Война другими средствами

После того как в 404 году до н. э. Спарта добилась окончательной победы над Афинами в Пелопоннесской войне, в великом городе – государстве начался длительный период упадка. Шли годы и десятилетия, многие граждане Афин мечтали о возрождении былой славы полиса. Среди них был и знаменитый оратор Демосфен.

В 359 году до н. э. в сражении был убит правитель Македонии, за обладание престолом разгорелась борьба. Для афинян Македония была варварской северной страной, о которой и вспоминали – то единственно потому, что она располагалась вплотную к отдаленным афинским поселениям, охранявшим зерно, поступавшее из Азии, и золото из местных копей. Одной из таких застав был Амфиполис – поселение, которое некогда было афинской колонией, но позднее попало в руки македонян. То была весьма чувствительная потеря. Афинские политики решили флотом и армией поддержать одного из претендентов на македонский трон (звали этого человека Аргей). В случае победы он чувствовал бы себя обязанным Афинам, так что можно было бы потребовать в качестве платы за услугу вернуть Амфиполис.

К сожалению, афинские политики поставили не на ту лошадку: царем стал двадцатичетырехлетний Филипп, брат умершего правителя, – он легко обошел Аргея с борьбе за власть и взошел на престол. К удивлению афинян, Филипп, однако, не стал высказывать им претензий, он с легкостью пошел на уступки, отказался от всех притязаний на Амфиполис и объявил город независимым. Мало того, он еще и освободил без выкупа пленных афинских солдат, захваченных в одном из сражений. Он даже повел разговор о возможности заключения союза с Афинами, своим недавним противником, и в ходе тайных переговоров предложил вновь захватить Амфиполис через несколько лет, чтобы затем передать его в распоряжение Афин в обмен на другой город, находившийся под афинским контролем. Отказываться от такого заманчивого предложения было бы неразумно.

Афинские посланники, принимавшие участие в переговорах, с похвалой отзывались о Филиппе, отмечая, что под его суровой внешностью явно кроется поклонник афинской культуры, – и в самом деле, он пригласил в свой город известнейших афинских философов и художников. Казалось, теперь у Афин есть надежный союзник на севере – и этот благоприятный поворот был мгновенным, все случилось как – то само собой, не потребовав никаких усилий. Филипп начал усмирять языческие племена у других границ, и между двумя державами воцарился мир.

Спустя несколько лет – политическая ситуация в Афинах в это время была неспокойной, там шла ожесточенная внутренняя борьба за власть, – Филипп напал на Амфиполис и захватил его. Афиняне, помня о соглашении, направили своих посланников, чтобы обсудить условия передачи города им, – но, к их удивлению, Филипп больше не предлагал город, ограничившись туманными и неопределенными посулами на будущее. Посланники не чувствовали в себе сил противиться – виной тому послужили внутригосударственные проблемы – и вынуждены были смириться. Скрепя сердце они приняли предложения македонского царя. Теперь, получив Амфиполис в свое распоряжение, Филипп обретал свободный доступ к золотым копям и богатым лесам. Складывалось впечатление, что им все так и было задумано с самого начала.

На коварного Филиппа гневно обрушился Демосфен, предрекая, что варвар не остановится на достигнутом, что опасность угрожает теперь всей Греции. Оратор призывал афинян немедленно собрать армию, чтобы встретить захватчика во всеоружии, и напоминал о их былых славных победах над другими тиранами. Но тогда ничего так и не случилось. Зато спустя еще несколько лет, когда Филипп попытался захватить Фермопилы – узкий проход в горах, по которому осуществлялась связь между Центральной и Южной Грецией, – афиняне действительно направили туда армию, чтобы защищать стратегически важное ущелье. Филипп сдался, Афины радовались победе[2].

В последующие годы Афины внимательно следили за тем, как Филипп расширяет свои владения на север и на восток, как он продвигается в Центральную Грецию. В 346 году до н. э. он неожиданно обратился к Афинам с предложением заключить договор. Разумеется, к тому времени всем уже было понятно, что доверять Филиппу нельзя. Многие афинские политики зареклись иметь с ним дело – однако альтернатива была неутешительной: война с Македонией в самый неподходящий для Афин момент. К тому же Филипп был довольно убедителен в своих доводах, он, казалось, вполне искренне желает заручиться дружбой соседей, которым это соглашение, что ни говори, позволяло надеяться хоть на сколько – нибудь продолжительный период мира. И вот афиняне скрепя сердце направили послов в Македонию для подписания договора, получившего название Филократов мир. Согласно этому договору, Афины, в числе других пунктов, окончательно отказывались от притязаний на Амфиполис, а взамен получали гарантии безопасности для остальных своих поселений на севере.

С лордом Абердином, британским послом в Австрии, справиться оказалось еще проще. Молодому лорду, всего двадцати девяти лет от роду, к тому же почти не владевшему французским, не под силу было тягаться с таким изощренным дипломатом, как Меттерних. Его самоуверенность и чопорность были Меттерниху только на руку. «Меттерних был чрезвычайно внимателен к лорду Абердину», – сообщает Каткар. Результат не заставил себя ждать. Меттерних однажды заметил, что дипломату следует уметь выглядеть глупцом, не будучи таковым. Именно это искусство он в полной мере опробовал на высокомерном Абердине. «Не думайте, что Меттерних такая уж выдающаяся личность, – читаем мы в письме Абердина к Каслри. – …Постоянно будучи рядом с ним, возможно ли, чтобы я мог в нем не разобраться? Если бы он и впрямь был тем хитрецом, каким его считают, то смог бы, наверное, провести какого – нибудь простака, но со мной ему это было бы не под силу. Он, повторяю, не слишком умен и тщеславен к тому же… но ему можно доверять». За сочетание высокомерной снисходительности и простодушия, присущих Абердину, он заслужил у Меттерниха прозвище «простачок от дипломатии».

Генри Киссинджер «Мир восстановленный», 1957

Посланники возвращались, удовлетворенные достигнутыми соглашением, но не успели они добраться до дома, как получили известие, что Филипп снова выступил к Фермопилам и захватил проход. Потребовали объяснений. Филипп ответил, что действовал так, защищая свои интересы в Центральной Греции от временной угрозы мятежа, и незамедлительно освободил проход. Но чаша терпения афинян переполнилась – они больше не хотели терпеть подобные унижения. Филипп вновь и вновь нарушал обещания, пренебрегал условиями соглашений ради сиюминутной выгоды. Этому бесчестному человеку нельзя было доверять. Возможно, он и освободил Фермопилы, но это не меняло сути дела: он продолжал захватывать все более обширные территории, затем, желая казаться сговорчивым, возвращал кое – что из завоеванного – но лишь незначительную часть, да и то для того, чтобы со временем вернуть себе все. Его государство разрасталось на глазах. С помощью коварной дипломатии он медленно, но неуклонно превращал Македонию в доминирующую силу во всей Греции.

Демосфен и его сторонники вновь возвысили голос – и теперь их услышали. Филократов мир был объявлен позором и бесчестьем для Афин, а все, кто принимал участие в его подготовке и подписании, лишились занимаемых ими постов. В стране начались волнения, граждане Афин пытались обеспечить безопасность поселений, расположенных к востоку от Амфиполиса, были и провокации против Македонии. В 338 году до н. э. Афины заключили союз с Фивами и вместе с ними начали готовиться к войне против Филиппа. Союзники встретились с македонцами в битве при Херонее, в Центральной Греции, – однако Филипп без труда одержал победу в этом сражении, причем ключевую роль в нем сыграл его сын, Александр.

Афиняне пребывали в настоящей панике: варвары с севера вот – вот займут их город и сровняют его с землей. И снова оказалось, что они ошибаются. Филипп предложил на редкость великодушные условия мира и пообещал не вторгаться на земли Афин. В обмен на это он хотел получить отдаленные поселения на востоке, кроме того, Афины должны были стать союзником Македонии. В подтверждение своих слов Филипп отпустил на свободу афинян – пленных, захваченных им в последней войне, не потребовав за них выкупа и не ставя никаких дополнительных условий. Он заявил также, что делегация, возглавляемая его сыном Александром, доставит в Афины пепел всех афинских солдат, павших у Херонеи. Взволнованные таким великодушием, афиняне объявили Филиппа и его сына гражданами Афин и воздвигли статую Филиппа на агоре – месте, где происходили народные собрания.

Не прошло и года, как Филипп собрал представителей всех греческих городов – государств (за исключением Спарты, которая отказалась участвовать) и выступил с предложением создать союз, который был назван Коринфским, или Общеэллинским, союзом. Впервые в истории греческие города – государства объединились и составили единую конфедерацию. Вскоре после того, как закончилось обсуждение условий объединения, Филипп предложил вместе выступить войной против ненавистных всем персов. Его предложение было принято с готовностью, причем афиняне проявляли особенный энтузиазм. Все как – то забыли, что Филиппу нельзя доверять, – помнили только, какое великодушие проявил недавно этот царь.

В 336 году до н. э., перед тем как началась война с Персией, Филипп был убит. Его преемником стал Александр, которому предстояло сохранить и укрепить Общеэллинский союз, повести греков к победе над Персией и к образованию империи. И практически все это время Афины оставались верным соратником Македонии, надежным якорем стабильности в этом союзе.

Date: 2015-10-21; view: 271; Нарушение авторских прав