Становление и развитие западной политической мысли

Возникновение политических идей на Древнем Востоке (Египет, Вавилония,
Индия, Китай, Персия) и на Древнем Западе (Греция, Рим) связано с развитием общественного способа производства, классовой дифференциацией обще­ства, возникновением и функционированием государства. На политические представления людей в этот период силь­ное влияние продолжает оказывать религиозно-мифологи­ческое мировоззрение, унаследованное от родового строя.
Общей особенностью политической мысли античности яв­ляется обоснование божественной, сверхъестественной при­роды политической власти, а также объяснение с этих позиций социального, политического и правового неравен­ства членов различных сословий общества. Политические взгляды мыслителей античности тесно переплетаются также с философскими и моральными представлениями.

Среди источников древневосточной политической мысли следует назвать мифологию различных народов, пятикни­жие Моисея и другие произведения Ветхозаветной части Библии, древневавилонский политико-правовой памятник XVIII в. до н. э. «Законы Хаммурапи», учение персидского мыслителя VIII в. до н. э. Заратуштры (Зороастра), учение древнекитайского мыслителя Конфуция (551—479 гг. до н. э.), древнеиндийские трактат IV в. до н. э. «Артхашастра, или Наука политики» и политико-правовой па­мятник II века до н. э. «Законы Ману», древнекитайский философско-политический трактат «Книга правителя обла­сти Шан» (IV век до н. э.) и другие произведения.

Однако наивысшего развития политическая мысль античности достигла в учениях древнегреческих философов Платона и Аристотеля.

Основными политологическими произведениями Платона являются трактаты «Государство», «Законы», а также ди­алоги «Политик» и, отчасти, «Критий».

В диалоге «Политик» дается определение политики, ко­торая, по Платону, есть царское искусство, требующее знания и умения управлять людьми.

Платон выступал идеологом афинской рабовладельческой аристократии, что наиболее ярко видно из его проекта идеального общественного устройства, разработанного в трактате «Государство». Согласно этому проекту, свободные эллины должны быть разделены на три сословия: правите­лей, воинов и трудящихся. Такое устройство общества Пла­тон «выводит» из трех начал (или частей) человеческой души — разумной, яростной и вожделеющей, которым в государстве аналогичны три схожих начала — совещатель­ное, защитное и деловое. Отсюда и деление граждан на три сословия, каждое из которых призвано выполнять оп­ределенные общественные функции.

Власть вручалась философам, так как только они спо­собны руководствоваться разумно понятыми общими инте­ресами. «Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не соль­ется воедино — государственная власть и философия..., до тех пор государствам не избавиться от зол» [67 Т. 3. Ч. 1. С. 275]. Чтобы оградить философов от всяких ни­зменных страстей, связанных с обладанием собственностью,* Платон настаивал на ее ликвидации для данной социальной группы. Одновременно он предложил упразднить для фи­лософов индивидуальный брак и моногамную семью.

Тем людям, у которых преобладает аффективное, му­жественное начало, суждено быть воинами, военачальни­ками, стратегами. На воинов в государстве Платона возлагались задачи проведения в жизнь решений философов и охраны установленного порядка. Это сословие также нуж­дается в оградительных мерах. У стражей, полагал Платон, не должно быть ни собственных домов, ни земли и вообще никакого имущества. Для них также вводилась общность жен. Функция воспитания детей полностью отводилась го­сударству.

Что касается третьего сословия — трудящихся, то его составляют те граждане, у которых преобладает вожделе­ющая часть души, т. е. наиболее элементарная. Поэтому в их обязанность вменяется производительный труд, умно­жение богатства, забота о материальных нуждах общества. Данное сословие неоднородно, в него входят и землевла­дельцы, и ремесленники, и купцы. Однако предполагается, что в отношении нравственных черт все эти разряды стоят на одном и том же уровне. Решение всех вопросов регла­ментации их жизни (собственности, труда, быта, брака и т. д.) Платон оставил на усмотрение двух первых сословий.

В платоновской теории разделения труда и специализа­ции сословий отсутствует, даже не называется, класс рабов. Но в этом нет ничего удивительного. Платон не забыл, не мог забыть о рабстве. Он рассматривает разделение труда в государстве только между его свободными гражданами. Рабство просто вынесено у него «за скобки» как предпо­лагаемая, сама собой разумеющаяся предпосылка, как ус­ловие деятельности свободной части общества. Таким образом, философы и воины в идеальном государстве Пла­тона становятся коллективными рабовладельцами, на ко­торых возлагаются функции по управлению и охране существующего строя.

Платоновский проект идеального государства справедли­во расценивается как утопия. Однако было бы неправильным полагать, что нарисованное в диалоге общество есть чистый плод воображения философа. Как всякая утопия, она со­четает в себе различные элементы. Прежде всего, в ней нашли отражение ряд реальных черт уже существовавших в прошлом общественных и государственных форм. Маркс, например, усматривал в платоновской утопии идеализацию египетского кастового строя. Одновременно в ней содержатся критика недостатков современных автору диалога греческих полисов, а также его представления о лучшем и совершен­ном общественном устройстве.

Известно, что Платон трижды безуспешно пытался ре­ализовать свой политический проект на практике. Для этого он выбрал Сиракузы, древнегреческий полис на юге Сицилии. Войдя в доверие к правителю этого государства Дионисию I, он стал вести с ним беседы об управлении подданными. Мы можем только догадываться, какую форму приняли беседы философа с правителем, но известно, что Дионисий возмутился и насильно выставил Платона для продажи на рынке рабов. Один великодушный человек выкупил мыслителя и возвратил его друзьям и философии. Затем еще дважды, уже при Дионисии II Младшем, Платон пытался осуществить свои проекты реформ. Но он все больше убеждался, что «правителя-философа» найти невоз­можно. Последние надежды Платона увидеть царствующим монархом «подлинного философа» унес с собой его ученик Дион, который был предательски убит в тот момент, когда он, получив власть в тех же Сиракузах, готовился осуще­ствить «справедливость» в соответствии с проектом своего учителя. Таким образом, Платону не удалось увидеть во главе государств мудрецов-философов, не был он и сам допущен к власти.

Дальнейшее развитие политическая мысль античности получает в сочинениях Аристотеля, взгляды которого вы­ражали интересы среднего слоя класса рабовладельцев. Его политическое учение изложено главным образом в работе «Политика».

Прежде всего, отметим, что Аристотель подверг критике учение Платона о совершенном государстве. В отличие от Платона он выдвигает на первое место не «абсолютно наи­лучшую» форму государства, а предпочитает говорить о таком политическом устройстве, которое могут иметь у себя большинство государств. Главный его упрек Платону состоит в том, что тот преступил пределы должного един­ства, стремясь упразднить всякое многообразие. Считая, что предлагаемая Платоном общность имущества, жен и детей приведет к уничтожению государства, Аристотель выступил убежденным защитником прав индивида, частной собственности и моногамной семьи.

Представляются интересными воззрения Аристотеля от­носительно природы государства и человека. В сущности, он явился основоположником неисторического взгляда на эту проблему. Государство, считает Аристотель, существует по природе и по природе предшествует каждому человеку. Точно так же и каждый человек, по его мнению, по природе своей есть существо политическое, и, следовательно, его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому. Политика, уточняет Аристотель, не создает людей, но берет их такими, какими их создала природа. Тот же, кто в силу природы, а не вследствие случайных обстоятельств, живет вне государства, является либо животным, либо божеством.

Методом политики как науки у Аристотеля является анализ, ибо «исследование каждого объекта должно начинать, прежде всего, с рассмотрения мельчайших частей, его составляющих» [3. Т. 4. С. 380 ]. Применительно к политике это означает анализ государства, выяснение, из каких эле­ментов оно состоит. Аристотель различает в политическом устройстве три части: законодательную, административную и судебную. Но главное в государстве — это гражданин, которого Аристотель определяет как того, кто участвует в суде и управлении.

В зависимости от целей, которые ставят правители го­сударства, Аристотель различает правильные и неправиль­ные государственные устройства. Правильным он считал такой государственный строй, при котором пресле­дуется общее благо, независимо от того, правит ли один, немногие или многие. Неправильным — такой, при котором преследуются частные цели правителей. К правильным он относил следующие государственные формы:

1) монархию (правление одного); 2) аристократию (прав­ление немногих); 3) политию (правление многих). Столько же у него неправильных государственных форм:

1) тирания; 2) олигархия; 3) демократия. Последние развиваются из соответствующих правильных форм, когда цель общего бла­га подменяется частными целями одного, немногих или многих правителей.

Среди правильных форм государства наилучшей Ари­стотель считает политию. В политии правит большинство в интересах общей пользы. Данная форма государства, по убеждению мыслителя, соединяет в себе лучшие стороны олигархии и демократии, но свободна от их недостатков и крайностей. Полития — «средняя» форма государства, и «средний» элемент в ней доминирует во всем: в нравах —умеренность, в имуществе — средний достаток, во власт­вовании — средний слой. «Государство, состоящее из сред­них людей, будет иметь и наилучший государственный строй» [3. Т. 4. С. 508 ]. Из неправильных форм государства Аристотель отдает предпочтение демократии, считая ее наи­более сносной.

Таким образом, если Платон искал «идеальное» госу­дарство, то Аристотель был более реалистичен, соглашаясь принять одну из существующих форм. Он был убежден в том, что человек — это «существо государственное», а политика имеет своей задачей выработку законов, основан­ных на справедливости, соответствующих правильным фор­мам государственного устройства.

История древнеримской политической мысли охватывает период с VIII в. до н. э. по V в. н. э. В своих теоретических построениях римские авторы опирались на политико-пра­вовые идеи греческих мыслителей, их представления об идеальном государственном устройстве. Примечательно, что, когда в середине V в. до н. э. возникла необходимость составления писаного законодательства, в Грецию были направлены римские посланцы для ознакомления с грече­скими законами. Однако следует иметь в виду, что римские авторы не ограничивались лишь простым заимствованием положений своих предшественников, а применяли их твор­чески с учетом особенностей и задач римской действитель­ности.

Из произведений мыслителей Древнего Рима, в которых развиваются оригинальные идеи политики, прежде всего следует отметить поэму «О природе вещей» Тита Лукреция Кара (99—55 гг. до н. э.), работы «О государстве» и «О законах» Марка Туллия Цицерона (106—43 гг. до н. э.). Первый автор развивал мысли о договорном характере го­сударства, второй — стоит у истоков того понимания го­сударства, которое впоследствии развилось в понятие «правового государства». В частности, Цицерон пришел к выводу о том, что условием свободы является подчинение закону всех. Ему принадлежат следующие замечательные слова: «Только в таком государстве, где власть народа наибольшая, может обитать свобода; ведь приятнее, чем она, не может быть ничего, и она, если она не равна для всех, уже и не свобода» [107. С. 23]. Заслуживают внимания космополитические идеи и ес­тественно-правовые положения, выдвинутые представите­лями римского стоицизма, видными представителями которого являлись Луций Анней Сенека (3—65), Эпиктет (50—138) и Марк Аврелий Антонин (121—180). Сенека, например, считал, что неминуемый и божественный по своему характеру «закон судьбы» играет роль того права природы, которому подчинены все человеческие установ­ления, в том числе государство и законы. Вселенная, по его мнению, — естественное государство, членами которого по закону природы являются все люди. Поэтому он призывал признать необходимость мировых законов и руководство­ваться ими. По его убеждению, перед лицом мирового закона равны все люди — свободные и рабы, греки и варвары, мужчины и женщины. У Эпиктета призывы к надлежащему исполнению той роли, которая ниспослана каждому судьбой, дополняются резкой критикой, богатства и осуждением рабства. Марк Аврелий Антонин развивал представление о государстве с равным для всех законом, о царстве, превыше всего чтущем свободу подданных.

Общественно-политические устремления социальных ни­зов Римской империи выражало христианство, которое возникло в I в. н. э. Основные источники раннего христи­анства — Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис), Евангелия и другие произведения, вошедшие в христиан­ский вариант Библии. Политическая идеология первохристиан носит эсхатологический характер. Эсхатология (греч. eschatos — конечный, последний) — это религиозное уче­ние о «последних временах», об идеальном порядке на земле, который явится результатом вмешательства божест­венного спасителя. Согласно данному учению, такой поря­док осуществится через второе пришествие Иисуса Христа. Он устроит «последний суд» и вместо господствующих на земле зла, насилия и беззакония установит «Царство Божие», т.е. идеальное государство, которое будет состоять из совершенных людей (праведников) и в котором будут царить вечный мир, благоденствие, гармония и справедли­вость.

Социально-политический смысл идей раннего христиан­ства состоит в том, что через понятие «Царство Божие» осуждались и отвергались существовавшие в Римской им­перии порядки, прежде всего, политическая власть рабо­владельцев. Ей противопоставлялся идеал справедливого государства. Данная идеология имеет большой революци­онный заряд, в ней ярко выражено настроение освободи­тельного бунтарства, которое было характерно для социальных низов, особенно в отдаленных провинциях им­перии.

Оно связано с исключительно сильным влиянием на нее христианской религии и римско-католической церкви. На протяжении всей политической исто­рии западноевропейского средневековья шла ожесточенная борьба между римско-католической церковью (папством) и светскими феодалами (в первую очередь монархами) за главенствующую роль в обществе. Соответственно и одной из центральных проблем тогдашнего политического знания оказался вопрос о том, какая власть (организация) должна иметь приоритет: духовная (церковь) или светская (госу­дарство). Конечно же, этот вопрос мыслителями средневе­ковья разрешался в пользу церкви. Ими была создана христианская политическая концепция, согласно которой государство выступало частью универсального порядка, со­здателем и правителем которого является Бог.

Одним из наиболее видных мыслителей периода раннего средневековья является Аврелий Августин (354—430). Ос­новная черта его социально-политических воззрений — обоснование и оправдание неравенства в обществе. Такое положение, по Августину, предопределено миром небесным. Однако наиболее интересным элементом его учения, изло­женном в книге «О граде Божием», является понимание истории человечества как борьбы «двух градов»: «града божьего», состоящего из праведников, божьих избранников, которые следуют не земным, а божественным установле­ниям, и «града земного» или светского государства, «великой разбойничьей организации», в которой борются за матери­альные блага и притесняют праведников. «Два града, — пишет Августин, — созданы двумя родами любви, — земной любовью к себе, доведенною до презрения к Богу, и небесной любовью к Богу, доведенною до презрения к самому себе.

Первый, затем, полагает славу свою в самом себе, послед­ний — в Господе» [1. Т. 3. С. 63]. В конечном счете, полагал Августин, ход истории, направляемой волей Бога, приведет к победе «града божьего» над «градом земным», т. е. светским государством.

Как заметил английский ученый и философ Бертран Рассел (1872—1970), значение книги Августина «О граде Божием» состоит в том, что в ней заложена идея разделения церкви и государства, основывающаяся на том, что госу­дарство могло стать частью града Божьего, лишь подчи­нившись церкви во всех религиозных вопросах. С тех пор как эта идея была выдвинута, она всегда являлась элементом учения церкви. В течение всех средних веков она служила теоретическим оправданием политики церкви, небезуспеш­но стремившейся подчинить себе государство. В этот период вплоть до начала XIV в. католическое духовенство, как правило, одерживало верх в своих конфликтах со светскими властями [74. Т. 1. С. 378—379].

Своего рода энциклопедией официальной церковной иде­ологии средних веков явились сочинения ученого-богослова Фомы Аквинского (1225—1274). Его идеи относительно государства, закона, права изложены в работах «О прав­лении властителей», «Сумма теологии» и др. В них он пытался приспособить взгляды Аристотеля к догмам като­лической церкви и таким путем еще больше укрепить ее позиции. Аквинский считал, что светской власти подчинены лишь тела людей, но не их души. Верховная, всеобъемлю­щая власть, в том числе и право распоряжаться духовной жизнью людей, принадлежит церкви. Насколько Бог выше человека, настолько духовная власть выше власти земного государя. Поэтому, делал вывод Аквинский, римскому па­пе — наместнику Бога на земле — должны, как вассалы, подчиняться все светские государи.

С учетом данного положения Аквинский развивает те­ократическую концепцию власти. Государственную власть он рассматривает как результат воли Бога. Именно так, по его мнению, следует понимать слова апостола Павла: «Существующие же власти от Бога установлены». Однако, продолжает мыслитель, отсюда не следует, что каждый отдельный правитель поставлен непосредственно Богом и Богом же благословлено любое действие правителя. Он, как и каждый человек, имеет свободную волю и потому способен творить зло, то есть отдавать противоречащие божественным законам приказы. В этих случаях суждение о законности происхождения и использования власти пра­вителя принадлежит церкви. Если при этом церковь при­ходит к выводу, ведущему к низложению правителя, то она все равно не посягает на божественный принцип власти, поскольку только через церковь Бог осуществляет непос­редственное руководство человеческим миром. Таким об­разом, в учении Аквинского государственная власть выс­тупает скорее не как непосредственное, а как опосредованное церковью установление Бога.

Государство существует для того, чтобы заботиться об общем благе, считает Аквинский. Однако это не означает, что он выступает за социальное равенство. Напротив, со­словные различия он рассматривает как необходимые и вечные. Покорность подданных, как всех христиан в целом, является их основной добродетелью. Вместе с тем мыслитель признает право подданных на свержение главы государства, если тот явно творит зло. Как уже отмечалось, судьей в таких случаях призвана выступать церковь, что практиче­ски означает ограничение власти светского правителя волей католического духовенства. Лучшей формой государства Ак­винский считал монархию, что вполне отвечало особенно­стям общества. По его мнению, основной задачей монарха является забота о добродетельной жизни подданных. Монарх должен быть в своем царстве тем, чем является душа в теле, а Бог — в мире. Власть доброго и справедливого короля, считал мыслитель, должна быть отражением власти Бога в мире.

При всем засилии церкви в различных сферах жизни в средние века все же появлялись учения, в которых оспа­ривался приоритет духовенства в регулировании земных дел людей. Это оказалось возможным в тот период, когда стала складываться общественная группа, которую состав­ляла по преимуществу зажиточная верхушка горожан: куп­цы, банкиры, предприниматели, состоятельные ремесленники и проч. Эта социальная группа нуждалась в твердом государственном порядке, который гарантировал бы от прихотей и своеволия различного духовенства и феодалов. Наиболее интересные идеи в этом направлении были выдвинуты ректором парижского университета Марсилием Майерардини, который родился в Падуе и известен под именем Марсилия Падуанского (ок. 1280—1342 или 1343).

В своем пространном сочинении «Защитник мира» Марсилий Падуанский обвинил церковь во всех бедах и несчас­тьях мира. Однако зло на земле, считал он, можно устра­нить, если впредь служители церкви будут заниматься исключительно делами духовной жизни людей. Государство, по его мнению, есть человеческое установление с вполне человеческими целями и потому оно должно быть отделено от церкви, как разум от веры. Церковь же должна подчи­няться светской власти. Одновременно Марсилий Падуан­ский отстаивает очень смелый по тем временам тезис о том, что только народ является верховным законодателем и настоящим источником всякой власти, как светской, так и духовной. Эту фундаментальную прерогативу народа он конкретизирует в том смысле, что законодательствовать должны наиболее заслуживающие выполнять подобную мис­сию люди, выбираемые народом. Ясно выражена им и мысль э том, что законы обязательны как для самого народа, так и для издающих их лиц. Именно законы, будучи, как и государство, человеческой конструкцией, превыше всего, а не монарх или правительство. Одним из первых Марсилий Падуанский стал проводить также четкое различие между законодательной и исполнительной властями. Причем он исходил из того, что власть законодательная определяет компетенцию и устройство исполнительной власти. Указан­ные политические новации Марсилия Падуайского и по настоящее время не утратили своей теоретической и прак­тической значимости.

В социально-экономической жизни Западной Европы начиная с XIV в. в
Италии и с XV в. в других странах происходит целый ряд изменений, зна­менующих начало той исторической эпохи, которая по­ лучила название Возрождения. Разложение феодализма, появление и развитие капиталистических производственных отношений обусловили выход на новые рубежи и полити­ческой мысли. Вместо одностороннего, однозначного рели­гиозного объяснения государства, политики и права выдвинутые в этот период концепции основывались на положении о естественном характере человека, на его зем­ных интересах и потребностях. Систему разрабатываемых мыслителями Возрождения идей относительно государства, общества и личности можно определить как гражданскую концепцию политики.

Центральное место в социально-политических теориях эпохи Возрождения занимает идеология централизован­ного государства. И это не случайно, так как наступило время пробуждения европейских наций. Передовым мыс­лителям становилось ясно, что только сильное централи­зованное государство может преодолеть внутреннюю разобщенность, а также отстоять национальный сувере­нитет в борьбе против универсальной папской церковной гегемонии.

Наиболее ярким представителем политической науки в эпоху Возрождения по праву считается флорентиец Никколо Макиавелли. Важным его вкладом в историю политической мысли явилось то, что теологической кон­цепции государства он противопоставил концепцию свет­ского государства, выводя его законы из разума и опыта, а не из теологии. Политика, по его мнению, есть лишь автономная сторона человеческой деятельности, она яв­ляется воплощением свободной человеческой воли в рам­ках необходимости. Политику определяют не Брг и мораль, а сама практика, естественные законы жизни и человеческая психология. Макиавелли приходит к пони­манию того, что в конечном счете в основе политической деятельности лежат реальные интересы, корысть, стрем­ление к обогащению.

Здесь необходимо особо подчеркнуть, что главным в политических воззрениях Макиавелли является выдвинутый им принцип политического реализма, который предполагает учет в политике подлинных условий действительности, под­чинение политических действий практическим интересам и оставление без внимания того, что должно быть согласно априорным схемам или предписаниям религиозной морали.

Вот как выражает эту мысль Макиавелли в знаменитом труде «Государь»: «Теперь остается рассмотреть, как госу­дарь должен вести себя по отношению к подданным и союзникам. Зная, что об этом писали многие, я опасаюсь, как бы меня не сочли самонадеянным за то, что, избрав тот же предмет, в толковании его я более всего расхожусь с другими. Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной — в отличие от тех многих, кто изобразил республики и государства, каких в действи­тельности никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради долж­ного, действует скорее во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности» [57. С. 344—345].

Политическая теория Макиавелли имела актуальное зна­чение, она призвана была стать руководством для способного и честолюбивого правителя, который, возглавляя сильное государство, объединил бы страну. Италия в это время была раздроблена на городские республики, князья сопер­ничали между собой за власть и, казалось, не было силы, способной политически объединить страну. Лучшей формой государственного устройства Макиавелли считал республи­ку. Однако свои демократические и республиканские взгля­ды он проповедовал для будущих времен. Что же касается текущего момента, то Макиавелли был убежден, что италь­янская действительность требует установления единовла­стия. Поэтому в своем главном труде «Государь», посвященном проблемам политики, он доказывает, что толь­ко при сильном правителе возможно создать независимое итальянское государство, освободиться от чужеземного ига.

Следующим видным идеологом централизованного госу­дарства является француз Жан Воден (1530—1596). Свои политические воззрения он изложил в работе «Шесть книг о государстве». В ней он выразил потребность в сильной государственной власти, которая могла бы вывести Францию из хаоса религиозных войн. Государство он определяет как правовую власть над социальными вопросами нескольких семей, власть, которой принадлежит решающая сила. Мо­нарх — единственный, абсолютный источник права.

Важную роль в преодолении феодальных распрей, объ­единении государств и укреплении их внутреннего мира сыграла выдвинутая Боденом одна из самых значительных политических идей того времени — идея государственного суверенитета (фр. souverain — носитель верховной власти). По его мнению, самым существенным признаком государ­ства является суверенитет, под которым он понимал вы­сшую, абсолютную и постоянную власть над подданными в политическом сообществе. Высший характер государст­венной власти Воден усматривал в том, что она всегда обладает верховенством, стоит выше всех других видов господства. Абсолютность власти состоит в том, что она не ограничена какими-либо условиями и, несмотря на свою сложную структуру, выступает как единое целое, является неделимой. Постоянство же означает, что государственная власть не установлена на какой-либо срок, а существует по собственному праву.

Заметим, что понятие суверенитета оказалось весьма плодотворным, оно стало одним из самых употребитель­ных в политической и правовой науке. Ныне оно исполь­зуется не только по отношению в государству, но и применительно к стране (суверенитет страны), народу (суверенитет народа или нации) и даже личности (суверенитет личности).

Бодену принадлежит также идея натуралистической, то есть географической, типологизации государств: тип госу­дарства зависит от климатических условий. Для умеренного пояса, по его мнению, типичным является государство ра­зума, ибо живущие здесь народы имеют чувство справед­ливости, любовь к труду. Южные народы безразличны к труду, поэтому нуждаются в религиозной власти и госу­дарстве, тогда как народы Севера, живущие в суровых условиях, можно заставить подчиняться лишь сильному государству.

Дальнейшее развитие политической теории в западных странах происходит на фоне буржуазных революций XVI— первой половины XIX в. Было бы слишком сложно искать границу между политической мыс­лью Возрождения и Нового времени в собственном смысле слова. Политические идеи нового класса — буржуазии, зародившиеся еще в предшествующей эпохе, получают свою всестороннюю разработку в последующее, Новое время. На его начальном этапе доминирующее значение приобретают идеи уничтожения ограничений, накладываемых феодаль­ным государством на свободу индивида. В дальнейшем в произведениях мыслителей Нового времени гражданская концепция политики получает свое логическое продолжение в социальной концепции, в которой акцент с индивида переносится на социальные группы и общности как субъ­ектов политики. В целом совокупность социально-полити­ческих идей, выдвинутых буржуазными мыслителями Нового времени, получила название либерализма (от лат. liberalis — свободный).

Политическая наука Нового времени связана с именами крупнейших мыслителей ряда стран, она как бы переме­щается из одной страны в другую, следуя за бурными общественными событиями. Центрами политической жизни и соответственно политической науки становятся то Гол­ландия, то Англия, то США, то Франция, то Германия. Мы приведем здесь имена и основные идеи лишь тех мыс­лителей, которые олицетворяют действительно этапные вехи на пути развития политической теории.

Некоторые исследователи отцом современной политоло­гии как науки считают англичанина Томаса Гобфса (1588— 1679). Свое политическое учение он изложил в философском труде «О гражданине» и трактате «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского».

* Левиафан — огромное чудовище, описанное в Библии, в Книге Иова, особенно в главе 41: «Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огромные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас». Вот с таким чудовищем отождествлял Томас Гоббс государство.

Государство Гоббс рассматривал как человеческое, а не божественное установление. Оно возникло, по его мысли, на основе общественного договора из естественного догосударственного положения, когда люди находились в состоя­нии «войны всех против всех». Государство было учреждено в целях обеспечения всеобщего мира. В результате обще­ственного договора на государя были перенесены права отдельных граждан, тем самым добровольно ограничивших свою свободу. Но на государя одновременно была возложена функция охраны мира и благоденствия. Первым обществен­ным договором, по мнению Гоббса, был завет (союз) между Богом и патриархом Авраамом, согласно которому Бог обе-товал (обещал) Аврааму и его будущему многочисленному роду свое покровительство, а Авраам обязал себя и свое потомство повиноваться повелениям, уставам и законам Бога [21. Т. 2. С. 95, 315—316].

При всех различиях концепция общественного договора была ядром политических построений голландцев Гого Гроция (1583—1645) и Бенедикта Спинозы (1632—1677), ан­гличанина Джона Локка (1632—1704). Бесспорной заслугой последнего является выдвижение идеи разделения власти в государстве между различными органами, для того чтобы не допустить ее деспотического использования и злоупот­ребления ею.

Существенное развитие политические идеи получили в трудах мыслителей французского Просвещения. Его наи­более видными представителями являются Шарль Луи Мон­тескье (1689—1755), Вольтер (1694—1778), Жан Жак Руссо (1712—1778). В их произведениях принципы свободы и ра­венства превратились в развернутые политические учения.

Так, развивая идею разделения властей, Монтескье до­казывал, что политическая свобода может быть гарантиро­вана только при относительно независимом существовании законодательной, исполнительной и судебной властей. Он считал, что политическая свобода может быть обнаружена только там, где нет злоупотребления властью. Однако мно­голетний опыт показывает, что каждый человек, наделен­ный властью, склонен злоупотреблять ею и он идет в этом направлении до последнего предела. «Чтобы не было воз­можности злоупотреблять властью, — пишет Монтескье в своем знаменитом труде «О духе законов», — необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга... Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет... Не будет свободы и в том случае, если су­дебная власть не отделена от власти законодательной и исполни­тельной... Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или про­стых людей, были соединены три власти: власть создавать зако­ны, власть приводить в исполнение постановления общегосудар­ственного характера и власть судить преступления или тяжбы ча­стных лиц» [61. С. 289—291].

Вольтер считал своим политическим идеалом «просвещенную монархию», где просвещен не только сам монарх, но и его под­данные. Руссо принадлежит заслуга в выдвижении идеи народо­властия. Он считал, что никакой парламент не может представ­лять народ, а поэтому каждый закон должен быть принят всем народом, то есть плебисцитом. «Депутаты народа, — писал Рус­со, — не являются и не могут являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон». [76. С. 222]. Избранники народа, по мысли Руссо, должны заниматься только исполнением законов, перед которыми все равны.

Логическим развитием демократических идей европейского Просвещения явились политические идеи американских мысли­телей Бенджамена Франклина (1706—1790), Джона Адамса (1735—1826), Томаса Джефферсона (1743— 1826), Джеймса Меоисона (1751—1836), Александра Гамильтона (1757—1804) и других. Многие из выдвинутых ими идейных принципов и по­стулатов формулировались в ходе борьбы США за свою незави­симость как политические требования, а затем были закреплены в конституционных документах. К числу важнейших из них, во­шедших в фундамент современной политической и правовой науки, относятся: идея о том, что все люди от природы сво­бодны, независимы и обладают некоторыми неотчуждаемыми правами и прежде всего правом на жизнь, свободу и на стремление к счастью; право народа на политическое самоопределение и независимое существование; право народа сменять такое правительство, которое не отвечает своему назначению — обеспечивать достижение всеобщего сча­стья и безопасности; дополнение идеи разделения властей идеей системы сдержек и противовесов, обеспечивающих равновесие между соперничающими властями; идея су­дебного надзора за конституционностью принимаемых за­конов.

Значительные заслуги в развитии политических идей принадлежат немецким мыслителям Иммануилу Канту (1724—1804), Иоганну Готлибу Фихте (1762—1814), Ге­оргу Вильгельму-Фридриху Гегелю (1770—1831). Кант, к примеру, большое внимание уделял обоснованию идеологии либерализма. Краеугольным принципом его политической теории является положение о том, что каждый человек обладает абсолютной ценностью и не может быть орудием осуществления каких бы то ни было целей. Этот нравст­венный по своей сути закон он назвал «категорическим императивом», считая, что его велением должны руковод­ствоваться все люди. В своем гуманистическом трактате «К вечному миру» Кант разработал проект установления «веч­ного мира» путем создания всеохватывающей федерации самостоятельных равноправных государств. Гегелю же при­надлежит заслуга разработки и разграничения категорий «гражданское общество» и «государство». Как видно, идеи немецких мыслителей не потеряли своего значения и в настоящее время.

Надо отметить, что утверждение либеральных, демок­ратических идей в общественном сознании и политической жизни стран Западной Европы отнюдь не было легким и беспрепятственным. Во многих случаях они осуществлялись в ходе насильственных революционных преобразований. Особенно жестокий, кровавый характер носила буржуазная революция во Франции. Это вызвало со стороны ряда мыс­лителей отрицательную реакцию на политические идеи просветительства, волну критики либерально-демократиче­ских нововведений. В результате в Новое время зародилось и стало развиваться такое течение политической мысли, как консерватизм (от лат. conservare — сохранять). Наи­более видными представителями этой традиции на началь­ном этапе ее эволюции явились англичанин Эдмунд Берк (1729—1797), французы Жозеф де Местр (1753—1821) и Луи де Боналъд (1754—1840).

Содержание социально-политических идей консерватиз­ма подробно будет рассмотрено в соответствующем разделе учебника. Здесь же заметим, что в ходе своего развития консерватизм оформился как политическое течение, ори­ентирующееся на сохранение, преемственность, учет наци­ональной почвы в процессе общественного развития. В настоящее время он вобрал в себя многие принципы клас­сического либерализма. Однако в период своего становления консерватизм выступил с прямо противоположными либе­рализму политическими идеями. Например, Берк полагал, что во имя стабильности общества следует критиковать и даже высмеивать революционные идеи, противостоять ре­волюционерам и их преобразованиям. На тот период это означало не что иное, как отрицание идей просветительства, то есть идей свободы личности и демократических форм организации власти. Эту же линию продолжили Луи де Бональд и Жозеф де Местр. Первый доказывал, что суще­ствует только единственная подлинная конституция — ко­ролевская, а второй отстаивал самый недемократический •идеал правления — абсолютную монархию.

Наряду с политическими идеями, обосновывающими воз­никновение и утверждение капиталистических обществен­ных отношений (либерализм) или отстаивающими старые общественные порядки (консерватизм), в XVI—первой по­ловине XIX в. в Западной Европе развивалось направление общественно-политической мысли, представители которого в своих трудах целиком отрицали как старый, феодальный, так и новый, буржуазный, социально-политический строй, выступая защитниками интересов угнетенных народных ни­зов. В такого рода произведениях обосновывалась необхо­димость принципиально новых общественных порядков, основанных на равенстве всех членов общества, коллек­тивной собственности, обязательном труде для всех, обще­ственном самоуправлении. Это направление получило название утопического социализма. Его наиболее извест­ными представителями являются англичанин Томас Мор (1478—1535), итальянец Томмазо Кампанелла (1568— 1639), англичанин Джерард Уинстенли (1609 — после 1652), французы Жан Мелье (1664—1729), Анри Сен-Симон (1760—1825), Шарль Фурье (1772—1837), англичанин Ро­берт Оуэн (1771—1858).

В произведениях одних социалистов-утопистов будущее общество связывается с народовластием, с самым широким участием трудящихся в управлении общественными делами. Так, в идеальном государстве, описанном Томасом Мором в книге «Утопия», все должностные лица избираются на­родом, действуют в интересах народа и отчитываются перед ним. Во главе Города Солнца — идеальной республики, сконструированной Томмазом Кампанеллой в его одноимен­ной книге, стоит мудрейший и всезнающий первосвященник Солнце (он же Метафизик), которому подчинены три со­правителя: Мощь, Мудрость и Любовь. Они выбирают ни­зших должностных лиц, носителей истинного знания. Традицию народовластия, идущую от Томаса Мора, про­должил Уинстенли. Идеалом общественного устройства он провозгласил «свободную республику», в которой предус­матривается выборность и сменяемость всех должностных лиц. Причем никто не может быть избран на общественный пост, пока ему не исполнится сорок лет, так как только к этому возрасту, по мнению Уинстенли, человек приоб­ретает опыт управлять собою и другими.

В сочинениях других социалистов-утопистов прослежи­вается критическое отношение к институтам государствен­ной власти. Мелье, например, считал сущностью государст­венной деятельности организованное насилие. Сен-Симон полагал, что в промышленной системе отпадает необходи­мость в политических институтах с многочисленными уп­реждениями и должностями, что политика вместо управ­ления людьми будет заменена управлением вещами и про­изводственными процессами. Здесь, как нетрудно видеть, содержится мысль об отмене государства. Фурье считал, что ни народный суверенитет, ни всеобщее избирательное право, ни республиканские учреждения не изменят жалкого положения народа. В силу этого политика и политическая деятельность представлялись ему бесполезным занятием.

Поскольку в идеях социалистов-утопистов содержатся догадки относительно будущих форм общественного уст­ройства, то они, несомненно, имеют не только историко-познавательное значение.

Законным преемником и продолжателем революционно-демократических и социалистических традиций, развивав­шихся западноевропейской социально-политической мыслью Нового времени, явилось учение Карла Маркса (1818—1883) — марксизм*. Вместе с тем марксизм есть не простое продолжение предшествующих ему социально-по­литических идей. Он представляет собой попытку дать от­веты на новые вопросы, поставленные ходом истории в первой половине XIX в. Важнейшим из них явился вопрос о путях утверждения провозглашенного эпохой Просвеще­ния идеала свободной личности. Первые практические шаги к такому идеалу показали, что система общественных от­ношений, сложившаяся в результате буржуазных револю­ций, далека от совершенства и нуждается в преобразовании. Так возникла потребность в поиске путей к свободе лич­ности через ее социальное освобождение. Марксизм, в сущ­ности, целиком посвящен анализу данной проблемы. В центре его внимания оказались вопросы о сущности, тен­денциях развития, движущих силах и будущем буржуазного общества, всех его институтов с точки зрения интересов человеческой свободы. В контексте этого анализа марксизм выработал новые подходы и к объяснению государства, политики и права.

Сущность этого подхода состоит прежде всего в диалектико-материалистическом понимании государства, политики и права — в утверждении того, что их базисом является сово­купность господствующих в классовом обществе производст­венных отношений, в раскрытии характера взаимодействия базиса и политической надстройки. «Способ производства ма­териальной жизни, — считает К. Маркс,— обусловливает со­циальный, политический и духовный процессы жизни вообще» [59. Т. 13. С. 7]. Это означает, что политическую реальность нельзя понять только из самой себя, что для этого следует обратиться к материальным жизненным отношениям. Такой подход хотя и может приводить к недооценке чисто полити­ческих явлений в общественном развитии, позволил по-новому взглянуть на многие вопросы, которые на протяжении веков волновали политическую мысль.

Некоторые произведения написаны Карлом Марксом совместно с Фридрихом Энгельсом (1820—1895).

В первую очередь это относится к пониманию природы государства и права. Напомним, что еще ранее политическая мысль, отбросив положение о божественной природе госу­дарства, пришла к идее его земного происхождения. Однако мыслители — непосредственные предшественники Марк­са — оставались здесь, в сущности, на прежних методоло­гических подходах. Государство они рассматривали как результат «осуществления идеи», только саму идею они приписывали уже не Богу (мировому разуму, абсолютному духу), а людям. По Марксу и Энгельсу, земные основы государства коренятся в материальных экономических от­ношениях. Государство порождается не свободной волей людей, а есть закономерный результат разделения труда и связанного с ним образования социальных классов.

Точно так же Маркс и Энгельс объясняют право: его нормы выступают не как свод установленных людьми пра­вил своего поведения в соответствии с абстрактными пред­ставлениями о добре и справедливости, а являются юриди­ческим выражением и закреплением существующих обще­ственных отношений и прежде всего тех, которые имеют место в сфере материального производства.

Руководящей нитью марксистского анализа политики как общественного явления выступает выдвинутое К. Мар­ксом и Ф. Энгельсом положение о сущности классовой борьбы как борьбы политической, направленной на завое­вание и удержание власти. Ранее буржуазные мыслители, а также социалисты-утописты тоже знали о существовании классов и классовой борьбы, подробно описали ее в свеих произведениях, но они не рассматривали борьбу классов как движущую силу истории. К. Маркс и Ф. Энгельс с классовых позиций подходили и к сущности политической власти, определяя ее следующим образом: «Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого» [59. Т. 4. С. 477]. Будучи средоточием антагонизма классовых инте­ресов, политическая власть капиталистического общества, по Марксу, выступает в виде системы диктатуры буржуазии над пролетариатом.

В свете этих основополагающих идей К. Маркс и Ф. Энгельс рассматривают вопросы о происхождении политической власти, об исторических формах государства, о его будущем, а также многие другие теоретические и прак­тические вопросы политики. Обосновывая закономерность движения человеческой истории «к уничтожению всяких классов и к обществу без классов», они выдвинули положе­ние о закономерности отмирания государства и всякой по­литики, ибо в обществе без классов и классовых противо­речий, с их точки зрения, государство не нужно и невоз­можно.

Политические идеи марксизма на Западе получили рас­пространение и развитие в трудах В. Либкнехта и А. Бебеля (в Германии), П. Лафарга (во Франции), А. Лабриолы (в Италии) и многих других мыслителей.

Оценивая значение марксизма в развитии политической мысли, необходимо еще раз подчеркнуть его нетрадицион­ность, соответствие новым, революционным по своему ха­рактеру историческим условиям. То, что человечество к концу XX в. не пришло к классовой однородности общества и отмиранию государства, еще не опровергает самой этой исторической тенденции. Происходящие в условиях науч­но-технической революции коренные изменения в социаль­ной структуре общества как раз находятся в русле вскрытой Марксом тенденции. Разумеется, отдельные частные поло­жения Марксова учения сегодня требуют уточнения. На­пример, подлежит переосмыслению суженное толкование ортодоксальным марксизмом сущности государства как ма­шины подавления. Такое упрощение обедняет картину дей­ствительной, многоаспектной структуры государства, ре­ально отправляемого им набора функций.

Однако неправильным было бы на этом основании вообще отрицать значение Маркса в развитии общественной мысли, пытаться умалчивать его научные достижения. Правомер­ность методологических подходов Маркса к политической теории, как и его важнейшие достижения в области фило­софии, социологии и политэкономии никогда не ставились под сомнение. О значении теоретического наследия Маркса Для современного научного знания хорошо сказал Карл Поппер (1902—1994), один из крупнейших социальных фи­лософов XX в. и, кстати, научный критик марксизма: «Он (Маркс. — В. М.) на многое открыл нам глаза и обострил наше зрение. Возвращение к домарксистской общественной науке уже немыслимо. Все современные исследователи про­блем социальной философии обязаны Марксу, даже если они этого не осознают. Это особенно верно для тех, кто не согласен с его теориями, как, например, я. И я с готовностью признаю, что моя трактовка Платона или Ге­геля носит на себе печать марксова влияния» [70. Т. 2. С. 98].

К этому добавим, что без марксистской методологии и сегодня невозможно дальнейшее развитие политической те­ории. Сказанное, разумеется, не означает, что ученый-по­литолог не должен обращаться к методам и теоретическим результатам представителей других школ и направлений данной науки. Наоборот, только на основе сопоставления и синтеза результатов, полученных различными научными школами, и может сложиться целостное политологическое знание.

Таким образом, в произведениях западных мыслителей эпохи Возрождения и Нового времени заложены основы и разработаны важнейшие положения современной полити­ческой науки. Среди них идеи о земном происхождении государства, об общественном договоре, обусловленности политических отношений способом производства матери­альной жизни, такие демократические принципы, как сво­бода и социальное равенство индивидов, государственный суверенитет, народовластие, разделение властей, верховен­ство закона и другие. В этот период формируются основные идейно-политические течения — либерализм, консерватизм и социализм, принципы которых и сегодня продолжают оставаться базовыми для характеристики различных идей­но-политических направлений, для оценки и анализа по­литической практики.

Date: 2015-09-25; view: 991; Нарушение авторских прав