Хиросима

Город прославился так:

Вышел

военный чудак,

старец

с лицом молодым.

"Парни,-

сказал он,-

летим!

Мальчики,

время пришло,

Дьявольски нам повезло!.."

В семь сорок девять утра

все было так, как вчера.

"Точка...-

вздохнул офицер,-

чистенько

вышли

на цель..."

В восемь двенадцать утра

сказано было:

"Пора!.."

В восемь пятнадцать,

над миром взлетев,

взвыл торжествующе

дымный клубок!

Солнце зажмурилось,

похолодев.

Вздрогнули оба:

и "боинг",

и бог!..

Штурман воскликнул:

"Ой, как красиво!.."

В эту секунду

в расплавленной мгле

рухнули

все представленья о зле.

Люди узнали,

что на Земле

есть Хиросима.

И нет Хиросимы.

Советская поэзия 50-70х годов.
Москва: Русский язык, 1987.

* * *

Хотя б во сне давай увидимся с тобой.

Пусть хоть во сне

твой голос зазвучит...

В окно —

не то дождем,

не то крупой

с утра заладило.

И вот стучит, стучит...

Как ты необходима мне теперь!

Увидеть бы.

Запомнить все подряд...

За стенкою о чём-то говорят.

Не слышу.

Но, наверно,— о тебе!..

Наверное,

я у тебя в долгу,

любовь, наверно, плохо берегу:

хочу услышать голос —

не могу!

Лицо пытаюсь вспомнить —

не могу!..

...Давай увидимся с тобой хотя б во сне!

Ты только скажешь, как ты там.

И всё.

И я проснусь.

И легче станет мне...

Наверно, завтра

почта принесет

письмо твое.

А что мне делать с ним?

Ты слышишь?

Ты должна понять меня —

хоть авиа,

хоть самым скоростным,

а все равно пройдет четыре дня.

Четыре дня!

А что за эти дни

случилось —

разве в письмах я прочту?!

Как эхо от грозы, придут они...

Давай увидимся с тобой —

я очень жду —

хотя б

во сне!

А то я

не стерплю,

в ночь

выбегу

без шапки,

без пальто...

Увидимся давай с тобой,

а то...

А то тебя сильней я полюблю.

Роберт Рождественский. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.