Глава 9. Епископ подвела гостей к воротам

ВОЙНА

Епископ подвела гостей к воротам. Вернее, к ржавому железному занавесу в самом центре стены, разрезавшей пополам широкую улицу. Кивнув стоящему рядом охраннику, она без лишних слов подняла занавес, и перед Юэном и Кейтлин открылась уходящая вдаль дорога с заросшими мхом домами по бокам. Они шагнули на потрескавшийся, покрытый снегом асфальт. Епископ и стражник, оставшиеся за воротами, смотрели им в спину.

Над головой мха не было, зато понизу он дополз почти до самого асфальта, поэтому Юэн и Кейтлин шли осторожно, ровно по середине, стараясь держаться подальше от опасного растения.

Девушка взяла Юэна за руку, и он чуть не подскочил от неожиданности.

— Ты заметил, чего тут не хватает? — спросила она.

Юэн удивился:

— Э-э-э… нет. И чего же?

— Детей, — ответила Кейтлин, наблюдая за его реакцией.

Юэн вдруг понял, что она права: за все время пребывания в Йорке путники не видели и не слышали ни одного ребенка, мало того — вообще никого моложе Юэна.

— Наверное, их держат где-то в безопасном месте?..

— Может быть, хотя это все равно странно: от детей всегда шум и беспорядок, а тут слишком тихо и спокойно…

С этим трудно было поспорить. Даже в «Заводном апельсине», при всей унылости послевоенной жизни, дети были шумной, визгливой, шкодливой и непоседливой бандой. Прятать их от чужих глаз долгое время было бы просто невозможно.

— Ну, и как ты думаешь, где они?

— Не знаю, Юэн. Мне почему-то кажется, что их тут вообще нет.

— В таком большом поселении этого решительно не может быть!

Кейтлин пожала плечами.

— Обними меня, — вдруг попросила она.

— Зачем? — опешил Юэн, но все же обнял ее за плечо и прижал к себе.

— За нами наблюдают. Пусть не думают, что мы что-то подозреваем.

Юэн внимательно посмотрел на спутницу сверху вниз. В ответ она улыбнулась — вымученно и тревожно.

— Думаешь, мы в опасности?

Девушка кивнула.

— Не волнуйся, в случае чего я тебя прикрою.

— Не сомневаюсь. Это случалось уже не раз. Куда больше меня волнует, кто прикроет тебя самого?

Юэн открыл было рот, чтобы сказать еще что-нибудь утешительное, но девушка жестом остановила его и показала вперед.

Перед ними, перегородив улицу, лежала на боку перевернутая фура, и в ее крыше была вырезана дверь. А рядом стоял человек в залатанном сером бомбере и кожаных штанах, не сводящий глаз с нежданных гостей.

— Кто вы такие и что вам нужно? — спросил человек.

По пути к воротам епископ сказала, что им нужен имам Хусейн. Юэн слышал слово «имам» впервые, но Кейтлин, казалось, оно было знакомо. Теперь Юэну пришла пора удивляться снова: его спутница улыбнулась человеку у дверей и сделала шаг вперед.

— Ассалам алейкум, — сказала она, и человек поднял брови почти что в ужасе. Придя в себя, он потрясенно вымолвил: «Салам», и Кейтлин тут же заговорила снова:

— Нам нужно поговорить с имамом.

— Э… Ладно, я… Идите за мной, — неуверенно пробормотал стражник, переводя взгляд с Кейтлин на Юэна и обратно.

Юэн молча кивнул и попытался скрыть улыбку при виде его растерянности.

* * *

Эта часть города не сильно отличалась от той, с которой они распрощались у железных ворот. Повсюду над улицами висел легким саваном тонкий слой мха, погружая их в зеленые сумерки.

Стражник шепотом посовещался о чем-то со своим напарником и повел гостей к часовне, стоявшей на севере, напротив громадного обгоревшего здания.

— Похоже, люди часто обживают старинные церкви, — с интересом заметила Кейтлин.

— Потому что они — надега, — объяснил Юэн, который уже задумывался об этом. — В то время строили на века, камня на стены не жалели. Где найдешь лучшее укрытие?

— Вот это верно, — включился в разговор стражник. — Когда началась война, выжили в основном те, кто укрылся в подвалах, склепах и старых церквях.

— Наверное, камень не пропускает радиацию? — предположила Кейтлин.

— Что-то вроде того, — дружелюбно подтвердил стражник. — На нас бомбы не бросали, а вот на Шеффилд — да. И от Лидса, как говорят, одна дыра в земле осталась.

Стражник подвел их к небольшой боковой двери, сделанной из крепких темных досок и обитой ржавым железом.

— Это Чертова дверь. Не знаю, почему, но, сколько себя помню, столько ее так называют.

— Это чтобы черт мог бежать из церкви, — сказал Юэн.

— Серьезно? — удивился стражник.

— Так мне говорили. Причем изначально она была нужна совсем не для этого, хотя я и не помню, для чего, а потом уже так повелось…

— Век живи — век учись, — стражник широко улыбнулся и трижды постучал в дверь.

— Вы, случайно, не знаете человека по имени Дэниел? — вдруг спросила Кейтлин.

Стражник опять растерялся и ответил не сразу, изумленно уставившись на девушку.

— Что-то сегодня сплошные сюрпризы. Это было мое имя до тех пор, пока я не принял ислам. А что?

— И ваша мать…

— …епископ Йоркский? Да, — коротко ответил стражник. — Но здесь ее не сильно любят, так что вы о ней лишний раз не заикайтесь.

Дверь чуть приотворилась, уткнувшись в наледь, затем изнутри раздалось женское бормотание, кто-то уперся плечом и как следует надавил, после чего дверь широко распахнулась.

— Фаид! — Женщина в проеме улыбнулась и погладила стражника по щеке.

— Привет, Фэрри, — ответил тот, нежно взяв ее за руку.

— Это кто? — спросила Фэрри, кивнув в сторону Юэна и Кейтлин.

— Они к твоему отцу.

— Заходите, а то замерзнете, — дружелюбно сказала Фэрри и шагнула в сторону, чтобы пропустить всех троих в церковь.

Уже с порога Юэн заметил удивительную особенность этого здания: так тепло ему не было с самого детства. Стены и пол были нагреты, и даже воздух был теплым и мягко обволакивал лицо. Пожалуй, для двух путников, плотно укутанных по-зимнему, было даже слишком жарко. Вслед за Фаидом, они сняли шарфы и перчатки, а потом и расстегнули плащи.

Юэн не выдержал:

— Почему у вас так тепло?

Фэрри улыбнулась:

— Отец был когда-то водопроводчиком. Когда у нас стало поспокойнее, он первым делом починил старый котел в церкви.

Юэн не верил своим ушам.

— Тут что, центральное отопление?

Фэрри гордо кивнула.

Только теперь Юэн заметил, что внутреннее убранство церкви, хоть и обветшав с годами, было лишено следов плесени и сырости — вечных спутников жилых помещений в послевоенной Англии. Краска на стенах не облупилась, кое-где висели ковры, почти не тронутые временем.

— Сколько же труда для этого нужно! А чем вы топите?

— Никакого труда, — раздался низкий голос из глубины здания.

В дневном свете, падающем из окон, возник невысокий худой человек. На нем был легкий халат, спускавшийся ниже колен, а голову украшала вязаная шерстяная шапочка.

— Система стояла нетронутой с войны. Когда цивилизация рухнула, металл обесценился, вот про нее и забыли. Так что, по сути, мне пришлось только добавить воды.

— Мой отец, имам, — объявила Фэрри.

Лишь когда имам подошел ближе, стало заметно, что он — уже старик с изборожденным морщинами лицом и седой бородой. Он улыбался тепло и приветливо, но зубов во рту почти не было.

— Добро пожаловать в нашу мечеть!

— Это самое… Салам, — наугад произнес Юэн, надеясь, что правильно запомнил слово.

Старик еще шире растянул свою беззубую улыбку и сердечно пожал Юэну обе руки.

— Проходите, гости дорогие, — восторженно сказал он и приглашающе повел рукой в сторону главной залы.

Детали архитектуры явно выдавали в мечети бывший христианский храм, однако поверх стен висели домотканые ковры с текстами на незнакомом Юэну языке. Никакой мебели в зале не было, лишь на полу в несколько слоев лежали ковры. Недалеко от двери находилась ниша в стене, отгороженная висящим ковром: специальное место для моления. Вокруг было тепло, тихо и очень уютно.

— Мое имя Хусейн. А вот вас я раньше не видел, хотя был уверен, что знаю в Йорке всех.

— Меня зовут Юэн, а ее — Кейтлин. Мы пришли ночью, из Карлайла.

— Ах, так вы и есть ночные гости?! — воскликнул старик, улыбнулся Юэну и внимательно посмотрел на Кейтлин. Та слегка отодвинулась, прячась за спину спутника, что было совсем на нее не похоже, и снова взяла его за руку.

— Ну что ж, вот вы и здесь. Что же вам нужно от старика?

— Мне сказали, что вы поможете найти людей, похитивших мою семью.

— Твою семью похитили?

— Да, люди в противогазах на грузовике.

— Где это случилось? — спросил Фаид из-за спины Юэна.

— В Глазго. С неделю назад.

— В Глазго? — воскликнула Фэрри.

— Вы проделали большой путь! — покачал головой имам.

— А вы бы не сделали то же самое? — спросил Юэн.

— Пожалуй, да, — задумчиво произнес старик. — Что ж, я действительно знаю, кого ты ищешь и где их можно найти.

— Откуда ты знаешь о них, отец? — спросила Фэрри.

— Трудные времена приводят странных союзников, — ответил имам. — Мне нужны были лекарства и материалы для ремонта, а в первые годы после войны найти их было непросто…

— Черный рынок? — спросил Фаид.

— Хуже, намного хуже, — отозвался имам. — Однако давайте не будем поминать старое. К тому же близится час молитвы… Прошу вас, идите за Фаидом и Файрузой: они отведут вас туда, где мы встретимся позже.

Вслед за человеком, которого раньше звали Дэниелом, Юэн и Кейтлин вышли из молельни и спустились по лестнице в бывшую церковную крипту, которую имам превратил в жилище для себя и своей семьи.

— Располагайтесь как дома, — сказал Фаид. — Я вернусь с имамом после молитвы.

— Спасибо, — сказал Юэн.

— Фаид! — позвала Кейтлин, когда мужчина был уже на пороге. — У нас кое-что есть для тебя. — И она дернула Юэна за руку.

— Если это от матери, я даже знать не хочу!

— Подожди, дорогой, — вмешалась Файруза. — Хотя бы посмотри, что она прислала. Какой от этого вред?

— Фэрри, от нее вечно одни неприятности.

— Но мать у тебя всего одна, — сказала та и вышла из комнаты.

Фаид помялся в нерешительности, затем покорно вздохнул, повернулся к Кейтлин и протянул руку. Юэн передал Кейтлин сложенный и скрепленный конверт, и девушка медленно положила его в ладонь Фаида.

— Прочитаю после молитвы, — сказал он и исчез за порогом.

В комнате, где остались Юэн и Кейтлин, было чуть прохладнее, чем в молельне наверху. Зато тут стояли старые кожаные кресла, а на полках вдоль стены выстроились книги, между которыми лежала всякая всячина.

Далекие звуки шагов и гул людей, собиравшихся в молельне со всех концов этой части города, навевали дремоту. Вскоре Кейтлин смежила веки, а затем и Юэн сдался и погрузился в сон.

* * *

Проснулся Юэн от прикосновения чьей-то руки и от запаха тушеного мяса. Над ним, улыбаясь, склонился имам Хусейн; одной рукой он тряс гостя за плечо, а в другой держал керамическую плошку, откуда поднимался ароматный пар.

— Ешь, пожалуйста, — сказал старик, протягивая плошку.

Юэн потряс головой, прогоняя сон, сел прямо и принял угощение из рук имама.

— Спасибо, — благодарно сказал он.

Рядом, на диване, Кейтлин жадно уплетала за обе щеки свою порцию; подняв голову над своей плошкой, она довольно улыбнулась Юэну полным ртом.

Мужчина тоже накинулся на варево из курицы, грибов и какой-то травы. Имам охотно пояснил, что это крапива. Впрочем, Юэну было все равно — главное, что вкусно. Он вдруг почувствовал, как много сил отнял у них с Кейтлин марш-бросок от Карлайла до Йорка.

Имам уселся напротив Юэна и терпеливо ждал, пока гости управятся с едой. Затем забрал плошки и ушел с ними в соседнюю комнату, но тут же вернулся, неся два пластиковых стакана с водой, и снова сел рядом.

— Теперь о деле, — сказал он Юэну. — Люди, которых ты ищешь, опасны. Ты готов идти за ними дальше?

— Конечно!

— Ну а ты, девочка? — спросил имам, повернувшись к Кейтлин. — Может, останешься с нами?

Та заморгала.

— Э-э… да. Конечно, это не моя семья, но я в долгу перед Юэном.

— Чем же ты ему так обязана?

— Жизнью, — просто ответила девушка.

— Тебе не обязательно идти со мной, — вдруг сказал Юэн: он вдруг подумал о том, что здесь Кейтлин сможет найти себе уютное пристанище.

Поразмыслив немного, девушка покачала головой, видимо в очередной раз доверившись чутью:

— Я пойду с Юэном. Но за предложение спасибо.

Имам кивнул, грустно глядя на девушку.

— В таком случае перед вами лежит коварный путь в места, куда нынче не ходит никто, — мрачно произнес он.

— Так-так, — покорно сказал Юэн.

— Люди, которых ты ищешь, пришли с юга, где дела очень плохи, — объяснил имам. — Они впервые появились в наших краях пять лет назад. Мелькали на горизонте, рыскали вокруг города, но близко не подходили.

— Откуда вы знаете, что они именно те, кто мне нужен? — спросил Юэн.

— Говорят, таких групп несколько, но все они возвращаются в одно и то же место.

— И что же это за место? — спросил Юэн.

— Лондон.

Как будто огромная гора обрушилась на плечи Юэну. До Лондона были сотни миль. Даже на машине епископа путь будет долгим и трудным.

Кейтлин, казалось, испытывала те же чувства: она внезапно посерела от беспокойства.

— Вам не дойти туда пешком, друзья мои, и не добраться по дорогам, — продолжил имам.

— Тогда как?

— Самолетов нынче нет, и, судя по тому, что рассказывают про обитателей рек и океанов, к ним тоже лучше не приближаться…

Юэн решил подождать, пока старик насладится драматической паузой. А вот Кейтлин не хватило терпения.

— Как? — спросила она, и в ее голосе мелькнули нотки отчаяния.

— Среди бродяг и старателей ходят слухи — подчеркиваю, только слухи, — что туда ходит поезд по железной дороге.

— Серьезно? — спросил Юэн.

— Так говорят.

— Как до него добраться? — прищурилась Кейтлин.

— К сожалению, я не знаю, — сокрушенно ответил старик. — Но зато знаю женщину, которая вам поможет, если выполнит наше старое соглашение.

— Какое соглашение?

— Когда-то мы торговали с ней, и за ней остался должок, — имам явно не хотел вдаваться в подробности.

— Так ей и сказать?

— Этого должно хватить. Когда-то мы были друзьями.

— Где нам ее найти?

— Вот это самое трудное. Она живет в Донкастере.

— К югу отсюда, — вступила Кейтлин, заметив, что Юэну это название ни о чем не говорит.

— К югу? Там, где все плохо?

— На юге плохо везде, Юэн, — подтвердил старик. — Но Донкастер — это такое место, которое даже плохие твари обходят стороной.

Мужчине вдруг стало неловко за свое невежество.

— Почему?

— Потому что оттуда не возвращаются.

— И именно там живет ваш друг? — с недоверием переспросил Юэн.

— Да. Ее зовут Сара, а большего я не скажу. Если она жива, то поможет вам. Если нет — возвращайтесь, и мы подумаем, как быть дальше.

Юэн задумался.

— Что вы хотите за свою помощь?

— Ничего, — ответил старик, примирительно подняв руки. — Пророк, мир ему и благословение Аллаха, учил нас щедро делиться с теми, кто попал в нужду.

Юэн настороженно посмотрел на имама. Он был убежден, что ничего в этой жизни не делается просто так и что если сейчас старик ничего не просит взамен, значит, придется платить потом. Впрочем, выбирать не приходилось…

— Спасибо, имам Хусейн. Вы — очень щедрый человек.

— Если Сара жива, вы найдете ее в замке под названием Конисбро, на окраине Донкастера.

Старик протянул Юэну картонку с аккуратно начерченным планом местности. На другой стороне красно-зелеными буквами возвещалось о том, что «Корн Флейкс» — лучшие кукурузные хлопья в мире.

Путешественники встали.

— Еще раз сердечное вам спасибо, имам, — сказал Юэн.

— Не за что, — ответил старик, провожая гостей до двери, но у самого порога вдруг остановился и посмотрел на них очень серьезно.

— Прошу вас, друзья: если получится, не заходите в сам Донкастер. Старайтесь также держаться подальше от Лидса и Шеффилда. Каждое из этих мест проклято по-своему, а на вашем пути и без того с избытком опасностей.

После этого он вывел их на улицу.

* * *

Нехорошие предчувствия Кейтлин сбылись, едва они дошли до ворот, ведущих к нейтральному коридору перед христианской частью города. Откуда-то из-за спины раздался троекратный автомобильный гудок, и стражники, уже открывшие дверь в потолке опрокинутого автобуса, мгновенно закрыли ее снова, взлетели на горы коробок по бокам и направили стволы в сторону коридора.

Из мечети послышался топот, и шестеро человек окружили Юэна, схватили его за руки и надели старые, но крепкие наручники. Кейтлин не успела ничего сделать: на нее тоже набросились. Связав обоих, им зажали рты веревками, надели на головы вонючие мешки, куда-то потащили и бросили в помещение, где пахло сыростью и землей.

— Лежите тихо, — сказал один из нападавших. — Тут всюду мох. Шевельнетесь — сдохнете.

Несколько часов они пролежали в темноте, а снаружи доносились топот бегущих людей, встревоженные голоса и певучие молитвы. Поначалу пленники пытались освободиться от веревок, но нападавшие сработали на совесть, и вскоре Юэн и Кейтлин бросили эти попытки и дальше просто лежали на холодном полу.

Юэн уже потерял счет времени, когда за стеной раздались глухие звуки перестрелки. Потом ухнуло несколько взрывов, один из них — такой силы, что земля под ними содрогнулась. Автоматные очереди послышались ближе, мерный такт отбивали выстрелы из дробовика.

Кейтлин прижалась к Юэну. Девушка не издавала ни звука, но Юэн чувствовал, как ее трясет.

За дверью послышались голоса, и кто-то подергал за ручку.

— Заперто! — донесся женский голос. — Скорее узнай, у кого ключ!

Раздался торопливый перестук убегающих ног и затих вдали.

— Лежите, я сейчас вас выпущу, — сказал из-за стены женский голос, и Юэн подумал: «Уж не епископ ли возглавила спасательную операцию?»

Еще один взрыв, на этот раз ближе, сотряс землю, и вслед за ним вдалеке послышался пронзительный крик боли, заглушивший даже монотонную перестрелку. Топот бегущих ног послышался снова, на этот раз он приближался, пока не замер у самой двери. Потом заскрежетал ключ в замке, и дверь со скрипом отворилась.

Юэна взяли за руку.

— Встань, — на этот раз говорил мужчина, и Юэну показалось, что это имам.

Он попытался повернуться, чтобы было удобнее вставать, но чужие руки удержали его на месте.

— Нет. Вставай прямо напротив меня. Ни шагу в сторону.

Юэн замер, вспомнив про убийственный мох. Потом с трудом, преодолевая боль в затекших мышцах, поднялся. Невидимый человек удержал его на ногах и снял мешок. На Юэна смотрело напряженное и усталое лицо имама. Рядом с ним Файруза с почерневшим лицом и блестящими глазами помогала встать Кейтлин.

Тесная комната, куда их затолкали, была почти вся покрыта мхом, как зеленым одеялом, но мох этот был другим: вверх из ровного покрова тянулись стебли, на которых поблескивали набухшие от влаги семена.

— Скорее, надо убираться отсюда! — сказал имам и вывел Юэна из комнаты, придерживая его за плечо.

За дверью имам освободил Юэна от кляпа и наручников. Юэн размял запястья и оглянулся на Кейтлин. На ее щеке багровел синяк и виднелись следы засохшей крови: те, кто схватили их, не особо церемонились с девушкой. Она отважно улыбнулась, но Юэн заметил, что руки у нее дрожат.

Они стояли в коридоре, который раньше был частью офисного комплекса, но теперь стены были покрыты сажей и серым порошком, проверенным средством против мха. Ни одна деревянная дверь не уцелела, и через пустые проемы бывших офисов в коридор лились изумрудные сумерки.

— Спасибо, что спасли нас, — сказал Юэн. — Но что тут у вас творится?

Имам Хусейн с дочерью переглянулись, затем посмотрели на Юэна и Кейтлин.

— То есть, вы не знаете? — спросила Файруза.

— Чего не знаем?

— Поговорим на ходу. Здесь оставаться опасно, — сказал имам и первым пошел по коридору к лестнице, ведущей вверх.

— Чего мы не знаем? — с вызовом повторил Юэн.

— Вы отдали Дэниелу конверт. Вы знали, что там? — спросил имам.

— Неужели все это из-за письма? — поразилась Кейтлин.

— Нет, мы не спрашивали, — отозвался Юэн.

Имам и Файруза опять мрачно переглянулись.

— Что? — спросил Юэн. — Что происходит?

— Минуту, — сказал имам.

Они как раз дошли до лестницы. Рядом, в конце коридора, стоял железный шкаф. Фэрри вынула из него рюкзаки и оружие и отдала их Юэну и Кейтлин. Лицо ее ничего не выражало, но Юэн заметил, что глаза у нее покраснели от слез.

— Пожалуйста, расскажите, что случилось, — умоляюще попросил Юэн.

Файруза вдруг схватила его за руки и пристально посмотрела в глаза.

— Кто дал тебе это письмо, Юэн?

— Его мать, епископ.

— Опиши ее, — попросил имам и пошел вниз по лестнице.

Юэн задумался, пытаясь восстановить в памяти образ пожилой женщины.

— Высокая, худая, седая. Всегда в чистой и красивой одежде.

Имам кивнул:

— Да, это она.

Фэрри сгорбилась, отпустила Юэна, а затем повернулась и пошла вслед за отцом.

— На улицах надо быть осторожнее. Пойдем окольными путями, пока не доберемся до военного лагеря у собора, — чуть не плача, сказала она.

Юэн по-прежнему ничего не понимал и повернулся за помощью к имаму.

— В конверте были живые споры мха, — имам, казалось, был подавлен. — Фаид вдохнул их, как только распечатал письмо, Юэн.

— Господи! — послышался сзади голос Кейтлин.

Только теперь до Юэна дошло случившееся.

— Мох напал на него?

— Он сам стал мхом. С живыми спорами все происходит до ужаса быстро. Фаид даже не успел с нами попрощаться…

Юэн похолодел от мысли о том, что Дженнифер сделала с родным сыном и как близко от смерти находились они с Кейтлин, когда несли конверт через полгорода и когда лежали связанные в подвале рядом с живыми спорами мха.

— Простите, я не знал, — хрипло произнес он, спускаясь по лестнице за Файрузой, хотя и понимал, насколько пусты сейчас эти слова.

— Разве ты мог узнать и выжить? — грустно улыбнулся имам.

Выйдя из здания, они перебежками добрались до ближайшей линии домов, прошли ее насквозь и двинулись на юго-восток. В какой-то момент они оказались на открытой улице и, вслед за Фэрри, бросились ничком на асфальт.

Неподалеку, за стеной, спорили два христианских солдата.

— Ничем хорошим это не кончится, — сказал один.

— Ты так думаешь?

— Я знаю.

— Ну и зачем тогда приперся, Альберт?

— Так она же сказала: прийти всем до одного! Тупой, что ли? Попробуй, поспорь с ней.

— Значит, пускай насильно обращают в свою веру, а мы будем сидеть, сложа руки? Вот так ты думаешь? — голоса стали удаляться, продолжая разговор на ходу.

— Нет, брат, я вообще ничего не думаю. В наши дни иметь собственное мнение опасно, — ответил Альберт.

— Тут ты, может, и прав, Берти, но все равно это не дело: похищать всех, кто приходит в город, дурманить их и обращать в свою веру. Ты подумай, епископ дело говорит!

— Ну, я тебе так скажу… — Больше ничего разобрать было нельзя; Файруза осторожно заглянула за стену и показала жестом, что путь свободен.

Они перебежали дорогу и укрылись в тени еще одной линии домов, с террасами.

— Отец, ты был прав: они их используют, — сказала Фэрри.

— Нас? Для чего? — спросила Кейтлин.

— Епископ была в ярости, когда ее сын принял ислам, — объяснил имам.

— Он сделал это ради меня, — сказала Фэрри. — Я не хотела и не могла отказаться от своей веры, и тогда он отказался от своей ради нашей любви.

— По правде говоря, он не особенно верил в бога, ни в исламского, ни в христианского. Он просто очень любил мою дочь.

Файруза отвернулась, пряча глаза, но не смогла подавить горького и безысходного рыдания.

— И теперь они утверждают, будто вы насильно обратили нас в мусульманство? — спросил Юэн.

— Видимо, да, — ответил имам. — Епископ уже давно обвиняла нас в этом, но без доказательств ничего не могла предпринять.

— То есть, получается, она все подстроила? — изумился Юэн. — Но откуда она знала, как вы поступите с нами? И что мы вообще отдадим письмо?

— Наверное, она и сама не знала, как все сложится, — ответила Файруза, осторожно идя по первой по заросшему мхом палисаднику.

— Идите по снегу! — сказал имам, замыкающий цепочку, и подстраховал Кейтлин, чтобы она не упала в мох. — Она хорошо понимает фанатиков, потому что сама фанатик.

— Что вы имеете в виду? — спросил Юэн.

В вопросах религии он был беспомощен. В его жизни в Шотландии религия была делом десятым. Впрочем, после войны многие забыли о церковных канонах: на первый план вышли проблемы выживания. К тому же бог, допустивший планетарную катастрофу, резко утратил популярность. В первые послевоенные годы еще шли пересуды о том, удалось ли спастись религиозным лидерам, но прошли десятилетия, от них не было известий, и все решили, что раз уж прожили все это время без них, то как-нибудь проживут и дальше…

— Фанатики моей общины хотели забить вас камнями до смерти, — грустно сказал имам.

— Камнями? — Юэн вытаращил глаза. — Забить камнями?

— Какая-то дикость… — поморщилась Кейтлин.

— Действительно, дикость. Поэтому мы вас и вытащили оттуда, — согласился имам. — Я не сторонник мести. Наоборот, я учу любить ближнего своего. Но это трудно даже в хорошие времена, а нынче времена нехорошие.

Юэн посмотрел на спину женщины, которая молча уводила их подальше от опасности, и подумал, сколько же в ней отваги и самоотречения! Чужаки невольно стали пособниками в убийстве ее любимого мужа, а она за это спасает им жизнь. Он понял, что восхищается ее храбростью и верностью идеалам отца.

Фэрри остановилась перед старой каменной стеной, поверху которой шла ржавая металлическая изгородь, и безучастно сказала:

— Вот и стена.

Юэн не мог подобрать слова, чтобы выразить все свои чувства, и просто кивнул, а вот Кейтлин молчать не стала:

— Я никогда не забуду, чего вам стоило помочь нам!

— Вы принесли в мою жизнь боль и страдания, и дальше все будет только хуже, — сказала Файруза. — Я не желаю вам зла и не хочу, чтобы вас убили по воле этой хитрой мерзавки, но и простить не могу.

Кейтлин грустно кивнула и оглянулась на Юэна. В это время заговорил имам.

— Никто не ходит на юг пешком, это почти верная смерть. Но если вы останетесь здесь, смерть будет еще вернее, — он положил руки им на плечи. — Да хранит вас Аллах от всякого зла в этих дьявольских землях!

Затем старик взял за руку Файрузу, и они ушли, не говоря больше ни слова и не оборачиваясь. Юэн же и Кейтлин забрались на стену и окинули взором жуткие обугленные развалины за пределами старого Йорка. Несколько минут оба молчали, потрясенные увиденным и произошедшим, а потом мужчина произнес:

— Ну что, двинулись?..

Date: 2015-09-25; view: 283; Нарушение авторских прав