Глава 12. В 1972 году на трибуне, заполненной болельщиками московского «Спартака», появился некто в простеньком красно‑белом шарфе

РОССИЯ

В 1972 году на трибуне, заполненной болельщиками московского «Спартака», появился некто в простеньком красно‑белом шарфе. Хотите верьте, хотите — нет, но это стало первым признаком появления фан‑культуры в Советском Союзе.

До этого события открытая демонстрация любого вида поддержки «своей» команды не только не одобрялась, но и активно запрещалась. Более того, само увлечение футболом в те годы рассматривалось как присутствие в человеке некоего анархистского начала. Тем не менее первое же появление на трибуне шерстяного аксессуара привело к резкому изменению положения дел, и уже очень скоро многие московские болельщики самым различным способом украсили свою повседневную одежду цветами любимых команд.

Неудивительно, что вскоре нашлись и те, кому это явно не нравилось, прежде всего КГБ, расценивавший саму идею поддержки чего‑либо, что не касалось матери‑родины, как антисоветскую деятельность. Некоторое время Комитет мирился с этим, но в конце 70‑х годов на таких любителей футбола начались гонения, и некоторые лидеры группировок были даже обвинены в сговоре с ЦРУ! Даже простой значок любимой команды мог стать причиной того, что вас просто не пропускали на стадион!

Для болельщиков московских футбольных клубов наступили тяжелые времена, так как столичная милиция была особо жестокой. Но и избавиться от этих самых фанатов ей никак не удавалось. В итоге, чтобы не привлекать к себе внимания властей, некоторые болельщики стали выезжать вслед за своими командами на гостевые игры, где они могли открыто демонстрировать свою поддержку. Вне Москвы они не так сильно страдали от действий милиции, которой ранее не приходилось сталкиваться с таким явлением, как футбольный фанатизм.

Несмотря на продолжавшиеся гонения, в 1979 году появился первый заслуживающий внимания, хотя и неофициальный клуб болельщиков московского «Спартака». <Д.Бримсон ошибается, это произошло несколько ранее. В начале первого круга чемпионата СССР по футболу 1978 года на матче с участием ленинградского «Зенита» и московского «Спартака» присутствовала достаточно внушительная группа поддержки столичной команды, члены которой поразили остальных болельщиков своими красно‑белыми одеждами домашнего изготовления, а также обилием невесть откуда взявшихся флагов ДСО «Спартак». Та же самая картина открылась взорам болельщиков клубов, противостоявших «Спартаку» в 1977 году, когда эта команда играла в первой лиге.> Сформированный для того, чтобы помогать своим членам решать проблемы, возникающие во время кочевья по самой обширной футбольной лиге мира, этот клуб являлся своего рода оплотом и защитой для столичных фанатов. А она была просто необходима, так как во многих крупных и малых городах Советского Союза москвичи, которых, мягко говоря, не любили, очень часто становились объектом атак со стороны местной молодежи. Провинциальная милиция в ходе подобных инцидентов продолжала исполнять роль стороннего наблюдателя.

В то время большинство российских любителей футбола назывались просто болельщиками. Но постепенно все большее их количество (особенно молодежь) стало относиться к футболу как средству выражения своей индивидуальности. Проблема состояла в том, что, будучи изолированными от остального мира, они могли составить лишь самое поверхностное представление о фан‑культуре других стран, наблюдая за поведением иностранных фанатов во время визитов итальянских, английских и даже южноамериканских клубов. Конечно, они что‑то слышали о существовании испанских инчас, английских хулс и итальянских тиффози, но в целом не имели четкого представления о том, как они живут и на чем основывают свою деятельность. Да, они не знали, но при этом остро ощущали, что им нужно нечто подобное. То, с чего надо начать.

Первым шагом стало использование слова «фанат», производного от «фанатик». Оно прижилось практически мгновенно. Так, в частности, было с поклонниками «Спартака», которые уже потрясли футбольный мир Советского Союза, сумев резко выделиться на фоне остальной массы болельщиков. Они стали получать какое‑то особое, новое удовольствие от распевания песен, скандирования и размахивания самодельными флагами.

С этого момента во всем Советском Союзе футбол стал популярным средством самовыражения, и, несмотря на то что коммунистический режим делал все возможное для подавления подобных тенденций, выезды стали относительно частым явлением. Такие путешествия были сродни настоящим подвигам, если принять во внимание огромные расстояния, которые приходилось покрывать фанатам, отправлявшимся вслед за своими командами. На некоторые из таких путешествий уходило 2‑3 дня пути поездом, нередко в очень тяжелых, почти нечеловеческих условиях. Но даже такой печальный фон не смог помешать различным московским командам привозить вместе с собой фанатский десант в количестве 300‑400 человек!

Положение дел стало меняться в лучшую сторону, когда в середине 80‑х годов к власти пришел Михаил Горбачев, объявивший о начале Перестройки. Теперь футбольные фанаты получили гораздо больше свободы, и клубы, оценив эффективность их поддержки во время выездных матчей, стали активно поощрять присутствие своих поклонников на гостевых играх.

Для обычных болельщиков тогда настали веселые деньки, а для фанатов — и вовсе грандиозные. Освободившись от давления властей, они получили возможность свободно осуществлять то, что хотели. Для многих это означало возможность перенимать различные футбольные традиции и подражать любой хулиганской фан‑культуре. Тут же все взгляды устремились в сторону Англии.

Благодаря именно английскому влиянию на трибунах советских стадионов стали появляться футбольные песни, речевки и сленг, но, что еще более важно, вместе с ними пришла и хулиганская ментальность, отличающая английский футбол. Как это ни печально, но одним из последствий английского влияния стал резкий рост насилия среди болельщиков.

Стычки между преступными группировками, следует отметить, никогда не были в СССР чем‑то новым. Многие города Советского Союза делились на районы, которые часто становились свидетелями борьбы различных групп за свою территорию. Футбольное насилие также не было чем‑то неведомым. В течение предыдущих 30 лет имели место многочисленные столкновения фанатов различных московских команд. Примерно то же самое происходило и с болельщиками таких удаленных от центра республик, как Латвия и Украина. В 1987 году произошла одна из крупнейших массовых драк в истории советского футбола. Тогда в Киев отправились примерно 300 фанатов московского «Спартака», сумевших вовлечь болельщиков местного «Динамо» в грандиозную битву, вспыхнувшую в самом центре города.

Очередная волна насилия привнесла нечто новое, так как теперь речь шла уже о хулиганстве в самой жестокой его форме. По всей стране различные клубы стали обзаводиться своими мобами, бившимися и друг с другом, и с милицией. События зашли так далеко, что оказались за чертой государственной границы, так как фанаты стали выезжать за рубеж и создавать проблемы уже там. В 1990 году большая группа хулиганов московского «Спартака», приехавшая со своей командой в Прагу и спровоцировавшая общественные беспорядки в центре города, получила суровый урок от болельщиков местной «Спарты». Этот инцидент породил ненависть в сердцах спартаковских фанатов, которые поклялись отомстить своим обидчикам, однако удобный случай взять реванш за то поражение представился им лишь в 1999 году. В итоге все быстро началось, но еще быстрее закончилось.

Распад Советского Союза в 1991 году, помимо всего прочего, привел к развалу прежней инфраструктуры советской футбольной лиги, что, конечно же, самым пагубным образом отразилось на развитии зарождающейся фан‑культуры. Вместо экзотических Тбилиси и Вильнюса группам поддержки теперь приходилось ездить в провинциальные города, такие как Ярославль или Ростов. Неудивительно, что посещаемость упала до такого уровня, что столичным хулиганам уже просто не с кем было драться. Такое положение сохранялось до 1994 года, когда наметились первые сдвиги. И, как всегда, они были связаны с фанатами московских команд. До распада Союза болельщики московских «Спартака» и ЦСКА были самыми активными участниками хулиганских столкновений. Колоссальная поддержка, оказываемая ими, практически всегда создавала проблемы, где бы они ни появлялись. Теперь на авансцену хулиганского движения вышли две группы — «Ред‑Блю Уорриорз» («Red‑Blue Warriors» — «Красно‑синие воины») у ЦСКА и «Флинтс Крю» («Flint's Crew» — «Команда Флинта») у «Спартака». Они не были единственными в своем роде, похожие группировки существовали и при других футбольных клубах российского первенства, включая остальные московские команды, однако эти две группы отличала редкая сплоченность и очень высокая организованность. Но, что гораздо важнее, благодаря именно их деятельности возродился интерес к фан‑культуре среди остальных российских футбольных болельщиков.

К концу сезона 1994 года практически у каждого крупного футбольного клуба России появились свои группировки, однако драки между ними были нечастыми и скоротечными, не говоря уже о сравнительно небольшом количестве их участников. Но уже весной 1995 года притихшие было хулиганы во весь голос заявили о своем возвращении, когда в московском дерби сошлись ЦСКА и «Спартак». Более 200 парней из числа «Ред‑Блю Уорриорз» и «Флинтс Крю» приняло тогда участие в драке, произошедшей незадолго до начала матча двух самых непримиримых соперников. Теперь, когда милиция заняла крайне жесткую позицию по отношению к фанатам, футбольные хулиганы, дабы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны властей, стали осторожными и скрытными, приняв на вооружение тактику, характерную для Англии. Русские фанаты стали перенимать опыт английских казуалов и в других областях их деятельности. Часть из них оделась в некую помесь одежды от «Nike» и «Umbro», другая предпочла более традиционные для хулиганской сцены марки «Lacoste», «Fred Perry» и «Ben Sherman», спровоцировав стремительный рост числа футбольных фирм, которые стали чувствовать, что их движение начинает приобретать собственную индивидуальность. Любопытно отметить, что в России стали также появляться группы так называемых «карланов» (wannabe's, Under 5s и т. п.). Под руководством взрослых хулиганов эти юнцы «выращивались» для уличных драк и быстро завоевывали себе репутацию бесстрашных бойцов, особенно в стычках с милицией, которую все фанаты без исключения считали злейшим своим врагом.

Несмотря на определенную эволюцию, которую претерпело русское хулиганское движение, английское влияние не утратило своей силы. Так, в 1996 году несколько парней из «Флинтс Крю» посетили Англию, чтобы лично ознакомиться со стилем поведения своих старших товарищей во время чемпионата Европы. Говорили, что они даже успели принять участие в драке с шотландскими фанатами на Трафальгарской площади. Кроме того, некоторые члены «Флинтс Крю» отметились в ходе стычек в Марселе во время чемпионата мира во Франции в 1998 году и в Бельгии на Евро‑2000. Достаточно интересен тот факт, что в своем стремлении выведать все, что только можно, о фан‑культуре Великобритании они установили контакты с некоторыми рабочими, занятыми на строительстве английского посольства в Москве.

К концу 1997 года, несмотря на жесткое давление со стороны милиции, хулиганское движение в российском футболе все‑таки отстояло свои позиции, доказательством чему может послужить тот факт, что один из самых жестоких инцидентов в короткой истории российского футбола имел место в августе того года. Естественно, на поверхность тут же всплыли имена московского гранд‑клуба «Спартак» и его зловещей «Флинтс Крю».

Однако спустя несколько недель они потерпели сокрушительное поражение во время битвы с «Ред‑Блю Уорриорз». После чего спартаковским хулиганам не оставалось ничего иного, как восстанавливать свою пошатнувшуюся репутацию и серьезно готовиться к визиту другого клуба, с фанатами которого их связывало не менее принципиальное и жестокое соперничество. Этим клубом был и является «Зенит» из Санкт‑Петербурга.

Целью главного удара «флинтов» и иже с ними стала одна из основных фирм «Зенита» — «Невский фронт», которая наводила ужас на гостей в Санкт‑Петербурге, но никак не проявляла себя во время выездов. Примерно 500 ее представителей высадились на железнодорожной станции Щелково, о чем своевременно сообщили своим основным силам спартаковские скауты. Когда же растянувшаяся в дороге колонна «Невского фронта» продвинулась в направлении столицы на пару километров, ее внезапно атаковала группа, состоявшая примерно из 200 спартаковских фанатов, которые представляли различные красно‑белые фирмы: «Флинтс Крю», «Янг Крю», «Мэд Батчерс („Сумасшедшие мясники“) и „Гладиаторы“. Несмотря на существенное численное превосходство гостей, спартаковские хулиганы бросились в решительную атаку. Драка была уже в полном разгаре, когда на место событий прибыла милиция, которой для охлаждения пыла москвичей пришлось применить огнестрельное оружие. Однако это не остановило два десятка особо ретивых хулиганов, которые, прорвавшись через милицейское оцепление, вновь набросились на своих противников. Окончание драки было ознаменовано тем, что 170 спартаковских фанатов были задержаны милицией, а многие зенитовские болельщики получили серьезные ранения. Этот инцидент вызвал серьезный отклик в средствах массовой информации, которые тут же окрестили его „Щелковской битвой“.

Месяц спустя фанаты «Спартака» и ЦСКА вновь оказались на первых полосах всех российских изданий благодаря грандиозной драке, устроенной ими перед своим хоккейным дерби. При полном отсутствии милиции это столкновение продолжалось около 20 минут, и, несмотря на численный и качественный перевес красно‑синих (к тому же многие хулиганы ЦСКА были вооружены дубинками), спартаковским фанатам все‑таки удалось взять верх над соперником.

Тем не менее серьезным ранениям подверглись представители обеих сторон, а последовавшая за этим инцидентом реакция средств массовой информации заставила городскую власть перейти к самым решительным действиям. Милиция, которая и без того всегда считалась главным врагом российских футбольных фанатов, восприняла это как карт‑бланш и начала обходиться самым жестоким образом с каждым, кто отказывался играть по ее правилам. Во время серьезных игр или столичных дерби, усиленная отрядами конной милиции и ОМОНа, она контролировала все передвижения на подступах к стадионам. Создавались специальные оцепления, сопровождавшие приезжих фанатов до железнодорожных станций или автобусов, а обычных болельщиков принуждали убирать всю атрибутику: шарфы, футболки, флаги и т. д. Стоило только заметить небольшое сосредоточение фанатов, как тут же появлялись силы милиции и разгоняли собравшихся, проявляя чрезмерную агрессию. На самих стадионах дела обстояли еще хуже. По периметру поля стояли сотни милиционеров и ОМОНовцев, бдительно наблюдавших за всем, что происходит на трибунах. Сигнальные ракеты и любая другая пиротехника были запрещены. Даже «слэмминг», когда фанаты, празднуя гол, разыгрывают своего рода провокационную театральную сцену, набрасываясь друг на друга, обнимаясь и прыгая, раз за разом выводил милицию из состояния душевного равновесия. Она тут же вторгалась в центр событий и молотила резиновыми дубинками каждого, кто попадался ей под руку. Довольно часто такое отношение приводило к массовым беспорядкам на стадионах, когда в попытке защититься фанаты начинали вырывать сиденья и использовать их как щиты или оружие.

Вместе с тем милиция приобретала необходимый опыт. Просмотрев видеозапись «Битвы на Щелковском шоссе», снятую местным жителем, органы правопорядка задержали всех, кого смогли опознать. Хотя это был лишь относительный успех, власти поняли всю эффективность такого вида оружия в борьбе против хулиганов, и уже очень скоро телевизионные камеры слежения появились практически на всех крупных стадионах и подступах к ним.

Как ни странно, для хулиганских групп, достаточно сильно и долго ненавидящих милицию, это стало не самой плохой новостью. Теперь помимо непрекращающихся драк, ведущихся между собой, они все чаще и чаще старались доставить силам правопорядка как можно больше неприятностей.

Ситуация достигла своего апогея в 1999 году. И снова в центре внимания оказались фанаты московского «Спартака».

В июне они отправились на игру в Раменское, где их уже поджидало большое количество милиционеров и омоновцев. Практически тут же ОМОН перешел к решительным действиям и стал охаживать дубинками ни в чем не повинных болельщиков. Такое обращение взбесило спартаковских парней, которые, не задумываясь, бросились в драку, пытаясь защитить простых фанатов. В течение нескольких минут инцидент перерос в широкомасштабный мятеж, стремительно распространившись по стадиону из‑за саппортеров, использовавших вырванные с корнем сиденья в качестве метательных орудий. И только с вмешательством главного тренера «Спартака» и капитана команды, призвавших трибуны к спокойствию, конфликт пошел на убыль.

Но уже спустя каких‑то два месяца ситуация повторилась, причем на том же самом стадионе. Вновь принимавшая спартаковских фанатов милиция на этот раз старалась выдерживать некоторую дистанцию, но, так как гости до сих пор пребывали в состоянии эйфории от своего предыдущего визита, взрыв не заставил себя долго ждать. После забитого спартаковскими игроками гола милиция устремилась на трибуны, где получила немедленный отпор. Стычка продолжалась всего 15 минут, но была настолько ожесточенной, что впервые в истории российского футбола игру пришлось прервать. Страсти улеглись только тогда, когда силы правопорядка удалились со стадиона, однако за этот короткий промежуток времени многие фанаты с обеих сторон получили серьезные ранения, а некоторые сектора стадиона превратились в настоящие руины.

Однако для хулиганов это был грандиозный успех, который ясно дал понять властям, до каких границ простираются их полномочия. Но это было еще далеко не все.

Благодаря чересчур суровому характеру местной милиции сравнительно небольшой город Нижний Новгород вызывает очень неприятные воспоминания у многих российских хулиганов, особенно «Спартака», юные поклонники которого были самым жестоким образом избиты в ходе своего предыдущего визита в 1997 году. Однако на этот раз группа поддержки москвичей отправлялась сюда до предела заведенной недавними событиями в Раменском, что неминуемо грозило вылиться в серьезные беспорядки. Драка была настолько яростной, что от полученных ранений скончался один из местных милиционеров. Но этот факт не вызвал никакого сожаления у фанатов, заявивших, что милиция получила по заслугам за все то многолетнее насилие, которому подвергались любители футбола. Однако у властей была на этот счет своя точка зрения. Так, после последовавших массовых беспорядков с участием фанатов ЦСКА, «Зенита» и московского «Динамо» они решили, что единственный способ борьбы с хулиганством — это увеличение сил и средств, привлекаемых для обеспечения безопасности на футбольных матчах. Иногда в этих целях задействовались целые военные подразделения. Тем не менее фанаты все‑таки добились своего. Мириться и дальше с произволом милиции они решительно не желали, и властям было об этом известно.

В конце чемпионата страны 1999 года между двумя враждующими лагерями наступило тревожное затишье. Однако у фанатов было все еще достаточно поводов повоевать друг с другом, и в декабре давняя вражда в отношениях между сторонниками «Спартака» и ЦСКА вновь дала о себе знать.

12 декабря 300 членов знаменитой армейской фирмы «Ред‑Блю Уорриорз» собрались по случаю празднования окончания сезона. В семь часов вечера, в самый разгар праздника, невесть откуда появилась группа из 70 вооруженных спартаковских фанатов, в состав которой вошли представители различных хулиганских формирований, включая «Флинтс Крю», «Янг Крю» и «Клокуорк Ориндж» («Заводной апельсин»). Они стремительно атаковали здание, сметая на своем пути каждого, кто на свою беду оказался у главного входа. Атака длилась чуть более пяти минут, после чего группа нападавших растворилась так же незаметно, как и появилась. Однако и этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы разбить практически все стекла и крепко отпрессовать многих армейцев, включая их лучших бойцов, которым были нанесены серьезные травмы и даже увечья.

Как было сказано в заявлении нападавших, эта атака стала ответом на инцидент, когда группа из 70 армейцев набросилась на небольшую горстку их товарищей, отправлявшихся с Киевского вокзала на игру в Прагу. Но каковы бы ни были причины случившегося, декабрьский эпизод выводил фанатов «Спартака» на вершину российской хулиганской иерархии, что означало в ближайшем будущем новую битву двух непримиримых фирм.

Сезон 2000 года сильно разочаровал российских хулиганов, чьи планы постоянно срывались милицией. Вместе с тем все большую обеспокоенность среди футбольных болельщиков вызывало частое применение оружия, особенно ножей. После смерти фаната «Зенита», погибшего от ударов железным прутом во время драки с участием 350 хулиганов, лидеры группировок ЦСКА и «Спартака» встретились для обсуждения условий грядущих баталий друг с другом. Главным пунктом повестки дня стал запрет на использование оружия, но, несмотря на достигнутую договоренность, некоторые хулиганы ЦСКА все‑таки не устояли перед соблазном. Спартаковцам предстояло узнать об этом в самом скором времени, когда двум враждующим лагерям довелось повстречаться на одной из станций московского метрополитена.

Однако в 2000 году противоборствующие стороны смогли на какое‑то время забыть о старых обидах, хотя, стоит отметить, это произошло не впервые (фанаты обеих команд присутствовали в большом количестве у стен американского посольства в Москве в 1999 году во время акции протеста против бомбардировок Сербии). В другой раз повод для выступления имел гораздо большее отношение к футболу.

Для многих российских футбольных фанатов матчи национальной сборной представляют особый интерес, особенно когда дело касается встреч с командами из стран бывшего Советского Союза, а также ближайшими соседями. Одной из таких стран является Украина, которую российские хулиганы считают второй (после Польши) своей самой принципиальной соперницей. На первую после распада СССР встречу двух этих сборных, состоявшуюся в Киеве, отправилось более двух тысяч объединившихся российских хулиганов, устроивших беспорядки в центре города и на Олимпийском стадионе.

Другой инцидент имел место в Белоруссии. Несмотря на то что белорусы воспринимаются большинством россиян как братья по оружию, группе хулиганов из различных российских группировок, приехавшей в Минск на товарищескую встречу, пришлось стать объектом националистских и антироссийских выпадов со стороны местных фанатов. В итоге по обидчикам был тут же нанесен сокрушительный удар, однако в дело вступили подразделения специальной полиции, с которыми было не так‑то легко справиться. Но это нисколько не помешало российским хулиганам, ведомым московскими авторитетами, записать на свой счет еще одну победу, о которой им вскоре пришлось крепко пожалеть. Как оказалось, все их «подвиги» попали в объективы камер слежения. В ходе последовавших судебных разбирательств многие из участников тех событий были приговорены к длительным срокам лишения свободы.

Таким образом, события вокруг сборной команды России наконец‑то смогли привлечь внимание мировой общественности к стремительно развивающемуся хулиганскому движению в этой стране. Летом 2002 года, после поражения российской команды на чемпионате мира от японцев, фанаты учинили массовые погромы в Москве. На фоне исключительно мирно прошедшего турнира это происшествие вызвало широчайший резонанс во всем мире. Еще большую негативную международную оценку российские фанаты получили в сентябре 2002 года, когда в преддверии отборочной встречи Евро‑2004 с командой Северной Ирландии они спровоцировали крупные беспорядки в Москве, в результате которых девять человек были госпитализированы.

В рамках национального футбольного первенства России ситуация развивается по вполне предсказуемой модели. Насилие продолжает расти вместе с увеличением количества милиционеров, привлекаемых для борьбы с ним. Фанаты ЦСКА и «Спартака» продолжают играть первые роли, а безусловным лидером всего хулиганского движения России по‑прежнему остается «Флинтс Крю». В дни столичных дерби можно легко наткнуться на толпы числом около 500 человек, рыскающих по всему городу в поисках друг друга. А то, что одежда от «Stone Island» и «Burberry» еще не добралась до России, так это всего лишь вопрос времени. Стоит заметить, что обе группы достаточно активно используют средства массовой информации для пропаганды своей деятельности. Лидерство здесь принадлежит «Ред‑Блю Уорриорз», а многочисленные фанзины <от англ. magazine — журнал. Как правило, выступают от лица всех фанатов своего клуба, однако в последнее время ведущие хулиганские группировки также обзавелись своими печатными органами. Подобно хулиганским «фирмам», фанзины также пекутся о своей репутации, соревнуясь друг с другом в качестве полиграфии, объеме, объективности, диапазоне предлагаемых материалов, компетентности и, самое главное, в остроумии.>, специализирующиеся исключительно на хулиганской тематике, вы легко найдете в открытой продаже.

Как события будут разворачиваться дальше, пока остается загадкой. Но не следует забывать, что в случае с Россией мы имеем дело с одной из самых жестоких и непредсказуемых хулиганских сцен Европы, несущей в себе опасность того, что в один прекрасный день русские смогут выехать за рубеж в массовом порядке. Некоторые из них сегодня открыто рассуждают о том, что произойдет, если им доведется встретиться с поляками, другие же с нетерпением поглядывают в сторону Англии, рассматривая ее в качестве своеобразного экзаменатора.

Впрочем, в любом случае зрелище будет захватывающим.

Date: 2015-09-25; view: 325; Нарушение авторских прав