Понятие национального характера

Национальный характер - самый неуловимый феномен эт-ничности. Условия жизни и деятельности любого народа, его куль­тура, история и тому подобное формируют систему психологичес­ких особенностей, свойственных именно данному народу (этносу) и осознаваемых как один из его признаков. Эти психологические черты касаются обычно строго определенного круга явлений. Так, различна степень сознательной регуляции эмоций и чувств: одни народы ведут себя более сдержанно, другие - более «взрывчаты» и непосредственны в выражении своих чувств и настроений. Раз­лична роль тех или иных видов деятельности в жизни человека. Например, европейским детям привычны игры, а у детей некото­рых народов Азии, Океании, Южной Америки, где их очень рано приучают к участию в делах взрослых, игра не имеет такого зна­чения. Другой пример: дети мусульманских народов менее часто рисуют, потому что мусульманская религия запрещает изображе­ние человека. По мнению А.А. Леонтьева, любой человек, к како­му бы этносу он ни принадлежал, может мыслить, воспринимать, запоминать, усваивать новую информацию одинаково успешно. Поэтому психологические особенности того или иного этноса ох­ватывают лишь такие стороны психической жизни человека, кото­рые не являются главными, основными. Они только окрашивают его деятельность тем или иным образом [Леонтьев, 1998, с. 27].

Следует отметить, что отношение к понятию «национальный характер» неоднозначно. Так, например, по мнению А.А. Леонтье-

ва, само понятие «национальный характер» не вполне удачно. Уче­ный считает, что можно усмотреть специфические черты и в лич­ности, и в характере, и в протекании отдельных психических про­цессов. О национальном характере того или иного этноса часто судят представители других народов, приписывая этому народу такие особенности, которые на самом деле не являются его отли­чительной чертой. Далеко не каждый немец аккуратен, не всякий русский добродушен или агрессивен. Это чаще всего не подлин­ные отличия данного народа от других, а составные черты образа этого народа в глазах других народов [Леонтьев, 1998, с. 27]. Но существуют и другие точки зрения. С.М. Арутюнян определяет национальный характер как «своеобразный национальный колорит чувств и эмоций, образа мыслей и действий, устойчивые и нацио­нальные черты привычек и традиций, формирующихся под влия­нием условий материальной жизни, особенностей исторического развития данной нации и проявляющихся в специфике ее нацио­нальной культуры» [Арутюнян, 1966, с. 31]. Н. Джандильдин рас­сматривает национальный характер как «совокупность специфи­ческих психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной этнической общности в кон­кретных экономических, культурных и природных условиях ее раз­вития [Джандильдин, 1971, с. 122].

Сложность и противоречивость этого понятия подчеркивает терминологический разнобой. Н.А. Ерофеев говорит об этниче­ском представлении как «словесном портрете или образе чужого народа» [Ерофеев, 1982, с. 7]. С.М. Арутюнян говорит о психоло­гическом складе нации, представляющем собой «своеобразную совокупность разнопорядковых явлений духовной жизни народа» [Арутюнян, 1966, с. 23].

Многие исследователи связывают особенности националь­ного характера с языковым своеобразием. Именно в формах языка, в его семантике, лексике, морфологии, синтаксисе отражается в определенной мере психология того или иного этноса. Отражение языка в психологии народа может иметь двоякий характер: стати­ческий и динамический. Статический аспект заключается в значе­ниях слов, грамматических форм и конструкций, динамический -в их употреблении в высказывании. По мнению В.Г. Гака, всякий

предмет, всякое действие обладает бесчисленным количеством признаков, которые невозможно, да и незачем, упоминать в выска­зывании, так как для идентификации предмета, признака, действия достаточно одного-двух признаков, на основании которых в речи и осуществляется наименование.

В каждом языке обнаруживается своя тенденция в отборе та­ких признаков, в связи с чем даже одинаковые по смыслу слова не­одинаково употребляются в речи. Эта тенденция может быть внеш­не детерминирована, но она может представлять собой и произволь­ный выбор, который постепенно закрепляется в языке [Гак, 2000, с. 54]. Французский язык часто использует в переносных значени­ях цветообозначения. Так как Франция является цивилизацией цве­та, для различения элементов быта там часто используются цвето­вые обозначения. Например, многие явления, относящиеся к сель­скому хозяйству, к экологии, получают наименования с прилага­тельным vert (зеленый): espace vert «зеленое пространство» (в горо­де: сквер), revolution verte «зеленая революция» (преобразования в сельском хозяйстве), Europe verte «зеленая Европа» (соглашения по вопросам сельского хозяйства стран Общего рынка) и т. д. В русском языке более детально дифференцируются обозначения звуковых ощущений. Во французской речи звуковые впечатления фиксируются реже, особенно при обозначении движений и дейст­вий. В русском языке различаются удар и стук (удар со звуком); во французском языке им соответствует одно слово coup. Русское слово базар в переносном смысле означает беспорядочный говор, крик, шум. Французское bazar при метафорическом переносе зна­чит беспорядочное нагромождение предметов, фиксируя зритель­ное, а не слуховое впечатление от предмета. При описании ситуа­ции французский язык отдает предпочтение зрительным воспри­ятиям (движения, жесты) перед звуками. Он также сравнительно чаще основывается в своих номинациях на цветовых впечатлени­ях. Во французском языке высказывание ориентировано часто на первое лицо, в меньшей степени - на второе, тогда как в русском языке нередко говорящие, представленные в ситуации, не обозна­чены в поверхностной лексико-грамматической структуре выска­зывания. Русское высказывание часто принимает форму безлично­го предложения. Для объяснения этого факта выдвигают этнопси-

хологическую и лингвистическую гипотезы. С этнопсихологиче­ской точки зрения в данных языковых формах «самовыражаются» народы. По мнению В.Г. Гака, во Франции исторически больше развивался индивидуализм, обособленность людей друг от друга. Отсюда и тенденция начинать свою речь с «Я». Русский человек, напротив, старается не выделять себя, он как бы отходит на зад­ний план, предпочитая употреблять безличные обороты или кон­струкции, в которых семантический субъект выражен косвенным падежом. А это связывают с известными особенностями русской истории и социальной организации в России, духом коллективиз­ма и др. С лингвистической точки зрения личная форма француз­ского глагола (кроме инфинитива) обязательно требует подлежа­щего, причем в первом и втором лицах это обычно служебные ме­стоимения, которые без глагола не употребляются. В русском языке личная глагольная форма может употребляться без местоимения даже в прошедшем времени, где глагольная форма не различает лиц [Гак, 2000, с. 58-59].

Говоря о национальном характере, следует также добавить и точку зрения Ю.Н. Караулова: «Национальный характер опреде­ляется не только и не в первую очередь языком, поскольку наряду с языком одним из важнейших признаков этноса является общ­ность культурных ценностей и традиций» [Караулов, 1987, с. 47].

Таким образом, для определения психологического своеоб­разия того или иного этноса необходимо использовать интегра-тивный метод исследования, основным признаком которого явля­ется междисциплинарность. Междисциплинарность применитель­но к изучению национального характера мыслится как опора на данные психологии, этнопсихологии, культурологии, философии, языкознания, теории коммуникации и др.

Date: 2015-09-25; view: 628; Нарушение авторских прав