Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 19. Горит лампа. Она лежит в своей комнате, на собственной кровати





 

Горит лампа. Она лежит в своей комнате, на собственной кровати. С нею Эрон, Далси… и Иен. Эрон держит свечу, Далси смывает кровь с раненого бока, а Йен вонзается в ее тело.

– Йен, ты уверен… – говорит Далей.

– На войне я повынимал немало пуль. Я уверен, Далси, не давай ей шевелиться. Вот так. Я ее нашел.

Следующие несколько секунд полны чудовищной боли. Она чувствует, как ее тело режут на части. Она начинает кричать, но Эрон гладит ее по лицу.

– Нельзя кричать, Энни.

– Дайте ей виски, – слышит она голос Йена. Эрон приподнимает ей голову, потом ее горло обжигает виски. Она начинает кашлять.

– Ты можешь ее вытащить? – спрашивает Эрон.

– Вот она. Далси, передай мне новую губку, а ты, Эрон, влей еще.

Она чувствует вкус виски. Затем, полная благодарности, она снова умирает.

Она приказывает себе открыть глаза. Все куда‑то плывет. Но боль стихла. Эрон кладет ей на лоб холодный компресс.

– Эрон, – шепчет она пересохшими губами.

– Все в порядке.

– Где Йен?

– Внизу.

– Далси?

– Она с Джои.

– Нет, нет. Мы это придумали…

– Она правда с Джои. Он ранен. Йен…

– Йен ранил Джои?

– Энни…

Она пытается слушать, но уже ничего не слышит. Пытается смотреть на него, слушать, понять, но это уже выше ее сил. Неясная чернота смыкается вокруг нее, поглощает.

Эрон стоял на крыльце и чувствовал себя несчастным, потому что Макшейн, скрестив руки на груди, молча уставился на него своими безжалостными черными глазами.

С Энн осталась Далси. Они всю ночь не отходили от нее. Макшейн кое‑что понимал в медицине, потому что во время войны ему приходилось ассистировать доктору, когда ранили кого‑нибудь из его солдат, и он научился извлекать пули, шрапнель или стрелы.

Всю ночь Макшейн не переставал удивлять и восхищать Эрона. Узнав о ранении жены, он больше ни о чем не спрашивал, поскольку не сомневался, что это произошло, когда Энн занималась своими таинственными делами. Он отнес ее в комнату и вызвал Далси.

– Пуля до сих пор в теле, поэтому Энн так страдает. К счастью, ребра и легкое не задеты… – Его голос был почти бесстрастен.

Он достал ящичек с медицинскими инструментами, который всегда находился при нем. Помедлил секунду, руки у него дрогнули, а затем он ловко извлек пулю и зашил рану.

О своей руке Макшейн как будто забыл, хотя кровь продолжала идти. Он аккуратно перевязал Энн, подложил ей под голову подушку, коснулся ладонью лба.

– Если не начнется лихорадка, тогда обойдемся без доктора.

Макшейн сидел около жены до рассвета, потом его сменил Эрон.

Теперь с нею осталась Далси, а они стояли на крыльце и молчали.

– Можешь начать сначала, – устало произнес Йен. – Ты действительно ее двоюродный брат?

– Наши матери были сестрами.

– Тебя тоже взяли в плен индейцы?

– Нет. Перед войной родители Энн отправились на Запад. Ее мать писала нам с дороги. В детстве мы с Энни часто музицировали вместе. Она пела под мой аккомпанемент, и у нас это получалось так хорошо, что нам прочили музыкальную карьеру.

– Почему Энн не сказала о ваших родственных отношениях?

– Понятия не имею.

– Может, она думала, что тогда я скорее догадаюсь о ее темных делах?

Эрон молчал, находясь в трудном положении. Ведь он сам участвовал в этих делах, однако считал, что рассказать обо всем должна только кузина.

– Йен, вы, безусловно, можете предъявлять мне претензии, можете даже убить меня, я понимаю ваш гнев, но, пожалуйста, спросите об этом у Энн.

– Обязательно, если она выживет.

– Вы же сказали… – забеспокоился Эрон.

– Я сказал, что надеюсь, если не будет осложнений. Рана может воспалиться.

– Наверное, вам есть смысл позаботиться о себе? – спросил молодой человек, взглянув на его рукав.

– Царапина. Я считал, что Марлин был лучшим стрелком.

– Был? Значит, он…

– Мертв, – спокойно ответил Иен. – И теперь шериф Бикфорд собирается меня арестовать.

– Вы его застрелили?

– Вообще‑то я не собирался делать это вчера, но так уж вышло. Бешеный Бык избил Далси, Джои узнал и бросился на его поиски.

– Но ведь Джои…

– Он не успел выстрелить. Это сделал за него я. Давай вернемся к твоей истории.

– Она проста. Моя мать получила известие, что на переселенцев, среди которых находилась семья Энн, напали индейцы. Ее родители были убиты, но тела Энн не нашли, и мы надеялись, что она жива. Как‑то мы узнали, что в племени пауни живет белая девочка, похожая на Энн. Потом началась война, моя мать умерла от лихорадки в 1861 году, вскоре я потерял и отца. Перед их смертью я обещал им, что обязательно найду Энн. Я воевал, был ранен и получил длительный отпуск, но в армию больше не вернулся, а приехал в Сент‑Луис, где познакомился с Эдди Маккестлом, который в то время был траппером и иногда ездил в разные индейские племена. Он тоже слышал, что у пауни живет молодая белокурая девушка. По моей просьбе он поехал туда и нашел Энн. Тогда же в племени умер воин, которого звали Плывущее Облако, друг моей кузины, и он завещал дать ей свободу. Таким образом, Эдди смог ее забрать. Я потерял всех родных, и Энн стала единственным близким мне человеком. У нас образовалась довольно необычная семья, состоявшая из Энн, Эдди, меня и девушек, которым они помогли спастись. Мы перебрались в этот город, где Эдди купил салун, а Энн стала его хозяйкой. Коко и Далси тоже начали работать здесь, а когда появилась Джинджер, имевшая музыкальное образование, мы купили пианино. Анри, наш повар, работал в лучших ресторанах Балтимора, у него вышла стычка с каким‑то солдатом, того потом нашли мертвым. Энн верит, что он не мог поступить иначе, однако его, кажется, до их пор разыскивает полиция Балтимора. Нам повезло, повара такого класса не отыщешь в здешних местах.


– Значит, он – убийца, а вы с Энн – пара грабителей. Его разыскивают в Балтиморе, а вас – в этом городе.

– Шериф ничего не знает.

– Тот, кто стрелял в Энн, видел, кто у него на мушке.

– Они нас не узнали. К тому же мы не грабители.

– Нет?

Эрон замолчал. Главное – не сказать лишнего.

– Мы не отвечаем за все похищенное золото.

– Речь не об этом. Вы двое совершили вооруженное ограбление. Вас могут повесить в мгновение ока.

– Они не сумеют доказать нашу вину.

– Они легко догадаются, если кое‑кто узнает, что Энн ранена. Это все из‑за тебя, – вдруг произнес Иен. – Как ты мог втравить ее в свои грязные дела?

Эрон открыл рот от удивления, потом чуть не расхохотался. Макшейн еще не знает характера Энн, ее невозможно втравить помимо ее воли.

– Теперь все кончено, – сказал Эрон, поднимая голову. – Мы были не правы.

– Значит, Энн втянула тебя в свои дела?

– Макшейн…

– Я знал это с самого начала.

– Вы не можете вот так обвинять ее, вы не знаете… – Эрон замолчал. – Вы не понимаете.

– Проклятье, я понимаю даже слишком хорошо.

Молодой человек вздохнул.

 

Он вошел в комнату так тихо, что никто не слышал его шагов. Энн испуганно откинулась на подушку. Малейшее движение причиняло ей боль, но теперь она была уже не такой пронизывающей.

– Далси, мне кажется, нам с Энн пора кое‑что обсудить.

– Неплохая идея. Можно сказать, лучшая из того, что я слышала в последнее время.

– Далси, подожди…

Энн проводила ее беспомощным взглядом, а Макшейн закрыл за нею дверь и, вернувшись к кровати, холодно посмотрел на жену.

– Что ты сделал с Джои? – сразу перешла в наступление Энн, стараясь придать голосу твердость.

– Стукнул по затылку рукояткой пистолета.

– Зачем? Что он тебе сделал?

– Ничего.

– Тогда почему ты его ранил?

– С ним все в порядке. А вот ты могла умереть. И ради чего? Ради нескольких пригоршней золота? Зачем оно тебе? Чего тебе не хватает? – с горечью спросил Макшейн.


– У меня все есть, – холодно ответила Энн.

– Плохи твои дели, Энни.

– Если ты такой праведник, то почему не сдаешь нас шерифу?

– Потому, что ты сама наказала себя.

– Ну и что?

– Ты получила то, чего добивалась, и, в конце концов нарвалась на пулю, маленькая идиотка. Я знаю, что к ограблению почтового дилижанса имели отношение люди из салуна. Ведь ты была там, и я мог пристрелить тебя.

– Так почему же ты этого не сделал?

– Я боялся, что это можешь быть ты.

Он поднял руку, и Энн увидела кровь на рукаве.

– Йен, у тебя…

– Царапина.

– Рукав весь черный от крови. Это не может быть царапина.

Макшейн снял рубашку, и, приподняв голову, Энн увидела рану, покрытую запекшейся кровью. Она выглядела устрашающе, но была неглубокой.

– Что случилось? – прошептала она.

О, Господи, когда его ранили? Ведь прошлой ночью в конюшне она видела его окровавленную руку. Значит, его ранил не Эрон. И где сейчас Джои?

– Йен, что с Джои?

– С ним все в порядке. Но Энн не верила.

– Он ничего тебе не сделал. Ты не должен был причинять ему зла. И Эрона не имеешь права обвинять. Он делал все по моей просьбе.

– Я не касался твоего драгоценного Эрона, и если говорить начистоту, то я испытываю к нему гораздо больше уважения, чем к тебе.

Он подошел к гардеробу, где теперь лежала его одежда, взял чистую рубашку и серьезно посмотрел на жену.

– Договоримся так. На несколько дней ты останешься в комнате. Мы скажем, что ты простудилась и неважно себя чувствуешь. Если ты хотя‑бы попытаешься выйти за порог этой комнаты, до шерифа дело уже не дойдет, я расправлюсь с тобою сам.

– Ты ничего не понял! – сказала Энн ему вслед.

Йен остановился у двери.

– Тогда я жду объяснений.

В его бесстрастном лице еще заметнее стали черты индейских предков, в глазах сверкал холодный огонь.

– Ты не сможешь понять, – с вызовом сказала она.

– Возможно, но, клянусь тебе, отныне ни один твой шаг не останется незамеченным.

Энн, дрожа, откинулась на подушку, чувствуя страшную усталость. Не успела она перевести дух, как в дверь постучали. Пришел Анри со своим лекарством – куриным бульоном.

Видимо, ему сказали, что она простудилась, и француз был уверен, что его целебный бульон быстро поставит ее на ноги. Аппетитный запах напомнил Энн, как она голодна. Анри сам покормил ее, и она снова уснула.

Когда Энн открыла глаза, в комнате было темно. Почувствовав, что не одна, она вскрикнула от ужаса, но потом разглядела Йена, сидевшего у ее изголовья.

– Уже поздно, – тихо сказала она, – извини, ты хочешь лечь?

– Я устроюсь в кресле. – Он потрогал ее лоб. – Лихорадки нет.

Он отошел в темноту, и Энн услышала скрип кресла.

– Ты ничего не понял, Йен.

– Я уже сказал, что готов понять, если ты мне объяснишь.

– Ты должен мне доверять.

– Так же, как ты доверяешь мне?

Она закусила губу.


– Йен…

– Тебе нужно спать, Энн.

Ей казалось, что она уже выспалась и не сможет уснуть, но ошиблась.

Проснулась она днем. Рядом сидела Далси.

– Доброе утро, Энни, Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ты выглядишь гораздо лучше, а вчера на тебя было страшно глядеть. Посмотри, что я тебе приготовила.

Далси отошла в сторону, чтобы подруга увидела ванну, наполненную горячей водой.

– Какая ты умница. Далси.

– Йен развел огонь, и мы попросили натаскать из кухни воды. Но сюда никто не входил. Они оставили воду у двери, а мы с Йеном внесли ее в комнату.

– Спасибо, Далей.

– Давай, я помогу. Тебе нельзя делать резких движений.

Энн очень ослабела, но с помощью Далей встала с кровати и разделась.

– Что делать с повязкой?

– Сейчас я ее сниму. Иен сказал, что от воды хуже не станет. А потом мы смажем рану серой и кокосовым маслом. – Далей сняла повязку. – Совсем неплохо. Ты видишь рану?

Энн взглянула на свой бок. Пуля, скользнув по ребрам, немного отклонилась, что и спасло Энн от верной смерти. Рана аккуратно зашита, вокруг нее все чисто, никакого воспаления. Настроение у нее сразу улучшилось.

– А теперь залезай в ванну, – сказала Далси, беря ее за руку.

Энн с наслаждением погрузилась в теплую воду и сразу почувствовала себя лучше. Расслабившись, она положила голову на край ванны.

– Выпей. – Далси подала ей чашку. – Это сладкий чай со сливками.

Попробовав, Энн с удовольствием выпила все до капли.

– Спасибо, Далси. А сегодня ты выглядишь совсем хорошо.

– Я же говорила, что со мною все в порядке.

– Я так огорчена… – начала Энн, но тут раздался стук в дверь.

– Извини. – Далси вышла.

Энн вытянулась и закрыла глаза, однако ее внимание привлекли шаги.

Перед ванной стоял Йен. Темные прямые волосы отросли и падали ему на глаза, он откинул их рукой и холодно смотрел на нее. Ей стало не по себе, но она приготовилась к защите.

– Поглядим, как идут дела, – сказал он. Легко поднял ее из воды, отнес к камину, где догорало несколько поленьев, и отступил на шаг, чтобы лучше видеть рану. Нагая, мокрая, она чувствовала себя очень неуютно.

Йен начал медленно вытирать жену полотенцем.

– Боль уменьшилась? – спросил он и нахмурился.

– Уже почти не болит, только сильно чешется.

– Хорошо, стой спокойно.

Он взял с туалетного столика желтую мазь и принялся намазывать ею рану.

– Сера? – спросила она.

– И многое другое. Рецепт моего деда. Эта мазь сослужила мне добрую службу во время войны.

– Она хорошо действует.

Кивнув, Йен отошел за бинтами. Пока он занимался перевязкой, Энн стояла очень тихо, хотя сердце у нее бешено колотилось. Закрепив повязку, он оценивающе взглянул на дело своих рук, и Энн стало жарко под этим взглядом, устремленным на ее обнаженное тело.

Йен дотронулся пальцами до ее щеки.

– Ты никогда больше не подставишь себя под пули.

– Это мой риск и мое тело.

– Никогда!

Он хотел сказать еще что‑то, но в дверь опять постучали, тихо выругавшись, он прикрыл Энн полотенцем и пошел открывать. Она услышала голос Далси:

– Он настаивает. Ты должен спуститься и поговорить с ним.

Дверь хлопнула, но Йен не вернулся.

Он запретил ей выходить из комнаты, и Энн, дрожа от холода, обдумывала, что ей делать.

Она чувствовала себя гораздо лучше, на ней свежая повязка, а внизу что‑то произошло, и необходимо это узнать.

Постояв еще минуту она, решившись, подошла к шкафу, достала ситцевое платье, которое не стесняло движений, надела простые туфли на низком каблуке и, проведя щеткой по волосам, подошла к двери. В коридоре было пусто, но снизу доносились голоса. У лестницы Энн остановилась и заглянула в салун.

Йен стоял около бара, рядом с ним, облокотясь на стойку, – Кэш Уэзерли, а дальше маячили Карл и Дженсон. Были там Ральф Ренинджер, Ангус и шериф Бикфорд.

Энн услышала голос шерифа:

– Макшейн, мистер Уэзерли обвиняет вас в убийстве.

– Это был честный обмен выстрелами, шериф, что могут подтвердить свидетели.

– Дуэли запрещены.

– Никакой дуэли не было, – ответил Йен.

– По законам территории… – снова начал Бикфорд.

– По законам территории, – прервал его Джои Уэзерли, которого Энн не увидела, – нужно арестовать меня.

– Закрой рот, сын! – приказал Кэш.

– Именно я гнался за Бешеным Быком, и именно я первым выстрелил в него, – сказал юноша, не обращая внимания на отца. – Мистер Макшейн оглушил меня, он знал, что я не справлюсь с Бешеным Быком Марлином. И застрелил его, но Бешеный Бык сам того хотел. Вспомните изречение, шериф: «Кто живет мечом, от меча и погибнет». Бешеный Бык жил своим пистолетом, и его застрелили на улице. Если бы Макшейн не убил его, он бы убил Макшейна. Это был честный бой, шериф Бикфорд.

– Боюсь, при таких обстоятельствах у вас нет оснований для ареста моего клиента, шериф, – сказал Ральф.

К бару подошел Эрон, и, увидев его, Энн облегченно вздохнула.

Шериф в раздумье посмотрел на Йена, затем перевел взгляд на Кэша.

– Мистер Уэзерли, кажется, дело происходило не совсем так, как его представили мне вы и ваши люди, сэр. Я не могу никого арестовать. Желаю всем хорошего дня. – Приподняв шляпу, он направился к двери.

После его ухода наступила тишина, которую вскоре нарушил Кэш Уэзерли:

– Это еще не все, Макшейн, и ты заплатишь нам за убийство.

– Неужели? Впрочем, сэр, я придерживаюсь того же мнения. Вы заплатите за убийства, которые совершили.

Багровый от злобы, Кэш двинулся к выходу. За ним шли старшие сыновья и несколько его людей. Остановившись перед Джои, Уэзерли ткнул в него пальцем и прохрипел:

– Ты! У тебя нет больше ни дома, ни семьи! Ты – ублюдок, и я проклинаю тебя.

Он плюнул и пошел дальше.

– Благодарю за это Бога! – крикнул ему вслед Джои.

У двери Кэш остановился. С лестницы Энн увидела то, чего не видел никто другой.

– Йен, он вынимает револьвер! Щелкнули взводимые курки, и потекли долгие секунды, пока соперники мерили друг друга взглядами. Кэш направил оружие на младшего сына, Йен взял на мушку Кэша.

– Похоже, ничья, – сказал Уэзерли, пряча револьвер. – Но в следующий раз, парень, я не забуду спустить курок, – тихо добавил он, обращаясь к сыну.

Когда дверь захлопнулась за последним бандитом, в салуне раздались смех и радостные крики. Коко выбежала из кухни и бросилась к Ангусу. Джои подхватил на руки Далси и закружился по комнате.

Йен взглянул на жену и не спеша направился к лестнице. Энн быстро вернулась в комнату.

 







Date: 2015-09-22; view: 246; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.031 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию