действительно прямо здесь не избить наглого богатенького уродца. Однако он понимал, что при людях это делать чревато, да и не нужно, чтобы малышка Марта видела это ‑ доложит ведь в лучшем виде его Нике, да и испугается еще больше ‑ губы ее и так дрожат. К тому же сюда он приехал по делу, чтобы встретиться с хозяином "Трех сосен", дабы обговорить важные вещи, касающиеся их будущего сотрудничества, правда, нелегального.

‑ Давайте его в тачку, разберусь попозже с торчком, ‑ кинул он скупую фразу Михе. Тот пожал широченными плечами, посетовал на злопамятность Александра и направился к окровавленному парню, и с легкостью заломил ему руку. Синеглазый подмигнул Наде, пообещав найти ее и устроить отличную ночь. Девушка поспешно отвернулась. Злые, покрытые ледяной коркой глаза нашли лицо Марты, и уже ей было дано зловещее хриплое обещание:

‑ Я запомнил тебя, куколка. Ты ответишь за свои слова.

Данный текст не редактирован и размещен на сайте samlib.ru в черновом варианте.

‑ Заткнёшься ты или нет? ‑ рявкнул на него Саша, которого взгляды, кидаемые нарком‑красавчиком на девушек, особенно на беззащитную Марту, бесили. ‑ Или мне переломать тебе башку? ‑ и он, взяв противника за волосы, приподнял его опущенную голову ‑ так, чтобы видеть глаза.

‑ Ну, ты в этом спец, ‑ со смешком сказал один из молодых людей, приехавших сюда с Александром. Тот хмыкнул и вопросительно посмотрел на Марту, словно удостоверяясь, что она не ранена и не покалечена. Карлова глядела на Сашу, как на супергероя, да и взгляд ее до сих пор перепуганной подруги был таким же. Для обеих девушек черноволосый стал неким налогом Человека Паука, приходящим на помощь к невиновным.

‑ Что тут происходит? ‑ неожиданно для всех раздался громовой бас, и в холле бара появилось еще одно действующее лицо ‑ крупный мужчина лет пятидесяти пяти с залысинами, квадратным лицом с тяжелым подбородком и жесткими мясистыми губами, опущенными вниз настолько, что казалось, что этот человек всегда чем‑то рассержен и недоволен. Около него стояли двое крепких ребят в костюмах, похожие на телохранителей, и их наличие словно поднимало статус этого внушительного мужчины в глазах окружающих.

‑ О, Леон Сергеевич, ‑ улыбнулся ему Александр, мгновенно узнав в грузном мужчине того самого делового партнера, с которым должны был встретиться по просьбе Макса. ‑ Рад вас видеть.

‑ Если рад, отпусти моего сына. ‑ Отвечал тот раздражённо, глядя на синеглазого окровавленного парня. ‑ И племянника, ‑ теперь взгляд глаз‑щелочек был переведен на второго парня, еще пару минут такого смелого рядом с Надей и Мартой.

Саша, удивлённо подняв бровь, махнул головой, разрешая Михе отпустить молокососа‑наглеца. Тот, глядя себе под ноги, пошатываясь, добрел до отца и встал к нему полубоком, не глядя в глаза. Второй юноша, который, как оказалось, был его двоюродным братом, тоже оказался около своего дяди и так же предпочитал смотреть в стену, а не на его покрасневшее пятнами лицо.

‑ Все, как вы просили, ‑ хмуро отозвался Александр, закрывая собой девушек. Не то, чтобы он горел желанием их спасать от всего на свете, просто в нем включилось что‑то собственническое, инстинктивное, заставляющее не отдавать так легко то, на что он имел права.

‑ Что вы не поделили с моим сыном? ‑ прогудел мужчина густым басом. Казалось, его просто‑таки разрывала хорошо сдерживаемая злость. Кажется, он всерьез обозлился на Сашу за то, что тот посмел поднять руку на его отпрыска, который, кстати говоря, был единственным.

‑ Мою сестру.

‑ Что ты сказал, Александр? ‑ не понял Леон Сергеевич.

‑ К моей сестренке ваш сын клинья бил.

‑ Не только клинья, ‑ справедливости ради заметил Миха. ‑ Ударить хотел по лицу. Не хотела наша сестренка и ее подружка с вашим мальчиком идти никуда. Если не доверяете, думаю, камера вам покажет интересные кадры, ‑ и он глазами указал на средство слежения, находящееся под самым потолком.

Глаза хозяина "Трех сосен" полезли на лоб. Красные пятна поползли вверх по лицу. Теперь он гневно уставился на сына, дыша так яростно, что его широкие ноздри затрепетали.

‑ Ты что, ‑ прошипел он зло, ‑ с ума сошел, сопляк неблагодарный? Опять меня подставить решил? А ты, щенок, ‑ мужчина, шумно дыша от негодования, перевел пристальный взгляд на племянника, ‑ ты какого черта вытворяешь?! Что молчите? Опять наркотики, да? Оба будете... наказаны, черти. Так, ‑ обратился Леон Сергеевич к одному из сопровождающих его людей, ‑ отвези этих двоих за город. И проследи, чтобы никуда не делись до моего прихода.

Александр смерил обоих юношей неодобрительным взглядом. Хозяин бара, понимая его состояние, выдавил:

‑ Рик, Алик, попросите... прощения. Саша, они не хотели обидеть твою сестру. Недоразумение, г‑хм. Сопляки, чего молчите?

‑ Простите, ‑ выдавил из себя племянник Лона Сергеевича, а вот сын продолжал молчать, так и не поднимая глаз. Он лишь медленно кивнул ‑ и было видно, что даже это тяжело дается ангелоподобному парню с жутким характером и тяжелыми вредными привычками.

‑ Все, уводи обоих, ‑ рявкнул своему помощнику Леон Сергеевич и проводил сына пылающими холодным огнем глазами, явно сделав для себя какие‑то собственные выводы. Кажется, парню должно было быть дома не сладко.

‑ Что же за ситуация дрянная? Саша, отведи свою сестру и давай, поговорим уже, ‑ предложил он Александру, стараясь сгладить неловкость, хотя на самом деле на каких‑то девиц мужчине было все равно ‑ так же безразлично ему было и на то, что могли бы сделать с ними его родной сын и племянник. Главное, их поведение могло повредить сотрудничеству с этими людьми. Нужными людьми. Хоть Пристанские сейчас и не на коне, но все же Макс потихоньку прибирает к рукам то, что было потеряно после ухода Марта, и его нельзя игнорировать. ‑ Поговорим в отдельном кабинетике, за коньячком с лимончиком, расслабимся.

Александр кивнул.

‑ Конечно. Миха, отвези девочек по домам, ‑ обратился он к другу. Тот покачал головой в знак согласия, а Саша подошел к Марте и шепнул ей на ухо:

‑ Не бойся, тебя больше никто не обидит. Поняла меня, сестренка?

‑ Поняла, ‑ пересохшими губами вымолвила девушка. ‑ Только не рассказывай никому?

‑ В смысле?

‑ Не рассказывай, что тут произошло, пожалуйста. Мне стыдно, ‑ добавила Марта, смущаясь. ‑ И Нике не говори. Никому. Хорошо?

‑ Хорошо. Хорошо. Никому ничего не скажу. ‑ Пообещал Александр, которому все это уже порядком надоело. Приехал, называется, на деловую встречу. Макс, видать, в восторге будет. ‑ Все, идите.

Марта и Надя скрылись за дверями ставшего им противного бара. Надежда, перед тем, как выйти, кинула на черноволосого парня больной странный взгляд, словно запоминая его лицо, опустила голову и пошла следом за Мартой.

‑ Отлично. Не хочу с тобой ссоры из‑за такой вот мелочи с моим недоумком, ‑ продолжал Леон Сергеевич все более и более добродушным тоном, куда капля по капле вливалось ядовитое угодничество. ‑ Я ведь тебе и Максу доверяю. Раньше мы отлично работали с Мартом ‑ пусть земля ему будет пухом, он спец был на такие вещи, и чутье у него звериное было. И на людей, и на события. Страшный конечно, он человек, но г‑хм... талантливый в своей области. Но доверял он мне. Доверял. Присылал братишку своего даже пару раз. А тот хоть и юнец совсем, но, как и брат, да и как отец ‑ и ему земля тоже пухом пусть будет, сгноили его все же на зоне, с‑с‑сволочи ‑ был не промах. Все на лету схватывал.

Услышав про младшего братишку Марта, Саша только поморщился, а в его зеленых глазах мелькнуло что‑то, похожее на глубокую нелюбовь, но он ничего не сказал, а пошел следом за ставшим жутко разговорчивым Леоном Сергеевичем в отдельный, как и было обещанной, кабинет для приватной беседы, связанной с нелегальным игровым бизнесом.

Поздно вечером, когда Александр уже был дома, куря сигарету за сигаретой и вспоминая того, вернее, тех, кто так резко изогнул его жизнь и вывернул ее наизнанку, на его мобильник пришло сообщение. Сначала Саша думал, что смс‑ку ему прислала Ника, поэтому что никто почти больше текстовые послания ему не слал, предпочитая звонить, но это оказалась не его первая вредная любовь, а ее двоюродная сестра:

"Я так и не поблагодарила тебя. Саша, спасибо большое, что спас меня и Надю! Спасибо! Правда, большое спасибо... Мы очень тебе признательны! Марта".

Прочитав сообщение, в конце которого был смайлик, молодой человек откинул мобильник на кожаное кресло и задумчиво потушил сигарету в бронзовой пепельнице, выполненной в виде изящного цветка. Она была едва ли не до краев заполнена окурками и пеплом, но Сашу это не смущало. Его слегка смущало нечто совершенно другое: почему, получив сообщение от девчонки, ему захотелось рассмеяться, как будто бы она прислала ему не искренние слова благодарности, а похабный анекдот.

Александр, встав с кресла, босыми ногами прошел к окну, за которым царствовала великолепная снежная зимняя ночь, накинувшая на себя темно‑фиолетовое парчовое одеяние, заменившее людям небеса, и открыл створку. Почти сразу же в теплую прокуренную комнату хлынул холодный свежий воздух, попытавшийся завоевать каждый квадратный сантиметр пространства и с восторгом окутавший бледную кожу Саши, облаченного по привычке в одни только джинсы.

Марте он, естественно, не написал, хотя она, дурочка, надеялась на это, а просто смотрел в темное небо, разрешая себе ни о чем не думать и наслаждаться моментом. Ему было смешно, что две мелкие девчонки считают его ‑ да‑да вы не ослышались, его! ‑ почти что героем. Это ведь так забавно. Только вот небольшая часть души Александра не находила происходящее забавным. Этой части его души было грустно, как ребенку, наблюдающему за гибелью молодой собаки‑дворняги, попавшей под машину.

И Марте тоже было грустно. Повод для чувств был дан, и девушка медленно начала влюбляться в Александра, сначала боявшись признаться в этом даже самой себе.

Лотос пустил чересчур глубокие корни в ее солнечном сплетении. И, кажется, они даже касались ее души.

Время резво, как свежий ветер, летело вперед, а вместе с ним по заснеженной светлой дороге жизни, вперед мчались и чувства Марты, облеченные в форму благородного, но сторонящегося людей юного единорога. Он, белокожий и златогривый, скакал вслед за очаровывающими звуками скрипки, боясь остановиться хоть на минутку. Потому что как только волшебное создание разрешало сделать себе передышку, вместо музыки Страдивари или Баха оно начинало слышать голос Саши, после чего бежать вперед единорогу более не хотелось. Тогда он мечтал только об одном ‑ припасть на колени, закрыть слезящиеся глаза и провалиться в омут беспамятства, чтобы звуки голоса Александра пропали вместе с его смутным, но навязчивым образом, стоявшим перед внутренним взором. Терять сознание единорогу не удавалось, и он вновь начинал сосредоточенно скакать вслед за звуками музыки, пытаясь найти утешение в них.

Душа Марты, пытавшейся игрой на скрипке отрешиться от своих глубоких симпатий к Саше, не находила покоя. Она понимала, что не имеет никакого права что‑либо чувствовать к этому молодому человеку, но также и знала, что сердцу приказывать она не в силах, и действительно страдала.

Невзаимная любовь ‑ это, само по себе, достаточно тяжкое испытания для любой человеческой души, неважно, кому принадлежащей: мужчине или женщине. А любовь к тому, с кем встречается твой близкий человек, мучительна вдвойне. К горечи неразделенных чувств Марты, которая все это отлично понимала, примешивался стыд, гнев на саму себя, злость непонятно на кого, что все вышло так, а также множество других чувств, не самых приятных и иногда даже пугающих девушку.

Нет, никакая любовь, будь она даже безответной, не лишена очарования искренности и одухотворенности, но, как считала Марта, любовь к парню ее сестры была смешана с чем‑то неправильным, грязным, как весенний двор, усеянный проталинами. Она не имеет права ничего испытывать к Саше, ведь он уже занят ‑ и занят ее сестрой Никой. Кузина всегда помогала Марте, нежно относилась к ней и поддерживала, а она, такая неблагодарная скотина, посмела влюбиться в ее парня. Ну и кто она после этого? Кто? Хороший человек, надежная сестра, отличная подруга? Отнюдь. Она ‑ самая настоящая свинья. Свинья, которая завидует сестре и не может сдержать приступы отчаяния и злости. И зачем только Саша тогда помог ей и Наде? Ведь именно после этого случая Марта отчётливо поняла, что она скучает по этому почти незнакомому черноволосому человеку, и ее преследует навязчивое желание ‑ коснуться его руки или лица или хотя бы просто увидеть. Тогда, после случая в баре "Три сосны", Марта долго не могла уснуть и послала молодому человеку смс со словами благодарности, надеясь, что он ответит ей, но, как оказалось, Саше было все равно. Да, молодой человек не рассказал о произошедшем никому, и даже Ника не знала об этом, но и сам он ни разу не вспомнил случившееся, хотя Марта думала, что если они встретятся, Александр хотя бы спросит, как она, не пристают ли к ней больше какие‑нибудь подонки? Но ему было все равно.

А еще Марта испытывала и исступлённую, но никому невидимую ревность, когда, к примеру, видела Нику с Сашей, или когда слышала от мамы, что ее племянница наконец‑то нашла себе друга. Пик этой самой ревности, колючей, как стальная щетина и едкой, как аммиак, в душе Марты пришелся на первое января, в первый день нового года, когда скрипачка по телефону узнала от сестры, что та поедет на пару дней с Сашей в горы, дабы покататься на лыжах и подышать свежим воздухом. Когда радостная Ника, любящая приключения и поездки, говорила об этом Марте по телефону, та неожиданно для себя крепко сжала зубы и почувствовала в голове глухие удары колокола из церкви ревности.

‑ Саша забронировал номера в отличном местечке ‑ на горнолыжной базе "Снежная", помнишь, твоя мама туда ездила? ‑ говорила веселая Ника Марте. ‑ Мы там проведем пару дней. Погодку обещают классную.

‑ Мама говорила, ей там понравилось, ‑ отозвалась чисто на автомате Марта, а сама крепко сжала зубы ‑ так неприятно и больно ей было слышать о том, что кузина и этот проклятый Саша, без спроса заселившийся в ее сердце со всеми своими вещами, поедут куда‑то вместе. Нет, длинноволосая девушка отлично знала, что они общаются, и их общение становится все серьезнее и серьезнее, а Ника начинает таять и все более и более благосклонно относиться к Александру, но лишние напоминания об этом Марту лишь травмировали и она, сама себя не контролируя, начинала злиться и ревновать, за что сама себя и корила.

‑ Надеюсь, вы здорово проведете время, ‑ сказала Марте Ника через силу, и актерское мастерство ее не подвело ‑ вышло это очень даже натурально.

‑ Спасибо. Я давно уже не каталась на лыжах, ‑ мечтательно произнесла ее старшая сестра и, чуть подумав, доверительно сообщила. ‑ Знаешь, а мне страшно немного.

Date: 2015-10-21; view: 257; Нарушение авторских прав