Глава 21. Собравшиеся на площади разом обернулись и увидели обнаженную женщину, стоявшую на балконе

Веревка лопнула.

Собравшиеся на площади разом обернулись и увидели обнаженную женщину, стоявшую на балконе. О Йене сразу забыли, и тот, неистовым усилием освободив руки, выхватил оружие у ближайшего головореза и начал стрелять в воздух. Люди испуганно метались по улице, бросались в разные стороны. Йен подбежал к Тайлеру Гриссому и схватил его за шиворот. Бандит пытался вырваться, но удар в челюсть свалил его на землю.

На помощь Йену выскочили Ангус, Ральф, Шрам и близнецы. К ним присоединились Эрон и Гарольд. Люди Уэзерли начали исчезать в толпе.

Ральф посмотрел на лежащего Гриссома.

– Нам следует его повесить, – объявил он.

– Повесить! – присоединились к нему оставшиеся на улице. – Это все он!

– Повесить!

– Нет, черт побери! – крикнул Йен. – На этой улице больше никого не линчуют! Никогда! Отведем его к шерифу, пусть он судит!

Вскоре улица опустела.

Далси схватила подругу за плечо и утянула в комнату. Энн била дрожь. Опустившись на кровать, она бездумно глядела на труп Джоша Мейсона. Далси накинула на нее рубашку.

– Все позади, Энни.

Дверь распахнулась, и появился Йен. Пыльный, окровавленный, в разорванной одежде. За ним шли его друзья и завсегдатаи салуна.

Йен посмотрел на жену, затем перевел взгляд на труп Джоша Мейсона.

– Ангус, ты не смог бы убрать это?

Тот выполнил просьбу.

– Хорошо стреляешь, Энни, – сказал он, вынося труп.

Следом вышли Далси и Джои, потом разошлись остальные.

– Ты спасла мне жизнь, – сказал Йен.

– Теперь мы квиты, – кивнула Энн. – Но мы их победили.

Йен обнял и прижал ее себе.

– Мы только прогнали их, они еще вернутся.

– Шериф Бикфорд…

– Шериф Бикфорд склонен видеть в Уэзерли не преступника, а пострадавшего.

– Он бы мог предотвратить или не допустить того, что здесь произошло.

– Возможно. Хотя возможно и то, что у нас были бы неприятности похуже.

– Почему?

– Половина города видела тебя обнаженной на балконе.

– Я не успела одеться.

– Ты была прекрасна. Ангел мщения на балконе. Но кто‑нибудь мог разглядеть твою рану.

– Она почти зажила.

– Рана утром открылась, и у тебя весь бок в запекшейся крови.

– Там никому не было дела до моего бока.

– Надеюсь, ты права.

Его тон встревожил Энн. Она плотнее завернулась в простыню, глядя на задумавшегося мужа.

– Давай посмотрим твою рану, – наконец сказал он.

– Ты сам в крови, – напомнила она.

Но Йен без лишних слов снял с нее простыню, осмотрел рану и остался доволен.

Энн тут же подошла к шкафу, достала тонкую льняную рубашку и стала одеваться. Он внимательно смотрел на нее.

– Не думал, что ты так хорошо стреляешь.

– Да, очень хорошо.

– Подойди ко мне.

Она медлила, чувствуя себя беззащитной от своей полунаготы и его взгляда.

– Энн, пожалуйста. – Она подошла и встала перед ним. – Это отец научил тебя стрелять?

– Нет. Сними рубашку, теперь я осмотрю тебя.

– Ничего серьезного, – отмахнулся он.

Но она настаивала, и Йен, пожав плечами, разделся. На теле было несколько ран и порезов, некоторые оказались глубокими. Он терпеливо сидел, пока Энн промывала и обрабатывала раны, и вскрикнул лишь один раз.

– Ничего страшного, – успокоила она.

– Мне нужен стакан виски.

– Я не держу виски наверху. У тебя столько шрамов, что вспомни свой предыдущий опыт и терпи.

– Ты безжалостная. – Его темные глаза блеснули.

– Где твоя целебная серная мазь?

Он указал на туалетный столик, где оставил глиняную баночку. Энн щедро смазала раны, с удовольствием прикасаясь к гладкой бронзовой коже.

– Кажется, Уэзерли всерьез решил убить тебя, – сказала она, глядя на след от веревки.

– Похоже.

– Может, он считает грабителем тебя?

– Первое ограбление произошло до моего приезда, – покачал головой Йен.

– Ты его ненавидишь. Ведь ты знал Кэша до того, как увидел его в салуне? Ты не случайно вступился за меня, кажется, и долю Эдди ты выкупил тоже не случайно. Ты очень ненавидишь Уэзерли? Почему?

– Я выкупил долю Эдди вовсе не потому, что ненавидел Уэзерли, хотя насолить ему доставило мне некоторое удовольствие. Я купил салун, чтобы приехать в этот город и ненадолго остаться здесь.

– Ты женился на мне, потому что ненавидишь Кэша.

– Это ты вышла за мена замуж, потому что ненавидишь его!

– Что он тебе сделал?

– Он самый отъявленный мерзавец из всех, кого я встречал, и, кроме того, он собирается меня убить.

– Но…

– Может, он действительно узнал, что у меня часть его золота.

– Что? – вырвалось у Энн.

– Я спрятал ту часть золота, которую вы с Эроном не смогли увезти.

– Значит, ты украл его?

– Его, как всегда, украла ты, а я только сохранил. У меня были на то причины.

– Какие причины?

– Уэзерли погубил мою семью. Почувствовав, что ей не хватает воздуха, Энн опустилась на кровать, а Йен подошел к камину и молча уставился на догоравшие поленья.

– Он убил твою семью? – Энн не верила ушам.

– Мою семью и еще два десятка мужчин, женщин и детей. Меня он только ранил, но подумал, что я уже мертв.

– Макшейн, расскажи мне все!

– Это случилось до войны. Ее еще не объявили, а на границе штатов Миссури и Канзас уже происходили стычки между рабовладельцами и аболиционистами, обвинявшими друг друга во всех смертных грехах. Я слышал, Джон Браун, предводитель и идейный вдохновитель аболиционистов, действительно верил, что имеет право убивать с благословения Господня, если это служит освобождению рабов. Но и он сам, и многие другие убивали тех, кто не разделял их взглядов. – Йен вздохнул. – Джон Браун стал легендой, а страна утонула в крови! Я до сих пор считаю его убийцей, не жалевшим человеческих жизней. Он убивал рабовладельцев без суда, а ведь только Бог может делить людей на правых и виноватых. К Брауну присоединились разные темные личности, которые использовали обстоятельства в своих целях. Кэш Уэзерли с его амбициями всегда любил командовать, поэтому собрал отряд головорезов и выслеживал мирных переселенцев, убивал их, грабил. Мой отец, решив перебраться на Запад, путешествовал вместе с несколькими такими же семьями. В каком‑то городе переселенцы зашли в салун перекусить, где и познакомились с Уэзерли. Тот назвал себя последователем Джона Брауна и начал спорить с отцом, который, хотя не имел рабов, разделял взгляды южан. Они долго беседовали, потом отец сказал, что пора отправляться в путь, и мы уехали из города. Уэзерли со своими людьми догнал нас. Все переселенцы были убиты.

Он взглянул на Энн. Ее лицо побелело, как лист бумаги, и вдруг плечи у нее затряслись от смеха.

– Энн, что с тобой? – испуганно спросил он.

– Ты идиот! – смеясь и плача, воскликнула она. – Обвиняешь меня, а сам находишься здесь по той же причине, что и я!

– Я здесь для того, чтобы отомстить! Уничтожить его! Я приехал отомстить за смерть тех людей. Я всю войну думал о том, как найду Кэша Уэзерли и уничтожу его!

– А почему, ты думаешь, я граблю его? – яростно прошептала Энн.

– Потому что ненавидишь.

– Он мне отвратителен.

– Ты меня не поняла. Я должен отплатить ему за смерть десятков…

– Господи Боже мой! – закричала она. – Это ты ничего не понимаешь. Я начала преследовать Кэша Уэзерли, как только получила свободу. И я приехала сюда уничтожить его, потому что я была той девочкой!

– Какой девочкой?

– Я была девочкой из вашей партии переселенцев!

– Что? – ошарашенно спросил Йен. – Но та девочка не могла остаться в живых. Ее ударили прикладом по голове! Когда пришли пауни, она была мертва. Всех переселенцев убили.

Энн начала хохотать и никак не могла остановиться.

– Я должна была умереть, но не умерла! Я та самая девочка! О, Господи! Мы с тобой не встретились, потому что мои родители и их друзья присоединились к вашей партии лишь в последний вечер. Они так радовались, ведь среди большой группы переселенцев наиболее безопасно. Кэш уничтожил моего отца мать и ребенка, которого она ждала.

– А я думал, твоих родителей убили индейцы. Ты сама навела меня на эту мысль.

– Я не хотела, чтобы ты догадался, чем я тут занимаюсь. Индейцы нашли меня в бессознательном состоянии. Очнувшись, я увидела, что они грабят и сжигают какое‑то селение. Там они захватили Далси. Значит, и ты должен был попасть к индейцам.

– Конечно. Они подобрали меня полуживого, но, увидев амулет моего деда, поняли, что я нахожусь под покровительством сиу и могу быть им полезен. Языки многих племен очень близки, и мы понимали друг друга. Меня сразу отправили в другое место, чтобы обменять на воина пауни, которого захватили сиу. Говорили, что я – единственный, кто остался в живых из нашей партии. Значит, все ошибались. – Он сжал ее дрожащую руку. – Не может быть, Энни!

– Он убил всех!

– Кроме нас, – поправил ее Йен. – Он стрелял в меня. Я думал, что не выживу. А теперь мы втроем собрались здесь. Это знак свыше.

– Я поклялась убить его и научилась стрелять. Моим учителем был Плывущее Облако.

Энн вдруг опять засмеялась и заплакала, прижавшись к мужу.

– Как давно это было, почти десять лет назад. Он вряд ли сможет узнать нас.

– Конечно, нет. Хотя мне кажется, он что‑то подозревает.

Энн опять засмеялась.

– Ты, правда, ни о чем не догадывался?

– Ни о чем. Я считал тебя маленькой грабительницей, любящей чужое золото. – Йен нежно поцеловал ее в губы. – Прости меня, Энн.

Она перенесла то же, что и он! У них одна цель и один враг. Йену не составило большого труда отыскать Кэша после войны. Хотя южане и проиграли, он не чувствовал особенной горечи. На то была Господня воля, это был ход истории. Рабство являлось злом, и если оно причиняло людям страдания, если из‑за него страну залили кровью, то с ним должно быть покончено. Но не таким путем, как это делал Кэш, хладнокровно грабивший и убивавший невинных людей ради своих корыстных интересов.

– Он за все заплатит, Энни, – пообещал Иен.

– Я его уничтожу!

– Это сделаю я.

– Мы сделаем это вместе.

Нет, сейчас он не будет с ней спорить. Ему хотелось дотронуться до золотистого шелка ее волос, ощутить теплоту ее тела. Она возбуждала его каждым своим движением, без всякого разрешения беря душу в плен.

Она так много для него значила. Она стала его жизнью. Она была прекрасна и отважна, а теперь нуждалась в его заботе. Йен знал, что скорее умрет, чем позволит ей снова рисковать жизнью. Никогда. Он не будет спорить с ней. Йен поцеловал ее, коснулся губами ее шеи и, опустившись перед ней на колени, нежно обнял ее.

Он хотел лишь держать ее в объятиях…

Но уже сгорал от желания. Страстного, жадного. Касаться ее, чувствовать ее, дышать ею, быть с ней. Тонкая рубашка не могла скрыть ни теплоты, ни аромата, ни нежности ее тела.

Он быстро поднялся.

– Ты ранена!

– Если ты сейчас уйдешь, то ранишь меня еще больше.

– Энни!

– Пожалуйста…

Он замер, принуждая себя думать лишь о том, что она очень слаба и недавно перенесла сильное потрясение.

– Йен…

Она провела пальцами по его груди, нежно царапая ногтями кожу, а ее губы и язык тем временем безжалостно ласкали его тело.

– Энн… – умоляюще прохрипел он.

Но его накрыл золотой водопад ее волос, и Иен понял, что сопротивление уже бесполезно. Не владея собой, слыша только, как она призывно шепчет его имя, он поднял ее на руки и понес к кровати.

Когда они пришли в себя, Йен вдруг испуганно приподнялся.

– Господи, Энни, ты же ранена!

– Все в порядке…

Она повернулась на бок, демонстрируя ему повязку, и он с облегчением вздохнул.

– Теперь ты… утолил свой голод, – лукаво сказала Энн.

Ее глаза светились, в них была такая прекрасная, доверчивая синева.

Он проглотил комок и молча взбил свою подушку.

– Йен, – прошептала она, прижимаясь к нему, – теперь мы действительно уничтожим его. Клянусь Богом, мы это сделаем! Теперь, когда мы вместе, ничто не сможет нас остановить.

Он не ответил, только укрыл ее одеялом.

Кэш Уэзерли, сидевший перед камином, глядя в огонь, вдруг повернулся всем телом к Дженсону.

– Значит, ты говоришь, его почти повесили?

– Мы все сделали, как надо, па! Макшейн уже болтался на веревке, но ее перебили выстрелом.

– И кто его освободил? – злобно спросил Кэш.

– Она, па, Энни Макшейн. Уэзерли взглянул на сыновей.

– Вы уверены? Чтобы выстрелом перебить веревку, нужно быть отличным стрелком.

– Она стояла на балконе, па, и стреляла оттуда.

– Совершенно голая, – добавил Карл.

– До этого к ней ворвался Джош Мейсон, но Макшейн застрелил его. Тайлер Гриссом обвинил его в убийстве, и нашим людям удалось вытащить Макшейна из салуна. На него уже надели веревку, но когда она уже почти затянулась на его шее, раздался выстрел, и он оказался на свободе. Она стояла на балконе, как королева.

– Совершенно голая, – повторил Карл. – Красивая женщина, па.

– Дьяволица, – пробормотал Кэш.

– Да, Мейсон думал то же самое. Если бы этот идиот не захотел поразвлечься с нею и сразу притащил ее сюда, то остался бы жив.

– В общем, па, она выстрелила и освободила Макшейна. Он выхватил у кого‑то ружье и вместе со своими дружками обратил наших людей в бегство. Настроение толпы сразу изменилось, все начали кричать, что нужно повесить Тайлера, им было обидно уходить, никого не вздернув. Но Макшейн не позволил… и Тайлер сидит в тюрьме.

– Как я понимаю, Макшейн почти висел на дереве… но стал хозяином положения. Джош умер, а Тайлер – за решеткой. И знаете, что это доказывает, парни?

– Что, па? – осторожно спросил Карл.

– Что меня окружают сплошные идиоты, и, сколько я ни бьюсь, у меня с вами ничего не выходит. Поэтому я до сих пор не могу рассчитаться с Макшейном и Энни, но обязательно это сделаю. Вы понимаете, что это значит?

– Что, па? – спросил, в свою очередь, Дженсон.

– Это значит, – ответил Кэш, тыча пальцем в сыновей, – что мне придется самому отправиться в салун и пристрелить Макшейна. Это значит, что Энн мне тоже придется увезти самому. Это значит, что вам придется идти за мной, парни, и помогать мне. Потому что я больше не намерен терпеть неудачу. Я сам займусь этим и, клянусь Богом, сделаю это быстро и без всякой пощады!

Карл взглянул на Дженсона. Отец хватил через край, он прямо одержим манией убийства.

Это было ужасно.

Даже для них.

– Энни, я люблю тебя.

Но Йен сказал это слишком поздно. Прижавшись к нему, она глубоко и ровно дышала, чуть приоткрыв рот.

– Энни, я люблю тебя, – повторил он, нежно убирая с ее лица разметавшиеся волосы, – и это многое меняет…

Все эти годы он жил только ради мести. Справедливость на его стороне. И если есть на свете человек, больше других заслуживающий смерти, так это Кэш Уэзерли. Теперь все изменилось. Потому что в его жизнь вошла Энни.

Он должен отомстить.

Но он хотел жить. Больше того, он хотел, чтобы жила она. Он хотел верить в будущее, иметь будущее. И он не хотел ее потерять, не хотел подвергать опасности. Он не хотел, чтобы она даже приближалась к Кэшу Уэзерли.

Но он уже не может остановиться…

Да и Кэш Уэзерли теперь не остановится. Он хочет убить его, хочет получить Энни и салун. А если он вскоре разнюхает, что она его грабила…

Он знает этого ублюдка. Ему известны его жестокость, абсолютное отсутствие совести и полное пренебрежение к человеческой жизни.

Нужно отправить Энн отсюда. Но делать это тактично.

Она должна уехать. Другого выхода нет.

Date: 2015-09-22; view: 247; Нарушение авторских прав